О молитве словесной

Начиная делание молитвы Иисусовой, человек приступает к сему, подобно, как и ко всякой другой молитве, к ее началу, то есть делать молитву начинает от слова, труждаясь над молитвою словесною: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго.

Так взывает человек к Богу или по нескольку раз в правиле утреннем и вечернем, или просто - всегда во всяком положении и на всяком месте, смотря, как укажет отец духовный; если же нет отца, то можно везде и всегда бывать с молитвой.

В правило можно прибавлять сотен пять к читаемому по молитвеннику, и утром и вечером после читаемого правила, и, по возможности, со вниманием делая так: пред правилом вообще класть тридцать три поклона земных, а когда будешь читать молитву Иисусову, то после каждой сотни класть по три поклона земных, а после каждого десятка - один поясной, по окончании же всего правила - снова тридцать три поклона земных.

Когда силы слабые, можно поклонов не класть, или заменять поясными, или перекреститься и, внимая молитве, без смущения продолжать молитву. Пред праздниками и в праздники можно земные поклоны заменять поясными.

Когда же будет потребность - желание к пятистам прибавить еще сотню, две, три, четыре, пять, можно прибавлять, а из читанного по книге уменьшать, тогда ты можешь читать по тысяче и утром, и вечером; а когда и еще больше потребуется нужда в молитве Иисусовой, тогда прибавляй, а из читанного по книге убавляй. В случае же усиленное желание и внутренняя потребность явятся на чтение молитвы Иисусовой в утреннем и в вечернем правиле, не перебивай сего; от правила, читаемого по молитвеннику, можешь оставить во всегдашнее молитвы утренние и вечерние, а все остальное на время оставить, дабы усовершался навык в молитве Иисусовой, начинающей собирать ум и увлекать его в молитвенное чувство.

Между правилами всяко заботься быть с молитвой Иисусовой, для сего всяко приспосабливаясь, изыскивая возможности, дабы не многословить, но благоустраивая все свои внешние дела и жизнь.

Дело сие не трудно: что легче, как читать, повторяя одни и те же слова коротенькой молитвы? - но на деле оно бывает не так-то легко, хотя бы и не всем одинаково.

Память, отвыкшая помнить о Боге, вместо присутствия пред Богом время проводившая в вещах чувственных, увлекается их разнообразием, входящим чрез все пять внешних чувств: зрение, слух, обоняние, вкус и осязание.

Ум следует за памятью подобно рабу, так как все то во внутреннем человеке, что должно быть под управлением ума, включая и пять внешних чувств, все восгосподствовало над умом, посему-то упомянутые внешние чувства соделались проводниками того, что впечатлилось в памяти, и впечатлением, увлекающим и содержащим в своей власти и ум, и сердце, драгоценнейшие сути человеческого существа, каковые Богом определены в Свое, Богу, жилище.

Когда же человек сходит умом и сердцем во впечатления чрез чувства, тогда ум и душа начинают жить жизнью нижеестественною, страстною, и, вместо господствования ума, над умом господствуют впечатления, и ум, вместо жить своей свободой, которую имеет от Бога в великий дар, вместе с душой влачит крайнейшее подневолье и рабство своим похотям, приведя в полное расстройство своего внутреннего человека. Чувства, не привыкшие к бодрствованию и соучаствовать вниманию молитвы, бывают уловляемы всем тем, что может доходить до чувства.

Трезвость, сей духовный пост, и при всяком желании человека, в это время внутреннего беспорядка, не сильно обуздать ни чувств, ни памяти, ни чего из того, что в человеке пришло в непорядочность и расстройство от безвнимательной к себе и безтрезвой к чувствам на внешнее жизни.

Посему-то человек, от первого начала, начинает вести борьбу со всем строем его доселе бывшего жительства, дабы благодатью переродиться свыше, избавившись от неестественного человеку.

Читает человек молитву и развлекается, снова читает и увлекается, и вновь вспоминает о молитве и читает вновь, и вновь утрачивает молитву, увлекаясь и от раньше впечатлившегося в памяти, и от новых впечатлений, воспринимаемых памятью чрез чувства отвне.

Воспринятое раньше восстает из сердца, воспроизводясь памятью чрез помыслы воспоминанием, а ко всему сему не замедляет подоспевать диавол со своим чем-либо, человеком доселе не знаемым и не виденным, по причине его безвнимательной жизни, хотя бы оно в человеке доселе действовало. Но как скоро человек определил себя на внимательность и приступил хотя бы к ее началу, она сейчас же обнаруживает человеку то, что в нем делается.

И по мере внимательности, по мере молитвенного делания ума, человек начинает чувства держать в большей неразвлеченности, и больше, и больше усматривает чрез помыслы исходящую из сердца злобу, что является нужным, и в это время молитвы, плодом молитвы, так как обнажается вниманием в сердце, как сказали - увлекают ум восвояси от молитвы, но от этого приходить в бездействие не следует.

Сколько будет увлекаемо внимание помыслами, и как слабо будет умное делание молитвы, человек от этого молитву оставлять не должен, наоборот: больше и больше следует ревновать, дабы очищать сердце от гноя греховного. Сколько бы много ум будет забывать молитву, вспоминай и снова делай и делай.

По мере принуждения себя к молитве Господь забвение твое будет уменьшать, а внимание будет, хотя бы и очень медленно, но усиливаться, больше времени оставаясь при молитве, подвигая ум человека к деланию ангельскому, на вкушение ему пищи, свойственной уму - молитвы.

Всегдашнее делание молитвы, то есть днем, ночью, вечером, утром, дома у себя и в отсутствии, в пути и за делом, стоя, ходя, лежа, сидя, в правиле утром и вечером, и кроме правила, - всегда, вот почему: как страсть, так и добродетель в человеке искореняются и бывают или добродетелью, или страстью от навыка – привычки; то есть человек несколько раз повторяет одно и то же доброе дело, усваивает в нем навык, так что потом это доброе дело он делает без принуждения, а по привычке, нечто естественно; то же бывает и с грехом, - повторяемый один и тот же много раз, образует страсть, а страсть, пришедши в силу, потом и не хотящу бы человеку грешить грехами страстей в нем обитающих, увлекается, грешит по привычке, принуждаемый страстью в подобии естества.

По подобию описанного о молитве следует разуметь так­же, так как и молитва Иисусова, особенно в ее начале, нуждается в навыке, а для сего человеку нужно всегда бывать с молитвою, и с желанием, и с самопринуждением, во время радости и в скорбях, но всяко нудиться делать.

По мере того, сколько человек будет заботиться и себя принуждать к молитве, благодатью Божией умом усваивается навык в молитве действующей, так что молитва укрепляется навыком и укрепляет ум на предстоящее делание молитвы. Из этого видно, что молитва будет добродетельна, как и все другие добродетели нуждается в навыке произношения, делания ее. Навык делания молитвы стяжевается всегдашним деланием молитвы, или выразиться: навык зависит от количества. Следовательно, словесная молитва нуждается в количестве - множестве. Возможно большее число раз следует прочитывать молитву в течение суток; не сразу, но в последующие дни будет увеличиваться, зависимо от внимания и усердия молящегося ума.

В период делания словесной молитвы диавол, плоть и мир действуют, увлекая ум от молитвы, извнутрь: чрез порождение из сердца всевозможно-разнородных помыслов и чрез желания раздражительно-похотные; а от внешности: воспринимаемым, бывающим в самом грубейшем образе, в соответствии грубости омраченного страстями ума.

Грубость диавольских коварств бывает настолько нагла, нахальна, что только что приступивший человек к деланию хотя бы еще словесной молитвы и он, не опытный, обнаруживает их умом своим и усматривает в них таящуюся мерзость, и против всего умно-зримого зла борется молитвою, внимая ей и отгоняя зло прочь. Так и здесь полагается начало борьбы со злом-грехом молитвою, а не собственной силой, так как своими силами с диаволом и грехом бороться невозможно, безуспешно, бесцельно.

Внешняя жизнь человека во время делания молитвы Иисусовой словесной должна проходить так: в каких бы обстоятельствах находился делатель молитвы, какую должность он будет занимать, какое бы он проходил послушание, какое стечение дел будет его окружать, сложное или простое, - во всяком своем положении он должен стараться быть уединеннее, меньше говорить, храня уста и облекая их в малоглаголание, так как молчащими устами молитва творится больше и удобнее.

Следует всегда знать и помнить, что Бог смотрит на его делание и что оно неотложно, так и есть.

Обиды и оскорбления нужно терпеливо переносить и прощать, а, бывши оскорблен, не злопамятствовать.

Время от времени из глубины сердечной воздыхать со словами мытаря: Боже, милостив буди мне грешному! и к Матери Божией по временам делать обращение в словах: Мати Божия! не остави мене грешнаго! и к Ангелу-Хранителю подобно; молитву же Иисусову непрестанно делать и делать.

Книги нужно читать душеполезные в свободное от трудов, от послушания время, или просто, утомившись уму в напряжениях молитвословия. Хорошо читать жития святых и подвижников благочестия, спасающихся в последние времена, Святое Евангелие, Деяния и Послания святых Апостолов.

Великих же книг, в которых говорится о жизни истинно-созерцательной, касаться в это время не безбедно, лучше их до времени не читать, так как чтение их в неискусившемся еще уме может рождать непосильные скорби, от которых ум ослабевает и не только не может исправлять, исполняя написанное в них, а и того, что по его силам, делается неспособным исполнять, сильно смущается, бывает в смятении, прилагает скорби к скорбям по своему неразумию, и даже унывает, удаляя себя от присутствия благодати Божией.

Книг, не содержащих в себе вопроса, побуждающего к исправлению нравственности, то есть с содержанием не религиозным, читать не следует на время, имея всецело заботу о нравоисправлении помощью в молитве действующей благодати.

Сон должен быть 6-7 часов, в случае, если обладаешь силами и здоровьем, а при болезненности и вообще слабости можно до 8 часов в сутки, так поступая до времени, когда сама молитва узаконит тебе продолжительность сна, и сколько она позволит, столько и упокоишься. Указанный продолжительный отдых 6-7-8 часов нужен вот почему: молитва Иисусова требует от молящегося напряженной деятельности ума, а ум напряженно действовать может лишь тогда, когда подкрепляется отдыхом; а когда ум не имеет соответствующего отдыха, тогда он внимательно молиться бывает бессилен.

Питаться следует всегда с воздержанием, то есть, когда кушаешь, выходить из-за стола, чувствуя, что немножко не доел, не сыт; так же и пить, - и приучить так себя к воздержанию в пище. Хмельного и вообще разгорячающего похоть, блудную страсть, - не употреблять. Содержащего много жиров вкушай немного, дабы не огорчать себе усиленно и блудным похотением, и испарением желудка на ум, располагая к сонливости и бездеятельности.

Пищу вкушай больше постную и удобоваримую желудком, благодаря Бога за Его милость, и твердо верь, что питательность, содержащаяся в постной пище, вполне достаточна к подкреплению твоего организма, на поддержание жизни и делание молитвы. Приготовление пищи имей простое, избегая изысканности.

Образ жизни и сложность твоих дел всяко и отовсюду нужно упростить, дабы не имелось поводов от излишних забот о внешнем к отвлечению и расхищению ума, помня, что человек на земле живет подобно гостю или страннику, переночевали и в вечность поспешай, где нужно дать ответ за прожитую жизнь на земле. Земным, хотя бы и много увлекающим, не увлекайся, земля есть место не жизни, а лишь подготовление к жизни в вечности. Зело усвой и то, что человеку на земле определено скорбеть, а не радоваться: В мире скорбни будете [16].

Приучай себя довольствоваться необходимым, без всяких излишков, излишек отнимает часть времени на заботы о нем, даденного на снискание пользы душевной и на заботы прославить Бога.

Держись всегда и везде только спасительного, для сего Творец нас вселил на земле сей в печалях. Места, в которых не избежишь развлечений, всяко не посещай, уклонись и не помышляй о них, за исключением неотложностей, скоро удаляйся из них, зная, что твоя забота о Господе деланием молитвенным близит тебя к предстоящей молитве, а не заботящуся тебе о молитве, ты остаешься на месте, с которого начинаешь отступать в задняя. Везде и всегда не давай свободы твоим желаниям, они губят душу и помрачают ум, а поскольку будешь стеснять свои желания, поскольку будешь ради Бога уединяться и безмолвствовать для Господа, и постольку будешь с Господом, и Господь с тобою, а небрежение о молитве удаляет от Господа.

Люби Бога всегда, а любовь к Богу свидетельствуй отсечением своей воли и исполнением воли Божией - и все сие ради Господа. Богу угодно, когда ум наш бывает занят непрестанною молитвою, так об этом и всемерно попекись.

Общественных увеселений, обедов и подобного уклоняйся, дорожи всяким мгновением времени, тебе даденном на спасение в просвещении ума, зная, что по смерти такого спасительного времени получить невозможно. Без общественных обедов ты можешь обойтись, а вреда от них избежать тебе трудно, так и не посещай их.

Вообще, всего того, что тебя отводит от твоего уединения, постарайся уклониться, а в замену все свое желание употребляй на молитвенную беседу с Господом, внимая молитве.

Успехов в твоем молитвенном труде не усматривай, потому что в словесной молитве, при всем твоем желании жить ради Бога, ты живешь страстями, так как человек живет сердцем, а в сердце страсти - греховные привычки, каковые в это время лишь обессиливаются.

Видения или откровения, или дарования, в каком бы виде тебе ни представлялись, и как бы священны и благодатны тебе ни казались, от всего сего уклоняйся, ни к чему своего ума не прилагай, а внимай лишь тобой читаемой молитве, считая себя недостойным всяких даров, как собственно и является на самом деле. Ты не даров искать начал молитвою, нет, а самой молитвы, и преданности в волю Божию, а сие бывает даваемо Богом не даров, и откровений, и видений желающим гордецам, а зрящим себя не достойными не только дарований, но и самой сей, полной скорбей жизни; они видят свою греховность, а мера сознания своей греховности является меркой очищения сердца от греха, что в делании умной молитвы - покаяния является ценным: Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, - так молился святой Ефрем Сирин, а не дарований искал; и еще: зрящий свои грехи выше видевшего Ангела - у первого открывается око духовное, а последний увидал чувственно.

Все описанное нужным при словесной молитве сразу невозможно иметь, но нужно себя приучать к указанному, оно в одно время бывает в слабых формах, в другое нужно все неопустительно, со всей строгостью; а в случае не увидишь в себе сказанного, дела не оставляй, а лучше приступи и делай молитву, восстанавливая недостающее; и другое, о чем знаешь твердо, что оно душе полезно, делай; но указанным советом не гнушайся, так как оно свидетельствовано опытом святых отцов и бедность человека писавшего касалась сего, и яви на пользу иным.

Читать молитву, как сказали, нужно везде и всегда. Когда находишься в своей комнате один и находишь себе удобным читать шепотом - читай шепотом, а когда бываешь вне келлии и не желаешь, чтобы кто слышал, - читай шепотом, слышанным лишь тебе самому, то есть про себя; а в случае чтение молитвы про себя будет приемлемо и когда бываешь один в келлии, то делай так же, - что тайнее, то лучше для тебя, так как ты делаешь научение тайное сердца человека и, приучившись так, будешь иметь возможность и среди общества людей заниматься молитвой, внимать словам в тайне Бога Великого, и делая свое спасение.

Когда же бываешь исключительно в православном храме Божием, можно ум занимать и в продолжение всех служб молитвой Иисусовой, а во время литургии - обедни, особенно на Великом входе, когда все молящиеся молятся усерднее, испрашивая каждый по своим потребностям нужное, и ты делай так же, или, как сумеешь, проси у Бога прощения своих грехов; а в случае молитва сделалась привычной, и в это время обедни читается, читай ее. Она содержит воззвания к Богу покаяния с ходатайством прощения грехов, что и является необходимейшей сутью наших молитв и подвигов, и во всякие священные минуты молений.

Если же во время службы в церкви, а особенно во время литургии, сумеешь быть в большей нерасхищенности помыслами, делай как сможешь, но молитвой Иисусовой пренебрегать и во время службы не советую, так как ею стяжеваются все добродетели: чистота, премудрость, зрения, прозрения, премудрость неба, преподобия, святыня, разум небесный и другое все великое, в каковом она благодатно всесильна, а по сему-то быть с внимательной молитвой и в молитве с благодатью всегда безошибочно.

Всякую мирскую увеселительность имеется нужда от себя изгнать и комнату - келлию свою сотворить чуждой увеселений.

Когда бывает нужда в себе рассуждать или с другими говорить - рассуждай, говори о смерти, об аде и вообще, об участи нераскаянных грешников; а когда бывает зело печально, кроме рассуждений и воспоминаний об аде, которого избегаешь за терпеливое перенесение печалей на земле, можно воспоминать и о рае, и о блаженствах с близостью к Богу, каковые получаются за исполнение и познание святой воли Божией, в терпеливом перенесении того, что встречается при умном делании молитвы Иисусовой.

Скорби, как внутренние, так и внешние, встречающиеся на пути спасительной жизни и покаяния, следует нести терпеливо, так как многими скорбми подобает нам внити в Царствие Небесное [17]. Скорби, терпеливо переносимые на земле, в вечности нам заменят страдания ада и явятся, в подражание Господу, образом Креста Христова, вселяющего нас в жизнь, то есть в Бога, на безысходное в Нем, Боге, обитание.

Всегда спасаться - значит всегда скорбеть, без скорбей нет спасения. Как нет для последователя Христова на земле счастья: В мире скорбни будете [18]... Последователи Христа на земле всю жизнь проводили и проводят в скорбях: скорбь - их всегдашний спутник и тиран, но и учитель, научающий их мудрости истинной, небесной, Божией.

Таков путь Креста Христова - каменист и отовсюду терния, но он же дарует человеку истинное познание самого себя и истинное познание Бога и всего истинного, истинно устроив из человека философа истинного, небесного - Богослова изрядна; и не только истинным ведением одаряет человека, а и разум сущих дарует ему, разум - сие солнце духовное, светящее везде, всюдно и всяко, и навсегда, хотя бы человек во внешних науках нисколько не искусен, - прост сущъ.

Дела всяко нужно делать честно, без лицемерия на отдельных лиц, дабы совесть не укоряла, а была чиста; а через сие человек научается и привыкает любить всех людей и во всех видит своего ближнего, больного и расслабленного, коему прощает все обиды и оскорбления, им учиненные; а судя во внешности, и своих недоброжелателей видит благодетелями и может престать иметь врагов на земле от среды человек, любя всех их, со свидетельством - смиряя всяко свою свободу пред свободою их, хотя бы и недолжною, а себя всяко укоряя.

Так установившись, следует проходить делание молитвы, доколе соделается оно привычным для слова. Временем это делание не определяется, и не у всех бывает одинаково, юные при старании воспринимают быстрее, а пожилые - медленнее, так как память пожилых в большей мере объята чувственностью, нежели у юных, а совсем не успевают лишь те, кто не хочет трудиться о своем спасении.

Помыслов во время молитвы словесной бывает бесчисленное множество, рождаются они из сердца, и почти все диаволом, при представлении страстей; ум же, внимая молитве, разбивает их о камень Сладчайшего имени Господа Христа.

Бывают помыслы и безотвязные, томящие человека, не хотящего их, день - два и больше; таковые необходимо исповедовать твоему старцу, или старице, или, наконец, в случае нет старца, то повергаться пред Богом, прося Его сотворить отмщение сопернику твоему диаволу; сказанное же тебе старцем исполнять в точности, и помысел, обнаруженный и объявленный при свидетеле-старце или Богу, удалится, лишь ты, старец, бывай в истине, выше всех искушений ученика твоего, не обуреваясь помыслами в образе и форме учениковой.

В случае нет кому поведать помысел, делая молитву, определи себе не соглашаться с помыслом во всю жизнь твою, и не унывай - борись. Господь, видя стремление твое к добру и твою со злобою борьбу, Сам поможет тебе, запретив помыслу или, не отнимая брани, подаст терпение. А делает сие Бог потому, чтобы ты мог за борьбу и терпение твое соделать в спасительном прибыток, нанести в свое время диаволу глубокую рану во главу.

Исповедаться и причащаться нужно во все посты хотя бы по разу, а при возможности и чаще можно, но очень часто посоветовать не следует, потому что нужно достойно приготовляться. При невозможности, - хотя бы раз в год, а в случае и сие невозможно, то, возложив все упование на Господа, бывай с молитвою, и Господь, видя твое доброе произволение, примет желание как самое причастие, успех в молитве не уменьшится, спасешься.

С деланием молитвы приобретается памятование о Боге, зрение своей греховности, а не усматривание праведности, свое немоществование, а не сильность. Не считать себя достойным чего-либо особенного, будучи в грехах, каковые и видишь в себе, проявляемые чрез помыслы, или желания греховные. Грешник посещения Божия достоин не бывает, и ты себя достойным не считай.

Ввиду сказанного, все случающееся с тобою, или в тебе, или вокруг тебя, кроме молитвы, как-то: свет, каковой бы ни был, теплоту в себе, лица святых или что подобное, - не принимай, так как бывающее в таковых или иных ведомостях, кроме молитвы и внимания ей, бывает от диавола.

Благодать человеку, делателю молитвы, присутствует в молитве, очищая ум от помрачения, а душу - от страстей, что и являет ценность кающемуся, а не иное что. Благодать бывает присуща уму с молитвою лишь тогда, когда ум делает молитву и именем Божиим побеждает помыслы мирно, не смущенно, а за другим чем уму гоняться бедственно, прелести не избежать, и плод можно пожать только бесплодный в печаль.

Бывают иногда помыслы, именуемые естественными, они исходят от ума, не желающего грешить, о них распространяться не следует, потому что они и пользы не соделают, и безвредны, лучше их уму не рождать и не внимать, упражняясь в них бесполезно.

Дело ума - молитве внимать, и помыслы ума - молитва, а всякие другие помыслы следует иметь как проходящие странники, не нужные уму; а в случае будет с ними разглагольствовать ум, не избежит от них вреда, они вредоносны. Бесчисленного множества помыслов страшиться нет никаких надобностей, они все проходят без успеха, аще токмо ум окажется делающим молитву, а не внимает помыслам. Ум, когда бывает с молитвою - с именем Божиим, побороть ничто не сильно.

В период делания сей словесной молитвы особой мудрости и знания от человека не требуется, нужно только лишь старание, успех будет несомненен; искушения же трудно распознаваемые тоже не бывают; главное, диавол борет помыслами, а от внешнего мира нужно удаляться.

В словесной молитве упражняться может всякий и каждый, лишь ничего не принимай, а молитву читай и ей внимай.

Период продолжительности молитвы словесной зависит от усердного в делании ее прилежания и от меры огрубения сердечного до молитвенного труда.

Человек, упражняясь в молитве Иисусовой, именуемой словесной, помощью благодати Божией получает в ней навык со свидетельством: когда человек чем-то другим отвлечется от молитвы, и, кончив дело, не вспоминает молитву, язык сам начинает подобно-естественно вращаться, выговаривая слова молитвы, и в это время ум вниманием переходит на молитву и начинает молиться словесной молитвой.