Херувимская песнь

После возгласа " Яко да под державою..." певцы начинают пение " Херувимской песни", во время которой священник читает соответствующую молитву и совершает каждение. Практика в этом моменте не везде одинакова. Наш служебник предписывает такую последовательность:

1. открываются царские врата,

2. священник читает молитву " Никтоже достоин...",

3. в это время диакон кадит, а если священник служит один, то кадит он после прочтения молитвы,

4. священник с диаконом читают вполголоса саму Херувимскую песнь и

5. поклонившись перед престолом и приложившись к нему, отходят к жертвеннику.

6. Греческий служебник в венецианской редакции дает такую последовательность:

7. чтение молитвы,

8. чтение самой Херувимской вполголоса,

9. каждение иереем и

10. отход к жертвеннику.

С. Булгаков считает[288], что священник может читать молитву " Никтоже достоин..." во время каждения.

Каждение совершается, как по нашей, так и по греческой практике при чтении прο себя 50-го псалма и " умилительных тропарей, елико изволит". Иерусалимский литургикон вносит свою подробность: если день воскресный, то читается " Воскресение Христово видевше..." и 50-й псалом, а если день будний, то " Приидите, поклонимся" трижды и опять-таки 50-й псалом. Каждение совершается так: трапезу окрест — алтарь весь — иконостас — священника — клироса — народ.

Молитва Херувимской песни одна и та же для обеих литургий:

" Никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми и сластьми (Тит. 3: 3[289]; 2Пет. 2: 10[290]) приходити, или приближитися, или служити Тебе, Царю славы (Пс. 23: 7-9[291]): еже бо служити Тебе, велико и страшно и самем Небесным Силам. Но обаче, неизреченнаго ради и безмернаго Твоего человеколюбия, непреложно и неизменно был еси Человек, и Архиерей нам был еси, и служебныя сея и безкровныя Жертвы священнодействие предал еси нам, яко Владыка всех: Ты бо един, Господи Боже наш, владычествуеши небесными и земными, Иже на престоле Херувимсте носимый, Иже Серафимов Господь и Царь Израилев (Ис. 44: 6)[292], Иже Един Свят и во святых почиваяй (Ис. 57: 15)[293]. Тя убо молю единаго благаго и благопослушливаго: призри на мя (Пс. 24: 16)[294], грешнаго и непотребнаго раба (Мф. 25: 30)[295] Твоего, и очисти мою душу и сердце от совести лукавыя, и удовли мя силою Святаго Твоего Духа (Рим. 15: 13[296]; 2Кор. 3: 6[297]), облеченна благодатию священства, предстати Святей Твоей сей трапезе и священнодействовати Святое и Пречистое Твое Тело и Честную Кровь: к Тебе бо прихожду, приклонь мою выю, и молю Тися, да не отвратиши лица Твоего от мене (Пс. 142: 7)[298], ниже отринеши мене от отрок Твоих (Прем. 9: 4)[299], но сподоби принесенным Тебе быти, мною грешным и недостойным рабом Твоим, Даром сим: Тыбо еси Приносяй и Приносимый, и Приемляй и Раздаваемый, Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем со Безначальным Твоим Отцем, и Пресвятым, и Благим, и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь".

Составление этой молитвы приписывается святому Василию Великому. Как уже указано выше, во время чтения этой молитвы и совершения каждения певцы поют Херувимскую песнь. Составлена она и введена в употребление, согласно свидетельству Георгия Кедрина, в VI веке; точнее, во время царствования Юстина II (565-578). Она является подготовкой всего молитвенного собрания к моменту великого входа, т.е. перенесения Даров с жертвенника на престол. Как было ранее замечено, древний чин приношения вещества претерпел известные изменения. Сначала вся проскомидия совершалась после ухода оглашенных; потом произошло разделение чина: приготовление вещества перенеслось на время до начала Литургии, а перенесение Даров сосредоточилось в начале литургии верных, т.е. именно в моменте, нами разбираемом. Для этого перенесения Даров и связанных с этим действий нужно достаточно времени, которое и заполняется для верных пением этой песни, в то время как священник читает молитву и совершает каждение. Херувимская по своему содержанию служит продолжением мысли молитв малого входа об уподоблении себя ангельским Силам, предстоящим окрест престола во время совершения страшного тайнодействия.

Эта же песнь произносится и самими священнослужителями в алтаре вполголоса, причем священник говорит первую часть молитвы, а диакон ее заканчивает:

" Иже Херувимы тайно образующе (т.е. мы, которые таинственно изображаем Херувимов) и Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение.

Яко да Царя всех (т.е. всяческих) подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа".

И певцы поют до входа только первую часть, и только когда иерей войдет в алтарь, певчие заканчивают: " Яко да Царя всех..."

Этот гимн является общим для обеих литургий в течение всего года. Единственными исключениями служат дни Великого Четверга и Великой Субботы, когда положено петь соответствующие дню песнопения, а именно:

в Великий Четверг — " Вечери ТвоеяТайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими. Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Тидам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа".

в Великую Субботу — " Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным. Предходят же Сему лицы ангельстии со всяким Началом и Властию, многоочитии Херувими и шестокрилатии Серафими, лица закрывающе и вопиюще песнь: Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа".

B Византии, впрочем, это последнее песнопение пелось не только в день Великой Субботы, но и в навечерие Рождества Христова, тем подчеркивая близость и сродство этих двух праздников. Весь параллелизм служб (канонов на повечериях и утренях) в предшествующие Рождеству и Богоявлению дни со службами Страстной седмицы указывает, что Церковь в своем литургическом сознании проводит сравнение и подчеркивает родство этих двух моментов в жизни Искупителя Христа. Это начало кенозиса и конец его. И именно в день Рождества особенно уместно сказать, что " Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным". " Хлеб Небесный" приходит в Вифлеем (" Дом Хлеба") для Рождения в облике человеческом. Все земное во плоти служение Господа важно беспрерывно, все оно имеет значение для искупления.

По совершении всего указанного иерей прикладывается к антиминсу и престолу, а диакон только к престолу, и оба они идут, не обходя кругом престола, а налево — к жертвеннику для совершения великого входа.