Да, это было злобно, но Ронни заслужила. Мерзее, чем близкие друзья, ссорятся только родственники.

Она слегка побледнела, и это вполне было ответом на мой вопрос.

Не знает, — решила я вслух.

По-моему, он имеет право знать.

Снова в тоне Натэниела была злость куда более личная, чем заслуживала ситуация.

Я собиралась ему сказать.

Когда? — спросил Натэниел, становясь передо мной, лицом к Ронни. Я посмотрела на Мику, а он покачал головой, будто тоже не знал, что происходит. Приятно, что не я одна недоумевала. — Когда вы съедетесь, когда поженитесь? Или никогда?

Мы не собираемся жениться, — сказала она голосом, к которому чуть-чуть примешалось отчаяние — будто страх смыл злость. Она напустилась на Натэниела: — Вы с Анитой устроили этот спектакль, чтобы ткнуть меня мордой об стол, что я буду вести моногамную жизнь! Ты всегда мне какую-нибудь такую подлянку устраиваешь!

А сколько раз ты говорила: «А, это маленький Анитин стриптизер», или «дрессированный стриптизер», или «Как у тебя с новыми трюками?», или — мое любимое: «Ты чертовски симпатичен для ходячего и говорящего бифштекса» — или ты говорила «хот-дог»?

Боже мой, Натэниел! — Я посмотрела на Ронни: — И ты все это ему говорила?

Злость ее начала выдыхаться, и наконец-то она сконфузилась:

Может быть, но не так, как у него это звучит.

А почему ты тогда не говорила этого при мне? — спросила я. — Если ничего плохого в этом нет, почему не при мне?

Или при мне, — сказал Мика. — Я бы тебе сказал, если бы она при мне Натэниела как-нибудь так назвала.

Почему ты мне не сказал, Натэниел?

Он уставился на меня сердитыми глазами:

Я говорил тебе, что она не видит во мне личность.

Но ты не сказал мне, что она говорила. Я должна была знать.

Он пожал плечами:

Она твоя лучшая подруга, и вы едва помирились после долгой ссоры. Я не хотел начинать другую.

Я просто шутила!

Но по голосу Ронни слышно было, что она сама в это не верит.

Я посмотрела на нее:

А как бы тебе понравилось, если бы я такое говорила Луи?

Ты его не назовешь стриптизером или отставной проституткой, потому что это не так. — По лицу ее было видно: она сама тут же поняла, что этого лучше было бы не говорить. — Я не в том смысле, — начала она, но не я поставила ее на место — это был Натэниел.

Я знаю, почему ты меня обзываешь, — сказал он и придвинулся ближе — не касаясь, но уж точно вторгаясь в личное пространство. — Я вижу, как ты на меня смотришь. Ты меня хочешь, но не так, как Анита. Ты меня хочешь на ночь, на выходные, на месяц, а потом расстаться, как всегда со всеми. И я знаю, почему ты не хочешь быть связанной с Луи.

Никогда я его таким не видела — беспощадным. Я даже пошевелилась, будто хотела его остановить, но Мика поймал мой взгляд и покачал головой. И лицо у него было серьезное, почти угрюмое. Да, он был прав. Натэниел заслужил эту минуту — да и Ронни тоже. Но вело это в любом случае в ту сторону, куда мне идти не хотелось.