Шаманизм

Крупнейший знаток этой мистической системы - М. Элиаде, определяет шаманизм как сибирское и центральноазиатское религиозное явление и, более расширенно – как особую технику экстаза, во время которого душа шамана, «как принято считать», покидает тело, чтобы попасть в потусторонние миры. Мастера экстаза – шаманы, распространены не только в Азии (хотя шаманизм данного региона берется за эталон), но и в Америке и на островах Тихого Океана. Техники экстаза породили специфическую идеологию, которая выделяет шаманизм из многообразных анимистических культов.

Шаман – специалист-практик по потустороннему, который не возносит молитвы и приносит жертвы, как жрец, и не воздействует на людей и события с помощью силы и заклинаний, как колдун, а непосредственно посещает иные миры для решения необходимых задач. Получив свои способности через призвание сверхъестественными силами, он возносится на Небо и встречается с духами, спускается в преисподнюю и сражается с демонами, болезнями и смертью. Элиаде называет шамана защитником психической монолитности архаичного общества, дающего уверенность людям, окруженным потусторонними, часто враждебными силами. Ученый предполагает, что опыт шаманских путешествий обогатил темами эпическую литературу и народные сказки, и, возможно, был одним из источников вдохновения первых поэтов.

Элиаде считал, что «именно благодаря способности путешествовать в сверхъестественные миры и видеть сверхчеловеческие существа шаман мог внести решающий вклад в познание смерти. Вероятно, многие элементы «погребальной географии», как и некоторые темы мифологии смерти, являются результатом экстатических переживаний шаманов... Неизвестный и страшный мир смерти приобретает форму, организуется вокруг специфических образов, чтобы в итоге проявить собственную структуру и со временем стать близким и достижимым. В свою очередь, существа, населяющие мир смерти, становятся видимыми... Постепенно мир умерших становится познаваемым, а сама смерть расценивается прежде всего как ритуал перехода к духовному способу бытия».

Что же увидели североазиатские «специалисты по потустороннему», воспринимая процесс умирания? То же, что и африканские колдуны и знахари: сложную структуру души и различие посмертных судеб ее составляющих. Описания шаманов и анимистов поразительно совпадают между собой по сути и в деталях.

«Как и другие «первобытные» народы – особенно индонезийцы – североазиатские народы считают, что человек может иметь три или даже семь душ. После смерти одна из них остается в гробу, другая уходит в Царство Теней, а третья возносится на Небо. Но... это только одна из многочисленных идей, касающихся судьбы трех душ после смерти. Другие народы верят, что, по меньшей мере, одна душа исчезает после смерти или ее пожирают демоны и т. д.».

Элиаде приводит, как пример, верования бурятских шаманов. «...Первая /из душ/ размещена в костях; вторая, которая, вероятно, находится в крови – может покидать тело и летать в виде осы или пчелы; третья, совсем похожая на человека, является своего рода фантомом. После смерти первая душа остается в скелете, вторую пожирают духи, а третья показывается людям».

Также, как Элиаде, описывают взгляды шаманистов на душу и российские исследователи. «Для многих народов Сибири характерны представления о наличии двух и более жизненных сил. Одна (или несколько) из них... способна покидать тело и вести самостоятельное существование (поэтому она получила название свободной души)... Другая жизненная сила всегда связывается с телом... откуда и получила название телесной души... Близкие угорским воззрения о жизненных силах селькупов, которые в термин ильсат вкладывали содержание «то, чем живут». Однако... живым тело может быть при наличии и другой жизненной силы, называемой тика (ти – тень). Нганасаны под словом нилу-нилы понимали жизнь, жизненность, сосредоточенную во всем теле... Кроме того, в воззрениях нганасан фигурировала жизненная сила нилти… ведающая психическими функциями. После смерти человека она покидает тело и существует в «верхнем мире», откуда вновь посылается божеством на землю, где воплощается в новорожденного».

Сходные воззрения на внутреннего человека у нанайцев. У человека три души: эрген – «жизнь», дающая силы для существования; она гибнет вместе с телом, когда злые духи убивают вторую душу – уксуки (после смерти она остается на могиле). Третья душа, олицетворение психики человека, «яркая и светлая» панян продолжает жизнь на том свете или возвращается в этот мир с рождением ребенка. Сложный состав души описывают и южные соседи нанайцев: манчжуры и бирарчены – тунгусы Манчжурии. Для корейцев, как свидетельствует литература, также было свойственно «представление о множественности душ».

По верованиям чукчей, признающим два вида душ, злые духи келет охотятся на жизненную душу, как люди охотятся на тюленей: они уносят к себе и пожирают. Другая душа, однако, остается жить, и после совершения погребального обряда переносится в верхний мир. То же самое у эвенков – у человека есть телесная душа бэен, от существования которой зависит вся жизнедеятельность человека. «Если духи болезней съедят бэен, то, по рассуждению эвенков, человек умирает». Также считают и буряты: смерть наступает, когда злой дух похитит и съест «свободную душу».

Коренные тюркоязычные народы Западной Сибири подразделяют душу на четыре проявления: тын, кут, сюне и узют. Тын – жизненность, происходит от «тынын» – дышу. Она присуща не только человеку, но и растениям и животным. Тын исчезает, когда айна – злой дух украдет душу кут.

Кут – энергетический зародыш человека. По одним представлениям, его создал бог верхнего мира Ульгень, по другим – нижнего, Эрлик.* Кут способен отделяться от человека во время сна, обморока или при сильном испуге. Отделившись, он может стать жертвой злых духов айна, кермес, и это приводит к болезням или смерти.

Сюне – духовная субстанция, появляющаяся после физической смерти человека. Ее изгоняют из дома особым камланием шамана и она становится узют, духом, часто приносящим вред живым людям. Его после поминок стараются побыстрей проводить в мир мертвых.

Практически аналогичные воззрения на душу у якутов. У нее три части: тын, кут и сюр. Тын – «дыхание», воплощение жизненности, оно неотделимо от телесного дыхания и погибает вместе с ним. Кут – «душа», которая летает во сне; ее могут похитить злые духи, и тогда человек гибнет. Сюр – психическая индивидуальность человека, продолжающая жить после смерти.

Во множественность душ верят и финно-угорские племена. В частности, нивхи считают, что у человека есть большая душа, распространенная по всему телу, и маленькая душа, «помещающаяся в голове большой души». Когда большая душа умирает вместе с телом, маленькая сама становится большой и продолжает жить в другом мире.

Братья сибирских народов** - американские индейцы, видят душу практически также, как и сибирские шаманы. Так, североамериканские индейцы дакота считают, что после смерти одна душа остается при теле, другая – в селении, где жил умерший человек, третья – развеивается в воздухе, четвертая – улетает в страну духов.39 Фрэзер писал, что по верованиям индейцев гидатса, человеческое тело во время смерти покидают, одна за другой, четыре души.

Индейцы племен белла коола, шошоны, лиса оглала и многих других считают, что человек имеет по крайней мере две души, жизненную, пребывающую у эмбриона с зачатия, и свободную – душу-сознание, данную Повелителем Жизни при рождении. У свободной души также есть свойства души-«призрака»: она может покидать тело во сне или трансе, посещать другие миры (отсюда и ее название).

Коренные жители Малых Антильских островов также считали, что человек обладает несколькими душами, и у каждой своя судьба. Одна из них после смерти идет на Небо. В пути ее сопровождает добрый дух-покровитель умершего. Остальные души остаются на земле, где одна воплощается в животное, а другая становится призраком – злым духом.

Перуанские индейцы признают наличие у человека двух душ: юккуи айайо и аткун айайо. Юккуи «создает телу защиту от болезней, поддерживает равновесие между… телом и аткун айайо» – это свойства витальной структуры. Также оно обладает свойствами души-призрака, и, когда тело спит, путешествует, передавая впечатления в образах сновидений. Аткун айайо – это душа-личность, она продолжает существовать на том свете. Юккуи айайо гибнет в течение первой недели после смерти тела (время распада души-»призрака»).

Индейцы тропического леса Южной Америки верят, что «из нескольких душ, которыми наделен человек, та, что продолжает жить после его физической смерти, может посещать живых, и даже приносить им пользу».

Итак, шаманы-видящие архаичных обществ, видят смерть практически также, как дон Хуан. Энергетическая структура, «жизненная душа» распадается, разрывается на части, а потом растворяется в потустороннем «пространстве» («пожирается демонами»). Представители «традиционной» шаманской мистики, также как и толтеки, описывают и «призрака», равного телу сновидения Кастанеды. Часто выделяют особую «тень» – то, что парапсихологи называют биоинформационным следом человека.*** Но главное, увиденное шаманами, почему-то недоступное воинам дона Хуана: душа не исчезает, бесследно растворяясь в потустороннем, а продолжает жить дальше, на других уровнях бытия, **** и/или перевоплотившись на земле.

* Это противоречие хорошо иллюстрирует двойственное отношение к магии, распространенное практически у всех народов. Магические способности, обретаемые через развитие энергетического «двойника», воспринимаются или даром с Небес, или соблазном из преисподней.

** Сравнительно недавно американский лингвист Меррит Рулен, специалист по языкам апачи и навахо, сопоставил их с языком малочисленного сибирского народа кетов (их осталось не более 500 человек). Он нашел несколько десятков слов, идентичных словам в языках индейцев. Какие-либо случайные совпадения исключены.

Кеты тоже признают множественность душ, их у человека семь. Некоторые из душ тождественны душам растений и животных и гибнут после смерти тела, другие - переселяются в растения и животных. Главная душа - ульвэй идет в подземный мир, и когда через какой-то срок выходит из него, на земле рождается человек.

*** Согласно Кастанеде, обладающий силой воин, может оставить энергетический след этой силы в своем жилище, излюбленном месте, и вообще везде, где он ее к чему-либо прилагал.

**** Описания встреч с Повелителем Жизни, сделанные североамериканскими индейцами в своих мифах, удивительно перекликается с современным опытом людей, переживших клиническую смерть. Так, согласно преданию племени алгонкинов, один воин отправился в мир духов искать свою неожиданно умершую невесту. Чтобы попасть туда, он расстался с собственным телом. Когда индеец встретил свою невесту, «с ними заговорил чей-то ласковый голос; это был Хозяин Жизни. Хозяин Жизни сказал им, что молодой воин должен вернуться в мир живых тем же путем, что и пришел сюда; его время еще не настало». Для сравнения: «…Это был свет абсолютного понимания и совершенной любви. Мысленно я услышал: «Любишь ли ты меня?» Это не было сказано в форме определенного вопроса, но думаю, что смысл можно выразить так: «Если ты действительно любишь меня, возвращайся и закончи в своей жизни то, что начал». И все время я чувствовал себя окруженным всепоглощающей любовью и состраданием» (Р. Моуди, Жизнь после жизни).

Различные испытания, перенесенные индейцем в мире духов умерших, также похожи на описываемые православной традицией мытарства и потусторонний опыт тибетских буддистов. Воин прошел все посмертные преграды успешно, поскольку был «праведен». Также индейский миф сообщает, что в мире духов каждого «судят по его личным заслугам».