Действие третье. В а с и л и й, камердинер Василькова.

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Та же гостиная, что во втором действии, но богаче

меблированная. Направо от зрителей дверь в кабинет

Василькова, налево - в комнаты Лидии, посредине - выходная.

Из кабинета выходит Васильков, с портфелем и с газетами,

быстро пробегает их глазами, потом звонит. Входит Василий.

В а с и л ь к о в. Казанское имение Чебоксаровых с заводом и лесом на днях

продается. Жалко! И завод может приносить большой доход, и лесу много.

Василий Иваныч, сходи к Павлу Ермолаеву, скажи ему, чтобы он сейчас же шел

на биржу и подождал меня там. Мне нужно совершить на его имя доверенность.

Скажи ему также, чтобы он был готов на всякий случай, я его пошлю в Казань.

В а с и л ь к о в. Ты, Василий Иваныч, оделся бы как поскладнее.

В а с и л и й. Никак невозможно-с. Теперь, ежели эти сапоги, толстый

спинжак и бархатный картуз, я выхожу наподобие как англичанин при машине;

В а с и л ь к о в. Твое дело, Василий Иваныч. Ступай!

Василий уходит. Васильков вынимает счет и рассматривает.

Из комнаты Лидии выходит Надежда Антоновна.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Медведь! Недавно женился и все за делом.

В а с и л ь к о в. Одно другому не мешает, маменька.

В а с и л ь к о в. Слово хорошее, ласкательное и верно выражает предмет.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Ну, хорошо, хорошо. (Подходит к нему.)

Но счастлив ли ты? Скажи, счастлив ли, сынок? (Берет его за ухо.)

В а с и л ь к о в (целуя ее руку). Да, я счастлив, совершенно счастлив.

Я могу теперь сказать, что в моей жизни было несколько дней блаженства. Ах,

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Я ничего другого и ожидать не могла,

кроме счастья, иначе бы я и не отдала за тебя Лидиньку.

В а с и л ь к о в. Я был бы еще счастливее, если б... если б...

Н а д е ж д а А н т о н о в н а (садится). Что, если б? Чего вам еще мало,

В а с и л ь к о в. Если б всю жизнь можно было разъезжать по Москве то с

визитами, то по вечерам и концертам... ничего не делая; если б не стыдно

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Если все порядочные люди так живут,

значит, не стыдно, а средства нужны небольшие.

В а с и л ь к о в. Однако! По моим соображениям, я прожил много. Я не

считаю, да и не знаю, сколько прожила Лидия; я в ее расчеты не мешаюсь.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. И прекрасно делаете.

В а с и л ь к о в. У нее свое, у меня свое. Но я рассчитываю, много ли мне

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Ах, какие пустяки! Да живите, как живется;

В а с и л ь к о в. Как не могут?! Ведь так в полгода проживешь тысяч

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Ну, много ли это! Неужели вам жаль? Я вас

В а с и л ь к о в. Совсем не в том вопрос, жаль или нет, а в том, где взять

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Ну, уж это я не знаю. Вам это должно быть

В а с и л ь к о в. Чтоб так жить, надо иметь миллион.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Мы не запрещаем вам иметь их и два.

В а с и л ь к о в. Ни двух, ни одного нет у меня; мое состояние

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Надеюсь, все-таки за полмиллиона. И это

В а с и л ь к о в. У меня есть имение, есть деньги небольшие, есть дела; но

все-таки я более семи, осьми тысяч в год проживать не могу.

В а с и л ь к о в. Не только золотых, но и медных нет.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а (встает). Зачем же вы нас обманули так

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Вы сказали, что у вас есть состояние.

В а с и л ь к о в. И действительно есть, очень порядочное.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Подите вы! Вы не понимаете, что говорите.

Вы не знаете самых простых вещей, которые маленьким детям известны.

В а с и л ь к о в. Да позвольте! Чем же это не состояние. Что ж это такое?

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Что? Нищета, бедность, вот что. Того,

что вы называете состоянием, действительно довольно для холостого человека;

этого состояния ему достанет на перчатки. Что же вы сделали с моей бедной

В а с и л ь к о в. Я хотел сделать ее счастливою и постараюсь достигнуть.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Смешно. Без состояния?

В а с и л ь к о в. Я имею достаточно и стараюсь приобретать.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Что, достаточно? Ей нужно состояние,

а состояние вам приобресть нельзя - откупов нет, концессии на железную

дорогу вам не дадут. Состояние можно только получить по наследству, да еще

В а с и л ь к о в. Нет, еще есть средство: ограбить кого-нибудь. Не его ли

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Вы думаете? Как хорошо вы меня знаете!

Нет, я вижу, мне нужно принимать меры и поправлять нашу ошибку.

В а с и л ь к о в. Что поправлять? Какая ошибка? Прошу вас, не мешайтесь в

В а с и л ь к о в. Мне пора. До свидания. (Уходит.)

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Вот еще, хлопоты с этим зятем! Впрочем,

кто же бы взял Лидию, если б узнали, что у нее ничего нет? Надо будет для

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Вот кстати! (Андрею.) Проси.

К у ч у м о в. Расе е gioia son con voi [Мир и радость пусть будут с вами.]

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Очень рада. Садитесь!

К у ч у м о в (садясь). Расе е gioia... А где ж наша нимфа?

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Полетела с визитами, она сейчас будет.

К у ч у м о в. А сатир, который у нас ее похитил?

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Побежал по своим делам. У него все

К у ч у м о в. Черствый человек! Впрочем, что ж ему! Он муж, а вот мы таем

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Старичок, старичок, что вы!

К у ч у м о в. Сердцем молод. Надежда Антоновна, волканическая натура.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Ах, да. Вы получили от мужа письмо?

К у ч у м о в. Получил. Не беспокойтесь! Завтра же пошлю ему. Какая это

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. У меня еще до вас просьба.

К у ч у м о в. Что такое, что такое! Рад, душевно рад.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Не можете ли вы доставить одному моему

знакомому место повыгоднее, да еще опеку, большую, или управление богатым

Н а д е ж д а А н т о н о в н а (пожимая плечами). Зятю.

К у ч у м о в. Что, видно, плохо дело! Я так и ожидал.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Да, мой истинный друг, мы немножко

К у ч у м о в. Какое ж он право имел на вашу дочь? Прикидывался, чай, что

золотом осыплет? А теперь вышло, что самого корми. Знаете, он, должно быть,

хапуга по природе. В нем, вероятно, подьяческой крови много! Он для чего

место ищет? Чтоб взятки брать. Как же мне его рекомендовать! Он, пожалуй,

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Вы меня-то пожалейте, он мне зять.

К у ч у м о в. Да ведь вы сами говорили, что в нем ошиблись. То-то мне

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Ах, перестаньте! Неужели вам неприятно

быть покровителем человека, у которого жена такая хорошенькая?

К у ч у м о в. Как, неприятно! Кто вам сказал! Очень приятно.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Я Лидию знаю, она не захочет остаться

К у ч у м о в. Да я все средства... всех знакомых на ноги...

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Вы думаете, женщины не умеют быть

К у ч у м о в. Да я лечу, сейчас лечу... Как, что, куда? Приказывайте.

Л и д и я. Очень жаль будет, если онемеете, вы так хорошо говорите.

Измучилась. (Садится на кресло.) Всю Москву объездила.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Да, Лидия, Григорий Борисыч не только

хорошо говорит, но хорошо и дела делает; он завтра посылает отцу твоему

деньги на выкуп имения, да и нам оказывает услуги. Мы должны быть ему

очень, очень благодарны. (Взглядывает на дочь.)

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Проси его ко мне, я его у себя приму.

Л и д и я. Скажите, пожалуйста, что вы за благодетель такой! Ведь помогать

К у ч у м о в. Да я не только состоянием, я для вас готов жизнью...

Л и д и я. Всего вероятнее, что такая жертва мне будет не нужна. Но вы

Л и д и я. Это благородно. Нельзя не ценить такой дружбы.

К у ч у м о в. Больше, чем дружба, Лидия Юрьевна, гораздо больше. Знаете

что? Я лучше куплю это имение у вашего отца и подарю его вам.

Л и д и я. Ну что ж, купите и подарите. Я очень люблю подарки.

К у ч у м о в. Я завтра же пишу вашему отцу, что покупаю у него имение,

и пошлю ему в задаток тридцать тысяч. Что мне деньги! Мне ваше

Л и д и я. Как же может выразиться мое расположение? Вы у нас и так, как

К у ч у м о в (подвигаясь). Как родной, как родной...

Л и д и я. Однако какая же вы можете быть мне родня? Для брата вы уж

К у ч у м о в (опускаясь на колени и целуя ее руку). Папашей, папашей.

Глумов показывается на пороге и быстро уходит.

Л и д и я (встает). Тебе стыдно шалить, ты не маленький.

К у ч у м о в. Аddio mia carina! [Прощай, моя дорогая! ] Лечу по вашим делам.

Т е л я т е в. Казните, да только поскорее. Если вы хотите дуться на меня,

так я убегу куда-нибудь в лес. Вы лучше прибейте меня, только потом

смилуйтесь надо мной. Я не могу жить без вас, на меня нападает сплин,

Т е л я т е в. Ну, вот какие слова! Ведь это кинжалы.

Т е л я т е в. Ну, вот опять! Терзать желаете? Говорите прямо, что негодяй.

Л и д и я. Не спорю. Вы много виноваты передо мной, очень много! Вы причина

того, что я вышла за человека, которого не люблю.

Т е л я т е в. Не знаю, как для вас, а для нашего брата, беспутного

холостяка, это находка. Мы ведь сироты, всю жизнь таких случаев ищем.

Л и д и я. Вы безнравственный до мозга костей.

Л и д и я. Довольно бранить. За что? За то, что вы меня любите? За любовь

разве можно бранить? За то, что вы не женились на мне, любя меня? Так ведь

Т е л я т е в. Жениться нельзя. Это верно. Любить можно.

Л и д и я. Разве я могу запретить? Это льстит женскому самолюбию. Чем

Т е л я т е в. Ну, на что вам много? Возьмите пока одного.

Л и д и я. Вы еще плохо жизнь знаете. Одного-то и не хорошо, сейчас

разговоры пойдут, а как много-то, так и подозрения нет. Как узнаешь,

Т е л я т е в. Так вы возьмите меня настоящего, да еще человека четыре

Л и д и я (смеясь). Вы такой шут, что на вас решительно сердиться нельзя.

Т е л я т е в. Гнев прошел. Можно теперь любезные слова говорить?

Л и д и я. Говорите, я люблю вас слушать. Ведь вы милый! А?

Т е л я т е в. Ей-богу, милый. Как вы похорошели! Знаете, какая перемена в

Л и д и я. Нет, вы, пожалуйста, пожалейте меня! Я еще недавно дама, не

успела привыкнуть к вашим разговорам! Я знаю, какие вы вещи дамам

Т е л я т е в. Как жаль, что вы не привыкли! Привыкайте поскорей, а то

скучно. Обратимся к старому. Скоро вы заведете саvalier serventе

Т е л я т е в. Надо завести этот прекрасный обычай. Хорошее перенимать не

Т е л я т е в. Привыкнут понемножку. Ну, конечно, сначала многих из нас,

кавалеров, побьют довольно чувствительно, особенно купцы; многих сведут

к мировым; а там дело и пойдет своим порядком. Первые должны пожертвовать

собой, зато другим будет хорошо. Без жертв никакое полезное нововведение не

Л и д и я. Прекрасно, но едва ли это скоро введется.

Т е л я т е в. Уже начинаем, уж несколько жертв принесено: одного в синюю

кубовую краску окрасили, с другим еще хуже было.

Л и д и я. Ну вот, когда этот похвальный обычай укоренится...

Л и д и я. Если будете стоить. Вы очень ветрены.

Т е л я т е в. Нет! Оттого, что мне постоянным быть не для кого. Прикажите,

Т е л я т е в. Испытаете? Да я за одно это сейчас буду у ног ваших.

Л и д и я. Нет, уж от этой церемонии вы меня увольте! Можно и без нее

Т е л я т е в. Как угодно. Однако я все-таки чувствую потребность оказать

вам какую-нибудь видимую, осязательную ласку.

Т е л я т е в (не замечая Глумова). В перчатке? Что это за поцелуй!

Электричество, которым так переполнено мое сердце и которое я желаю

передать вам, не дойдет до вашего сердца через перчатку. Лайка - дурной

проводник. (Целует руку несколько выше перчатки.)

Л и д и я. Ну, довольно! Вам нельзя ничего позволить! Вы всегда делаете

Т е л я т е в. Да много ли больше-то? Всего на полвершка; стоит ли об этом

Л и д и я. Нынче на полвершка, завтра на полвершка, этак... (Увидев

Г л у м о в. Ничего, продолжайте, продолжайте, я вам не мешаю.

Л и д и я. Что такое; продолжайте! Что за тон! Вы не хотите ли придать

какую-нибудь важность тому, что я позволила Телятеву, моему старому другу,

поцеловать мою руку? Я с охотой позволю и вам то же сделать. (Протягивает

Г л у м о в. Покорно благодарю! Я рук не целую ни у кого. Я позволяю себе

целовать руки только у матери или у любовницы.

Л и д и я. Ну, так вам моей руки не целовать никогда.

Г л у м о в. Как знать! Жизнь велика, гора с горой не сходится...

Л и д и я. Пойдемте, Иван Петрович. (Подает руку Телятеву.) Он грубый

человек. (Глумову.) Вы мужа дожидаетесь? Подождите, он скоро придет.

Г л у м о в. Да-с, я вашего супруга дожидаюсь, у меня есть много

Л и д и я. Сделайте милость, рассмешите его чем-нибудь! Он такой задумчивый.

Забавлять лучше вас никто не умеет, вы очень забавны.

Г л у м о в. Да, я вас позабавлю! Ай, Лидия Юрьевна, браво! Я еще только

задумал подъехать к ней с любезностями, а уж тут двое. Теперь остается

только их стравить всех втроем, и с мужем. Василий!

Г л у м о в. Когда у вас Кучумов бывает, в какое время?

В а с и л и й. Завсегда, сударь, во втором часу. Барин в это время дома

В а с и л и й. В своем заседании, съезжаются тоже всё люди богатые -

В а с и л и й. Как все чтоб лучше, чтоб им денег больше.

Г л у м о в. Ведь, по-вашему, у кого есть сторублевая бумажка, тот и богат.

В а с и л и й. Может, и не сто, и не тысяча, а и больше есть.

В а с и л и й. Поищем, так найдем. Да что говорить-то! Даже еще и не

приказано, и не всякий понимать может. Тоже и наука, а не то что лежа на

боку. Мы, может, ночи не спали, страху навиделись. Как вы обо мне

понимаете? Я до Лондона только одиннадцать верст не доезжал, назад вернули

при машинах. Стало быть, нам много разговаривать нельзя. (Уходит.)

Г л у м о в. Что он тут нагородил! Кучумов бывает во втором часу, это

Входят Васильков, Лидия, Телятев и Надежда Антоновна.

Глумов, Васильков, Лидия, Телятев и Надежда Антоновна.

В а с и л ь к о в. Да ведь у меня дела-то не то, что у вас по улицам собак

гонять. Господа кавалеры, вы меня извините, толкуйте с дамами, а мне

некогда, у меня дел много, я пойду заниматься.

В а с и л ь к о в. К обеду освобожусь. Коли хотите обедать, так оставайтесь

без церемонии! Милости просим. А не хотите, так убирайтесь. (Уходит в

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Учтиво, нечего сказать.

Т е л я т е в. Мы на него не сердимся, он добрый малый. А не убираться ли

Г л у м о в. Поедем. Я домашних обедов, запросто, не люблю. В них всегда

есть что-то фамильярное: либо квас посередине стола в большом графине, либо

домашние наливки, либо миска с отбитой ручкой, либо пирожки свечным салом

пахнут. У вас, конечно, все роскошно, но я все-таки предпочитаю обедать в

Т е л я т е в. Поедем в Английский, нынче там обед.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Лидия, муж твой или скуп, или не имеет

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Он давеча сказал мне, что так жить ему не

позволяют средства и что надо сократить расходы. Что ж будет, если он

узнает, сколько мы сделали долгов до свадьбы и что все придется платить

Л и д и я. Я погибла. Я, как бабочка, без золотой пыли жить не могу;

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Мне кажется, у него есть деньги, только

он скуп. Если б ты оказала ему побольше ласки... Переломи себя.

Л и д и я (задумавшись). Ласки? Ласки? О, если только нужно, он увидит

такую ласку, что задохнется от счастья. Это мне будет практикой. Мне нужно

испробовать себя, сколько сильна моя ласка, и что она стоит на вес золота.

Мне это годится вперед, мне без золота жить нельзя.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Страшные слова говоришь ты, Лидия.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Есть, Лидия: порок.

Л и д и я. Порок! Что такое порок? Бояться порока, когда все порочны, и

глупо, и нерасчетливо. Самый большой порок есть бедность. Нет, нет! Это

будет первый мой женский подвиг. Я доселе была скромно кокетлива, теперь я

испытаю себя, насколько я могу обойтись без стыда.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Ах, перестань, Лидия! Ужасно! Ужасно!

Л и д и я. Вы старуха, вам бедность не страшна, я молодая и хочу жить. Для

меня жизнь там, где блеск, раболепство мужчин и безумная роскошь.

Л и д и я. Кто богаче, Кучумов или Телятев? Мне это нужно знать, они оба в

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Оба они богаты и мотают, но Кучумов

Л и д и я. Только мне и нужно. Где у вас счеты из магазинов и лавок?

Н а д е ж д а А н т о н о в н а (достает из кармана). Вот все. (Уходит.)

Лидия берет их и решительным шагом идет в кабинет мужа.

Л и д и я. Вот и прекрасно. Мы сошлись на полдороге; куда же нам идти, к

тебе или ко мне? Туда? (Указывает на свои комнаты.) Туда, что ли? Говори,

В а с и л ь к о в. Остановимся пока на полдороге. Поболтаем полчасика

до обеда. Ты меня, Лидия, прости, я тебя так часто оставляю одну.

Л и д и я. Чем реже я тебя вижу, тем дороже ты для меня. (Обнимает его.)

В а с и л ь к о в. Что с тобою, Лидия? Такая перемена меня удивляет.

Л и д и я. Да разве я не живой человек, разве я не женщина! Зачем же я

выходила замуж? Мне нечего стыдиться моей любви к тебе! Я не девочка, мне

двадцать четыре года... Не знаю, как для других, а для меня муж все,

- понимаешь, все. Я и так долго дичилась тебя, но вижу, что это совершенно

Л и д и я. Теперь уж, когда мне придет в голову задушить тебя в своих

Л и д и я. Я не знаю, что со мной сделалось. Я не любила тебя прежде и

вдруг привязалась так страстно. Слышишь, как бьется сердце? Друг мой,

В а с и л ь к о в. Я должен плакать. Я искал в тебе только изящную

внешность и нашел доброе, чувствительное сердце. Полюби меня, я того стою.

В а с и л ь к о в. Да, я дикарь; но у меня мягкие чувства и образованный

вкус. Дай мне твою прелестную руку. (Берет руку Лидии.) Как хороша твоя

Л и д и я. Моя рука! У меня нет ничего моего, все твое, все твое.

В а с и л ь к о в (целуя руку Лидии). Дай мне обе!

Л и д и я. Ах, пожалуйста, не спрашивай меня! Друг мой, прошу тебя, не

В а с и л ь к о в. Зачем ты так просишь? Если есть у тебя тайна, так береги

Л и д и я. Разве у меня могут быть тайны? Разве мы не одна душа? Вот мой

секрет: в этом кармане у меня счеты из магазинов, по которым maman должна

заплатить за мое приданое. Она теперь в затруднении, отец денег не высылает,

у него какое-то большое предприятие. Я хотела заплатить за нее из своих

денег, да не знаю, достанет ли у меня в настоящую минуту. Видишь, какой

Л и д и я (отдает счеты). На! Зачем они тебе, не понимаю.

В а с и л ь к о в. А вот зачем; за то блаженство, которое ты мне нынче

доставила, я заплачу за твое приданое. Все равно, ведь я мог жениться на

бедной, пришлось бы делать приданое на свой счет. А еще неизвестно, любила

Л и д и я. Нет, нет! Я тоже должна чем-нибудь заплатить матери за ее заботы

В а с и л ь к о в. Береги свои деньги, дитя мое, для себя. Василий!

Василий приносит счеты и уходит. Входит Надежда Антоновна.

Васильков садится к столу и начинает разбирать счеты.

Л и д и я (тихо Надежде Антоновне). Он все заплатит. (Ложится на диван и

берет книгу в руки. Громко.) Маman, не будемте мешать ему, он занят.

(Надежде Антоновне, которая садится в головах Лидии, - тихо.) Он у меня в

В а с и л ь к о в (считая на счетах). Лидия, тут счет за обои и за

драпировки, которые никак не могут идти в приданое.

Л и д и я. Ах, мой друг, все это надо было подновить к нашей свадьбе, к нам

так много народу стало съезжаться. Не будь моей свадьбы, мы бы не решились

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Простояло бы еще зиму.

Л и д и я (Надежде Антоновне тихо). Я вам говорю, что он заплатит за все,

Входит горничная, очень модно одетая, и подает Лидии счет;

та показывает ей рукой на мужа. Горничная подает счет

Василькову; тот, пробежав его, кивает головой на жену и

продолжает стучать на счетах. Горничная опять подает счет

Лидии, та берет его и небрежно бросает на пол.

Входит Андрей с двумя счетами; повторяется точно та же

история. Андрей уходит. Входит Василий с десятком счетов и

В а с и л и й. Вот их сколько, сударь! Что французов там дожидается!

В а с и л и й (подбирая счеты). Зачем же бросать! Счет - ведь это документ,

Василий разглаживает каждый счет, кладет их аккуратно

В а с и л ь к о в (встает и ходит по комнате). Я кончил. Тут тридцать две

тысячи пятьсот сорок семь рублей девяносто восемь копеек. Эта сумма для

меня слишком значительна, но я заранее дал тебе слово и потому заплатить

должен. Я займу сегодня, сколько будет нужно; но чтоб сохранить равновесие

в бюджете, мы должны будем надолго значительно сократить наши расходы.

Через улицу, напротив, есть одноэтажный домик в три окна на улицу; я его

смотрел, он для нас будет очень достаточен. Надо распустить прислугу: я

себе оставлю Василья, а ты одну горничную, подешевле, - повара отпустим и

Л и д и я (смеется). Как же мы без лошадей останемся? Ведь лошади для того

и созданы, чтоб на них ездить... Неужели вы этого не знаете? На чем мы

выезжать будем? В аэростате ведь никто еще не ездил. Ха, ха, ха!

В а с и л ь к о в. Когда сухо - пешком, а грязно - на извозчике.

В а с и л ь к о в. Я оттого и не хочу разориться, что люблю тебя.

Л и д и я. Подите скорей! Соmmis дожидаются, они люди порядочные. Это

В а с и л ь к о в. Платите вы, у вас есть свои деньги.

Л и д и я. Но мне нечем заплатить! Боже мой! (Закрывает лицо руками.)

Н а д е ж д а А н т о н о в н а (горячо). За что вы терзаете нас? Мы

заслуживаем лучшей участи. Мы ошиблись - вы бедны, но мы же стараемся и

поправить эту ошибку. Конечно, по грубости чувств, вы едва ли поймете нашу

деликатность, но я приведу вам в пример моего мужа. Он имел видное и очень

ответственное место; через его руки проходило много денег, - и знаете ли,

он так любил меня и дочь, что, когда требовалась какая-нибудь очень большая

сумма для поддержания достоинства нашей фамилии или просто даже для наших

прихотей, он... не знал различия между своими и казенными деньгами.

Понимаете ли вы, он пожертвовал собою для святого чувства семейной любви.

Он был предан суду и должен был уехать из Москвы.

Н а д е ж д а А н т о н о в н а. Вы не умеете ценить его, оцените хоть

нас! Вы бедны, мы вас не оставим в бедности; мы имеем связи. Мы ищем и

непременно найдем вам хорошее место и богатую опеку. Вам останется только

подражать моему мужу, примерному семьянину. (Подходит к Василькову, кладет

ему руку на плечо и говорит шепотом.) Вы не церемоньтесь!.. Понимаете?

(Показывает на карман.) Уж это мое дело, чтоб на вас глядели сквозь пальцы.

В а с и л ь к о в. Да подите ж прочь с вашими советами! Никакая нужда,

никакая красавица меня вором не сделают. Если вы мне еще о воровстве

заикнетесь, я с вами церемониться не буду. Лидия, перестань плакать!

Я заплачу за тебя, но в последний раз и с таким условием; завтра же

переехать в этот домик с тремя окнами, - там и для маменьки есть комната,

- и вести жизнь скромную. Мы не будем никого принимать. (Рассматривает

Л и д и я (прилегая на плечо к матери). Надо с ним согласиться. (Тихо.)

У нас будут деньги, и мы с вами будем жить богато. (Громко мужу.) Мой друг,

я согласна. Не противиться тебе, а благодарить тебя я должна.(Тихо матери.)

Как я проведу его. (Громко мужу.) Мы не будем никого принимать.

В а с и л ь к о в (считая). Я знаю, что ты у меня умница.

Л и д и я. Но старик Кучумов, он благодетель всего нашего семейства, почти

Н а д е ж д а А н т о н о в н а (тихо). Ты что-то затеваешь?

Л и д и я (тихо). Затеваю. Никто так меня не унижал, как он. Я теперь не

В а с и л ь к о в. Однако ты порядочная мотовка!

Л и д и я (кидается ему на шею). Ну, прости меня, душа моя, жизнь моя. Я

сумасшедшая, избалованная женщина; но я постараюсь исправиться. Мне такие

В а с и л ь к о в. Ну, вот и прекрасно, моя милая! По крайней мере, мы

теперь знаем друг друга. Ты знаешь, что я расчетлив, я знаю, что ты

избалована, но зато любишь меня и доставишь мне счастье, на которое грубому

труженику нельзя было надеяться и которое мне дорого, очень дорого, моя