Глава 1. Саймон Фиар остановился перед воротами в белом заборе, окружавшем огромную белую усадьбу

Саймон Фиар остановился перед воротами в белом заборе, окружавшем огромную белую усадьбу. Через большое окно на фасаде он видел нарядных гостей.

В бальной зале было светлее, чем днем. Свет, падавший из окна, виднелся еще издалека. Перед воротами выстроилась очередь из запряженных лошадьми экипажей. Лакеи в ливреях помогали гостям сойти на землю.

Саймон вздохнул и отвернул манжеты своего фрака. Рукава были коротковаты. Рубашка уже поизносилась, а кружев на груди и вовсе не было. «Здесь собрались богатейшие жители Нового Орлеана, — подумал парень, разглядывая даму в розовом трехъярусном бальном платье, входившую под белые колонны усадьбы. — Неужели я наберусь наглости войти сюда без приглашения?»

Конечно, ответ был положительным.

Прежде чем отправиться на званый вечер, Саймон мысленно перечислил свои преимущества.

— я неплохо выгляжу;

— я могу при желании быть очень обаятельным;

— я умен, как никто в Новом Орлеане;

— я готов на все, чтобы добиться успеха.

Сделав глубокий вдох, Саймон поправил свою черную с пурпурной атласной лентой шляпу и прошел в ворота, не отрывая взгляда от дверей здания.

«Я уверен, что мистер Генри Пирс и его очаровательная дочь Анжелика прислали бы мне приглашение на свой первый бал, если бы только знали меня, Саймона. Что ж, сегодня я дам им возможность меня узнать. Меня узнают так же и все остальные юные богачки. После нынешнего вечера у меня не будет отбоя от поклонниц. Приглашения обрушатся на меня градом».

Саймон остановился у входа. Из открытых двустворчатых дверей доносились смех, звон бокалов и нежная музыка струнного квартета.

Подобные звуки можно было услышать во всем городе. Праздновался карнавал Марди-грас, и по Новому Орлеану проводились костюмированные балы и шумные уличные гуляния.

Нынешний роскошный бал Генри Пирс устроил для своей дочери Анжелики, и собиралась сюда лишь набранная публика. Поэтому-то Саймон и задумал пробраться в усадьбу.

Но теперь, глядя на строй лакеев, преградивших путь к дверям, парень начал терять уверенность.

«Получится ли прорваться сквозь них? — подумал он, нервно дергая манжеты фрака. — Не слишком ли далеко я захожу? Нет, мое присутствие не может дурно повлиять на красивую и богатую барышню».

И, отогнав прочь все сомнения, Саймон направился по широким ступеням к узкому дверному проходу, снимая плащ.

— Прошу прощения, сэр, — светловолосый лакей, одетый в ливрею, старомодные бриджи и красный атласный жилет, двинулся ему навстречу, протягивая руку. — Покажите, пожалуйста, ваше приглашение.

— Мое приглашение? — улыбнулся в ответ Саймон. Его глаза сверкали при ярких газовых рожках. — Ну да, конечно, — начал он тянуть время.

Роясь в карманах, Саймон наклонил голову так низко, что с нее упала шляпа, приземлившись совсем близко от входа.

Как бы пытаясь поднять шляпу, парень наподдал ее так, что она влетела в двери.

— Разрешите мне принести, сэр, — произнес лакей, быстро направляясь к головному убору.

Но Саймон оказался ловчее. Взяв шляпу за поля, он тут же кинулся с раскрытыми объятиями к хорошо одетому джентльмену, уже вошедшему в дом.

— Джордж, старина! Как здорово снова тебя видеть! — провозгласил парень громким голосом, обнимая мужчину за плечи и вместе с ним устремляясь внутрь.

— Разве мы знакомы? — удивился тот.

— Ах, извините. Я обознался, — отступил юноша с легким поклоном.

Лакей заглянул в дверь, пытаясь отыскать обманщика, но парень уже растворился в толпе.

Саймон тяжело дышал, переживая то, с каким трудом ему дался прорыв в дом. Однако он сумел сдержанно улыбнуться, когда слуга принимал у него плащ, и проследовал в залу.

Множество свечей в хрустальных подсвечниках наполняли людное помещение ярким светом. Пол был выложен узорами из светлого и темного дерева, а стены обиты парчой.

Саймон стал разглядывать молодых дам, весьма прелестных молодых дам с завитыми локонами, обрамлявшими личики. Длинные кринолины тянулись за ними по полу. Радостные голоса звенели, словно бокалы с шампанским.

Мужчины казались ужасно важными в своих темных фраках и узких брюках. Саймон внутренне посмеивался над их белыми галстуками-бабочками и белыми же кружевными рубашками. Посмеивался и в то же время завидовал им.

«Чтобы стать джентльменом, одной лишь кружевной рубашки недостаточно, — думал он. — Я куда больший джентльмен, чем все эти разряженные щеголи. И когда-нибудь у меня будет целый шкаф, набитый рубашками, которыми так гордятся эти денди».

Расположившийся в дальнем углу струнный квартет играл Гайдна. Саймон собрался было отправиться в центр залы, но тут его отвлек лакей с серебряным подносом.

— Хотите шампанского, сэр? Его только сегодня утром привезли из Франции.

— Нет, спасибо, — парень отстранил слугу, разглядывая двух стоящих у стены молодых дам в шелковых платьях. «У меня есть более важные дела», — подумал он.

Приклеив на лицо наиболее обаятельную из своих улыбок, он откинул волосы назад, поправил манжеты на фраке и направился к этим дамам.

— Добрый вечер, — сказал парень, учтиво кланяясь.

Молодые дамы, обе блондинки, светлокожие и со сверкающими голубыми глазами, немедленно повернулись к нему. Затем, не отвечая на приветствие, продолжали прерванную беседу.

— Какой сегодня прекрасный прием, — продолжал Саймон, все так же улыбаясь.

Они снова не обратили на него внимания.

— Разрешите мне представиться, — сделал парень очередную попытку.

Дамы удалились, даже не взглянув на него.

«Какой снобизм! — подумал Саймон. — В городе совсем немного богатых, которые знакомы между собою. Они прилепились друг к другу и не хотят пускать в свой круг новичков. Особенно людей с северным выговором».

Пьеса Гайдна закончилась. После короткой паузы квартет начал играть рил — быстрый шотландский танец. Зала буквально взорвалась. Молодью люди и барышни быстро выстроились в две длинные шеренги и начали танец.

Саймон тоже встал в ряд. Он понятия не имел о том, как танцуют рил. Но был самонадеянно уверен, что тут же научится.

Самонадеянность. Парень знал, что она станет ключом. Ключом к обществу богатых снобов Нового Орлеана.

Уловив ритм танца, Саймон попытался привлечь внимание темноволосой барышни, стоявшей напротив. Она взглянула на него мельком, затем пригласила, но до конца танца глядела себе под ноги.

«Кажется, начинает получаться, — подумал парень. — Все дамы будут танцевать со мной».

Он направился сквозь гудящую толпу к центру толпы и вдруг остановился неподалеку от входа. В дверях появилась юная красавица, одетая в платье с фестонами, украшенное белыми и желтыми маргаритками. Она глядела прямо на Саймона, и он понял, что это самая красивая барышня, которую ему доводилось видеть.

У нее были черные волосы, блестевшие в свете газовых рожков и свечей. Локоны, с заплетенными в них цветами, так шли к милому личику. Парень видел сверкающие зеленые глаза, прямой носик, яркие полные губы, аристократические ямочки на щеках, молочно-белую кожу открытых плеч над синим платьем.

Синее платье. Все остальные барышни выбрали желтый и розовый цвета. И только эта оделась в синий атлас.

Саймон приблизился, не отрывая глаз от этого чудного видения. Он ощутил неожиданную сухость во рту и слабость в коленях.

«Вот что поэты называют любовью с первого взгляда», — подумал парень.

Прежде он не испытывал ничего подобного.

Облокотившись о перила лестницы, барышня начала болтать с другой молодой дамой, очень высокой, и в розовом атласном платье выглядевшей болезненно.

«Обернись! Обернись! Пожалуйста… посмотри в мою сторону», — мысленно умолял Саймон.

Но барышни продолжали разговаривать, не замечая его присутствия.

«Я должен с ней заговорить», — решил парень.

— Как ее зовут? — Саймон был настолько поглощен захлестнувшими его чувствами, что незаметно для себя задал вопрос вслух.

— Это дочка Генри Пирса, Анжелика, — ответил стареющий мужчина с седыми усами, удивленно глядя на него. — А разве вы не знакомы семьей нашего хозяина?

— Анжелика Пирс, — пробормотал Саймон, пропустив вопрос мимо ушей. — Спасибо. Большое спасибо.

«Анжелика Пирс, ты еще не знаешь меня, — подумал парень, испытывая головокружение, которого прежде с ним никогда не случалось. — Но ты узнаешь. Мы с тобой созданы друг для друга. Нужно представиться немедленно», — решил Саймон. Его сердце колотилось. Парень поправил фрак и прочистил горло.

Неотрывно глядя на Анжелику Пирс, он сделал два шага к лестнице.

Но тут ему преградили путь два мрачных лакея.

— Извините, сэр, — сказал один из них тоном, полностью противоположным вежливым словам. — Но если у вас нет приглашения, мы вынуждены будем попросить вас удалиться.