Остров Рен. Канун праздника костров, 1980-й

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

— Что за прекрасная идея! — воскликнула Кэти.

Она расправила одеяло, на котором сидела, и вытянула ноги поближе к огню. Сидевшая напротив Изабель удовлетворенно кивнула. После захода солнца стало немного прохладно, но в целом день накануне праздника костров выдался на славу. Утренние лучи прогнали туман с озера, и весь день небо оставалось безоблачным. Для комаров и мух было пока слишком рано, да и другие насекомые еще не очнулись от зимней спячки.

На берегу небольшой бухточки с восточной стороны острова разложили огромный костер, и каждый, кто оказывался рядом, подкладывал в него сухие ветки деревьев и бревна, выброшенные на берег осенними бурями. Отрезок дороги, ведущий к причалу на материке, был заполнен машинами, а шлюпка Изабель и две другие лодки, нанятые специально для этого праздника, без устали сновали по озеру. С утра до полудня гости переправлялись на остров, а к вечеру кое-кто предпочел уехать. На поляне за бухтой раскинулись многочисленные палатки, а те, кто приехал без снаряжения, устраивались на ночь в просторном амбаре. Некоторые смельчаки собирались провести ночь под открытым небом, и, по мнению Изабель, это был не самый плохой вариант. Как только стемнело, на небе засияли звезды, и, казалось, до них можно было дотянуться рукой.

После затянувшегося ужина неподалеку от костра зазвучала музыка. Дюжина музыкантов исполняла попурри на темы народных песен, старых рок-хитов и кельтских танцевальных мелодий. Со своего места рядом с Кэти Изабель среди прочих исполнителей могла видеть Джорди, брата Кристофа, играющего на своей скрипке, и Эми Скаллан со свирелью. Оба они одинаково хорошо исполняли как песни «Биттлз», так и кельтские мелодии. Расположившиеся вокруг слушатели отбивали такт ладонями по коленям или постукивали ногами по камням. По всему берегу от самой воды до костра люди танцевали и пели, если знали слова.

Вино и пиво лились рекой, и в воздухе витали запахи костра, озерной воды и сосновой хвои, смешанные со сладковатым ароматом марихуаны. Когда самокрутки с травкой пошли по кругу, Изабель отрицательно покачала головой, а Кэти глубоко затянулась и передала сигарету дальше. Изабель уже выпила пару стаканчиков неизвестного пунша, который кто-то привез с собой, и по странному шуму в голове поняла, что напиток оказался крепче, чем ей показалось после первого глотка. Она не чувствовала себя опьяневшей, скорее просто не могла как следует сфокусировать взгляд. Всё, на чем останавливались ее глаза независимо от удаленности, казалось ей необычно загадочным.

Кэти повернула голову, и свет костра заиграл в ее подкрашенных хной волосах.

— Это самый прекрасный вечер, — сказала она. Изабель кивнула в знак согласия:

— Я и не думала, что приедет так много людей, ведь сегодня не выходной день.

— Ты что, шутишь? Вряд ли хоть один из наших друзей имеет постоянную работу.

— Понимаю, — улыбнулась Кэти. — Как будто день открытых дверей на старой Уотерхауз-стрит, верно?

Сравнение оказалось удивительно точным. Как и на тех давних вечеринках, она знала едва ли половину гостей. Но люди вокруг собирались в небольшие группы, разговаривали между собой, потом кружки распадались и снова сходились уже в ином составе, значит, большинство присутствующих были знакомы между собой.

— Могу поклясться, часть гостей останется до конца недели, — добавила Кэти.

— О Господи! Надеюсь, водопровод выдержит такое нашествие.

Иззи открыла для гостей один из находящихся снаружы туалетов, но в ее дом гости тоже нередко забегали воспользоваться удобствами, так что проложенный еще при дедушке водопровод работал на пределе.

— А я надеюсь, что запасы пива вскоре закончатся, — возразила Кэти.

— Завтра мы могли бы отправиться в гавань и пополнить запасы, — сказала Изабель. — Вероятно, нужно будет купить еще еды.

— Только не вздумай платить за всё сама, собери с них деньги перед тем, как ехать в магазин.

— Да, наверно, — согласилась Изабель. — Скажи, ты знаешь вон того парня?

Она в течение всего дня видела его то тут, то там, но каждый раз, как только собиралась подойти и познакомиться, кто-то отвлекал ее внимание.

Кэти посмотрела в ту сторону, куда указывала подруга.

— Как раз напротив нас, рядом с Джилли и Софи. Он как-то не вписывается в нашу компанию.

В его костюме и прическе было что-то от прошлых времен, хотя из-за скудного освещения она с трудом могла рассмотреть детали. И всё же, по мнению Изабель, этот парень больше принадлежал к обществу начала века, а не к современной молодежи, собравшейся на острове.

— Мы все здесь немного не на своем месте, — рассмеялась Кэти. — Кроме тебя, моя отважная сельская девчонка.

— Понятия не имею, — ответила Кэти. — Он тебе нравится?

— Я даже не знаю, как его зовут. Но его лицо кажется мне знакомым, и меня злит, что я не могу вспомнить, где мы встречались.

— А насколько знакомым? Ты просто видела его где-то или вы с ним общались?

— Так подойди и спроси у него, — посоветовала как всегда практичная Кэти.

— Я так и собиралась сделать, но никак не могу к нему приблизиться. Каждый раз кто-нибудь меня отвлекает, а в следующий момент парень исчезает из виду.

— Тогда позволь мне самой заняться этим феноменом, — сказала Кэти, поднимаясь на ноги.

Изабель потянула ее за рукав свитера и заставила снова сесть на одеяло:

Изабель была права. На том месте, где только что стоял незнакомец, вели оживленный разговор две женщины. С одной из них, театральной актрисой с восточным типом лица, Изабель изредка встречалась, вторая женщина была ей совершенно незнакома.

— Теперь он и меня заинтересовал, — сказала Кэти. — А это не один из твоих ньюменов? — внезапно спросила она, повернувшись к Изабель.

Изабель уже почти привыкла к мысли о соседстве со своими творениями. Из-под ее кисти и сейчас иногда выходили картины-врата, и она тщательно прятала их в тайнике, но постепенно она начала думать о ньюменах как о персонажах снов. Воспоминания понемногу стирались, и она уже не могла с уверенностью сказать, что ньюмены существовали наяву. Но иногда что-то тревожило ее память, и горькие мысли возвращались вместе с чувством вины. Ньюмены были настоящими. Изабель очень скучала по их обществу.

Случайное предположение Кэти о ньюмене снова пробудило тягостные воспоминания и возродило прежние чувства. Изабель ощутила тяжесть в груди, но постаралась прогнать полузабытые образы и не поддаться тоске.

— Если он и ньюмен, — наконец сказала она, — то не мой.

— Гм, — искоса взглянула на нее Кэти. — Может, новая протеже Рашкина уже настолько преуспела в своих занятиях, что вызывает ньюменов? Может, хотя бы она изобразит для меня достойного спутника?

— Прошу тебя, прекрати, — взмолилась Изабель.

— Поверь моему опыту, — сказала Изабель. — Это не лучший вариант.

— Извини, — покачала головой Кэти, — но я в это не верю. В следующий раз ты начнешь мне доказывать, что первый неудачный опыт в любовных отношениях заставил тебя испытывать отвращение ко всем парням на свете.

— Ах, бедняжка! Ты слишком молода и хороша собой, чтобы становиться отшельником, а тебе немного осталось до этого состояния. Ты сама хоть осознаешь это?

— И я слышу такие слова от женщины, у которой не было ни одного постоянного приятеля за все годы, что мы знакомы?

— Это совсем другое, — возразила Кэти. — Я просто жду, когда ты вызовешь ньюмена специально для меня.

Во вздохе Изабель послышалось легкое раздражение.

— А до тех пор, — продолжала Кэти, — мы будем держаться друг друга.

Изабель обернулась и увидела сзади смутный силуэт. Но вот женщина подошла ближе, и в свете костра она узнала Нору. Ее вьющиеся, коротко стриженные волосы, вязаный жакет и джинсы, свободно болтающиеся на стройной фигурке, придавали сходство с беспризорным подростком, сошедшим со страниц книг Диккенса или Гюго.

— Приехал Джек и привез майское дерево, — сказала Нора, подходя ближе. — Только он не знает, куда ты хочешь его поставить.

Накануне Изабель планировала поместить майское дерево на соседней лужайке, но теперь она была полностью занята палатками.

— Почему бы не поставить его на том лугу, куда ты водила меня сегодня утром? — предложила Кэти. — Там еще много желтых цветов.

— Они совсем не показались мне похожими на тигров, — заметила Кэти.

— Их так называют из-за пятнистых лепестков.

— Знаю, — кивнула Нора. — У моей бабушки росли такие цветы в саду, но она называла их язычками ужа.

— Еще одно образное определение, — насмешливо отозвалась Кэти. — В любом случае это идеальное место для майского дерева.

— Лучше тебе самой показать его Джеку, — сказала Нора. — По-моему, я выпила слишком много вина, чтобы пробираться через лес.

Изабель и Кэти решили пойти вдвоем. При попытке встать на ноги Изабель пришлось ухватиться за руку подруги, весь мир вокруг нее на мгновение закружился.

— Слишком много этого непонятного пунша, — объяснила Изабель.

— Слишком много водки в этом пунше, это больше похоже на правду.

Изабель меньше всего хотелось обращаться к Джеку Кроу за помощью в подготовке майского дерева. Этот парень работал в салоне татуировок и своей черной кожаной одеждой и цветными татуировками больше походил на байкера, чем на приятеля Софи, которым считался последние несколько месяцев. Но Джилли заверила ее, что лучшей кандидатуры не найти, и теперь, даже при тусклом свете двух переносных фонарей, Изабель была вынуждена признать, что подруга оказалась права. Вокруг шеста были обмотаны сотни разноцветных лент, закрепленных в нескольких местах для удобства транспортировки. Их яркие переливы напомнили Изабель о браслетах, сплетенных из лент Пэддиджека. Совершенно не задумываясь, она поднесла руку к своему запястью, но браслета там не было. Изабель уже давно перестала его носить и повесила на стену в студии. Несколько месяцев она уже не вспоминала о нем, но теперь пожалела, что не надела памятный знак.

Через полчаса майское дерево было доставлено на предложенный Кэти луг и установлено в самом его центре. В последний момент они развязали ленты. Легкий ночной ветерок подхватил полоски ткани и заставил исполнять замысловатый танец вокруг столба. Это зрелище приковало к себе внимание Изабель. Казалось, двигаясь, ленты оставляют за собой яркие следы, а лунный свет придает им загадочное сияние. На секунду в ушах Изабель возник давно забытый перестук — tnana-tnan-man, — но это звучало только в ее воспоминаниях.

— Это будет восхитительно, — воскликнула Кэти, отступая на несколько шагов, чтобы полюбоваться проделанной работой. — Утром солнце попадет на разноцветные ленты, и они будут представлять собой грандиозное зрелище.

Изабель казалось, что они уже сейчас выглядят великолепно.

— Я надеюсь, кто-нибудь догадался взять с собой фотоаппарат, — добавила Кэти.

— Я совсем недавно видела Мег, — сказала Изабель, с трудом отрываясь от созерцания цветового шоу лент.

Мег Маллали была их общей знакомой, она работала фотографом и никогда не выходила из дома без фотоаппарата на плече, а иногда и двух сразу. Алан нередко подшучивал над сходством фамилий Кэти и Мег; он утверждал, что Малли и Маллали в далеком прошлом были близкими родственниками.

— Я знаю, сегодня вечером здесь собралось много людей, — заговорил Джек, как только они втроем отправились обратно к костру. — Вполне возможно, они разбрелись по всему острову, но мне никак не удается избавиться от ощущения, что поблизости есть кто-то еще кроме нас.

— Кто же это? — спросила чрезвычайно заинтригованная Кэти.

— Не могу сказать, но это напоминает мне старые волшебные сказки. — В его голосе Изабель услышала нотки смущения. — Может быть... — Джек откашлялся. — Может, это даже не совсем люди. Мне всё кажется, что кто-то смотрит в спину, а когда оборачиваюсь — там никого нет. То есть я никого не вижу. Но я все равно чувствую, что за мной наблюдают.

«Он ощущает присутствие ньюменов, — подумала Изабель. — Пора переводить разговор на другую тему».

Не успела она произнести ни слова, как Кэти заговорила тихим и серьезным голосом.

— Так ведь на этом острове обитают не только люди, — сказала она. — Ты разве не слышал об этом?

Изабель толкнула Кэти локтем, но та сделала вид, что не поняла ее жеста.

— Здесь встречаются не то призраки, не то лесные феи, — продолжала она. — Мы точно не знаем кто, но определенно кто-то есть.

— Ну конечно, — воскликнул Джек и рассмеялся, но Изабель уловила в его смехе тревогу. — Теперь вы говорите совсем как Джилли.

«Пожалуй, для этого крутого парня достаточно», — решила она.

— Можешь не верить, если не хочешь, — сказала Иззи.

— Так вы на самом деле кого-то видели? — спросил Джек.

«А может, ему что-то привиделось», — предположила Изабель. Бог знает, сколько алкоголя и наркотиков они употребили сегодня на острове. Людям может показаться всё, что угодно. Она и сама чувствовала себя не то чтобы пьяной, но словно одурманенной, хотя выпила всего лишь два стакана пива за обедом, а потом этот непонятный пунш вечером.

— Знаешь, однажды... — начала Кэти и стала рассказывать какую-то невероятную историю, наполовину позаимствованную из бульварной газеты, наполовину сочиненную ею самой.

Изабель оставила их у входа в дом. Она вошла внутрь, поговорила с гостями, а потом поднялась в студию. Сплетенный из лент Пэддиджека браслет привлек ее внимание. Он висел на своем месте на стене, но больше не казался выцветшим, он стал таким же ярким, как и ленты на только что установленном майском дереве. Изабель долго разглядывала безделушку, потом сняла с гвоздя, надела на запястье и несколько раз взмахнула рукой — за браслетом тоже тянулись разноцветные следы, мгновенно таявшие в воздухе. Через несколько минут она спустилась вниз. На веранде Изабель была вынуждена остановиться и прислушаться к своим ощущениям. Казалось, все ее чувства чрезвычайно обострились, но сосредоточить внимание на чем-то определенном ей не удавалось. Изабель попыталась стряхнуть с себя оцепенение и направилась в дальний угол веранды, чтобы спасти Алана от слишком пристального внимания Денизы Мартин. Восемнадцатилетняя Дениза училась на втором курсе актерского факультета университета Батлера и обладала роскошными светлыми волосами, в данный момент заплетенными в косу. С первой же минуты их знакомства на вечеринке в прошлом году она воспылала страстью к Алану, но ее чувства оставались без ответа.

— Она мне очень нравится, — разоткровенничался как-то Алан во время пикника с Изабель и Кэти в парке Фитцгенри, — но я не могу питать к этой девочке романтические чувства. Она слишком молода. У нас нет ничего общего.

— Семь лет — не такая уж большая разница, — заметила Кэти.

— Спасибо, она не в моем вкусе, — ответила Кэти, и все трое засмеялись.

Изабель подошла к парочке и взяла Алана под руку; при виде такой фамильярности Дениза мгновенно испарилась. Изабель начала болтать с Аланом, но одновременно наблюдала за Кэти, до сих пор стоявшей с Джеком. Подруга прислонилась спиной к бревнам дома, а Джек одной рукой оперся на стену и наклонился, нашептывая ей что-то на ухо. Лицо Кэти не выражало тревоги, скорее просто скуку, но Изабель решила помочь и ей.

— Мне кажется, Кэти тоже необходимо спасать, — сказав это, она легонько прикоснулась губами к щеке Алана и пересекла двор.

Несколько шагов растянулись на целую вечность. Каждая мелочь, попадавшая в поле зрения, казалась Изабель загадочной и подозрительной. В итоге она обнаружила, что неподвижно стоит на месте. Изабель решительно тряхнула головой и преодолела расстояние, отделявшее ее от Кэти и Джека.

— Пойдем со мной, — сказала она подруге. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Кэти изобразила на своем лице сожаление и без колебаний пошла за Изабель. Убедившись, что Джек отправился к костру, девушки остановились.

— Кажется, вы довольно близко сошлись с Джеком за сегодняшний вечер, — поддразнила Изабель свою подругу.

— О, не выдумывай. Ты знаешь, почему они с Софи расстались?

— Ну, наверно, у них не было общих интересов, — предположила Изабель.

— Не угадала. Всё из-за того, что он давно мечтает сделать тебе татуировку.

— А что он предлагал тебе? Выколоть розу на лодыжке?

— А как тебе понравится дракон на внутренней стороне бедра?

— Тебе подходит, — сказала она, едва переведя дыхание. — Особенно после твоих рассуждений о феях и призраках.

— Но ведь остров действительно населен таинственными существами, та belle Иззи.

— О, подожди, — прервала ее Изабель. — Опять появился тот парень.

Прежде чем Кэти успела сказать хоть слово, Изабель устремилась за молодым человеком, скрывшемся за амбаром. Кэти сделала несколько шагов за ней, но передумала и свернула к дому, чтобы налить себе еще стаканчик пива.

— Эй, подожди минутку, — крикнула Изабель, сворачивая за угол амбара.

Но перед ней никого не было. Она внезапно ощутила приступ головокружения и, закрыв глаза, оперлась на стену. Но от этого стало только хуже, перед ее мысленным взором замелькали странные разноцветные пятна. Она сделала несколько неуверенных шагов, забрела в заросли розовых кустов и легла на траву.

В тени густых зарослей Изабель пролежала несколько минут, а может, и несколько часов — она была не в силах определить. Время перестало быть линейным. Сквозь переплетение усеянных бутонами ветвей роз она посмотрела в ночное небо. Яркие звезды притягивали взгляд, они поднимали ее ввысь и одновременно спускались к ней на землю. Изабель была на пороге какого-то грандиозного открытия, но не имела понятия, к какой области оно принадлежит и какое отношение она сама имеет к происходящему событию. Была ли она наблюдателем или участником? Свет звезд, наполнявший и тело, и душу, делал ее огромной и одновременно совсем крошечной; она чувствовала важность происходящего, но в то же время оставалась совершенно безразличной. Чьи-то шаги раздались совсем близко, и Изабель показалось, что прошел не один год, прежде чем она сумела повернуть голову и посмотреть, кто это. На фоне ночного неба она разглядела только смутные очертания головы и плеч присевшего на корточки человека.

— Здравствуй, Изабель, — раздался голос Рашкина.

Она должна была почувствовать тревогу в его присутствии, но Изабель не могла сосредоточиться на своих ощущениях. Рашкин немного подвинулся, и оказалось, что он пришел не один. Позади него виднелась еще одна фигура, и по какой-то странной причине ее было хорошо видно. Тот самый старомодно одетый незнакомец, которого она преследовала до того, как она почувствовала это странное недомогание. Это он, высокий и стройный, с улыбкой на губах, стоял рядом с Рашкиным и смотрел на Изабель.

— Это Бенджамин, — произнес Рашкин. — Он мой старинный друг. Его происхождение относится к тому периоду, когда я еще не лишился способности вызывать ему подобных.

" Значит, он действительно ньюмен, — смогла подумать Изабель. — Но только не мой и не новой ученицы Рашкина".

— Мы здесь хорошо повеселились, — продолжал Рашкин. — Да, мы неплохо провели время, но теперь нам пора уходить, и я хочу узнать, где ты прячешь своих любимцев.

Изабель в недоумении уставилась на Рашкина. Она слышала его голос, но, когда он передвинулся, лунный свет попал на его лицо и бледные лучи странным образом оттенили сетку глубоких морщин. Это зрелище так поразило Изабель, что она не сразу поняла его слова. Рашкин молчал в ожидании ее ответа. Она попыталась пробиться сквозь путаницу воспоминаний. Понять смысл сказанного ей оказалось не под силу, но в памяти осталось последнее слово.

Как интересно вибрировал ее голос. Раньше Изабель не задумывалась над этим, но в этих трех слогах зазвучал целый мир звуков.

— Полотна, — произнес Рашкин. — Я пришел за полотнами. Ты можешь даже не вставать, просто скажи, где они находятся, и Бенджамин поможет мне с ними разобраться.

При появлении Рашкина на острове Изабель не почувствовала угрозы для себя лично, но ее ньюмены — совсем другое дело. Когда Рашкин упомянул о них, она ухватилась за его рукав и с трудом села. Осколки и обрывки ее мыслей усеяли всю лужайку, и теперь требовалось неимоверное усилие, чтобы собрать их в единое целое и сосредоточиться на том, что происходило в данную минуту.

— Вы. Не сможете. Их. Забрать, — выговорила Изабель, с особой тщательностью произнося каждое слово.

— Это черная неблагодарность с твоей стороны, — сказал Рашкин и оглянулся на своего спутника. — Как ты считаешь, Бенджамин?

— Я никак не ожидал от нее такого, — отозвался ньюмен.

«Какой чудесный голос у Бенджамина, — подумала Изабель. — Голос Джона тоже звучал прекрасно. Может, это отличительная черта всех ньюменов?»

Рашкин вздохнул и снова повернулся к Изабель:

— Что... что... — начала Изабель, но тут же потеряла ход мысли, зато произнесенные слова еще долго отдавались эхом в ее голове.

— Ну я же пришел в гости не с пустыми руками, — сказал Рашкин.

— Вероятно, она не смогла по достоинству оценить ваш подарок, — присоединился Бенджамин.

Рашкин внимательно всмотрелся в лицо Изабель.

— Но она, без сомнения, его попробовала, — удовлетворенно произнес он.

Теплое дыхание Рашкина коснулось ее щеки, и Изабель почувствовала запах корицы.

Изабель. Это ее имя. Она и есть Изабель. Но какое отношение имеют ньюмен и корица к...

Мысль была запутанной с самого начала, и она не смогла сконцентрировать на ней свое внимание. Изабель видела, как мысль уносилась вдаль мимо головы Рашкина, мимо Бенджамина, всё выше и выше, к самым звездам, потом мигнула, словно свеча на ветру, и погасла. Изабель перевела взгляд на Рашкина и заметила, что черты его залитого лунным светом лица стали резче. Со стороны дома донеслись встревоженные голоса. Она смогла разобрать слова, но не сразу поняла их смысл.

Замешательство Изабель внезапно исчезло. При виде освещенного луной лица Рашкина она обрела способность ясно мыслить и осознала, что произошло. Но от этого ей стало еще хуже, ее охватила настоящая паника. Это Рашкин привез на остров бутылки с пуншем, в котором был растворен ЛСД, и теперь она и большая часть присутствующих находились под воздействием наркотика.

— Или ты добровольно отдашь мне полотна, или я заставлю тебя их отдать. Выбирай, Изабель.

— Это же вечеринка, — пожал он плечами. — Я решил, что вам будет интересно познакомиться с обратной стороной сознания. А теперь не медли, — добавил он. — Я не собираюсь торчать здесь всю ночь.

— Может, мы еще раз обыщем всё вокруг? — предложил Бенджамин.

— Они здесь, совсем близко. Я их чувствую. Но она очень хорошо их спрятала. — Рашкин наклонился к самому лицу Изабель. — Я прав, Изабель? Ты решила, что можешь их от меня скрыть?

Ясность мыслей снова покинула Изабель. Искаженное лицо Рашкина уплывало куда-то вдаль. Когда он сунул ей спички, Изабель попыталась оттолкнуть коробок, но в следующий момент почувствовала, что крепко сжимает его а руке.

— Полотна находятся в одном из этих строений, — сказал Рашкин. — Я это точно знаю.

На его изменившемся до неузнаваемости лице ярко блеснули глаза. Изабель не могла отвести взгляд. Она словно покинула свое тело и плыла по воздуху, но ее удерживал взгляд этих светящихся в темноте глаз.

— Скажи мне, где картины, — настаивал Рашкин. — Мы возьмем то, за чем пришли, и уйдем.

Изабель стоило огромного труда просто покачать головой.

— Если ты не скажешь, — предупредил Рашкин, — я заставлю тебя лично уничтожить все полотна. Ты своими руками зажжешь огонь и накормишь меня.

Изабель смутно помнила рассказ Кэти о воздействии галлюциногенного наркотика.

— Единственное, что можно сделать, — говорила она тогда Изабель, — это расслабиться и не сопротивляться его действию. Сопротивление только усиливает его влияние. Если расслабишься, то всё пройдет, и ты просто вычеркнешь из жизни несколько часов. Если будешь бороться, можешь лишиться рассудка.

Изабель с трудом остановила взгляд на Рашкине.

— Я не стану, — попыталась сказать она, но с губ слетели только бессмысленные звуки.

Изабель перестала сопротивляться действию наркотика и отдалась своим ощущениям. Она еще слышала шум разговоров у самого дома, видела искаженное лицо Рашкина, чувствовала запах корицы. Изабель всё еще сжимала в руке коробок спичек, да так крепко, что его края смялись в ладони. А потом всё исчезло. Неожиданный вихрь подхватил ее, прогнал все чувства и унес в такое место, где не было ни образов, ни запахов, ни звуков. Только тишина и темнота.