Пригрел на сердце змею

- Может, вы ее обижали? И все это лишь компенсация, на которую женщина в некото­рых случаях имеет право?

- Компенсация?! За что?! За то, что вывел ее в свет; за то, что возил ее за границу (Таи­ланд, ЮАР, в Египет на дайвинг-сафари, Индию, Китай), причем бизнес-классом; за то, что накупил ей шмоток на тысячи долларов; за то, что дал ей возможность сыграть на большой сцене; за то, что кормил в дорогих ресторанах; за то, что давал деньги на элит­ные салоны красоты; за то, что оплачивал ее счета... Я ее любил и ради нее ушел из семьи, от жены и сына. Мы с ней жили мирно. Целых два года. И всё это время я пытался сделать из нее звезду.

- Вы? А зачем?

- Хотелось попробовать себя в новом качестве продюсера и помочь человеку, который тебе небезразличен. Первая наша встреча произошла в Питере. Столкнувшись с ней, я, по всей видимости, увидел то, чего в ней не было: перспективную девушку, только что за­кончившую театральный институт, и у которой все было впереди, и из которой можно лепить звезду…

И вот тогда я решил, что, может быть, во мне умер великий промоутер. Но сначала, следуя законам жанра, я решил с ней переспать. Согласилась она, как ни странно, очень быстро. Все произошло в дешевой гостинице... Потом была сауна, а дальше…

Я снял ей квартиру я Питере, куда приезжал каждый день, вернее, каждую ночь после работы. Потом мы съездили с ней за границу. Там она рассказала мне о всех своих быв­ших мужчинах. В ее послужном списке я был девятым. Но женщину в ней, по ее словам, разбудил именно я. Я действительно старался: секс в туалете на работе, в туалетах аэро­портов (она хотела в туалете авиалайнера, но я постеснялся), в кинотеатре на заднем ря­ду…

«Ты будешь верить своим бесстыжим глазам или моим честным словам?»

Потом она меня заразила нехорошей болезнью. Я не хотел этому верить, тем более что она клялась и божилась, что ни разу мне не изменяла. Врач подверг это высказывание серьезному сомнению.

Но я хотел верить девушке и верил. Потом мы уехали в Москву и стали жить вместе, хотя все мои друзья были в шоке и спрашивали, как я мог променять свою обалденную жену на какую-то девку. Тем временем в карьере моей любовницы произошли изменения. Раньше она работала со мной, а теперь напарника ей сменили. И тут у руководства воз­никли сомнения в талантах девочки.

То есть я-то по-прежнему считал, что она звезда. А вот начальство думало иначе.

Когда она работала со мной, я был ведущим, а она ведомой, то есть легко заменяемой фигурой. Но, к сожалению, это стало окончательно ясно, только когда нас разделили. У них с новым партнером по работе постоянно были стычки из-за отсутствия профессиона­лизма, вдруг обнаружившегося у моей протеже. Народ вокруг смеялся над этой ситуаци­ей, а я переживал и пытался научить девочку уму-разуму. Но теперь она уже сама считала себя звездойи слушать никого не хотела.

В итоге с этим проектом ей пришлось распрощаться, а в другие тоже не взяли.

«Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж!...»

- До меня постоянно доходили слухи о ее изменах и даже о том, что у нее есть постоян­ный любовник. Я не хотел этому верить и расставаться. Но было еще одно обстоятельст­во: ее постоянные беспричинные истерики и смены настроения, свидетелями которых становились как мои друзья, так и коллеги. Иногда она, шутя, говорила мне, что у нее ма­ниакально-депрессивный психоз, и я думал, что это действительно шутка. Но потом вдруг понял, что живу с тяжелобольным человеком. Тогда и предложил расстаться. Она в слезы. Вышло довольно натурально. Меня опять «развели». Через некоторое время ситуация по­вторилась, и я указал ей на дверь Она не уходила, мотивируя тем, что ей не на что снять квартиру. Хотя я точно знал, что у нее есть около десяти тысяч долларов. Но я все же дал ей денег заплатить за первый месяц. Но она все равно не уходила. Когда я получил под­тверждение своим смутным догадкам о ее любовниках, я перестал заниматься с ней любо­вью, а через некоторое время и разговаривать. Она ушла спать в другую комнату, чего до этого ни разу в жизни не было, а через день я уехал на гастроли. Вернувшись домой, я увидел собранные чемоданы, сумки и пошел на работу... - встретились мы уже в присут­ствии милиции.

Р. S. Я вернулся к жене. Эта святая женщина всё поняла и простила. Я купил ей дом, на сей раз в Москве, на Рублевке. К сожалению, ввиду ограниченности в средствах, в кредит на десять лет. Ребенок пойдет учиться в московскую школу.

Я понял - что любовь - это когда простая лягушка кажется тебе царевной. Но не это са­мое страшное. Самое обидное, что я все-таки ее любил.

Такой слезливый финал мне нравился: она должна понять, какое сокровище потеряла! Расставаться с мерзавцами ведь не жалко, а я вон какой! Кстати, к утру, когда мы с жур-налюгой закончили это эпическое творение, я был необычайно бодр. Лучшего способа из­бавиться от влюбленности у меня еще не было. Журналистка, правда, засыпала и пыталась вздремнуть, сидя прямо на полу и прижавшись к батарее.

- Здорово получилось, да? Скажи! - Я, видимо, был перевозбужден. И перечитывал все
снова и снова.

- Я не понимаю, ты хочешь, чтобы это было напечатано или нет? - вяло реагировала та.
Я уже не знал, хочу - не хочу. Самое главное ведь уже случилось: мне стало намного

легче. Отпустило! И пусть Киска меня обворовала, и немало позора принесло это общение с представителями правопорядка (хотя они явно получили удовольствие от того, что хоть каком-то прошмандовке жизнь прижала хвост), но теперь она была у меня в руках. Ее карьера, которую я сам - как влюбленный идиот - строил, могла, благодаря мне же, поле­теть в тартарары.

Но все же сомнения остались. Статья могла сослужить как хорошую службу, так и плохую. С одной стороны, Киску, как воровку, точно бы выставили. С другой, это могло сделать ей рекламу. Какая-то там никому неизвестная девка сразу получала известность. «Ух ты, кинула самого Трахтенберга! А Ромка-то, хоть и кандидат наук, но ишак!!!» Пути шоу-бизнеса чрезвычайно неисповедимы.

Но, как ни крути, какую-то точку надо было в этом деле поставить.