Глава 19. Это не было для меня чем-то новым, меня с легкостью затягивало

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Это не было для меня чем-то новым, меня с легкостью затягивало. В двенадцать лет я впервые посмотрела Индиану Джонс (да, знаю, поздно спохватилась), и я стала одержима не только Харрисоном Фордом, но и археологией. Я решила, что буду археологом, а не астрономом и хотела прожить жизнь, таскаясь по джунглям и пустыням в поисках приключений. Я решила, что изобрету машину времени, чтобы попасть в 1980 год, когда Харрисон Форд был моложе и не таким сварливым, хотела женить его на себе и увезти назад в будущее.

В шестнадцать я была одержима Ником Кейвом и всем, что с ним связано. Я вступала в фан-клубы в чатах, скачивала тексты и анализировала, собирала интервью, и раз за разом перечитывала, жадно глотая слова. Я пошла в няни, хотя не самый большой любитель детей, но мне нужны были деньги, чтобы ездить по Америке, следуя за ним на гастроли. Само собой разумеется, я так и не скопила средств для этого, но мне удалось заработать достаточно, чтобы купить пластинки для несуществующего проигрывателя и редкие концертные афиши.

А когда мне было двадцать три я отправилась в Испанию на месяц и стала искушением для женатого мужчины и теперь зациклилась на том, что не получаю от него сообщений. Прошло два дня, как я ушла от Джоша, и теперь походила на бомбу замедленного действия. Я переписывалась с Клаудией и даже с Полли, которая стала мне ближе после программы – казалось, мы с ней попали в похожую ситуацию. По крайней мере, Эдуардо ей писал. Я говорила и с другими: Сэмми, Бэккой и даже Мануэлем, с которым мы болтали о нашей любимой рок-группе.

Я так и проводила время, надеясь, что все могло измениться через десять минут, две минуты, тридцать секунд.

- Ну, ладно, - сказал Джош одним солнечным утром, склонившись над миской Фрут Лупс. - Время рассказывать. Почему ты все время проверяешь свой телефон?

Заметил, я быстро засунула телефон назад в карман. Открыла рот, чтобы заговорить, но он поднял руку. - И не говори, что это часовые пояса.

Я закатила глаза. - Это ничего не значит. Я просто жду сообщение от друга.

Он сузил глаза, засунув ложку с кашей в рот, и принялся жевать задумчиво. - Это был просто друг?

- Я никогда не видел тебя такой из-за парня, - сказал он.

Он не просто какой-то парень, хотела сказать я. Он мой мужчина.

- Я действительно не хочу об этом говорить, - сказала я, не забывая часто моргать, пока ела.

- Уверена? Потому что ты дергаешь ногами под столом и у тебя бешеные глаза.

Я перестала дергаться. Затем перевела разговор на искусство Джоша, потому что мы оба любили говорить об этом. Но как только мы встали, чтобы сложить тарелки в раковину, я схватила телефон, чтобы проверить. Моя выдержка мне отказала.

Я изогнулась на сиденье и закусила губу под пристальным взглядом.

Дерьмо. Это не было от Матео. Это было из Лас Палабрас. И там было приложение.

Испытывая волнение, я скачала приложение и открыла.

Я тяжело вздохнула, с болью в горле. Это была групповая фотография, сделанная в последний день.

Издалека - это были размытые, улыбающиеся лица на фоне голубого неба. Я пальцами провела по своему лицу и Матео.

Мы были там. Мои щеки были румяными, лицо свежим и сияющим – как будто я излучала свет. Матео обнимал меня. Видя его лицо на экране, я чувствовала себя странно, словно он каким-то образом знал, что я смотрю на него как одержимая. Я не могла это объяснить. И тот факт, что он выглядел более красивым, чем в моих воспоминаниях, не помог.

- Я вижу, - сказал Джош, и я резко развернулась, понимая, что он стоит у меня за спиной, словно инквизитор, заглядывая мне через плечо. На долю секунды меня охватило дежавю, я вспомнила, как Матео сделал то же самое, когда я писала Джошу.

- Это групповой снимок, - сказала я. Затем быстро уменьшила масштаб, чтобы было видно всех нас.

- Ты выглядишь очень счастливой, - сказал он с любопытством. Было видно, что он еще хотел что-то сказать, но развернулся и пошел по коридору в свою комнату, оставив меня с фотографией. Я долго смотрела на нее в одиночестве и тишине, вспоминая их лица, голоса, акценты, смех. Рот наполнился слюной, и я сглотнула.

В конце концов, я встала и распечатала фотографию с маминого высокотехнического офисного принтера, на глянцевой бумаге размером 8Х10 и затем повесила над туроном и свиньей. Мое святилище росло.

Наваждение продолжалось. Кажется, это единственное, что не давало моему сердцу разбиться.

На следующий день к ужину появились Мерси и Чарльз, я решительно стиснула зубы, чтобы не проверить почту. Он сказал, что это его личная почта, но на всякий случай я хотела, чтобы это выглядело по-деловому - насколько возможно.

Хотелось написать тебе, чтобы убедиться, что твой английский идет в ногу со временем. Замечательно снова вернуться в Ванкувер, хотя дождь льет больше, чем обычно, и это о многом говорит. Солнечные дни напоминают мне о Лас Палабрас! Вот. Просто хотела поздороваться. Надеюсь, ты рад вернуться в семью.

Не лучшее письмо, которое я когда-либо писала, мне нужно было это сделать. Еще минут пять я раздумывала, отправлять его или нет, прежде чем закрыла глаза и нажала отправить. После этого я ничего не могла поделать. И конечно теперь моя одержимость выросла вдвое.

Я решила быть храброй и оставить телефон дома, собираясь на ужин. Мерси и Чарльз заранее позаботились о выпивке, мы собирались поехать в Fish House, что в Стэнли Парке.

- ВиВи, - сказала Мерси, используй мой ник, широко распахнув руки. - Я думала, что ты будешь более загорелой.

- Рада видеть и тебя, - сказала я, мы быстро обнялись. - Неделя дождей высосала из меня все краски.

- Ты должна сходить в мою студию загара, - сказала она, сравнивая свои загорелые руки с моими. Это было не совсем справедливо, так как у меня были татуировки, которые только подчеркивали мою бледную кожу.

Мы с Мерси были в чем-то похожи. Природа щедро одарила нас сиськами и попкой, но она много занималась пилатесом, что сделало ее выше и стройнее. Она выпрямляла темно-золотистые волосы, я не могла понять, крашеная она или нет, поскольку не видела ее натуральный цвет много лет. В двух словах, она была похожа на Дженнифер Энистон, правда одевалась проще. Только дорогое кольцо на безымянном пальце и бриллиантовые сережки не вписывались в картину.

- ВиВи, - сказал он со своим снисходительным акцентом. Проведя время в Лондоне, я узнала, что его акцент называют «Би-би-си по-английски». Я знала это потому, что много его передразнивала.

- Хорошо выглядишь, Чак, - сказала я, зная, что он ненавидит это прозвище так же сильно, как я ВиВи.

Мы вышли через гостиную на балкон - моя мама по такому случаю купила итальянское вино. Так мы сидели с ним и болтали об Испании, я словно перенеслась через континент и Атлантический океан. Вера, которая сидела и разговаривала, при этом потягивая вино, была лишь тенью.

Перед тем как отправиться в ресторан, я зашла в комнату, чтобы взять сумочку и оставить телефон на столе. Мерси заглянула мне за спину, и я ожидала комментарии от нее насчет того, какая грязная у меня комната, но тут она увидела фотографию из Лас Палабрас на стене.

- О, это что-то новое, - сказала она. - Это из Испании? - Она пересекла комнату и посмотрела на нее.

- Ага, - сказала я с напряжением в голосе, желая, чтобы она не смотрела на нее и не надумывала себе ничего, как делала это обычно. Мне не хотелось, чтобы кто-то говорил про этих людей.

- Кто этот красивый мужчина, который обнял тебя? - спросила она удивленно, указывая пальцем на Матео. Я хотела убрать его куда подальше.

Теперь к ней подошел Чарльз и тоже уставился на него, как посетители в зоопарке.

- Он выглядит знакомым, - размышлял Чарльз, хмурясь.

Я ничего не могла с собой поделать. - Он играл за «Атлетико», - сообщила я ему с гордостью. - Матео Казаллес.

Я долгое время не произносила его имя вслух. Нереально долго.

Чарльз кивнул. - Это все объясняет. - Он был ярым поклонником футбола и часто брал Мерси с собой на игру в пять утра, болеть за Манчестер. Наверное, она ныла, пока он не прекратил.

- Он женат, - сказала Мерси с гримасой отвращения на лице. Я подняла брови, поражаясь, как она могла видеть кольцо, но она просто показала мне телефон. Она уже успела забить его имя в Googlе и открыла, блин, страничку в Википедии.

Я посмотрела на фотографию, с трудом сглотнув. Он был облачен в форму своей команды, кричал на кого-то на поле - все та же смуглая, загорелая кожа, непослушные волосы и горящие глаза. Он ошеломил меня.

Теперь я была действительно рада, что оставляю телефон здесь.

Мерси спрятала улыбку и положила телефон в дизайнерскую сумочку. Она развернулась и уставилась на Чарльза, как будто он что-то сделал. - Пока мы женаты, ты не станешь ездить за границу, чтобы изучать языки. Тебя там всегда будут окружать девицы.

- Девица? - повторила я мрачно. Как было в пятидесятых?

- Ох, ВиВи, - сказала она с лукавой улыбкой. Затем схватила Чарльза за руку и вывела из комнаты.

Как только они ушли, я показала им палец. Матео, наверное, не одобрил бы такое антисемейное поведение, ну и ладно.

За ужином я чувствовала себя одиноко. Забавно, как можно ощущать себя в полном одиночестве, находясь в окружении семьи, родных. Даже на берегу залива под солнцем и с Джошем рядом со мной я чувствовала себя невидимкой в темном, защищенном от света месте.

Мои пальцы зачесались заглянуть в телефон, проклиная себя за то, что оставила его дома. Я хотела проверить, ответил ли он, просто хотела посмотреть в сети он, черт возьми, или нет. Я сходила с ума, чувствуя отчаяние, которое ломило мне кости. Я знала, что это неправильно так переживать за людей, которых любила и о которых заботилась - я даже не потеряла их, они были живы и живут своей жизнью. И сидя с мамой, сестрой и Чарльзом, помогло мне осознать, что я не была частью чей-то жизни.

Я думала позвонить завтра папе и напроситься в гости, в Калгари. Он и Джуд всегда были приветливы и теперь, когда моя программа закончилась, и у меня не было практики - я была свободна на все лето. Я подумала, что должна вернуться в кафе на работу и еще немного заработать, прежде чем начнется учеба.

Да уж. Я не ждала этого с нетерпением. Ни работы, ни учебы. Я задавалась вопросом, сколько времени потребуется, чтобы я стала прежней. Испанская Вера не принадлежит Ванкуверу.

Когда мы, наконец, вернулись домой, я практически побежала в свою комнату - нервы были натянуты, сердце так и подпрыгивало с каждой пройденной ступенькой. Я закрыла за собой дверь и взяла телефон.

Я схватила телефон и принялась лихорадочно жать кнопки.

Дыши, сказала я себе, пока беспокойство не вышло из-под контроля. Я почувствовала головокружение, взволнованность, нервозность и отвращение - все сразу.

Я на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнула и затем открыла электронную почту.

Хорошо, что ты мне написала. Я думал, что ты игнорировала мои письма, и не хотел докучать тебе по телефону, но теперь вижу, что писал не на тот адрес. Я перепутал «VerastarS» с «Verastar5». Теперь меня немного волнует, что обо мне думает VerastarS.

Звучит так, словно ты рада вернуться. Я хотел бы сказать то же и о себе, но это не так. Я ужасно скучаю поЛас Палабрас, а больше всего скучаю по тебе. Мне трудно сказать, судя по твоему письму, чувствуешь ли ты то же самое. Ты была особенной. Я хочу поговорить с тобой, услышать твой голос. Мой английский быстро ускользает. Я смотрю в небо, но не вижу звезды в городе.

Дай мне знать, если ты когда-нибудь захочешь поговорить по телефону. Дай мне время, и я позвоню тебе. Я полагаю, что у меня на 8 часов вперед, но все равно особо не сплю без тебя.

(Человек, с которым у тебя были сиесты в Испании).

Я думала, что умру от счастья. Кровь вскипела в моих жилах, меня переполняло чувство эйфории. Я перечитывала письмо снова и снова, убедившись, что это была правда, это было реально - я ничего не пропустила. С каждым разом я становилась счастливее.

Матео пытался со мной связаться, но он не смог разобрать мой куриный почерк. О боже, мне не верится, что Матео думал, что я его игнорирую. Мое письмо было таким прохладным и официальным по сравнению сего. Тьфу, я чувствовала себя такой дурой.

Он почти не спал без меня. Если бы я могла прижать телефон к груди и танцевать по комнате, как героиня Диснея, то так бы и сделала. Ладно, я просто сделала это.

После того, как я перестала крутиться, как сумасшедшая, быстро написала ему ответ. Я подсчитала, что у него около четырех утра и напомнила себе, что не стоит сразу ждать ответ. Я сказала ему, что он может позвонить мне завтра утром, после восьми, у него как раз будет четыре часа, идеально подходящие для окончания работы. А если он сильно хочет, то может позвонить мне сегодня вечером - я бы ждала допоздна.

Я действительно на это надеялась. Если он проснется около шести, то еще может набрать мой номер - всего через два часа.

Не зная, что еще сделать, я схватила бутылку вина из маминой коллекции, взяла ее к себе в комнату и открыла. Я поставила два любимых альбома Пола Саймона: «Graceland» и «Still Crazy After All These Years», и танцевала, как влюбленная дурочка. В какой-то момент в дверь постучал Джош, я смутилась за то, что устроила вечеринку, а его не пригласила. Он нервничал, и я подумала, что он собирается вызвать людей в белых халатах, чтобы забрали меня.

Приближалась полночь, и я уже была в депрессии. Теперь бутылка вина была на дне моего желудка. Я пыталась быть оптимисткой, надеясь, что он попробует связаться со мной завтра, но когда я ложилась в постель, зазвонил телефон.

Очень длинный и иностранный номер высветился у меня на дисплее.

Я смотрела на него еще немного, прежде чем пулей нажала ответить.

- Вера, - донеся на другом конце богатый, красивый голос Матео.

Этого оказалось достаточно, чтобы мое дыхание сбилось. Навернулись слезы, задрожал нос.

- Привет, - сказал он так тепло, близко и это несмотря на расстояние. - Извини, я не слишком поздно звоню?

Это было смешно, он говорил медленнее теперь.

Повисла тишина, и я почувствовала, как улыбаюсь, не зная, что сказать.

- Ты знаешь, что мне это напоминает? - спросил он.

- Когда у нас была деловая сессия по телефону в Лас Палабрас.

Я тихо рассмеялась. - Вроде того. Но мы не должны следовать сценарию.

Он засмеялся. - Да, но я хочу спросить другое сначала. - Я услышала его вдох, а голос стал ниже, мягче. - Как ты на самом деле? Так приятно слышать твой голос, Вера.

Мне все еще нравится, как он произносит мое имя. Я задрожала от его слов, чего со мной не было уже несколько дней.

- Я тоже рада тебя слышать, - сказала я ему. - Все в порядке.

- Я в порядке только от того, что ты позвонил... в остальном... - Я не была уверена, как сильно хотела признаться ему, что чувствовала себя одиноко и потеряно после возвращения из Испании.

- Если это поможет, то я не в порядке, - сказал он. Матео старался, чтобы его голос звучал легко, но я слышала, что каждое слово давалось ему трудно. Где-то на другом конце сигналили машины. Я представляла солнечные улицы Мадрида.

Я почти слышала, как он улыбается. - Я понимаю. Я... Я не знаю. Все какое-то другое. Я чувствую себя чужим в родном городе, в моем собственном доме. Я смотрю на Изабель и не могу понять, о чем она говорит. Я иду и делаю свою работу, но меня словно нет здесь. Я не узнаю людей на улице. Единственная отдушина - Хлоя Энн. Она остается на месте, в то время как мир закружился.

Я прикусила губу. - Такое чувство, что я приехала в чужую страну.

- Я начинаю думать, что Лас Палабрас был в другой стране. Мы с тобой, ну, я говорил, что хочу построить новую вселенную. Но вот я вернулся в старую. Я знаю, что... изменился в некотором смысле, и не совсем уверен, что хочу быть тем, кем был раньше.

Я выдохнула, чувствуя, как млею. - Я ощущаю то же самое.

Мы затихли. Не было неловкости. Это было так комфортно, естественно, просто слушать дыхание друг друга - знать, что мы живем. Я услышала гудок автобуса.

- Я иду по улице Calle Toledo, - сказал он, я слышала, как он дышит.

- Лучше, - сказал он. – Болит по утрам, но это все. Теперь я должен держаться подальше от мяча и все будет в порядке, - он говорил немного удрученно, как если бы игра в футбол снова входила в его планы. Я вспомнила, как он радостно смотрел на поле, уверенный, что все под контролем. Он не испытывал ничего подобного от управления рестораном. Хотя мы никогда об этом не говорили, но мне не показалось, что Матео хоть немного разбирается в еде или кухне, кроме того, что он говорил, что было на вкус как дерьмо, а что не было.

- Да, - сказал он. - Я провожу много времени на работе. Мне кажется, что мой партнер решил, что я немного сошел с ума. Я сказал ему, что пытаюсь наверстать упущенное. Это крошечная комната в центре города, и я знаю, что он хочет, чтобы я работал дома. Но я не могу.

- Почему? - спросила я, хотя уже догадывалась.

- Потому что там Изабель, - сказал он. - Я не могу стоять и смотреть на нее.

Мою грудь сдавило, и я попыталась сделать вдох. - Ты собираешься ей рассказать?

- Я не знаю, - сказал он. - Это было бы правильно? Мне просто нужно... больше времени. Подумать.

- О моей новой Вселенной. Я никогда не бросался в омут с головой, не подумав. Даже месяц с тобой я провел, взвешивая все плюсы и минусы.

Я кивнула, зная, о чем он. – Думаешь, она знает?

Он вздохнул. - Я не знаю. Не думаю. Мы долгое время были отдалены друг от друга. Она много ходит на вечеринки. Обычно я не против, но в тот вечер отказал. Ей не понравилось это. Но я не думаю, что она что-то подозревает.

- Да? - прошептала я, чувствуя отдышку. - Извини.

- Я не чувствую вины, - сказал он. - Ты не замужем. - Он вздохнул, сделав паузу. - Мы оба взрослые. Если бы я только мог выбирать, все было бы иначе. Но... я люблю тебя. И я не хочу отказываться от тебя, как бы эгоистично это не звучало.

- Знаю, - сказала я, пытаясь вцепиться в него покрепче. Он меня любит. Кто мог еще так красиво говорить и при этом заставлять меня чувствовать стыд?

- Ты все еще моя Эстрелла, - сказал он.- Правда?

- Да. - Это я. И как звезды я была недоступная, неприкосновенная и так далеко.

- Вера, - сказал он. Иногда мне кажется, что ему просто нравится, как звучит мое имя. - Когда я снова тебя увижу?

Я чуть не рассмеялась. Он сказал это так, словно у нас было первое свидание, и мы планировали следующее. – Матео, - сказала я, - это не смешно.

- В августе? - спросила я в полной растерянности.

- Да, - сказал он. - У тебя есть некоторое время до начала занятий, так ведь?

- Ну, я отчасти расстроена, - сказала я. - Ты меня дразнишь.

- Я не дразню, - сказал он хриплым голосом. - Я говорю тебе на полном серьезе. Ты не поймаешь меня на слове?

- И где я остановлюсь? - повторила я. - В твоем доме?

Я посмеялась над искренностью в его голосе. - Номер в гостинице. Идеально.

- Я не буду твоей любовницей, Матео! - Кричала я в телефон. - Я не собираюсь лететь на месяц в Испанию и скрываться в отеле, пока ты будешь обманывать свою жену.

- Там было другое, и ты это знаешь, - горячо продолжала я. - Мы это знали. То, что мы делали, было неправильно. Мы можем потом пожалеть о том, что сделали. Я не могу просто поехать и стать твоей любовницей. Я не могу скрываться, пока ты будешь вести двойную жизнь. Я не стану этого делать.

Повисло неловкое молчание: мое сердце громко билось, кровь стучала в голове, но я едва обращала на это внимание. Я не знала, сколько прошло времени, пока не услышала щебетание птиц совсем рядом.

Наконец, он мягко сказал. – Я сожалею, Вера. Мне очень жаль. Ты права насчет всего. Я думаю... я не могу нормально думать. Нет, все не так. Это просто... я как слепой без тебя. Я просто хочу чувствовать, то, что раньше чувствовал. Я совсем отчаялся и не то говорю. Я полный мерзавец. Прости меня, пожалуйста.

Тьфу. Я положила руку на грудь и прижала ее. Он казался таким чертовски потерянным, это не было похоже на Матео, которого я знала. С другой стороны, я тоже не была той Верой, которую знала.

- Это нормально, - попыталась я его успокоить. - Я прощаю тебя. Я просто не знаю, что делать.

- Я думаю, единственное, что мы можем сделать... это продолжать общаться?

Я наклонилась и выключила свет, оседая назад под одеяло. - Я бы с удовольствием.

- Итак, - сказал он после паузы. - Что на тебе одето?
- Ох, иди в задницу, - пожурила я его, произнося слова со своим лучшим испанским акцентом.

- Иди в задницу, - заявил он радостно. - Мне это нравится. Мне нравится твое произношение, все очень хорошо. Как насчет того, чтобы поговорить про этот путь…

Итак, через неделю после Лас Палабрас, Матео учил меня, как правильно ругаться на испанском до пяти утра, пока на небе не начали исчезать звезды.