Введение 1 страница

1. Матерь Искупителя занимает свое, совершенно особое место в замысле спасения, ибо «когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление. А как вы - сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: Авва, Отче» (Гал 4, 4).

Этими словами апостола Павла, приведенными в начале размышлений II Ватиканского Собора о Пресвятой Деве Марии¹, я хочу начать и свои размышления о значении Марии в тайне Христа и Ее действенном и назидательном присутствии в жизни Церкви. Ибо слова эти в едином славословии говорят о любви Отца, послании Сына, даре Духа, о Жене, от Которой рожден был Искупитель, и о нашем божественном усыновлении в тайне «полноты времени»².

Эта «полнота» указывает на тот момент, установленный от вечности, когда Отец послал Своего Сына, «дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин 3, 16). Она обозначает благословенный миг, когда «Слово, которое было у Бога… стало плотию и обитало с нами» (Ин 1, 14), став нашим братом. Она отмечает момент, когда Святой Дух, уже изливший полноту благодати на Марию из Назарета, образовал в девственном Ее чреве человеческую природу Христа. Эта «полнота» отмечает момент, когда, со входом вечности во время, само время искупается и, преисполнившись тайной Христа, окончательно становится «временем спасения». И, наконец, «полнота» - это сокровенное начало пути Церкви, ее странствия. В Литургии Церковь приветствует Марию из Назарета как свое начало³, ибо в Непорочном Зачатии Церковь видит прообразованной и предвосхищенной в благороднейшем своем члене искупительную благодать Пасхи, и прежде всего в Воплощении она находит Христа и Марию в нераздельном единении: Того, Кто есть Господь Церкви и ее Глава, и Ту, Которая, произнося первое «fiat» Нового Завета, становится прообразом Церкви как Невесты и Матери.

2. Укрепляемая присутствием Христа (Мф 28, 20), двигаясь во времени к скончанию веков, Церковь идет навстречу грядущему Господу; но в этом странствии - хочу сразу же это подчеркнуть - она идет по пути, уже пройденном Девой Марией, Которая «следовала путем веры и верно хранила Свое единение с Сыном, до самого Креста»⁴.

Эти столь глубокомысленные и зовущие к размышлению слова взяты мной из Конституции Lumen Gentium, которая в заключительной своей части предлагает ясный синтез учения Церкви о Матери Христа, которую она почитает как свою возлюбленную Мать и свой образец в вере, надежде и любви.

Вскоре после Собора мой великий предшественник Павел VI вновь пожелал говорить о Пресвятой Деве. В Энциклике Christi Matri и в последствовавших за ней Апостольских Посланиях Signum Magnum и Marialis Cultus ⁵ он разъяснял основы и критерии того особого почитания, которое воздается в Церкви Матери Христа, а также различные формы Марианского почитания - литургические, народные, личные - отвечающие духу веры.

3. Обстоятельство, ныне побуждающее меня вновь обратиться к этой теме - это перспектива приближающегося 2000 года, в котором Двухтысячелетний Юбилей Рождества Иисуса Христа обращает в то же время наш взор к Его Матери. В последние годы раздавались голоса, указывавшие на то, сколь уместно было бы предварить эту годовщину аналогичным Юбилеем, посвященным празднованию рождества Марии.

Действительно, даже если невозможно установить с точностью хронологический момент, определяющий дату рождения Марии, Церковь всегда сознавала, что Мария появилась на горизонте истории спасения раньше Христа⁶. Действительно, к моменту окончательного приближения «полноты времени» - то есть спасительного пришествия Эммануила - Та, что от вечности была предуготовлена стать Его Матерью, уже существовала на земле. Это Ее «предшествие» пришествию Христа находит каждый год свое отражение в литургии Адвента. Поэтому, если годы, приближающие нас к завершению второго тысячелетия после Рождества Христова и началу третьего, соотнести с тем древним и историческим ожиданием Спасителя, то становится вполне понятным, что в этот период нам особенно хочется обратиться к Той, Которая в «ночи» Адвентного ожидания засияла как истинная «Утренняя Звезда» (Stella Matutina). Ибо, как эта звезда вместе с «зарей» предшествует восходу солнца, так и Мария, с момента Своего Непорочного Зачатия, предшествовала приходу Спасителя, восходу «Солнца Правды» в истории человеческого рода⁷.

Ее столь скромное присутствие посреди Израиля, оставшееся почти незамеченным для современников, явственно сияло пред Вечносущим Богом, связавшим с сей сокровенной «дщерью Сиона» (ср. Соф 3, 14; Зах 2, 14) спасительный замысел, объемлющий собой всю историю человечества. Следовательно, в конце этого тысячелетия имеются все основания для того, чтобы мы, христиане, сознающие, что провиденциальный замысел Пресвятой Троицы является средоточием Откровения и веры, ощутили потребность особо подчеркнуть единственное в своем роде присутствие Матери Христа в истории, особенно в течение этих лет, остающихся до 2000 года.

4. К этому готовит нас II Ватиканский Собор, излагая свое учение о Матери Божьей в тайне Христа и Церкви. Ибо если «тайна человека истинно проясняется лишь в тайне воплотившегося Слова», как провозгласил тот же Собор⁸, то этот принцип надлежит применять совершенно особым образом к Той исключительной «дщери рода человеческого, к Той необыкновенной «Женщине», ставшей Матерью Христа. Единственно в тайне Христа сполна проясняется Ее собственная тайна. Так Церковь стремилась трактовать это с самого начала: тайна Воплощения позволила ей все глубже постигать и изъяснять тайну Матери Воплощенного Слова. Решающее значение в этом вопросе имел Эфесский Собор (431 г.), во время которого истина о божественном материнстве Марии была торжественно подтверждена, к великой радости христиан, как истина веры Церкви. Мария есть Богородица (= Theotó kos), ибо силой Духа Святого Она зачала в Своем девственном чреве и дала миру Иисуса Христа, Сына Божия, единосущного Отцу⁹. «Сын Божий, (...) рожденный от Девы Марии... поистине стал одним из нас»¹⁰, то есть стал человеком. Так через тайну Христа на горизонте церковной веры сияет во всей полноте тайна Его Матери. В свою очередь, догмат о божественном материнстве Марии был для Эфесского Собора и остается поныне для Церкви своего рода печатью, подтверждающей догмат о Воплощении, согласно которому Слово в единстве Своей Ипостаси действительно принимает человеческую природу, не упраздняя ее.

5. Представляя Марию в тайне Христа, II Ватиканский Собор находит, таким образом, путь к более глубокому пониманию тайны Церкви. Мария как Матерь Искупителя соединена совершенно особенным образом с Церковью, «которую Господь основал как Свое Тело»¹¹. Знаменательно, что соборный текст ставит истину о Церкви как Теле Христовом (согласно учению Павловых посланий) в особую близость с истиной о том, что Сын Божий «воплотился от Святого Духа и был рожден Девой Марией». Реальность Воплощения находит как бы свое продолжение в тайне Церкви - Тела Христова. И невозможно думать о Воплощении, не обращая мыслей к Марии - Матери Воплощенного Слова.

В моих нынешних размышлениях я, однако, хотел бы указать, главным образом, на тот «путь веры», которым «следовала Пресвятая Дева», верно храня свое единение с Сыном¹². В этом отношении «двойные узы», соединяющие Матерь Божью со Христом и с Церковью, обретают историческое значение. Речь идет не только об истории жизни Приснодевы Матери, о Ее личном пути веры и о «лучшей участи», уготованной Ей в тайне спасения, но также об истории всего Народа Божия, всех тех, кто следует этим же путем веры.

Об этом учит Собор, указывая в другом месте, что Мария «предшествует» всем, став «прообразом Церкви… в смысле веры, любви и совершенного единения со Христом»¹³. Это предшествование в качестве прообраза или примера относится к сокровеннейшей тайне Церкви, которая исполняет свою спасительную миссию, соединяя в себе, подобно Марии, качества матери и девы. Она - дева, которая «блюдет неповрежденной и чистой верность Жениху» и которая «сама становится матерью, ибо… своих сынов, зачатых от Святого Духа и рожденных от Бога, она рождает к новой и бессмертной жизни»¹⁴.

6. Все это свершается в ходе великого исторического процесса, как бы «в пути». Странствия веры указывают на историю внутреннего мира человека, то есть на «историю душ». Но это также история людей, подверженных здесь, на земле, бренности и принадлежащих историческому измерению. В последующих размышлениях мы желаем сконцентрироваться, прежде всего, на современном этапе, который сам по себе не является еще историей, однако непрерывно формирует ее, причем также и в смысле истории спасения. Здесь открывается широкая перспектива, в которой Пресвятая Дева Мария продолжает «предшествовать» Народу Божию. Ее исключительный путь веры являет собой неизменный образец для Церкви, для каждого христианина и всех общин, для народов и стран, и, в определенном смысле, для всего человечества. Действительно, трудно охватить и измерить его масштабы.

Собор подчеркивает, что Матерь Божья уже и ныне является эсхатологическим завершением Церкви: «Церковь в лице Пресвятой Девы уже достигла совершенства, не имеющего ни пятна, ни порока (ср. Еф 5, 27)», одновременно с этим «верные Христу еще стремятся, подвизаясь против греха, возрастать в святости. Поэтому они устремляют взоры к Марии, Которая сияет как пример добродетелей всей общине избранных»¹⁵. Странствия веры уже перестали быть уделом Матери Сына Божия: прославленная рядом со Своим Сыном на небесах, Мария уже преодолела порог между верой и видением «лицем к лицу» (1 Кор 13, 12). Вместе с тем, однако, в этом эсхатологическом завершении Мария остается «Путеводной звездой» (Maris Stella)¹⁶ для всех, кто все еще на пути веры. И если в их земном существовании они возводят свои очи к Ней, то делают это потому, что Она «родила Сына, Которого Бог определил первородным между многими братьями» (ср. Рим 8, 29)¹⁷, а также потому, что «рождению и воспитанию» этих братьев и сестер «Она содействует материнской любовью»¹⁸.

ЧАСТЬ I
МАРИЯ В ТАЙНЕ ХРИСТА

1. Благодатная

7. «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах» (Еф 1, 3). Эти слова из Послания к Ефесянам открывают предвечный замысел Бога Отца, Его домостроительство спасения человека во Христе. Это универсальный замысел, объемлющий собой всех людей, созданных по Божьему образу и подобию (ср. Быт 1, 26). Как «в начале» творческое действие Бога объяло собой всех, так от вечности все включены в Божественный замысел спасения, который должен окончательно раскрыться в «полноте времени», с пришествием Христа.

Ибо Бог, Который есть «Отец Господа нашего Иисуса Христа», - говорится далее в том же Послании, - «избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном, в Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его» (Еф 1, 4-7).

Божественный замысел спасения, открывшийся нам во всей своей полноте с пришествием Христа, предвечен. И, согласно учению, содержащемуся в Послании к Ефесянам и других Павловых Посланиях (ср. Кол 1, 12-14; Рим 3, 24; Гал 3, 13; 2 Кор 5, 18-29), этот замысел также навечно связан со Христом. Объемля всех людей, он отводит особое место «Жене», Матери Того, Кому Отец поручил дело спасения¹⁹. Как учит II Ватиканский Собор, согласно Книге Бытия, «Она пророчески предначертана уже в обещании, данном прародителям, впавшим в грех» (ср. Быт 3, 15); согласно Исаии, «подобным образом Она - та Дева, которая зачнет во чреве, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Эммануил (ср. Ис 7, 14)²⁰. Так Ветхий Завет подготавливает ту «полноту времени», в которой Бог «послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, …дабы нам получить усыновление». Пришествие в мир Сына Божия - событие, описанное в первых главах Евангелия от Луки и от Матфея.

8. Событием ангельского Благовещения Мария окончательно вводится в тайну Христа. Это происходит в Назарете, в конкретной исторической ситуации Израиля, народа, который первым получил обетования Божии. Божественный посланник говорит Деве: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою» (Лк 1, 28). Мария же «смутилась от слов его, и размышляла, что бы это было за приветствие» (Лк 1, 29): что обозначают эти необычные слова, а в особенности выражение «благодатная» (kecharitomé ne)²¹.

Если мы желаем вместе с Марией поразмышлять над этими словами и, в частности, над словом «благодатная», то в цитировавшемся уже отрывке из Послания к Ефесянам можем найти многозначительный ответ. И если после благовестия небесного посланника Дева из Назарета называется также «благословенной между женами» (ср. Лк 1, 42), то это объясняется тем благословением, которым Бог Отец исполнил нас «на небесах, во Христе». Это духовное благословение, объемлющее всех людей и несущее в себе полноту и универсальность («всякое благословение»). Оно имеет свое происхождение в любви, соединяющей Единосущного Сына с Отцом во Святом Духе. В то же время, это благословение, изливаемое через Иисуса Христа на человеческую историю до скончания веков: на всех людей. Это благословение, однако, относится к Марии в совершенно особой и исключительной мере. Елисавета приветствует Ее как «благословенную между женами».

Оба приветствия объясняются тем, что в душе сей «дщери Сиона» проявляется, в определенном смысле, вся «слава благодати», той благодати, которой «Отец… облагодатствовал нас в Возлюбленном». Ибо, приветствуя Марию, посланник называет Ее «Благодатная»; обращаясь к Ней так, как если бы это было Ее собственное имя. Он не называет Ее собственным, земным Ее именем: Мириам (= Мария), но нарекает Ее новым именем: «Благодатная». Что означает это имя? Почему архангел именует Назаретскую Деву так, а не иначе?

На языке Библии «благодать» - это особый дар, который, согласно Новому Завету, имеет свой источник в Тринитарной жизни Самого Бога - Бога, Который есть Любовь (ср. 1 Ин 4, 8). Плодом этой любви является то избрание, о котором говорится в Послании к Ефесянам. Со стороны Бога это избрание есть Его вечная воля спасти человека через участие в Его собственной жизни (ср. 2 Петр 1, 4) во Христе: это спасение через участие в сверхъестественной жизни. Действие этого вечного дара, этой благодати избрания человека Богом, подобно семени святости или же источнику, пробивающемуся в душе человека, как дар Самого Бога, оживотворяющего и освящающего избранных Своей благодатью. Так исполняется и осуществляется то благословение человека «всяким духовным благословением», то «усыновление нас (…) через Иисуса Христа», через Того, Кто от вечности есть Возлюбленный Сын Отца.

Когда мы читаем, что посланник называет Марию «Благодатной», то евангельский контекст, в котором сливаются воедино древние откровения и обетования, позволяет нам понять, что речь здесь идет о единственном в своем роде благословении среди всех «духовных благословений во Христе». В тайне Христа Мария присутствует уже «прежде сотворения мира» как Та, Которую Отец «избрал» Матерью Своего Сына в Его Воплощении. И более того, вместе с Отцом Ее избрал Сын, от вечности вверив Ее Духу святости. Мария соединена со Христом совершенно особым и исключительным образом, и подобным же образом Она от вечности возлюблена в «Возлюбленном Сыне», в Единосущном Отцу Сыне, в Котором сосредоточена вся «слава благодати». В то же время Она совершенно открыта для этого «дара свыше» (ср. Иак 1, 17). Как учит Собор, Мария «возвышается среди кротких и нищих Господних, которые с упованием ждут от Него спасения и получают его»²².

9. Если приветствие и имя «Благодатная» говорят обо всем этом, то в контексте ангельского благовещения они относятся, прежде всего, к избранию Марии Матерью Сына Божия. Вместе с тем, эта «полнота благодати» указывает также на сверхъестественную щедрость дара, которым наделена Мария, избранная и предназначенная стать Матерью Христа. Если это избрание является основополагающим для исполнения спасительных замыслов Бога в отношении человечества и если предвечное избрание во Христе и призвание к достоинству усыновления предопределено для всех людей, то избрание Марии является абсолютно исключительным и уникальным. Этим же объясняется единственность и уникальность Ее места в тайне Христа.

Божественный посланник говорит Ей: «Не бойся, Мария; ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего» (Лк 1, 30-32). И когда, смущенная этим необычным приветствием, Дева спрашивает: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?», то получает от ангела подтверждение предыдущих слов и в то же время их объяснение. Гавриил говорит Ей: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк 1, 35).

Следовательно, Благовещение - это откровение тайны Воплощения в самом начале ее осуществления здесь, на земле.

Спасительное дарование Богом Самого Себя и Своей жизни некоторым образом всему творению и непосредственно - человеку достигает одной из своих вершин в тайне Воплощения. Действительно, среди всех даров благодати в истории человечества и вселенной этот дар - высший из всех. Мария является «Благодатной» потому, что Воплощение Слова, соединение Сына Божия с человеческой природой в ипостасном единстве, осуществляется и доводится до своего завершения именно в Ней.

Как утверждает Собор, Мария является «Родительницей Сына Божия, а потому - возлюбленной Дщерью Отца и святилищем Святого Духа, и этим даром исключительной благодати Она значительно превосходит все прочие тварные существа: и небесные и земные»²³.

10. Послание к Ефесянам, говоря о «славе благодати», которой «Бог и Отец… облагодатствовал нас в Возлюбленном», добавляет: «в Нем мы имеем искупление Кровию Его» (ср. Еф 1, 7). В соответствии с учением, изложенным в важнейших документах Церкви, эта «слава благодати» обнаружилась в Богородице через то, что Она была удостоена «особо возвышенного искупления»²⁴. По богатству благодати Возлюбленного Сына, ради искупительных заслуг Того, Кто должен был стать Ее Сыном, Мария была ограждена от наследия первородного греха ²⁵. Таким образом, с самого первого мгновения Своего зачатия, то есть Своего существования здесь, на земле, Она принадлежит Христу и является сопричастницей спасительной и освящающей благодати и той любви, которая берет свое начало в «Возлюбленном», в Сыне Предвечного Отца, ставшем через Воплощение рожденным Ею Сыном. Поэтому силой Святого Духа, в порядке благодати, то есть сопричастности божественной природе, Мария получает жизнь от Того, Кому Она сама, в порядке земного рождения, дала жизнь как мать. Литургия, не колеблясь, называет Марию Матерью Своего Создателя²⁶ и приветствует Ее словами, которые Данте Алигьери вложил в уста святого Бернарда: «дочь Своего же Сына»²⁷. И поскольку эту «новую жизнь» Мария получает во всей полноте, соответствующей любви Сына к Матери, а следовательно, достоинству Ее Богоматеринства, то ангел Благовещения называет Ее «Благодатной».

11. Тайна Воплощения в спасительном замысле Пресвятой Троицы - это преизбыточествующее исполнение обетования, данного Богом людям после грехопадения, т. е. после того первородного греха, чьи последствия легли тяжким бременем на всю историю человека на земле (ср. Быт 3, 15). И вот, в мир приходит Сын, «семя жены», Который сокрушит зло греха в самом его корне: «поразит змея в голову». Из слов Протоевангелия следует, что победа Сына жены произойдет не без жестокой борьбы, которая должна пройти через всю человеческую историю. «Вражда», возвещенная вначале, подтверждена в Апокалипсисе, книге о последних событиях Церкви и мира, где вновь появляется знамение «Жены», на этот раз «облеченной в солнце» (ср. Откр 12, 1).

Мария, Матерь Воплощенного Слова, поставлена в самый центр той вражды, той борьбы, что сопровождает историю человечества на земле и саму историю спасения. Принадлежа к числу «кротких и нищих Господних», Она, как никто другой среди людей, несет в себе ту «славу благодати», которою Отец «облагодатствовал нас в Возлюбленном», и эта благодать определяет необычайное величие и красоту всей Ее человеческой сущности. Таким образом, Мария остается пред Богом, а также пред всем человечеством неизменным и несокрушимым знамением Божьего избрания, о котором говорится в Послании Павла: «Он избрал нас в Нем [во Христе] прежде создания мира, …предопределив усыновить нас Себе (Еф 1, 4-5). Это избрание сильнее любого опыта зла и греха, и всей той «вражды», которой отмечена история человечества. В этой истории Мария остается знамением твердой надежды.

2. Блаженна уверовавшая

12. Сразу после повествования о Благовещении евангелист Лука ведет нас вслед за Девой из Назарета в «город Иудин» (Лк 1, 39). Ученые предполагают, что этим городом мог быть нынешний Аин - Карим, расположенный среди гор, недалеко от Иерусалима. Мария пошла туда «с поспешностью», чтобы навестить Елисавету, Свою родственницу. Причину визита следует искать также в том, что во время Благовещения Гавриил многозначительно упомянул о Елисавете, которая силою Всевышнего в пожилом возрасте зачала сына от своего мужа Захарии: «Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц. Ибо у Бога не останется бессильным никакое слово» (Лк 1, 36-37). Божественный посланник ссылался на событие, свершившееся в Елисавете, чтобы ответить на вопрос Марии: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лк 1, 34). Это произойдет именно «силою Всевышнего», как в случае с Елисаветой, и даже более того.

Итак, Мария, движимая любовью, отправляется к дому Своей родственницы. При встрече Елисавета, в ответ на приветствие Марии, ощущая движение младенца в своем лоне и «исполненная Святого Духа», приветствует, в свою очередь, Марию возгласом: «Благословенна Ты между женами и благословен плод чрева Твоего» (Лк 1, 40-42). Это восклицание или приветственный возглас Елисаветы вошел затем в молитву «Ave Maria» (Радуйся, Мария) как продолжение ангельского приветствия, став, таким образом, одной из наиболее часто произносимых молитв Церкви. Но еще более многозначительными являются слова, прозвучавшие в вопросе Елисаветы вслед за приветствием: «И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?» (Лк 1, 43). Елисавета свидетельствует о Марии: она признает и провозглашает, что перед ней стоит Матерь Господа, Матерь Мессии. В этом свидетельстве также принимает участие и сын Елисаветы, которого она носит во чреве своем: «Взыграл младенец радостно во чреве моем» (Лк 1, 44). Младенец этот - будущий Иоанн Креститель, тот, кто у Иордана укажет на Иисуса, как на Мессию.

Каждое слово приветствия Елисаветы исполнено особого смысла, однако то, что она говорит в заключение, имеет основополагающее значение: «Блаженна Уверовавшая», (Лк 1, 45) потому что совершится сказанное Тебе от Господа²⁸. Эти слова можно поставить вровень с обращением «Благодатная» из ангельского приветствия. В каждом из этих двух текстов существенно раскрывается их мариологическое содержание, то есть истина о Марии, Которая становится реально присутствующей в тайне Христа именно потому, что «уверовала». Полнота благодати, возвещенная ангелом, означает дар Самого Бога; вера Марии, восхваленная Елисаветой при Посещении, указывает, как Дева из Назарета ответила на этот дар.

13. Как учит Собор, «Богу, дающему Откровение, нужно принести послушание веры (ср. Рим 16, 26, ср. Рим 1, 5; 2 Кор 10, 5-6), посредством которого человек свободно и всецело предает себя Богу»²⁹. Такого рода вера нашла свое совершенное осуществление в Марии. «Решающим» моментом было Благовещение, и слова Елисаветы: «Блаженна Уверовавшая» относятся, прежде всего, именно к этому моменту³⁰.

Действительно, в Благовещении Мария всецело предалась Богу с «полным подчинением разума и воли», проявляя «послушание веры» Тому, Кто говорил с Ней через Своего посланника³¹. Она ответила, следовательно, всем Своим человеческим и женским «я», и в этом ответе веры заключались как совершенное сотрудничество c «предваряющей и содействующей благодатью Божьей», так и совершенная открытость к воздействию Святого Духа, Который «непрестанно совершенствует веру Своими дарами»³².

Слово Бога живого, возвещенное Марии ангелом, относится к Ней самой: «И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына» (Лк 1, 31). Приняв эту весть, Мария должна была стать «Матерью Господа», и в Ней должна была свершиться божественная тайна Воплощения: «Но Отец милосердия пожелал, чтобы Воплощению предшествовало согласие Той, Которая была предназначена стать Матерью»³³. И Мария, выслушав все слова посланника, дает это согласие. Она говорит: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк 1, 38). Это fiat Марии - «да будет Мне» - было решающим, с человеческой стороны, в свершении божественной тайны. Ее слова полностью соответствуют словам Сына, которые Он, согласно Посланию к Евреям, говорит Отцу, приходя в мир: «Жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне... вот, иду... исполнить волю Твою, Боже» (Евр 10, 5-7). Тайна Воплощения свершилась, когда Мария произнесла свое fiat: «Да будет Мне по слову твоему», делая возможным - насколько в божественном замысле это зависело от Нее - исполнение воли Ее Сына.

Мария произнесла это fiat в вере. В Своей вере Она безоговорочно предала Себя Богу и «как Раба Господня всецело предала Себя Своему Сыну и Его делу»³⁴. И сего Сына, как учат Отцы Церкви, Она зачала раньше духом, чем телом: именно верою³⁵! Следовательно, Елисавета справедливо восхваляет Марию: «Блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа». Эти слова уже исполнились: Мария из Назарета предстает на пороге дома Елисаветы и Захарии как Матерь Сына Божия. И Елисавета делает радостное открытие: «Пришла Матерь Господа моего ко мне!».

14. Веру Марии можно сравнить также с верой Авраама, которого апостол Павел называет «отцом нашим в вере» (ср. Рим 4, 12). В спасительном домостроительстве божественного Откровения вера Авраама становится началом Ветхого Завета; вера Марии при Благовещении открывает Завет Новый. Подобно тому, как Авраам, который «сверх надежды, поверил с надеждою, через что сделался отцом многих народов» (Рим 4, 18), также и Мария, указав при Благовещении на Свою девственность («Как будет это, когда Я мужа не знаю?»), уверовала, что через силу Всевышнего, силою Святого Духа Она станет Матерью Сына Божия согласно откровению ангела: «Рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк 1, 35).

Однако слова Елисаветы: «блаженна Уверовавшая» относятся не только к тому особому моменту Благовещения. Конечно, Благовещение представляет собой кульминационный момент веры Марии в Ее ожидании Христа, однако это также точка отсчета, с которой начинается вся Ее «дорога к Богу», весь Ее путь веры. И на этом пути, возвышенно и поистине героически, со все возрастающим героизмом веры, oсуществляет себя исповеданное Ею «послушание» слову Божественного откровения. И это «послушание веры» Марии в течение всего Ее пути будет иметь удивительные аналогии с верой Авраама. Подобно Патриарху Народа Божия, Мария также на протяжении всего пути, пройденного Ею как Дщерь и как Матерь во исполнение Своего «fiat», «сверх надежды поверила с надеждою». На некоторых же этапах этого пути благодать, дарованная «Уверовавшей», будет проявляться с особой очевидностью. Уверовать - это значит «вверить себя» истине слов Бога живого, зная и смиренно признавая, «сколь непостижимы суждения Его и неисследимы пути Его» (ср. Рим 11, 33). Мария, Которая по предвечной воле Всевышнего оказалась, можно сказать, в самом центре этих «неисследимых путей» и «непостижимых суждений» Божиих, подчиняется им в сумраке веры, принимая полностью и с открытым сердцем все то, что предусмотрено в Божьем замысле.

15. Когда в миг Благовещения Мария слышит о Сыне, Чьей Матерью Она должна стать и Которому Она должна наречь имя Иисус (= Спаситель), Она узнает также о том, что «даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его», и что Он «будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» (Лк 1, 32-33). К этому была обращена надежда всего Израиля. Обещанный Мессия должен быть «велик», и Небесный вестник также возвещает, что Он «будет велик» - велик как величием имени Сына Всевышнего, так и величием преемства по отношению к наследию Давида. Следовательно, Он должен быть царем, должен царствовать «над домом Иакова». Мария выросла среди этих ожиданий Своего народа: могла ли Она угадать в момент Благовещения то существенное значение, которое имели слова ангела? И как следует понимать то «Царство», которому «не будет конца»?