Третья часть

Закончилось тем, что Лукас покатался на всех аттракционах, для которых был слишком мал в течение дня, а Гарри и Луи разговаривали, опустив ноги в детский бассейн и наблюдая за счастливым мальчиком, получившим дополнительные полчаса.

Но Лукас начал капризничать, и Гарри понял, что пришло время для сна. Он неожиданно заплакал.

— Я хочу, чтобы Питер Пэн уложил меня сегодня, — сказал он, шмыгая носом, когда Гарри спросил, из-за чего он плачет.

Луи мягко выдохнул и встал, прежде чем вспомнил, что Лукасу он тоже понравился. Он крепко его обнял.

— Мне тоже нужно идти спать. Ты был действительно хорошим мальчиком, и я рад, что Питер Пэн сказал мне познакомиться с тобой. Мы можем сфотографироваться?

Лукас засопел, но кивнул, поэтому Гарри вытащил телефон, делая несколько снимков.

— Вот, напиши свой номер, чтобы я мог их отправить, — сказал он, надеясь, что это прозвучало обыденно (хэй, дайте ему передохнуть, это было так давно).

Луи улыбнулся, и Гарри понял, что провалился из-за своей очевидности, но парень все же ввел свой номер и позвонил себе с его сотового, чтобы у него тоже был его телефон.

Лукас снова принялся жаловаться, и Гарри решил отвести сына обратно в отель. Но Луи схватил его за руку и прошептал:

— Я могу пойти снова переодеться в костюм, чтобы уложить его, если он действительно хочет спать.

Гарри задавался вопросом, почему Луи так по-особенному относится к Лукасу, но все-таки кивнул — парень нравился его сыну, и Гарри действительно хотел, чтобы его день рождения прошел хорошо — Лукас заслуживал этого.

— Комната 117, — тихо произнес Гарри.

Тогда Луи обнял Лукаса в последний раз, пообещав быть на связи, и подтолкнул его к отцу.

Тот поднял его на руки, которые, к тому времени как он дошел до отеля, уже просто отваливались. Гарри спустился в их номер, состоящий всего из одной комнаты, но в нем было две кровати, разделенные дверью, хотя выйти можно только через входную. Войдя внутрь, мужчина прошел к ванной, в которой Лукас уже сидел на раковине и чистил зубы.

— Здесь нет никаких сахарных монстров, — недовольно проговорил мальчик (имея виду микробов), и открыл рот, обнажая зубы, чтобы показать папе.

— О, я вижу одного, — сказал Гарри. — Ты ведь не хочешь иметь такие же плохие зубы, как у тех пиратов? — Лукас устало покачал головой. — Тогда следует лучше очистить их от сахарных монстров, приятель.

Лукас громко вздохнул, но, в конечном счете, сдался и тщательно почистил зубы, в то время как Гарри делал тоже самое рядом. Мужчина ополоснул лицо, пока Лукас переодевался в пижаму (простые зеленые штаны и майка с Питером Пэном. Кто бы мог подумать?), они оба прошли через дверь, которая соединяла их спальни, и Лукас заполз на кровать королевского размера, обнявшись с аллигатором, подаренным мамой. Гарри забрался туда же, что не было слишком удобно, поскольку он знал, что Луи может вернуться в любую минуту, и начал мягко петь.

В середине «I’ll Try» Джанет Брук (да, это немного тяжело для почти-шестилетнего-ребенка, но Лукас любил, когда он ее пел), в дверь едва слышно постучали, и он прошептал: «Вернусь через секунду, Люки», прежде чем поднялся, чтобы открыть.

Там стоял Питер Пэн, в том же костюме (включая то проклятое трико) с маленькой сумкой на плече и робко улыбался. Гарри улыбнулся в ответ и отошел, впуская его.

— Он в другой комнате, почти уснул.

Луи кивнул, сбрасывая сумку. Они вернулись в спальню Лукаса, Гарри немедленно лег обратно, а Луи нерешительно подошел к другой стороне, чтобы мальчик мог его увидеть. Лукас ахнул и сел, схватившись за парня, который снова неуверенно посмотрел на Гарри.

Думая, что это действительно мило, каким Луи был почтительным и осторожным, чтобы не нарушить допустимые границы, Гарри кивнул. Тогда Луи пододвинулся поближе к Лукасу, чтобы он мог его обнять. Он обвил руками его спину и прошелся рукой по непослушным кудряшкам, немного царапая. Гарри улыбнулся, когда Лукас счастливо вздохнул — брюнет точно также гладил его волосы — и продолжил песню с того места, где закончил.

После двух строчек Луи приподнял брови и присоединился, тихо напевая, добавляя немного гармонии к мелодии Гарри, их голоса переплелись вместе. Мужчина был удивлен, что шатен знал эту песню — он даже не помнил, где Лукас впервые ее услышал, но Гарри искал ее, когда мальчик умолял ее выучить, а он, конечно, никогда не слышал ее по радио — но был рад, что Луи отлично знал слова.

Перед тем как Лукас заснул, Луи наклонился и прошептал:

— Умение мечтать – тоже целое приключение. *

Лукас крепче прижал к себе аллигатора, и двое мужчин молчали в течение пяти минут, пока Гарри не удостоверился, что сын не проснется от их движений.

Они вышли из комнаты, идя достаточно близко, чтобы их руки соприкасались. Они оба упали на кровать брюнета, который улыбался, как в старые добрые времена, это был лучший день, какой только можно представить для Лукаса; для Луи прекрасный рабочий вечер с замечательным ребенком, казавшимся ему лучшим сыном, когда-либо существовавшим.

— … Гарри? — нерешительно позвал Луи, снимая шапку и бросая ее через всю комнату на мягкий стул перед телевизором.

Брюнет поднял голову.

— Да, Луи? — спросил он с улыбкой.

Тот откатился на свою сторону, чтобы лучше видеть Гарри и быть намного ближе к нему.

— Что… произошло с мамой Лукаса?

Гарри выглядел смущенным, но его лицо расслабилось, и он пожал плечами.

— Она ушла, — ответил он просто. — Прямо после того, как он родился. Мне повезло, — добавил он. — Мне было шестнадцать, когда он появился на свет – мама и отчим поддерживали меня, и мама сидела с ним, пока я был в школе и на работе, а отчим устроил меня на довольно хорошую работу в компанию его лучшего друга… И после того, как я закончил университет, у меня появилась действительно отличная должность с гибким графиком – редактировать различные тексты. А теперь Лукас в школе, так что я разбираюсь с множеством заказов, пока он учится, и затем могу провести с ним остаток дня.

Луи ничего не сказал, и Гарри подтолкнул его рукой.

— Не говори, что тебе жаль, — попросил он. — Мне нет. Я счастлив; Лукас счастлив. Мы целы и невредимы, и я люблю его больше всех на свете.

Луи улыбнулся.

— Я не собирался говорить, что мне жаль, — поклялся он. — Просто… теперь то, что он сказал мне после того, как я дал вам билеты, имеет смысл.

Брови Гарри сошлись на переносице.

— Что он сказал?

Луи выглядел немного грустным, отвечая:

— Сказал, что ему нужно волшебство для тебя, потому что иногда тебе становится одиноко.

Гарри сглотнул, но затем улыбнулся.

— Он такой умный маленький мальчик, — сказал Гарри, чувствуя гордость, проходящую по телу. Луи наблюдал за ним, и брюнет вздохнул. — Я имею в виду, конечно, иногда становится немного одиноко. Я работаю дома, пока Лукас в школе; когда он возвращается, я дома или в парке с ним. Один раз в месяц я навещаю семью. Тусовщик из меня никакой, — он усмехнулся, и Луи делает то же самое.

— Не так уж много парней хотят двадцатидвухлетнего домоседа с шестилетним ребенком, — добавил брюнет машинально.

Луи нахмурился, коснувшись руки Гарри.

— Ну, ты действительно отличный отец, как я могу судить из того, что видел, — искренне проговорил он, и парень покраснел.

— Спасибо, — произнес Гарри, чувствуя себя по-настоящему счастливым. — Он на самом деле многому меня научил, если честно. Дал мне толчок для роста.

Луи посмотрел на Гарри — действительно посмотрел — и внезапно взял телефон с тумбочки.

— Что ты…

– Обслуживание номеров? — прервал Луи, разговаривая с кем-то по телефону. — Да, можете принести что-нибудь из кухни в 117 комнату?.. О, просто удивите меня. Спасибо! — он повесил трубку, увидев, что Гарри изумленно пялился на него. — Что?

— Ты понимаешь, что сейчас пол одиннадцатого? — удивленно спросил он.

— Я приглашаю тебя на свидание, — сказал Луи. — И так как мы никуда не можем пойти, то поужинаем прямо здесь.

Гарри почувствовал, что заливается румянцем.

— На… свидание? — проговорил он, неуверенно посмотрев на парня.

Кажется, Луи понял, потому что прикоснулся к его руке.

— Это всего лишь я, знаешь. Ты провел со мной весь вечер; а сейчас мы проводим время, поедая приличную еду, в то время как находимся на свидании.

Гарри расслабился.

— Извини, — пробормотал он. — Это… было так давно.

Луи кивнул.

— А я тот, кто носит опоясанное мини-платье и трико, Гарри, — усмехнулся он.

Брюнет рассмеялся, не слишком волнуясь о пробуждении Лукаса — его сын мог спать, даже если на его подушке взорвется бомба.