V – Манихейский и катарский дьявол, мусульманский дьявол, иудаистский дьявол

Всегда существовал соблазн сделать дьявола равным Богу. Это относится, в первую

очередь, к манихейской религиозной системе, основоположником которой был персидско-

ассирийский проповедник Мани (216–276). Это направление было тесно связано с

гностицизмом. Оно возрождалось на протяжении веков и продолжает возрождаться в

различных формах. Древний манихейский миф радикален. В нем одновременно делается

попытка объяснить сущность зла и выводится мораль, направленная на его уничтожение.

Всегда существовали два противоположных несотворенных и равных принципа: света и

тьмы, добра и зла, Бога и материи. Тьма, зло, материя персонифицируются в князе тьмы,

воплотились в дьяволе. Долгое время княжество тьмы существовало само по себе в мире

хаоса, ненависти, разобщения и саморазрушения. Но затем появился свет. В княжестве

зарождается зависть и пронизывает в нем все. Для борьбы с тьмой Бог порождает сына –

первого человека. Но человека побеждают сатана и его архонты и вбирают в себя часть

света. Смешавшись с материей, он преобразуется в душу. Здесь мы узнаём многие

маздеистские (зороастризм) мотивы.

После глобальной вселенской битвы, в которой он потерпел поражение, Бог предпринял

сотворение мира, которое было просто-напросто хитростью, уловкой, направленной на

высвобождение света: свет связан с материей, но в момент смерти он отделяется от нее.

Тогда сатана предпринимает контратаку, вооружившись поистине дьявольской идеей: он

создает мужчину и женщину – Адама и Еву – по образу Бога путем заключения духа в

материю и наделяет их инстинктом продолжения рода, страшной страстью, которая

обеспечивает бесконечное размножение людей, а последнее ведет к тому, что часть света

всегда будет узницей материи. С тех пор люди, рабы этого проклятого желания, не

перестают воспроизводиться, таким образом все больше и больше распыляя свет, множа

темницы для него, коими и являются люди – бесцельно и бесконечно, абсурдно, из

поколения в поколение. Грандиозный пессимистический миф, согласно которому борьба

между добром и злом продолжается в каждом человеке. Поскольку Бог послал к Адаму и Еве

змея, чтобы тот показал им древо познания в противовес древу смерти, позволяющее

бороться со злом, кладя конец желанию и, таким образом, – размножению. Только конец

человечества, создания дьявола позволил бы высвободить весь свет.

Разумеется, манихейство всегда преследовалось любой властью. Это касается и самого

Мани. Его доктрина, которая «заразила весь мир, как яд злобного змея», эдиктом

Диоклетиана 297 г. была объявлена вне закона. Миф о первородном грехе вбирает в себя

различные фольклорные элементы, которые мы находим в «Кефалайя», сборнике диалогов

Мани с учениками реальных или приписываемых ему, который был обнаружен в 1931 г. в

Мединет Мади, в Египте. Здесь дьявол, сатана, князь тьмы, архидемон описывае тся

следующим образом:

21

«Что касается князя, стоящего во главе всех сил тьмы, он пребывает в своем теле в пяти

формах, в зависимости от формы печати пяти созданий, находящихся в пяти мирах тьмы. Его

голова похожа на голову льва, родившегося в мире огня. Его крылья и плечи похожи на

крылья и плечи орла, в соответствии с образом сынов ветра. Руки и ноги – от демона, по

образу сынов мира дыма. Его живот имеет вид змеи по образу сынов мира тьмы. Его хвост,

похожий на рыбий, свидетельствует о том, что он принадлежит к миру сынов воды». Он

окружен пятью архонтами, или царями, пятью мирами тьмы и – иерархией бесчисленных

демонов.

Отношения между князем тьмы и материей неясны. Непонятно, является ли он ее

эманацией, или самой материей. Различные манихейские секты отвечают на этот вопрос по-

разному. Появившиеся на Востоке в X веке богомилы сделали из дьявола, которого они

называют Сатанаилом, старшего сына Бога, восставшего на своего младшего брата Христа и

уведшего за собой треть ангелов. Он сотворяет мироздание и человечество, в основе

которых, таким образом, лежит зло.

Катарский вариант, в том виде, в каком он появился в XII веке, в «Положениях о тяжбах»,

также делает дьявола создателем материального мира и телесной оболочки человека.

Последняя у каждого человека заключает в себе духовную ангельскую часть. В катарском

тексте, озаглавленном «Вопросы Иоанна», заявляется, что сатана «придумал сделать

человека, чтобы он служил ему. Он взял глину и землю и сделал человека по своему

подобию. Он приказал ангелу второго неба войти в тело из глины. И он взял другой кусок и

придал ему форму женщины. И приказал ангелу первого неба войти в него». Мужчина и

женщина, представители противоположных полов, являются, конечно же, сатанинскими

созданиями. Дьявол – действительно князь мира сего. Из манихейства как крайней формы

дуализма логически вытекает нигилизм. Если человек – дьявольское создание, заключающее

в себе свет, единственный способ высвободить последний – положить конец человечеству.

Другие мировые религии отводят дьяволу более скромное место. Шайтан (сатана) из

Корана – достаточно скромная фигура. Иногда его называют Иблис (от арабского «ублиса» –

«нечего ждать» [от Бога]). Это падший ангел, отказавшийся подчиняться. Это существо из

огня – рядом с Адамом, существом из глины. Таким образом, он был изгнан из рая и с тех

пор подталкивает человека к неповиновению Аллаху. Однако его власть ограничена: «У

меня нет никакой власти над вами», – говорит он правоверным, и его достаточно легко

прогнать, произнеся формулу «заступника». Он не есть персонификация зла, которое обязано

своим появлением несовершенству человеческой природы. Иногда его называют

Напыщенным, поскольку его первородный грех – гордыня. Он подталкивает людей к

индивидуализму – чтобы они думали о себе больше, чем о Боге. Он может принимать

различные формы и окружен другими падшими ангелами: Азазелем, ангелом смерти

Азраилом, Харутом и Марутом. Иногда его также называют Побиваемым камнями,

поскольку ангелы непрерывно бросают в него падающие звезды. Он всего лишь бледная

копия иудео-христианского дьявола.

В достаточно темном месте Корана делается намек на богинь из древнего

политеистического прошлого арабов. На самом деле знаменитые «сатанинские строфы»

восходят к историку X века Абу-Джафару-ад-Табари. У него сатана, притворившись

Аллахом, побуждает Мухаммеда обратиться к заступничеству трех богинь, что позволяет

ему снискать себе благосклонность арабов, склоняющихся к политеизму. Мухаммед, после

того как был обманут сатаной, сделал немного. Он удалил «сатанинский» отрывок из Корана

и оставил современный вариант, где дьявол не упоминается. «Видели ли вы ал-Лат, и ал-

Уззу, и Манат – третью, иную? Они – только имена, которыми вы сами назвали, – вы и

родители ваши. Аллах не посылал с ними никакого знамения (53, 19 –20, 23). Идея о том, что

сатана смог обмануть самого Пророка, очевидно, неприемлема для мусульман, в данном

вопросе очень чувствительных; показательна история с писателем Салманом Рушди.

22

Иудаистская традиция в этом вопросе ближе к исламу, чем к христианству. Следуя

Ветхому завету, она отводит дьяволу второстепенную роль. Впрочем, на древнееврейском

языке дьявол вообще ни разу не упоминается. Нет княжества тьмы, и сатана является врагом

не Бога, а лишь – человека. Его падение – следствие создания Адама и Евы. Комментарии

раввинов I века повествуют о том, что Яхве задает вопрос божественному синедриону:

«Должен ли я создавать человека? Или нет?» – но, не дав им времени на размышления, он

сделал Адама, отклонив возражения и поставив ангелов перед свершившимся фактом: «К

чему ваши разглагольствования? Человек существует!». И тогда разгневанные Саммаэль и

его сторонники спустились на землю и создали змея. С тех пор сатана выступает в трех

ролях: обвинителя человека – обращающегося к Богу, чтобы он подверг его испытаниям,

соблазнителя человека – в виде «Ецер-га-Pa», злого импульса, существующего в каждом, и –

разрушителя человека. Но дьявол действует только с разрешения Бога. Его сопровождает

множество демонов. Одни из них мужского пола, во главе с Асмодеем, другие – женского,

предводительствуемые Лилит. Многие из них олицетворяют болезни; они могут заразить

пищу и питьевую воду, а это широко раскрывает двери для обвинений в колдовстве, что

сыграло не последнюю роль в антисемитских выступлениях времен Средневековья.

Если в Талмуде, созданном в IV веке сборнике раввинских толкований, роль сатаны

сведена к минимуму, а склонность ко злу оказывается психологической тенденцией, которая

вложена в нас Богом, то Каббала, средневековое учение, отклоняющееся от нормы,

эволюционировала в сторону настоящего дуализма. Книга «Сияние» (Сефер-га-Зогар),

составленная примерно в 1275 г. испанским евреем Моисеем бен Шем Товом, делит мир на

две империи: империю Бога и империю сатаны.

В Средние века христианский дьявол, несомненно, наиболее действенный. Этот

проводник вселенского зла явно рассматривается как объективный союзник всех сил, в

которых усматривается враждебность христианской религии. В основе методики

дьяволизации оппонентов, созданной апостолами Павлом и Иоанном, лежит логика

дуалистического мировоззрения. Если существует только два лагеря, то «те, кто не с нами, те

– против нас». Эпическая литература времен крестовых походов с восторгом превращает эти

смертоносные экспедиции во вселенские битвы с дьяволом, возглавляющим войска

мусульман. Для Святого Бернара мир мусульман – этот «сосуд неправедности» – ведомый

лично Сатаной, а «Песнь о Роланде» представляет «проклятую нацию» сарацинов как родину

дьявола, где у них даже внешний вид такой же – из-за бронзового цвета кожи:

«Ведет он племя черное в сраженье –

Широконосых, большеухих негров.

Их будет там полсотни тысяч целых.

На бой они летят в великом гневе,

Бросают клич язычников победный...»

Миниатюры великих французских хроник XIV века придают демонический вид этим

темнокожим воинам. Арабские обычаи – например, мытье в бане – приобретают репутацию

дьявольских. Папа римский Сильвестр II, высокоученый для своего времени человек, за свое

знание мусульманской культуры был обвинен в колдовстве.

Не менее сильна дьяволизация иудеев. Во времена крестовых походов евреи, обвиненные

в убийстве Христа, отправлении сатанинских ритуалов и отравлении колодцев, стали

жертвами погромов. Существовало поверье, что они выдыхают серу (инфернальную), у них

имеются хвосты и рога. Король Филипп III издал указ отмечать их отличительными знаками.

С XIII века их изображали в миниатюрах в длинных черных плащах и с крючковатыми

носами.

В недрах же самого христианства как агентов дьявола рассматривали еретиков. С начала

XIV века дьяволизация превращается в политическое оружие против врагов короля,

представляемых пособниками сатаны, например, в знаменитом процессе над тамплиерами. С

23

этого времени дьявол – универсальный инструмент для объяснения всего, стоящего на пути

у политических и духовных властей на различных уровнях, – прочно занимает важное место

в западном обществе. Под влиянием беспрецедентных природных и политических катастроф

эта психология обезумевших жителей осажденного города приводила к пароксизму и

порождала широчайшую реакцию против всех тех, кого считали агентами сатаны. Великая

охота на дьявола началась (XIV–XVI века).

24

ГЛАВА IV

ВЕЛИКАЯ ОХОТА НА ДЬЯВОЛА (XIV–XVI ВВ.)

До XII века дьявол, включенный в христианскую культуру, является сверхъестественным

персонажем, который был объектом теологических спекуляций, монашеского фольклора,

проповедей перед прихожанами, изобразительного искусства и распространенных суеверий.

Но в каком-то смысле он оставался на своем месте, рядом с себе подобными, в духовном

мире. Если он действовал в миру, физически он здесь не присутствов ал. Ему, как правило,

отказывали в присутствии, когда речь шла об одержимости и колдовстве. Легко заметить,

что, хотя с IX века клерикальные предписания начинают иногда требовать сведений о

шабашах, но, в основном, преобладает скептицизм. В каноне Анкирского Вселенского

собора 314 г. читаем, что «некоторые преступные женщины, пособницы сатаны,

соблазненные демоническими миражами и видениями, верят и проповедуют, что они ездят

верхом на некоторых животных и перемещаются в пространстве в компании с Дианой,

языческой богиней или Иродиадой и с невероятным количеством женщин, подчинившихся

приказам богини как приказам абсолютной хозяйки». Устав архиепископа Трирского 906 г.

проклинает подобные верования, но трактует их как иллюзии, за которые не следует строго

наказывать. В XI веке Бурчард Вормсский, а Иоанн Солсберийский – в XII веке

возвращаются к этому проклятью, приписывая демонам все наваждения и отказывая им в

какой бы то ни было реальности: «Как можно быть настолько слепым, – пишет Иоанн

Солсберийский, – чтобы не видеть в этом дурное наваждение демонов? Не будем забывать,

что такие вещи происходят с самыми простыми бедными женщинами и мужчинами.»