Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Альбом Шаллан: растительность ущелий 5 страница






К счастью, она продолжила, рассказав о своей юности и ужасах, с которыми пришлось столкнуться. Каладин думал, что его жизнь была ужасна, но в ней имелась одна вещь, которой он, возможно, дорожил недостаточно, — любившие его родители. Рошон превратил Хартстоун в саму Бездну, но Каладин хотя бы всегда мог рассчитывать на мать и отца.

Что бы он сделал, если бы его отец оказался таким же склонным к насилию, полным ненависти человеком, каким описала своего отца Шаллан? Если бы его мать умерла у него на глазах? Что бы он сделал, если, вместо того чтобы жить за счет света Тьена, ему пришлось бы самому стать источником света в семье?

Каладин слушал с изумлением. Шторма, почему же эта женщина не сломлена, сломлена по-настоящему? Шаллан описывала себя именно так, но она была сломлена не более, чем копье с зазубринами на лезвии, а такое копье могло служить ничем не хуже любого другого оружия. Каладин предпочитал копье с одной или двумя зарубками и потертым древком. Острие копья, повидавшего сражения, было просто... лучше, чем новое. Точно известно, что его использовал сражавшийся за свою жизнь человек и что копье не подвело и не сломалось. Такие отметины являлись признаками силы.

Каладин похолодел, когда она упомянула о смерти брата Хеларана, в голосе Шаллан слышалась ярость.

Хеларана убили в Алеткаре. Руками Амарама.

«Шторма... Его убил я, ведь так? — подумал Каладин. — Брата, которого она любила».

Упоминал ли он об этом?

Нет. Нет, он не сказал, что сам лишил жизни Носителя Осколков, только что Амарам убил людей Каладина, чтобы скрыть свою жажду обладания оружием. Уже давно он привык вспоминать то событие, не уточняя, что сам убил Носителя Осколков. В первые несколько месяцев рабства в него вбили, как лучше говорить о том случае, чтобы избежать последствий. Каладин даже не осознавал, что это вошло в привычку.

Поняла ли Шаллан? Сделала ли она вывод, что на самом деле Каладин, а не Амарам убил Носителя Осколков? Похоже, она не связала эти события. Шаллан продолжала говорить, рассказывая о ночи, тоже во время шторма, когда она отравила, а затем убила отца.

Всемогущий над нами! Эта женщина всегда была сильнее, чем он.

— Таким образом, — произнесла Шаллан, упершись головой ему в грудь, — мы решили, что мне следует отыскать Джасну. Видишь ли, у нее... был преобразователь.

— Ты хотела выяснить, не сможет ли она починить ваш?

— Это было бы слишком разумно. — Он не видел, как Шаллан сердито нахмурилась, но каким-то образом услышал. — Мой план, глупый и наивный, заключался в том, чтобы подменить ее преобразователь своим и вернуть домой работающее устройство, с помощью которого наша семья зарабатывала бы деньги.

— Раньше ты никогда не покидала фамильные земли.

— Да.

— И отправилась обворовать одну из умнейших женщин в мире?

— Э-э... да. Помнишь те слова — «глупый и наивный»? Так или иначе, Джасна меня разоблачила. К счастью, я ее заинтересовала, и она согласилась принять меня в ученицы. Брак с Адолином был ее идеей, способом защитить мою семью, пока я обучалась.

— Хм, — произнес Каладин.

Снаружи сверкнула молния. Ветра, судя по всему, задули еще яростнее, если это было вообще возможно, и ему пришлось повысить голос, хотя Шаллан находилась рядом.

— Очень щедрый поступок для женщины, которую ты намеревалась ограбить.

— Думаю, она увидела во мне что-то, из-за...

Тишина.

Каладин моргнул. Шаллан пропала. На миг его охватила паника, и он попытался взять себя в руки, как вдруг понял, что нога больше не болит и головокружение от потери крови, шока и возможной гипотермии тоже исчезло.

«А, — подумал он. — Снова».

Каладин глубоко вздохнул и поднялся на ноги, выйдя из темноты на кромку скалы. Поток внизу замер, будто затвердел, а выступ ниши, который Шаллан вырезала слишком низко, чтобы на нем можно было стоять, теперь позволял ему выпрямиться во весь рост.

Он выглянул наружу и встретился взглядом с лицом, простирающимся в саму бесконечность.

— Отец Штормов, — произнес Каладин.

Некоторые называли его Джезерезе, Герольд. Так или иначе, это не соответствовало ничему из того, что Каладин слышал о Герольдах. Возможно, Отец Штормов был спреном? Богом? Казалось, что он простирается во все стороны, но Каладин все же мог различить лицо в бесконечном просторе.

Ветра затихли. Каладин слышал собственное сердцебиение.

— ДИТЯ ЧЕСТИ.

Сегодня Отец Штормов заговорил с ним. В последний раз, во время шторма, такого не произошло, хотя во сне случалось.

Каладин посмотрел вбок, снова проверив, на месте ли Шаллан, но не смог ее различить. Она не была частью этого видения, чем бы оно ни являлось.

— Она одна из них, не так ли? — спросил Каладин. — Одна из Сияющих рыцарей или, по крайней мере, волноплет. Вот и объяснение того, что произошло, пока я дрался со скальным демоном, вот как она выжила при падении. Оба раза дело было не во мне. В ней.

Отец Штормов загрохотал.

— Сил, — проговорил Каладин, снова поворачиваясь к лицу.

Плато перед ним исчезли. Существовали только он и лицо. Он должен спросить. Это причиняло боль, но он должен.

— Что я с ней сделал?

— ТЫ УБИЛ ЕЕ.

Голос сотряс все вокруг. Как будто... как будто вибрация плато и его собственного тела создавали звуки для голоса.

— Нет, — прошептал Каладин. — Нет!

— ЭТО СЛУЧИЛОСЬ. ТАК ЖЕ, КАК ПРОИЗОШЛО УЖЕ ОДНАЖДЫ, — рассерженно прогремел Отец Штормов. Каладин узнал человеческую эмоцию. — ЛЮДЯМ НЕЛЬЗЯ ДОВЕРЯТЬ, ДИТЯ ТАНАВАСТА. ТЫ ЗАБРАЛ ЕЕ У МЕНЯ. МОЮ ЛЮБИМИЦУ.

Лицо начало исчезать, растворяться.

— Пожалуйста! — прокричал Каладин. — Как я могу все исправить? Что я могу сделать?

— НЕЛЬЗЯ НИЧЕГО ИСПРАВИТЬ. ОНА СЛОМЛЕНА. ТЫ ТАКОЙ ЖЕ, КАК ТЕ, ЧТО ПРИХОДИЛИ ДО ТЕБЯ. ОНИ УБИЛИ ТАК МНОГО ТЕХ, КОГО Я ЛЮБИЛ. ПРОЩАЙ, СЫН ЧЕСТИ. БОЛЬШЕ ТЫ НЕ БУДЕШЬ ЛЕТАТЬ С МОИМИ ВЕТРАМИ.

— Нет, я...

Шторм возобновился. Каладин снова скорчился в нише, ахнув от внезапно вернувшихся боли и холода.

— Дыхание Келека! — воскликнула Шаллан. — Что это было?

— Ты видела лицо?

— Да. Такое огромное... Я видела в нем звезды, столько звезд, бесконечность...

— Отец Штормов, — пояснил Каладин, совсем усталый.

Он потянулся к какому-то предмету, который неожиданно засиял под ним. Сфера, та самая, которую Шаллан потеряла раньше. Она потускнела, но теперь оказалась снова заряжена штормсветом.

— Изумительное зрелище, — прошептала Шаллан. — Мне нужно его нарисовать.

— Удачи, — ответил Каладин.

Словно чтобы подчеркнуть его слова, накатила очередная волна. Она закружилась водоворотами между стенок ущелья, иногда ударяясь о них. Каладин и Шаллан сидели в воде глубиной несколько дюймов, но угрозы, что их вынесет наружу, больше не существовало.

— Мои бедные рисунки, — проговорила девушка, прижав сумку к груди безопасной рукой и продолжая держаться за Каладина — больше было не за что — другой рукой. — Сумка непромокаемая, но... Не знаю, является ли она штормонепромокаемой.

Каладин хмыкнул, уставившись на бурлящую воду. В потоке будто проглядывал гипнотизирующий, повторяющийся рисунок из вырванных растений и листьев. Больше не проплывало трупов. Текущая вода поднималась перед ними массивным горбом, словно омывая что-то большое. Каладин понял, что туша скального демона по-прежнему зажата внизу. Она оказалась слишком тяжелой, чтобы даже поток смог ее сдвинуть.

Они замолчали. После того, как посветлело, необходимость разговаривать исчезла, и хотя ему хотелось вызвать Шаллан на откровенность относительно того, кем она являлась на самом деле, Каладин не стал ничего говорить. Когда все закончится, у них будет время.

Теперь он хотел подумать, хотя по-прежнему был рад присутствию девушки. Он ощущал это присутствие во всех смыслах, так как она прижималась к нему в мокром, все больше и больше напоминающем лохмотья платье.

Однако разговор с Отцом Штормов отвлек его внимание от мыслей подобного рода.

Сил. Неужели он действительно... убил ее? Он ведь слышал ее рыдания раньше, так?

Каладин попытался, просто ради бесполезного эксперимента, втянуть немного штормсвета. Отчасти он хотел, чтобы Шаллан увидела, как он это делает, и оценить ее реакцию. Конечно же, ничего не вышло.

Шторм постепенно уходил все дальше, потоки воды отступали дюйм за дюймом. После того, как ливень ослаб до обычной бури, вода потекла в обратном направлении. Все было так, как он всегда и думал и в чем никогда не имел возможности убедиться. Теперь дождь больше лил на территории к западу от равнин, чем на сами равнины, а сток был направлен на восток. Река закручивалась, теперь гораздо более вяло, в противоположном направлении.

Из воды показался труп скального демона. Наконец наводнение закончилось, река превратилась в тонкую струйку, а дождь — в легкую морось. Ручьи воды, стекавшие сверху, с плато, оказались гораздо сильнее, чем сам дождь.

Каладин шевельнулся, чтобы спуститься, но понял, что Шаллан, свернувшаяся калачиком рядом с ним, уснула и тихонько посапывает.

— Должно быть, ты единственный человек, — прошептал он, — который когда-либо смог заснуть, пока снаружи бушует сверхшторм.

Несмотря на текущие неудобства, Каладин понял, что на самом деле совсем не в восторге от идеи спускаться с раненой ногой. Силы закончились. После слов Отца Штормов о Сил на него опустилась сокрушающая темнота. Каладин позволил себе впасть в оцепенение и уснул.

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.