Часть первая 4 страница

— Мне она нравится, — ответила Джуд, и это было так. Картину очень любил ее отец — она помнила, как стояла рядом с ним маленькой девочкой, сунув кулачок в его огромную медвежью лапу, и смотрела, как мама это рисует. «Посмотри, как она это делает, настоящее волшебство», — говорил он, и какое-то время Джуд в это верила, полагая, что в их доме действительно живет волшебство. — Я помню, как ты ее рисовала.

— Целую жизнь тому назад, — сказала мать, отвернувшись от картины. — Почему бы тебе не привести себя в порядок? Я подожду.

Джуд протянула матери бокал с вином и вышла из комнаты. Она приняла душ, переоделась в удобные джинсы и черный пуловер, после чего вернулась в комнату. Ее мать сидела на диване, держа спину прямо, и потягивала вино мелкими глотками.

Джуд устроилась напротив. Их разделял большой кофейный столик со столешницей из камня.

— Как только проголодаешься, сядем за стол. Все готово, — сказала Джуд. — Я сделала салат «Уолдорф».

После чего последовало привычное для них продолжительное молчание. Джуд никак не могла понять, почему они до сих пор продолжают это притворство. Раз в месяц они вместе обедали — то у одной в доме, то у другой, словно это имело какой-то смысл. За обедом, приготовленным по всем правилам здорового питания, с хорошим вином, они делали вид, что им интересно разговаривать друг с другом, чтобы хоть как-то поддерживать отношения.

— Ты видела статью в «Сиэтл Таймс» о галерее? — спросила Каролина дочь.

— Конечно. Ты же мне ее прислала. Ты сказала, какое огромное значение имело для тебя материнство.

— Так и есть.

— А зачем тогда все эти многочисленные няньки?

Мать шумно вздохнула:

— Джудит Энн, не заводи снова эту старую пластинку.

— Прости. Ты права, — сказала Джуд и не только потому, что ей хотелось закончить разговор.

Она действительно чувствовала себя виноватой. В сорок шесть лет ей давно следовало простить свою мать. С другой стороны, Каролина никогда не просила прощения, не считала нужным, хотя выписалась из материнства в один момент, как из дешевого мотеля. Джуд было семь лет, когда внезапно свалившееся на них горе перевернуло все вверх дном; тем не менее после похорон отца никому даже в голову не пришло протянуть девочке руку, и уж точно не ее родной матери, которая вернулась к работе на другой день. Все последующие годы мать работала не переставая. Она бросила живопись и стала одним из самых успешных галеристов Сиэтла. Она пестовала молодых художников, а собственную дочь доверяла заботам нянек, сменявших друг друга. Мать и дочь не поддерживали отношений, но пять лет назад Каролина вдруг позвонила Джуд и пригласила к себе. С тех пор она ввела совместные обеды. Теперь раз в месяц они встречались. Кому были нужны эти встречи, Джуд не могла понять.

— Как дети? — спросила мать.

— Чудесно, — ответила Джуд. — У Зака великолепные оценки, а из Мии, надеюсь, получится талантливая актриса. Папочка бы ею гордился.

Каролина вздохнула. Этот легкий вздох не удивил Джуд. Вспоминать в разговорах отца было запрещено. Джуд всегда была папиной дочкой, но никто из них не хотел признавать этого теперь, спустя столько лет после его смерти, хотя Джуд до сих пор не хватало отца и его медвежьих объятий.

— Уверена, ты права, — сказала мать, натянуто улыбаясь. — Полагаю, Зак может поступать, куда захочет. Надеюсь, он не откажется от своих планов стать врачом. Было бы жаль, если бы он бросил занятия.

— Наверное, это очередное напоминание мне, что я бросила юридическую школу. Я тогда ждала ребенка, а Майлс еще учился на врача. У нас не было иного выхода.

— Но ребенка ты потеряла, — сказала мать так, словно укоряла в этом Джуд.

— Да, — ответила Джуд, вспоминая. Она была молода, влюблена и, если честно, боялась материнства, боялась, что у нее обнаружится какая-то генетическая аномалия, доставшаяся ей от Каролины. Она забеременела случайно — когда они еще не были готовы, — но Джуд с первого месяца поняла, насколько глубоко способна любить, сама мысль о материнстве полностью ее изменила.

— Ты чересчур любишь своих детей, слишком стараешься, чтобы они были счастливы.

Родительский совет от матери. Прекрасно! Джуд едва заметно улыбнулась.

— Невозможно любить собственных детей чересчур. Хотя я и не жду, что ты это поймешь.

Каролина поморщилась.

— Джудит, скажи, пожалуйста, почему ты находишь любое оправдание для той девочки со стоянки трейлеров, а для меня ни одного?

— Лекси — за три года ты наверняка запомнила ее имя — стала частью нашей семьи. И она ни разу меня не разочаровала.

— В отличие от меня.

Джуд промолчала. Какой смысл что-то говорить? Вместо ответа она поднялась и предложила:

— Может быть, сядем за стол?

Каролина тоже встала.

— Было бы прекрасно.

Остаток отведенного времени — ровно два часа, с двенадцати до двух — они посвятили разговорам ни о чем. Когда обед подошел к концу, мать поцеловала Джуд, едва прикоснувшись к ее щеке, и направилась к выходу. В дверях она остановилась.

— До свидания, Джудит. Все было прекрасно. Спасибо.

— До свидания, мама.

Джуд проводила взглядом стройную фигуру матери. Каролина быстро прошла через сад, даже не потрудившись посмотреть по сторонам. Как ни старалась Джуд не реагировать, все равно почувствовала разочарование, неизменно сопровождавшее эти обеды. И почему только она не может перестать ждать от матери любви? «Мерседес» ожил с тихим урчанием и медленно покатил по дороге.

На столике у двери, рядом со стеклянной вазой, заполненной плавающими бутонами роз, лежал радиотелефон. Джуд схватила трубку и набрала номер своей лучшей подруги.

— Алло?

— Молли, слава богу, — сказала Джуд, прислонившись к стене. Ее вдруг покинули силы. — Только что здесь побывала злая ведьма.

— Твоя мать? Сегодня среда?

— Кто же еще?

— Хочешь выпить?

— Я думала, ты не спросишь.

— Через двадцать минут. Со стороны доков.

— Увидимся.

* * *

В пятницу после школы они собрались пойти по магазинам за платьями. Джуд радовалась этому походу, как ребенок. Она понимала, что речь идет всего лишь о танцах, ни о чем таком выдающемся, но это были первые настоящие танцы для ее дочери, и Джуд хотелось все сделать по высшему разряду. Для этой цели она заранее записала на маникюр и педикюр их обеих — и Лекси, конечно — и наметила поход в торговый центр.

Дверь спальни открылась, и, обернувшись, она увидела в дверях Майлса. Он стоял, прислонившись к косяку, в поношенных джинсах «Ливайс» и футболке с «Аэросмит». В тусклый осенний день он выглядел грубоватым симпатягой. Появившаяся за день седая щетина придавала его лицу скульптурную законченность.

— Я вернулся с работы пораньше, а ты уходишь?

Улыбаясь, она подошла к нему, позволила себя обнять.

— Почему так происходит, доктор Фарадей, вы не бреетесь, седеете и тем не менее умудряетесь прекрасно выглядеть, но стоит мне хоть один раз не сделать макияж, как люди принимают меня за древнюю старуху?

— Откуда тебе знать, ведь так они говорят только за твоей спиной.

— Очень смешно.

Майлс ласково дотронулся до ее щеки.

— Ты красива, Джуд, сама знаешь. Потому-то тебе все удается.

Это было верно для них обоих. Майлс с детства рос золотым мальчиком. Симпатичный, умный, улыбчивый, он покорял людей, не прикладывая никаких усилий. В больнице ему дали прозвище «Доктор Голливуд».

— Своди Зака пообедать. Я вернусь домой, как только смогу. Может быть, сегодня вечером посидим на пляже с бокалом вина. Мы давно этого не делали.

Майлс притянул ее к себе для поцелуя, который что-то значил. Потом шлепнул по попе.

— Пожалуй, тебе лучше уйти, пока я не вспомнил, как люблю послеполуденный секс.

— В отличие от утреннего и вечернего секса, который ты ненавидишь? — Она игриво вывернулась из его рук и поднялась на второй этаж.

У спальни Зака она постучала, дождалась ответа «войдите» и открыла дверь. Он сидел в своем новом крутящемся кресле и во что-то играл на приставке. Она дотронулась до его головы, потрепала волосы, все еще влажные после футбольной тренировки. Он приподнялся, выпрямился, словно цветок, потянувшийся к солнцу.

— Мы собираемся в торговый центр купить Мии платье для танцев. Хочешь пойти с нами?

Он рассмеялся.

— Я даже не иду на танцы, забыла? Аманда уезжает в Лос-Анджелес с родителями.

Джуд опустилась на кровать.

— Как жаль, что ты не идешь, все-таки последний год в школе. И Миа говорит, что у тебя все шансы стать королем вечеринки.

Сын закатил глаза.

— Большое дело.

— Пойди с кем-нибудь. Пройдет время, и ты будешь вспоминать…

— Если я когда-то вспомню о такой ерунде, пристрели меня. Я серьезно.

Джуд невольно рассмеялась.

— Ладно. Но, по крайней мере, может, пройдешься с нами по магазинам? Для Мии это было бы важно.

— Я думал, с вами идет Лекси.

— Верно. А при чем тут это?

— Рядом с Мией будет подруга. А я не собираюсь сидеть у примерочной, пока сестра меняет наряды. Ни за что.

— Так и быть, но насчет танцев я не сдаюсь.

— Я потрясен, — ответил Зак с улыбкой. — Ты — и вдруг не сдаешься. Да, и не вздумай покупать мне новые джинсы. Я не шучу, ма. Все равно выберешь не то, что нужно.

— Ладно. — Джуд в последний раз потрепала сына по голове.

Она вышла из комнаты Зака и встретила Мию в коридоре. Вместе они направились в гараж. Через пятнадцать минут они подхватили Лекси и поехали в торговый центр.

В первом же магазине Миа, бродившая среди стоек с растерянным видом, внезапно вытянула одно платье.

— Посмотри на это, — сказала она, держа в руке длинное, до пола, платье нежно-розового цвета с кружевными рукавами и многослойной юбкой. — Что скажешь? — обратилась она к подруге.

Лекси улыбнулась, но как-то рассеянно.

— Потрясающе! Примерь.

— Только если ты тоже что-нибудь примеришь. Ну, пожалуйста. Я не могу одна. Ты же знаешь.

Лекси вздохнула, прошлась по магазину, нашла расшитое бисером платье без бретелек цвета морской волны и последовала за Мией в примерочные кабинки.

Когда они вышли, Джуд поразилась: девочек было не узнать.

— Наряды вам подходят идеально, — сказала она.

Миа разглядывала себя, кружась перед зеркалом.

— Точно наши платья для вечеринки, что скажешь, Лекстер?

— Я же не иду на танцы, — ответила Лекси. — У меня нет пары.

Миа перестала крутиться.

— Тогда и я не пойду.

Лекси пробурчала что-то себе под нос и вернулась в примерочную. Оттуда она появилась в джинсах и футболке.

— Больше никаких платьев, — сказала она. — Все равно они мне не по карману.

— Да брось ты, Лекси, — заныла Миа. — Ты же моя лучшая подруга. Если не пойдешь на танцы, я тоже не пойду.

— Она могла бы пойти с Заком, — предложила Джуд.

Миа завизжала от восторга:

— Отличная идея, ма! У нас получатся две пары.

Лекси охнула.

— Я не собираюсь принуждать твоего брата сопровождать меня на эти дурацкие танцы. — С этими словами она пошла прочь из магазина.

У Мии на глаза навернулись слезы.

— Я разве сказала что-то обидное, ма? Я не хотела.

— Конечно же нет, — ласково произнесла Джуд. — Просто мы все иногда забываем, что у Лекси нет таких возможностей, какие есть у тебя. Нам бы следовало проявить чуть больше такта. Идем! — Они подошли к кассе, и Джуд заплатила за оба платья и попросила продавщицу упаковать наряд Лекси в коробку. — Подожди меня здесь, Мышка, а я посмотрю, где Лекси.

Джуд вышла из маленького бутика в шумный зал, неся в руках пакет с покупками. Кругом вились стайки девчонок, вооруженных, несомненно, родительскими кредитками. Неудивительно, что Лекси сорвалась. Нелегко быть не такой, как твои сверстники, начиная с лучшей подруги, которая получала все, что хотела.

Джуд увидела Лекси сидящей на скамье перед книжным магазином. Девочка сжалась и низко наклонила голову, так что длинные темные волосы закрыли ее лицо.

Джуд подошла к девочке, присела рядом. Лекси чуть подвинулась, освобождая для нее место.

— Простите меня за резкость, — пробормотала она.

— Мне следовало быть тактичнее. Я знаю, платья дорогие.

— Дело не в платьях.

Джуд убрала за ухо прядь волос Лекси, чтобы видеть ее лицо.

— Я не хотела смутить тебя.

— Все в порядке. Зря я так вспылила.

У Джуд сердце сжалось: она знала, какой трудной была жизнь этой девочки, какой трудной она порой и сейчас бывала. Пока островная молодежь, включая ее собственных детей, разъезжала по всей стране, выбирая подходящий университет, Лекси после окончания школы планировала поступать в местный профессиональный колледж. Она работала в кафе за стойкой, откладывала каждый заработанный цент, но мечтала о журавле в небе — полной стипендии в университете Вашингтона, но такие стипендии давали очень редко. Джуд было больно думать, что Лекси пропустит такое важное событие выпускного года, как танцы.

— Я слышала, у Зака неплохие шансы стать королем вечера.

— Его точно выберут.

— А Кей Херт, наверное, будет королевой.

— Или Мария де ла Пенья.

— Но Зак на вечер не пойдет, потому что Аманда уезжает из города.

Лекси повернулась к Джуд. Если бы Джуд не знала девочку, она бы решила, что Лекси чего-то испугалась.

— Впервые слышу.

— Я не хочу, чтобы ты или он пропустили танцы. Зак ни за что не повел бы туда другую девушку, пока он с Амандой, но ты лучшая подруга его сестры. Аманда не станет возражать. А так вы все втроем хорошо повеселитесь, будет потом что вспомнить.

— Мне кажется, что это не очень хорошая идея, — тихо сказала Лекси. — Помните, как было с Хейли?

— Милая моя, ты никогда бы так не поступила с Мией. Сейчас совсем другое дело. — Джуд улыбнулась. Она знала, как осторожна Лекси, как боится злоупотребить ее расположением. — А что, если мы предоставим Заку самому принять окончательное решение?

Лекси молча смотрела на Джуд изучающим взглядом.

— Речь не идет о свидании из жалости, Лекси. Просто друзья сходят на вечеринку. А Заку тем более нужно быть там, раз его прочат в короли, ты так не думаешь?

Лекси вздохнула:

— Да.

Джуд протянула ей пакет из магазина.

— Я купила тебе платье.

— Я не могу его принять, — сказала Лекси. — Оно слишком дорогое.

Джуд прочла во взгляде Лекси благодарность, но было в глазах девочки еще что-то — темный, затуманенный стыд, ранивший Джуд в самое сердце.

— Ты не чужой человек в нашей семье, Лекси. Позволь мне сделать тебе подарок, хорошо? Я знаю, ты хочешь пойти на танцы. Пусть Зак тебя и отведет.

Лекси уставилась в плиточный пол. Темная прядь выскользнула из-за уха и закрыла ее профиль от Джуд.

— Хорошо, Джуд, — наконец сказала она. — Если Зак захочет пойти, я пойду с ним, но…

— Но что?

Лекси покачала головой, ее волосы блеснули на солнце при движении.

— Не удивляйтесь, если он скажет «нет».

— А теперь открой глаза, — сказала Джуд, положив руки на плечи Лекси.

Лекси глубоко вдохнула и подчинилась. Перед ней висело большое зеркало, окруженное крошечными лампочками. В первую секунду она увидела незнакомку — девушку с блестящими темными волосами, обрамлявшими лицо, и идеальными дугами бровей. Несколько легких штрихов фиолетового карандаша на веках придали загадочность взгляду, а румяна, наложенные на высокие скулы, освежили лицо. Лекси боялась даже улыбнуться — ей казалось, что это иллюзия.

К ней наклонилась Джуд:

— Ты просто красавица.

Лекси поднялась со стула и, повернувшись к Джуд, крепко ее обняла.

— Спасибо, — пробормотала она.

Позже, когда они на пароме возвращались домой, Лекси и Миа сидели на заднем сиденье «форда», за рулем была Джуд. Лекси украдкой поглядывала на себя в зеркало. Ей хотелось верить, что это преображение как-то изменит ее жизнь, что Зак наконец-то посмотрит на нее и сочтет, что она хорошенькая. Но Лекси все же решила, что надеяться на это ей не стоит.

Сегодняшний вечер вряд ли сложится удачно. Если честно, Лекси не могла представить, почему Зак согласился повести ее на танцы — вероятно, Джуд и Миа надавили на него, к тому же одно оставалось неизменным: Зак никогда не разочаровывал сестру.

Если бы только Лекси не полезла тогда к нему целоваться! Сейчас бы не было никаких проблем, если бы она не потянулась к нему той ночью или если бы рассказала Мии правду. Если бы только… если бы! Этот список можно было продолжать до бесконечности.

Прошла неделя с той вечеринки, с того происшествия на пригорке. Лекси много раз намеревалась признаться Мии во всем, но так и не отважилась. Не смогла. И вот теперь, глядя на свою лучшую подругу, Лекси впервые почувствовала себя лгуньей. И каждый раз при виде Зака она старалась исчезнуть с его глаз. Ее охватывал ужас оттого, что она сама все разрушила, что, когда ее секрет выплывет наружу, она потеряет дружбу Мии и уважение Джуд. Все, что считала таким важным.

— Мне следовало сказать «нет», — бормотала Лекси, когда они с Мией поднимались на второй этаж дома Фарадеев, чтобы переодеться. — Быть беде.

— Я тебя не понимаю, — сказала Миа, прикрывая за ними дверь. — Честно, не понимаю.

Лекси почувствовала себя виноватой.

— Прости. Будет весело. Я жду не дождусь.

Она прошла в забитую вещами гардеробную подруги, где уже висели оба их платья. Девушки переоделись и внимательно рассматривали себя в овальном зеркале у стола. Из-под подола Мии мелькнули черно-белые высокие кеды.

— По-моему, я выгляжу нормально, — сказала Миа, поворачиваясь к Лекси. В зеленых глазах застыла тревога. — Или нет? Что он подумает?

— Ты выглядишь потрясающе. Тайлер…

Их оборвал стук в дверь. Через несколько секунд дверь приоткрылась. Вошла Джуд с камерой.

— Пришел Тайлер.

Миа нервно посмотрела на Лекси.

— Как я выгляжу?

— Обалденно! Ему здорово повезло.

Миа порывисто обняла подругу, крепко к ней прижавшись.

— Слава богу, у меня есть ты. Не знаю, хватило бы мне смелости спуститься вниз без тебя.

Держась за руки, они вышли из спальни и начали спускаться по широкой изогнутой лестнице.

Зак и Тайлер стояли в гостиной, разговаривали. Оба в синих костюмах. Волосы Зака были все еще влажные после футбольного матча — он едва успел домой, чтобы переодеться.

Он поднял взгляд и увидел Лекси. Она заметила, как он нахмурился, и сердце у нее забилось быстрее, голова закружилась.

«Успокойся», — приказала она себе.

Ей хотелось тут же извиниться, превратить все в шутку, говоря о том глупом несостоявшемся поцелуе. Может быть, даже сказать, что она напилась и ничего не помнит. Интересно, сошло бы ей это с рук?

Зак сделал шаг ей навстречу и протянул прозрачную пластиковую коробочку, где лежала белая гвоздика с голубыми вкраплениями на лепестках.

— Спасибо, — пробормотала Лекси.

— Там есть что-то вроде резинки, ты можешь надеть цветок на запястье, — сказал он. — Аманда говорит, гвоздики лучше всего подходят для этого.

— Спасибо, — повторила Лекси, не осмеливаясь поднять глаза. Зак упомянул свою подругу; она поняла намек.

— Пора фотографироваться, — объявила Джуд.

К ней подошел Майлс и сказал:

— Придется снять твои отпечатки пальцев, Тайлер.

— Ну, па! — воскликнула, краснея, Миа.

Лекси смущенно встала рядом с Заком. Он обнял ее одной рукой, но к себе не притянул. Они стояли, как на старых фотографиях, застывшие и серьезные.

Вспышка. Щелчок затвора.

Родители все щелкали и щелкали фотоаппаратом, делая снимки, пока наконец Зак не сказал:

— Все, хватит, друзья. Нам пора.

Все двинулись к выходу, а Лекси отстала от Зака, задержавшись в холле, где оставила у стола бумажный пакет из магазина. В нем она принесла маленький пластиковый контейнер с ростком пурпурной петуньи.

— Это вам, — сказала она Джуд, чувствуя, как начинают гореть щеки. Такой пустяковый подарок — она увидела его на полке с уцененными товарами в местном питомнике. Это было все, что могла себе позволить Лекси. — Я знаю, вам ничего не нужно, но я посмотрела и увидела, что у вас нет петуньи, вот я и подумала… в общем, спасибо за платье.

Джуд улыбнулась:

— Спасибо, Лекси.

— Идем же, Лекси, — поторопила ее Миа, уже стоявшая у двери.

Лекси, а следом и Джуд направились к двери. И Лекси проследовала за Мией к «мустангу».

— Чтобы в час были дома! — прокричала Джуд со ступенек.

А Зак будто и не слышал мать. Он шел к машине, припаркованной на въезде. Открыл перед Лекси дверцу, но не стал ждать, пока она усядется, а направился к месту водителя.

Миа с Тайлером устроились на заднем сиденье, Лекси сидела впереди с Заком. Он завел машину и врубил музыку.

Всю дорогу до школы Миа и Тайлер перешептывались. Зак неотрывно смотрел на дорогу. Похоже, он злился на Лекси за то, что ему пришлось тащиться из-за нее на танцы. Его можно было понять. На площадке перед школой Зак припарковал машину, и все четверо влились в пестрый поток школьников, устремившихся в спортивный зал по коридору, аляповато украшенному в стиле Нового Орлеана транспарантами и искусственной зеленью. Тема Марди-Гра[4]продолжалась и в зале, где распорядительница вручила каждому нитку ярких бус.

Играл оркестр, и на танцплощадке нельзя было протолкнуться.

Сначала они сфотографировались — по парам, затем одни девушки, затем Миа и Зак.

Лекси видела, с каким напряжением держался Зак. Казалось, за ними наблюдала каждая девчонка из выпускного класса. Наверняка Аманда постаралась, попросив подружек дать ей полный отчет, а Зак не хотел ранить чувства своей девушки. Он даже не смотрел на Лекси.

И все-таки Зак вывел Лекси на танцпол. Как только они там оказались, оркестр вдруг заиграл медленный танец. Зак обнял ее.

Лекси, уставившись ему в грудь, старалась двигаться в такт, не наступая партнеру на ноги. Она никогда раньше не танцевала и так нервничала, что едва дышала. Потом все-таки она осмелела, подняла глаза и увидела, что Зак смотрит на нее не мигая, но в его взгляде ничего нельзя было прочесть.

— Я знаю, ты не собирался идти на танцы, Зак, а тем более сопровождать меня. Прости.

— Ничего ты не знаешь!

— Прости, — снова произнесла она, не зная, что еще можно сказать.

Зак взял ее за руку и потянул за собой сквозь толпу. Лекси, спотыкаясь, следовала за ним, пытаясь выглядеть достойно, улыбаясь всем, мимо кого протискивалась, чтобы со стороны не казалось, что Зак насильно тащит ее куда-то.

Он продолжал идти — мимо стола, на котором стояла чаша с пуншем, мимо родителей и учителей, пришедших присматривать за молодежью, через главный вход на футбольное поле. Там было безлюдно и тихо. Только звезды и полная луна освещали поле.

Наконец Зак остановился.

— Почему ты пыталась меня поцеловать?

— Ничего подобного, я просто потеряла равновесие. Так глупо… — Она вздохнула и посмотрела на него, тут же пожалев об этом.

— А что, если бы я поцеловал тебя?

— Не играй со мной, Зак, — сказала Лекси. Дрогнувший голос ее выдал. Она знала, какая у него репутация. Наверняка ему часто приходилось произносить эти слова. Он менял подружек, как она меняла блеск для губ. — Прошу тебя!

— Можно я тебя поцелую, Лекс?

Мысленно она ответила: «Нет», но, когда Зак взглянул на нее сверху вниз, она покачала головой, потеряв голос.

— Если ты хочешь меня остановить, — сказал он, притягивая ее к себе, — то сейчас самое подходящее время.

А потом он поцеловал ее, и она почувствовала, что куда-то падает и летит, превращаясь в кого-то другого, во что-то другое. Когда наконец он отстранился, то был таким же бледным и дрожащим, как она, и Лекси этому обрадовалась, потому что сама она плакала.

Она плакала. Какая идиотка!

— Я сделал что-то не так?

— Нет.

— Тогда почему ты плачешь?

— Не знаю.

— Зак!

Лекси услышала голос Мии и отпрянула от Зака, вытирая глупые слезы.

К ним подбежала Миа.

— Сейчас начнется коронация короля и королевы бала. Вам лучше вернуться.

— А мне наплевать. Я разговариваю с Лекси…

— Пойдем! — настаивала Миа.

Зак взглянул на Лекси, нахмурился и направился в сторону зала.

— Что вы здесь делали? — поинтересовалась Миа.

Лекси тоже двинулась к школе. Она не осмеливалась посмотреть на лучшую подругу.

— Он начал что-то рассказывать мне о сегодняшней игре. — Лекси принужденно рассмеялась. — Но ты же меня знаешь, я ничего не смыслю в футболе. — Сказала и поморщилась. Очередная ложь лучшей подруге. В кого она превращается?

Больше в этот вечер она не оставалась с Заком наедине. Он только проводил ее до дверей трейлера, но в машине сидела Миа и наблюдала за ними.

Лекси не знала, что сказать на прощанье. Она потеряла почву под ногами, чувствуя себя загнанным зверьком, парализованным страхом. Поцелуй перевернул ее мир, но оставил ли он хоть какой-то след в сердце Зака?

Он смотрел на нее, его золотистые волосы в лунном свете казались серебряными.

Ей хотелось выкрикнуть: «Скажи что-нибудь!» — но она смогла лишь улыбнуться дрожащими губами.

— Спасибо, что взял меня в пару из жалости, Зак.

— Не говори так.

— Комендантский час! — прокричала Миа из машины. — Ма рассердится, если мы опоздаем.

Зак наклонился, чмокнул Лекси в щеку. С огромным усилием она сдержалась, чтобы не ответить, не обнять его. Так и осталась стоять, чувствуя его поцелуй на щеке, как выжженное клеймо.

Она стояла у двери, пока машина Зака не скрылась из виду. Потом она вошла в трейлер, закрыла за собой дверь и выключила свет.

* * *

В понедельник Лекси пропустила школу. Разве она могла встретиться с Заком или Мией после того, что случилось?

Вечером — Зак, разумеется, ей не позвонил, да и с какой стати ему звонить? — Ева пригрозила свозить ее к врачу, что было совсем им не по карману.

Поэтому во вторник Лекси пришлось отправиться в школу. На автобусной остановке она стояла под узким козырьком, глядя, как дождь превращает мир в сине-зеленый калейдоскоп.

Она постарается быть спокойной. Непринужденно улыбнется Заку и пройдет мимо, словно тот поцелуй ничего для нее не значил. Она же не полная идиотка и понимает, что это был всего лишь поцелуй парня, который привык целоваться с девчонками. Нельзя, чтобы такой пустяк что-то для нее значил.

В школе она легко избежала встречи с Заком — все-таки они вращались в разных социальных кругах, — но вот компании Мии избежать не удалось, слишком тесно переплелись их жизни. После последнего урока Миа проводила Лекси до работы.

Всю дорогу в город Лекси была вынуждена улыбаться, выслушивая подробнейший отчет Мии о танцах. В очередной раз! Но слово «лгунья» то и дело вспыхивало в ее мозгу, и каждый раз, когда она смотрела на свою лучшую подругу, ей становилось не по себе.

— Мы поцеловались. Я тебе уже рассказывала? — делилась с ней Миа.

— Всего лишь миллион раз. — Лекси остановилась перед кафе, где их окутал сладкий ванильный аромат. Она хотела просто сказать «пока» и войти, но вместо этого задержалась на секунду: — Ну и как?

— Поначалу мне показалось, что язык у него какой-то скользкий и неприятный, но потом я привыкла.

— Ты заплакала?

— Заплакала? — Миа опешила, потом заволновалась: — А нужно было заплакать?

Лекси пожала плечами.

— Откуда мне знать о поцелуях?

Миа нахмурилась:

— Ты какая-то странная. На танцах ничего не случилось?

— Что могло случиться?

— Не знаю. Что-нибудь с Заком, быть может?

Лекси возненавидела себя; ей так хотелось рассказать правду, но мысль потерять дружбу Мии приводила ее в ужас. Да и какой смысл признаваться? Это был всего лишь один поцелуй.

— Нет, конечно нет. Со мной все в порядке. И вообще все в порядке.

— Ладно, — сказала Миа, поверив, и это окончательно добило Лекси. — Увидимся позже.

Лекси вошла в кафе — ярко освещенное, с длинным стеклянным прилавком с мороженым и небольшим залом, где стояло несколько столов и стульев. В теплое время года здесь всегда толпился народ, но сейчас, в середине октября, дела шли неважно.

Хозяйка, миссис Солтер, стояла за кассой. Когда вошла Лекси, у нее над головой звякнул колокольчик.

— Привет, Лекси, — оживленно сказала миссис Солтер. — Ну как ваши танцы?

Лекси улыбнулась:

— Отлично. Вот, держите! Я принесла вам бусы. — Она протянула украшение, полученное на танцах, и миссис Солтер, просияв, набросилась на бусы, как сорока на блестящую безделушку.

— Спасибо, Лекси. Какая ты внимательная! — Миссис Солтер тут же надела их на шею.

Остаток дня и вечер Лекси провела в ожидании посетителей. В девять часов, когда кафе почти опустело, она уже собралась мыть прилавок и готовиться к закрытию. Вынесла из служебного помещения бутылку с моющим средством и тряпку, и в эту минуту в кафе вошел Зак.

Колокольчик на входе весело звякнул, однако Лекси едва его услышала, так громко стучало ее сердце.

Раньше он никогда не приходил сюда один. Вечно на нем висела Аманда, липла, как тот луизианский мох, который показывают в фильмах ужасов. Лекси встала за прилавок, словно пыталась отгородиться от Зака.

— Привет, — сказал он, направившись к ней.