Глава 7. «Значит, такие вот дела»,

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Глава 7. «Значит, такие вот дела», — думал Дж

«Значит, такие вот дела», — думал Дж. Р. Изидор, пока стоял и сжимал в руке кусочек маргарина. Быть может, она передумает и позволит называть себя Прис. И возможно, если ему удастся раздобыть на обед банку консервированных овощей, тех, что выпускали еще до войны, это тоже как‑ то на нее подействует.

«Но, быть может, она не имеет представления, как их приготовить,» — неожиданно подумал Изидор. — О'кей, это он возьмет на себя; он сам выберет что‑ нибудь из продуктов конечно, захочет. Вполне вероятно, что захочет, стоит ему только один раз показать ей, как это делается; как известно, большинству женщин, даже таким молоденьким, вроде Прис, им всем нравится готовить; это у них вроде инстинкта".

Поднявшись наверх по лестнице, он вернулся в свою квартиру.

К девушке действительно не подступиться, продолжал раздумывать он о Прис, надевая белую рабочую униформу; даже если очень поторопиться, он опоздает на работу, и мистер Слоат страшно рассердится; ну и что из того? К примеру, она ничего не слышала о Бастере Френдди. И это невероятно; Бастер — самый известный человек из ныне живущих на Земле, исключая, конечно же, как конкурента Уилбера Мерсера.., но Мерсер, отметил для себя Джон, не есть человеческое существо; он, несомненно, является объектом реальным, но существом со звезд, привнесенным свыше в нашу культуру, космическим супершаблоном. В конце концов, такое объяснение он слышал от многих; так, к примеру, говорит даже сам мистер Слоат, а уж Ганнибал Слоат знает, что говорит.

Странно и то, что девушка непоследовательна в отношении своего собственного имени, отметил Изидор. Возможно, ей потребуется помощь. Сможет ли он оказать ей хоть какую‑ нибудь помощь? Он задал себе этот вопрос, но ответа на него не находил. Специал, пустоголовый; у него и знаний никаких. Он не имеет права жениться. И он не имеет права эмигрировать, и пыль, несомненно, через какое‑ то время прикончит его. Ему нечего предложить Прис.

Одевшись, он поднялся по лестнице на крышу, где парковал свой старый ховеркар.

Час спустя, сидя за рулем фургона компании, он подобрал первое в этот день вышедшее из строя животное — электрокота; оно лежало в пластиковом пыленепроницаемом доставочном ящике в задней части фургона и неритмично — часто и тяжело — вздыхало. Трудно поверить, что оно не настоящее, заключил для себя Изидор, взяв курс на клинику Ван Несса для Питомцев — тщательно подобранное лженазвание для солидного заведения, которое в действительности являлось куда как скромной мастерской по ремонту лжеживотных.

«Ничего себе, — подумал Изидор. — Оно издает такие жуткие звуки, как будто действительно умирает. Возможно, заряда батареи, рассчитанной на десять лет, не хватило и все схемы то ли перегорают, то ли отключаются».

Предстоит серьезно поработать; Милту Борогроуву, технику клиники Ван Несса, придется приложить все свое умение. Изидор не назвал хозяину кота даже приблизительную стоимость ремонта, о чем сейчас вспомнил и слегка расстроился. Парень попросту передал ему кота из рук в руки и сказал, что коту поплохело за одну ночь, а затем их короткий обмен ничего не значащими фразами оборвался, хозяин кота вскочил в новую модель мощного ховеркара и с грохотом поднялся в небо. Судя по всему, какой‑ то новый клиент. Как понял Изидор, парень умчался на работу.

— Продержишься, пока мы долетим до мастерской? Кот все время хрипел.

— Ну ладно, сейчас где‑ нибудь припаркуюсь и перезаряжу тебя, — вслух сообщил Изидор; он опустил фургон на ближайшую крышу, свободную для посадки; припарковался, даже не выключив мотора; прополз в хвостовую часть грузовика и снял пластиковый пылезащитный ящичек, который, в сочетании с белым костюмом Изидора и названием лечебницы на фургоне, создавал полную имитацию, что перед вами — настоящий ветврач для настоящих животных.

Электрический механизм, спрятанный под шкурой, абсолютно схожей с натуральной — длинная серая шерсть, — булькал и пускал пузыри, линзы глаз безжизненно потухли, металлические челюсти были напряжены и плотно сжаты. Все это неизменно поражало Изидора, все эти контуры «признаков болезни», вмонтированные в поддельных животных; устройство, которое сейчас лежало на его коленях, было смонтировано таким хитрым образом, что, когда выходил из строя основной компонент механизма, вся конструкция выглядела отнюдь не сломанной, а несомненно больной. «Кого угодно можно одурачить», — думал Изидор, пытаясь найти в шкуре эрзац‑ животного — на пушистом животе — крышку контрольной панели (совсем небольшую у данной разновидности поддельных животных), где имелись контакты для подсоединения внешнего источника питания. Но он ничего не обнаружил. Да и времени долго рыться у него не было; механизм практически отключился. Если все дело в замыкании, то оно пережжет все схемы, одну за другой, а значит, надо постараться отсоединить батарею, которая спрятана глубоко в корпусе животного, отсоединить хотя бы один из проводов, тогда механизм окончательно отключится и, по крайней мере, с ним больше ничего не произойдет. А в мастерской Милт припаяет провода на прежние места.

Изидор ловко пробежал пальцами по псевдопозвонкам эрзац‑ животного. Провода, которые тянутся от энергоблока, должны проходить где‑ то в этом месте. Чисто сработано, будь они прокляты — практически идеально смонтированная имитация. Жаль только, провода не обнаружить даже при самом внимательном осмотре и прощупывании. Несомненно, коты — продукция компании «Уилрайт и Карпентер»; их животные дороже, чем у других фирм, зато выглядят первоклассно.

Изидор сдался, тем более что поддельный кот перестал функционировать; очевидно, замыкание — если только именно оно вызвало нарушение работы механизма — полностью разрядило батареи основного энергоносителя. «Ремонт будет стоить немалых денег, — пессимистически подумал он. — Видимо, тот парень не привозил животное, как положено, трижды в год на профилактическую чистку и смазывание, вот и поплатился за свою беспечность. Надо думать, что сумма, которую хозяин кота выложит за ремонт, послужит ему хорошим уроком на будущее».

Он вернулся в кресло водителя, поставил руль в положение «набор высоты», фургон вновь взмыл в воздух и быстро, без остановок, направился к мастерской.

Во всяком случае, Изидору больше не пришлось слушать бьющие по нервам скрипы хитро сконструированного устройства. «Потешно, — подумал он, — знаешь наверняка, что слышишь всего лишь звукоподражание псевдоживотного, вопли которого рождает динамик, работающий от батарей; тем не менее, все внутри выворачивается наизнанку. Хорошо бы найти другую работу», — вздохнул Изидор. Если бы не тест, который он провалил, он бы никогда не согласился на эту унизительную работу, которая, помимо всего прочего, неблагоприятно влияет на психику. Но, если разобраться, симулированные страдания поддельных животных ничуть не беспокоят Милта Борогроува, или их общего босса — Ганнибала Слоата. Выходит, это только он — Джон Изидор — такой слабонервный. Возможно, когда человек деградирует, то есть движется вниз по ступенькам эволюционной лестницы, как это происходит сейчас с ним, и соскальзывает в болото Загробного Мира специалов… Фу‑ у, лучше ему не задаваться подобными вопросами.

Ничто не угнетало его так сильно, как моменты существования, в которые он сравнивал свои нынешние умственные способности с теми, которыми некогда обладал. С каждым днем сообразительность и жизненные силы таяли в нем и утекали в никуда. Он ничем не отличался от тысяч похожих на него специалов, и все они двигались к куче пепла… Все они превращались в живой хлам.

Чтобы было не так грустно, он включил приемник и настроился на радиопрограмму Бастера Френдли, которая, как и по ТВ, длилась ежедневно по двадцать три непрерывных «горячих» часа.., оставшийся час отводился религиозной проповеди; потом десять минут тишины, за которыми следовала вторая проповедь.

—..Рад вновь приветствовать тебя в студии, — произнес Бастер Френдли. — Насколько я помню, Аманда, прошло уже почти два дня с того момента, как мы с тобой расстались. Скажи, дорогая, ты начала сниматься в новой киношке?

— Йа сабийралас натщать снийматсйа естщо фтщера, но онйи тзахотщели, тщоп йа натщила ф сейм.

— В семь вечера? — переспросил Бастер Френдли.

— Та, фсио прафийно, Баштшер, ф сейм фетщера! — Аманда Вернер улыбнулась своей знаменитой улыбкой, заполняющей весь экран. Смех ее казался столь же наигранным, как и смех Бастера. Аманда Вернер, как и ряд других красивых, элегантных, круглогрудых зарубежных леди из стран, названия которых никогда не уточнялись, наряду с ограниченным числом так называемых провинциальных юмористов, составляли — с некоторыми изменениями в последовательности появления — основу шоу. Женщины вроде Аманды Вернер никогда не снимались в фильмах, никогда не участвовали в театральных спектаклях; они жили в своих собственных красивых жизнях‑ мирах, появляясь только в качестве гостей бесконечной программы Бастера; мелькали на экране — Изидор как‑ то однажды подсчитал — ни много ни мало до семидесяти часов в неделю.

Изидор с удивлением думал: каким образом Бастеру удавалось найти время записывать одновременно и радио— и телепередачи? И откуда у Аманды Вернер находилось столько времени появляться перед телезрителями и радиослушателями каждый божий день, месяц за месяцем, год за годом? Как им удавалось говорить без умолку? Они никогда не повторялись, по крайней мере, Изидору ни разу не удавалось это определить. Их реплики и замечания, всегда веселые и остроумные, всегда новые и неожиданные, не были похожи на заранее отрепетированные. Волосы Аманды переливались, ее глаза блестели, ее зубы сверкали; она никогда не смущалась, никогда не выглядела уставшей, никогда не запаздывала с остроумным ответом на бесконечную вереницу острот, шуток и колких замечаний Бастера. Шоу Бастера Френдли, теле— и радиопередачи, транслируемые через спутник на всю Землю, так же постоянно выливалось и на головы эмигрантов колониальных планет. Осуществили даже трансляцию передачи в направлении Проксимы, на случай, если колонизация достигнет той далекой планеты. Доберись «Саландер‑ 3» до конечного пункта полета, счастливые путешественники на борту обнаружили бы на орбите поджидающего их Бастера Френдли и его шоу. И несказанно бы обрадовались неожиданной встрече.

Но было в Бастере нечто отталкивающее, даже для Джона Изидора; одна особенность, в общем‑ то, сущая мелочь. Неуловимыми, почти незаметными намеками Бастер смеялся над эмпатоскопами. И не изредка, а постоянно. Собственно говоря, он насмешничал и в данный момент.

—..Никто не бросает в меня камни. — Его болтовня предназначалась все той же Аманде Вернер. — Ну уж если я и соберусь взобраться по какому‑ нибудь склону на горку, то, несомненно, прихвачу с собой пару бутылок пива «Будвайсер»! Только его, никакого другого! — Аудитория в студии рассмеялась, Изидор услышал дружные аплодисменты. — И я сообщу вам мою неожиданную новость, когда поднимусь наверх. Засекайте время — новость придет к вам примерно через десять часов!

— И йа тофе, тарахой! — захлебываясь от восторга, произнесла Аманда. — Фосьми менья и топфой! Йа пойту флетом и прикройу тепфя шфойим телом, кохфта онйи шфыгнут ф тепфя кхамейн!

И вновь аудитория встретила ее высказывание бурей аплодисментов и ревом смеющихся голосов, а Джон Изидор почувствовал возрастающий, но бессильный гнев, от которого начинало ломить затылок. Почему Бастер Френдли постоянно старается подставить подножку мерсеризму? Кажется, только Бастер ополчился на Мерсера, а ведь Уилбера Мерсера даже ООН в принципе поддерживает. А американские и советские органы правопорядка публично заявили, что мерсеризм способствует снижению уровня преступности, потому что люди стали чаще задумываться и беспокоиться о бедах ближнего своего. «Человечеству жизненно необходимо еще больше эмпатии!» — неоднократно заявлял Титус Корнинг, Генеральный Секретарь ООН. Быть может, Бастер насмехается из зависти и из вредности, предположил Изидор, что, несомненно, объясняло бы многое; они — Бастер и Уилбер Мерсер — своего рода соперники. Но что за соревнование между ними? За что они борются?

За наши мысли, решил Изидор. Они сражаются за право контролировать наши психические индивидуальности; с одной стороны — эмпатоскопы, с другой — гогот и смешные экспромты Бастера Френдли.

Надо рассказать об этом Ганнибалу Слоату, решил он. И спросить, верно ли данное предположение. Босс должен знать ответ.

Припарковав свой грузовой транспорт на крыше клиники Ван Несса, он быстро отнес вниз, в кабинет Ганнибала Слоата, пластиковый ящик, в котором находился неподвижный поддельный кот. Когда Изидор вошел, мистер Слоат оторвал, взгляд от недочитанной страницы; его пепельное лицо нахмурилось и покрылось, подобно воде в ветреную погоду, рябью морщин. Ганнибал Слоат, слишком старый, чтобы эмигрировать, был вынужден, вместе со специалами, доживать свои годы на старушке Земле. Пыль с течением лет разъедала его; черты лица стали бесформенны и серы, серы стали и его мысли; ноги усохли и подгибались в самый неподходящий момент; это сделало его походку покачивающейся и неуверенной. Он смотрел на окружающий мир сквозь очки, — в буквальном смысле запорошенные пылью.

По каким‑ то причинам Слоат никогда не протирал стекла очков; возможно, признавая свое поражение; он не сопротивлялся радиоактивной грязи, и она давным давно спокойно приступила к грязному, немилосердному делу, изо дня в день погребая Слоата под собой. На данный момент пыль практически отняла у него зрение. В ближайшие годы, которые ему еще остались, она разрушит слух, обоняние, осязание и вкус; в итоге у Слоата останется щебечущий, больше напоминающий птичий, голос, который тоже вскоре смолкнет навеки.

— Что это там у тебя? — спросил мистер Слоат.

— Кот. У него короткое замыкание в блоке питания. — Изидор поставил клетку прямо боссу на стол, на разложенные бумаги и документы.

— Зачем ты притащил его мне? — сердито спросил Слоат. — Неси вниз, в мастерскую, и отдай Милту. — Но все же по привычке он открыл крышку и вытащил муляж. Когда‑ то он и сам занимался ремонтом, причем считался первоклассным мастером.

— Я думаю, Бастер Френдли и мерсеризм сражаются между собой, стараясь завладеть нашими душами.

— Если так, — произнес Слоат, осматривая кота, — Бастер побеждает.

— Он побеждает в данный момент, — ответил Изидор, — но в конечном итоге он все равно проиграет. Слоат поднял голову и уставился на собеседника:

— Потому что Уилбер Мерсер всегда возрождается. Он вечен. Он взбирается на вершину холма, но его тут же сбрасывают вниз; он опускается в Загробный Мир, но с неумолимостью восстает… И мы вместе с ним. Значит, мы вечны, как и он. — Изидор чувствовал себя, как никогда, хорошо: он так здорово все сформулировал; обычно в присутствии мистера Слоата он тушевался. Слоат ответил:

— Бастер бессмертен, как и Мерсер. Не вижу разницы.

— Ой не может быть бессмертен, ведь он простой человек.

— Очень сомнительно, — спокойно произнес Слоат. — Конечно, никто не уточнял.

— Это из‑ за того, что Бастер Френдли может подготовить за день сорок шесть часов передачи для эфира?

— Неужели они — высшая форма жизни, пришедшая к нам со звезд?

— Мне до сих пор не удалось выяснить это окончательно, — признался мистер Слоат, все еще осматривая кота. Он снял запыленные очки и теперь смотрел «собственными» глазами в приоткрытую пасть кота. — То, что я могу сказать в отношении Уилбера Мерсера… — Последние слова он произнес почти неслышно. Он чертыхнулся, затем выругался, нанизывая одно ругательство на другое, будто соединял кольца цепи; Изидору показалось, что словесное безобразие длилось целую вечность.

— Этот кот, — в итоге сказал Слоат, — не подделка. Я предполагал, что нечто подобное когда‑ нибудь да произойдет. Значит, кот мертв. — Он уставился на труп кота и нанизал еще одну длинную цепь ругательств.

В дверь заглянул Милт Борогроув — крупного телосложения мужчина в синем парусиновом фартуке. Его кожа напоминала шагрень.

— Что случилось? — спросил он. Увидев кота, он зашел внутрь помещения и приподнял животное.

— Придурок, — сказал Слоат, — принес его сюда. — Никогда прежде он не произносил этого слова вслух в присутствии Изидора.

— Будь он еще жив, — вздохнул Милт, — мы отвезли бы его к настоящему ветврачу. Интересно, сколько он стоит? Есть у кого‑ нибудь каталог «Сидни»?

— З‑ значит в‑ ваша с‑ сстраховка п‑ покрывает все у‑ уб‑ бытки? — Изидор обратился к Слоату. Он почувствовал, как ноги предательски задрожали, а в глазах потемнело; комната наполнилась темно‑ каштановым туманом, который рассекали зеленые искрящиеся полосы.

— Да, — через некоторое время то ли ответил, то ли прорычал Слоат. — Но это не главное, что меня беспокоит. Мы лишились еще одного живого существа. Можешь ты мне объяснить, Изидор? Неужели ты не заметил разницы?

— Я думал, — с трудом выговорил Изидор, — что кот отлично сработан. Так качественно, что это меня обмануло; я хочу сказать, он выглядел живым, потому что был здорово сработан…

— Я думаю, что Изидор не смог бы заметить разницу, — мягко произнес Милт. — Для него они все живые, включая поддельных животных. Он наверняка пытался спасти его. — Милт спросил у Изидора:

— Что ты предпринял, попытался перезарядить батареи? Или определить, где в нем произошло замыкание?

— Скорее всего, он был настолько плох, что его все равно не удалось бы спасти, — сказал Милт, — пустоголовый ни в чем не виноват, Ган. Наоборот, он попал в точку; фальшивки стали чертовски напоминать настоящих животных, взять хотя бы схемы, имитирующие болезни, которые встраиваются в новые модели. А настоящие животные продолжают умирать; это главная опасность, подстерегающая хозяев. Мы от живых отвыкли напрочь, потому что видим только фальшивки.

— В соответствии с мерсеризмом, — уточнил Изидор, — все живое возрождается. Этот цикл п‑ полностью замкнут для ж‑ ж‑ животных. Я хочу сказать, мы все поднимемся вместе с ними, когда умрем.

— Это ты расскажешь тому парню, владельцу кота, — сказал мистер Слоат.

Изидор, не уверенный, что шеф произнес приговор серьезно, переспросил:

— Вы имеете в виду, что я со‑ о‑ общу ему? Но ведь вы ли‑ ично всегда связывались с клиентами по ви‑ видеофо‑ ну. — Изидор страдал видеобоязнью, то есть он не мог разговаривать по видеофону; позвонить, тем более незнакомому человеку, представлялось для него делом фактически невыполнимым. Мистер Слоат, несомненно, знал это.

— Не заставляй его, — сказал Милт. — Я сам позвоню. — Он подошел к фону, поднял трубку. — Какой номер?

— Где‑ то здесь, у меня, — засуетился Изидор, судорожно роясь в карманах комбинезона. Слоат громко произнес:

— Я н‑ не м‑ могу п‑ пользоваться видеофоном, — запротестовал Изидор, его сердце забилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. — Потому что я волосатый, уродливый, грязный, сутулый, с кривыми зубами и серым лицом. И я чувствую слабость из‑ за радиации; думаю, я скоро умру.

— Без сомнений, чувствуй я себя так же, я бы не стал пользоваться видеофоном. Торопись, Изидор, если не дашь мне номер хозяина кота, я не смогу ему позвонить, и тогда тебе придется самому. — Он протянул Изидору руку ладонью вверх, как бы призывая его поторопиться.

— Позвонит дурик, — повторил Слоат. — Или он уволен. — Слоат не смотрел ни на Милта, ни на Изидора, он рассеянно уставился в пространство перед собой, и только ему одному было известно, куда именно.

— Прекрати, — запротестовал Милт. Изидор заартачился.

— М‑ мне н‑ не н‑ нравится, к‑ когда меня на‑ называют д‑ дуриком. П‑ пыль п‑ по‑ действовала и на‑ на ва‑ ваши орга‑ а‑ низмы. Х‑ х‑ хотя и не‑ не в‑ в т‑ такой сте‑ степени на‑ на мозги, к‑ как у‑ у м‑ меня.

«Итак, я уволен, — решил Изидор. — Мне не позвонить». Но потом внезапно он вспомнил, что хозяин кота умчался на работу. И никого не осталось дома.

— Д‑ думаю, я смогу позвонить, — сказал он, одновременно выуживая из кармана визитную карточку.

— Понял? — спросил мистер Слоат Милта. — Он может, если его как следует припереть к стенке.

Усевшись напротив экрана видеофона с трубкой в руке, Изидор набрал номер.

— Да, — вздохнул Милт. — Но тебе не следовало его заставлять. И он прав: пыль подействовала на тебя, ты чертовски близок к слепоте, а через пару лет ты и слышать ничего не будешь.

— На тебя пыль тоже подействовала, Борогроув. Твоя кожа стала цвета собачьего дерьма.

На видеоэкране появилось лицо среднестатистической европейки с волосами, стянутыми в тугой узел… Она настороженно спросила:

— М‑ м‑ миссис Пилсен? — произнес Изидор, волна ужаса захлестнула его: естественно, он совсем не подумал о том, что дома у хозяина кота могла остаться жена. — Я хотел бы п‑ п‑ поговорить с вами о к‑ к‑ к‑ к‑ к‑ к… — Он замолчал, сжав руками трясущийся подбородок. — Ваш кот.

— О да, вы забрали с собой Горация, — констатировала миссис Пилсен. — У него в самом деле пневмония? Так считал мистер Пилсен.

— Мы заменим его. У нас есть страховка. — Он оглянулся на мистера Слоата; тот, казалось, не возражал. — Владелец нашей фирмы, мистер Ганнибал Слоат… — он запнулся, — лично…

— Нет, — произнес Слоат, — мы выпишем чек. Цена по каталогу «Сидни».

—..лично выберет для вас кота взамен умершего, — выкрутился Изидор, сам себе удивляясь. Начиная беседу, он предполагал, что тут же увязнет в ней. Но его речь звучала связно, а слова сочетались одно с другим, хотя прежде он не знал, как ими оперировать и как делать логичные выводы из фраз. Мистер Слоат и Милт Борогроув уставились на него, а он болтал без умолку. — Дайте нам описание кота, которого вы хотели бы иметь. Окрас, пол, порода — персидский, сибирский, бесхвостый…

— Гораций умер, — только и ответила миссис Пилсен.

— Тяжелая форма пневмонии, — болтал Изидор. — Он умер на пути в клинику. Старший ветврач, доктор Ганнибал Слоат, со всей определенностью заявил, что по всем признакам, его уже невозможно было спасти. Но разве это не удача, миссис Пилсен, что мы собираемся заменить его?

— Гораций был уникальным котом. Другого такого нет. Он часто — даже когда был еще котенком — приподнимался на задних лапах и внимательно следил за нами с таким выражением, как будто хотел о чем‑ то спросить. Мы никогда не могли постичь сути его немого вопроса. Возможно, сейчас он уже получил на него исчерпывающий ответ. Надеюсь, это вскоре предстоит и нам.

— Может, вам подойдет электрокот, точная копия Горация? Мы могли бы заказать для вас превосходную ручной работы копию фирмы «Уилрайт и Карпентер», которая будет до мельчайшей детали повторять вашего…

— Какой кошмар! — запротестовала миссис Пилсен. — О чем вы говорите? Даже не думайте заикаться об этом Эду, иначе он просто сойдет с ума. Он любил Горация сильнее, чем любого другого кота, у мужа с самого детства были коты.

Выхватив трубку видеофона из рук Изидора, Милт сказал женщине:

— Мы можем выписать чек — полную стоимость по каталогу «Сидни», или, как предложил вам мистер Изидор, мы готовы выбрать вам нового кота. Мы очень сожалеем, что ваш кот скончался, но, как отметил мистер Изидор, пневмония в тяжелой форме почти всегда приводит к летальному исходу.

Он произнес это как истинный профессионал; из них троих — всего штата клиники Ван Несса для Питомцев — Милт лучше всех справлялся с деловыми разговорами по видеофону.

— Да, но.., как я сообщу мужу? — озабоченно произнесла миссис Пилсен.

— Разговор с ним мы берем на себя, мэм. — На лицо Милта легла тень сожаления. — Мы позвоним ему сами. Будьте любезны сообщить номер его рабочего видеофона. — Он протянул руку за ручкой и листком бумаги; мистер Слоат передал их ему.

— Послушайте, — сказала миссис Пилсен. Похоже, она уже взяла себя в руки. — Возможно, ваш коллега прав. Возможно, мне следует заказать электрокопию Горация, но так, чтобы Эд никогда ничего не узнал и не мог отличить копию от настоящего.

— Если вы закажете, мы сделаем все возможное, — ответил Милт, но с некоторым сомнением в голосе добавил:

— Все же, по опыту, мы можем сказать, что хозяина животного не одурачить. Обычно копии заказывают для случайных гостей или соседей. Если присмотреться к поддельному животному очень внимательно…

— Эд никогда не играет с Горацием, даже несмотря на то, что его любит; только я всегда занималась котом. Ну, вы понимаете, меняла песок и все такое… Думаю, мне стоит заказать электрокота, но если этот номер не пройдет, тогда вы подберете нам настоящего, взамен Горация. Самое главное, я не хочу, чтобы мой муж знал; я думаю, он не переживет утраты. Именно поэтому он боялся сдружиться с ним. И когда Гораций на самом деле заболел.., пневмония, как вы сказали… Эд буквально запаниковал и отказывался, что называется, смотреть правде в глаза, поэтому долго не решался вас вызвать. Слишком долго… Обо всем.., я знала до вашего звонка. Знала… — Она кивнула, теперь уже не в состоянии сдерживать слезы. — Сколько времени займет изготовление копии?

— Через десять дней, — ответил Милт после некоторого раздумья. — Мы доставим его днем, когда ваш муж будет на работе.

Они попрощались, Милт положил трубку и сказал мистеру Слоату:

— Он разберется через пять секунд. Но это именно то, чего она добивается.

— Владельцы, которые вынуждены любить своих питомцев, — уныло произнес Слоат, — теряют душевный покой. Какое счастье, что нам не приходится иметь дело с настоящими животными. Представляете себе, настоящему ветврачу приходится делать такие звонки ежедневно?! — Он внимательно посмотрел на Изидора. — Иногда ты не кажешься таким уж глупым, Изидор. Ты разговаривал достаточно рассудительно. Даже если учесть, что потом Милт подключился к разговору вместо тебя.

— Он справился как нельзя лучше, — подтвердил Милт, — разговор был очень трудный! — Он поднял мертвого Горация. — Я отнесу это вниз, в мастерскую; Ган, позвони в фирму «Уилрайт и Карпентер», пусть пришлют конструктора снять размеры и сфотографировать. Я не разрешу им забрать кота в свои мастерские; я хочу сравнить копию лично.

— Думаю, надо попросить Изидора поговорить с ними, — решил мистер Слоат. — Кашу он заварил. После разговора с миссис Пилсен он вполне справится со звонком в «Уилрайт и Карпентер».

— Главное — не разрешить им забрать оригинал. — Он приподнял Горация. — А они постараются на этом настаивать, потому что так им будет чертовски легче справиться с работой. Будь решителен и настойчив.

— О'кей. Наверное, стоит позвонить прямо сейчас, пока кот не начал разлагаться. Трупы ведь разлагаются, или что там с ними происходит?

Он ощутил необыкновенный прилив отличного настроения.