Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






  • Сказание о Хлеве Хлау Гафесе






    Мат, сын Матонви, сказал:

    - Дайте мне совет, не знаете ли вы девицу, которая подошла бы мне в жены?

    - Господин, - отвечал Гвидион, сын Дона, - нет ничего легче. Тебе нужна Арианрод, дочь Дона и твоя племянница, дочь твоей сестры.

    Братья привезли Арианрод к Мату, и она предстала перед ним.

    - Девица, - спросил Мат, - ты и в самом деле девица?

    - Не знаю, господин, есть ли на свете больше девица, чем я. Тогда он взял свою волшебную палочку и низко опустил ее.

    - Перешагни через нее, и я сам скажу тебе, кто ты.

    Арианрод перешагнула через палочку, и тотчас появился светловолосый юноша. Он окликнул ее, и Арианрод бросилась к дверям. А еще появился младенец, которого никто не успел разглядеть, потому что Гвидион, быстро завернув в бархатное покрывало, спрятал его в сундуке в изножье кровати.

    - Пусть будет так, - сказал Мат, сын Матонви. - Окрестите этого юношу и нареките Даланом.

    Юношу повели крестить, а потом он взял и уплыл в море, в котором обрел свою природу и мог жить лучше всякой рыбы. Поэтому-то его и назвали Далан, сын Волны. Волна всегда поддерживала его, а смертельный удар ему нанес его дядя Гованнон. Это был третий и роковой удар.

    Гвидион спал в своей кровати, как вдруг услыхал тихий плач, который доносился до него из сундука. Плач был не такой громкий, чтобы все его слышали, но Гвидион проснулся, торопливо открыл сундук и увидел малыша, который изо всех сил разворачивал бархатное покрывало. Гвидион взял его на руки и отнес женщине, чтобы она его кормила. Прошел год.

    К концу первого года малыш был уже ростом с двухлетнего ребенка, а к концу второго года сам отправился во дворец. Гвидион увидел его, и мальчик его узнал и полюбил его больше кого бы то ни было. Так мальчик жил при королевском дворе, пока ему не исполнилось четыре года, а ростом и умом он был с восьмилетнего.

    В один прекрасный день Гвидион отправился в путь и взял с собой мальчика. Они подъехали к замку Арианрод, и Арианрод вышла поздороваться с Гвидионом, и Гвидион тоже поздоровался с ней.

    - Что за мальчик с тобой? - спросила она.

    - Твой сын, - ответил он.

    - Горе мне! - воскликнула она. - Зачем ты меня позоришь? Зачем ищешь моего бесчестья и никак не успокоишься?

    - Если ты мучилась от стыда так же, как я, воспитывая мальчика, то невелик был твой стыд.

    - Как его зовут?

    - У него нет имени.

    - Пусть так и будет. Никто его не наречет, пока я сама не нареку его, когда захочу.

    - Клянусь небом, ты порочная женщина. Но что бы ты ни говорила, мальчик получит имя. Тебя же одно мучает - никто больше не называет тебя девицей.

    В ярости Гвидион покинул Арианрод и возвратился в Кайр Датил.

    На другое утро он взял мальчика и отправился с ним по берегу моря до самого Абер Меная. Там Гвидион из осоки и морских водорослей сделал лодку, а из сухих веток и сухой осоки у него при помощи колдовства получилась кордовская кожа. Когда же он покрасил ее, то и вовсе ничего красивее никому еще не доводилось видеть. Он поставил в лодке парус и поплыл с мальчиком по морю к замку Арианрод.

    Гвидион стал шить башмаки и занимался этим до тех пор, пока его не заметили из замка, и тогда он поменял обличье себе и мальчику, чтобы их никто не узнал.

    - Что за люди там в лодке? - спросила Арианрод.

    - Башмачники, - ответили ей.

    - Посмотрите, что у них за кожа и какую работу они делают.

    Когда слуги Арианрод подошли к лодке, Гвидион как раз золотил и красил кордовскую кожу, о чем они и доложили своей госпоже.

    - Что ж, - сказала Арианрод, - снимите мерку с моей ноги, пусть они сошьют для меня башмаки.

    Гвидион сшил для нее башмаки, но не по мерке, и когда она их надела, то они оказались ей велики.

    - Слишком велики, - сказала Арианрод, - но все равно заплатите им. И пусть они сошьют другие, поменьше.

    Гвидион сшил другие, но они оказались ей малы.

    - Скажите им, что эти не налезают мне на ноги.

    Слуги передали Гвидиону слова Арианрод.

    - Клянусь, я больше не буду шить ей башмаки, пока своими глазами не увижу ее ноги.

    С тем слуги вернулись к Арианрод.

    - Ладно, - молвила она, - так и быть, спущусь к ним. Она вышла из замка и когда приблизилась к лодке, Гвидион был занят тем, что кроил башмаки, а мальчик сшивал их.

    - Здравствуй, госпожа, - приветствовал ее Гвидион.

    - Господь с тобой. Никак не пойму, почему ты не можешь по мерке сшить мне башмаки.

    - Раньше не мог, а теперь у меня получится как надо.

    Тут невесть откуда прилетел королек. Мальчик выстрелил и попал ему в лапку точно между сухожилием и костью.

    - Твердая у тебя рука, с такой и на льва можно идти.

    - Небо не будет к тебе благосклонно, но мальчик все-таки получил имя, и хорошим именем ты его нарекла. Хлев Хлау Гафес будет он зваться отныне. Лев с твердой рукой.

    Кожа исчезла, словно ее никогда не было. Вновь появились водоросли и осока, и Гвидион больше не шил башмаки.

    - Ты прав. Лучше ты ничего не мог придумать, чтобы мне насолить.

    - Пока еще я тебе не насолил, - ответил Гвидион, возвращая мальчику его облик.

    - Что ж, - не сдалась Арианрод. - Пусть будет так. Но мальчику никогда не взять в руки оружия, пока я сама не одарю его им.

    - Клянусь небом, - вскричал Гвидион. - Злись не злись, а у мальчика будет оружие!

    Они отправились в Динас Динхлев и там жили, пока Хлев Хлау Гафес не научился легко управляться с конем. Он вырос в прекрасного лицом и телом юношу, но Гвидион знал, что ему свет не мил без коня и меча, и призвал его к себе.

    - Завтра мы уезжаем, - сказал он, - так что гляди веселей.

    - Хорошо.

    На другой день, едва занялась заря, Гвидион и Хлев Хлау Гафес отправились к берегу моря, а потом в сторону Брин Ариена. На вершине Кевн Клидно они нашли для себя коней и поехали в замок Арианрод. Приблизившись к воротам, они приняли обличье двух юных друзей, разве лишь Гвидион был с виду посильней своего товарища.

    Слугу, который стоял у ворот, он послал к хозяйке:

    - Иди и скажи в замке, что мы барды из Гламоргана.

    Слуга отправился исполнять приказание.

    - Впусти их, - приказала Арианрод, - на них благословение Господне.

    Встретили их в замке с превеликой радостью и богатые столы накрыли в пиршественной зале. Когда съели всё мясо, Арианрод завела с Гвидионом разговор о сказках и сказаниях, ведь Гвидион был отменным сказителем, а когда пришло время покинуть пиршественную залу, Гвидион и юноша отправились в приготовленные для них покои.

    Еще было темно, а Гвидион встал с ложа и призвал к себе все силы своего колдовства и своего могущества. Вскоре поднялся несусветный шум, словно много людей одновременно взялись трубить в рога и кричать что было мочи. В дверь постучали, и Арианрод попросила Гвидиона и юношу впустить ее. Юноша открыл ей, и она, войдя в покои в сопровождении девицы, запричитала с порога:

    - Ах, добрые юноши, беда у нас.

    - /Мы слышим, там трубят и кричат, - подтвердил Гвидион. - Может быть, ты знаешь, что это значит?

    - Поверишь ли, моря не видно, столько кораблей спешит к берегу. Что нам делать?

    - Госпожа, - ответил Гвидион, - я дам тебе совет. Прикажи закрыть ворота и защищай свой замок, а мы тебе поможем.

    - Господь воздаст вам за вашу доброту, если вы поможете нам, а оружия у нас много.

    Она отправилась за оружием и доспехами и вернулась с двумя девицами, которые несли все, что нужно.

    - Госпожа, - сказал Гвидион, - ты помоги моему товарищу, а мне помогут твои девицы. О, я слышу, воины уже близко.

    - Так я и сделаю.

    И Арианрод не мешкая помогла своему сыну облачиться в доспехи.

    - Ты закончила? - спросил Гвидион.

    - Закончила, - ответила она.

    - Я тоже, - сказал Гвидион. - А теперь позволь нам снять доспехи, потому что они нам не нужны.

    - Как же так? - вскричала Арианрод. - Ведь замок окружен!

    - Нет, госпожа, никто его не окружал.

    - Кто же тогда шумел?

    - Это я шумел, чтобы ты нарушила клятву, ведь ты по доброй воле и собственными руками снарядила своего сына на битву, и теперь уже ничего не изменишь.

    - Господи! - вздохнула Арианрод. - Не ждала я от тебя такого коварства. Много юношей могло погибнуть сегодня из-за поднятой тобой суматохи. Пусть будет так. Но ему не взять в жены девицу из тех, что живут теперь на земле.

    - Ты злобная тварь, и никто не должен тебе помогать. А жена у него будет.

    Гвидион и Хлев Хлау Гафес пошли к Мату, сыну Матонви, и пожаловались ему на жестокую Арианрод. Заодно Гвидион рассказал, как заставил ее дать юноше оружие.

    - Ладно, - проговорил Мат, - давай попробуем сотворить для него жену из цветка. Он уже взрослый, и нет на земле юноши краше его.

    Из цветка дуба, цветка ракитника и цветка таволги они сотворили девицу, какой еще не видывали глаза человека, а потом окрестили ее и нарекли Блодайвет.

    За свадебным пиром Гвидион сказал:

    - Нелегко человеку жить, не имея своей земли.

    - Ты прав, - согласился с ним Мат. - Отдам-ка я ему свой лучший округ.

    - Какой округ, господин?

    - Округ Динодиг.

    В наши дни это Айвионит и Ардидви.

    В округе Динодиге в том месте, которое называлось Мир И Кастехл, во дворце поселились молодые. Хлев Хлау Гафес был храбр и справедлив, и его подданные любили его и его жену.

    Как-то раз, когда он гостил в Кайр Датиле у Мата, сына Матонви, Блодайвет шла по двору и, услыхав, что трубят в рог, увидала оленя, бежавшего из последних сил. Следом за ним появились собаки и охотники, а за собаками и охотниками - множество пеших людей.

    - Пусть кто-нибудь помоложе сбегает и узнает, чье это воинство.

    Юный гонец во всю прыть помчался исполнять приказание. - Здесь Гронв Пебир, король Пенхлина, - сказали ему.

    И гонец вернулся к своей госпоже.

    Гронв Пебир загнал оленя и убил его на берегу реки Канвайл, где пробыл до темноты, освежевывая добычу и угощая собак, а потом подошел к воротам замка, где жила Блодайвет.

    - Наверно, вождь плохо о нас подумает и всем расскажет, если мы не пустим его на ночь.

    - Ты права, госпожа.

    Ворота отворили, гостя провели во дворец, и сама Блодайвет вышла поздороваться с ним.

    - Госпожа, пусть Господь благословит тебя.

    Они сели ужинать. Когда Блодайвет смотрела на Гронва Пебира, ее сердце переполнялось любовью. И его сердце, когда он смотрел на нее, тоже переполнялось любовью. Гронв Пебир не стал скрывать от Блодайвет своих чувств и прямо сказал ей, что любит ее. Блодайвет обрадовалась, и до утра они проговорили о своей любви, которая расцвела всего за одну ночь.

    На другое утро им предстояло разлучиться, но Блодайвет попросила Гронва Пебира:

    - Молю тебя, останься еще на один день.

    День и ночь они провели в разговорах о том, как им поступить, чтобы больше не разлучаться.

    - Есть только один способ, - сказал Гронв Пебир. - Ты должна выспросить у Хлева Хлау Гафеса, какой смертью ему предсказано умереть. Сделай это под видом заботы о нем.

    На другой день Гронв собрался в путь.

    - Молю, не покидай меня, - попросила его Блодайвет.

    - Если ты не хочешь, я не поеду, но ты сама знаешь, король может сегодня возвратиться.

    - Завтра я обещаю отпустить тебя.

    И опять Гронв собрался в дорогу, и опять Блодайвет не пожелала расстаться с ним.

    - Ты помнишь, что я тебе сказал? - спросил ее Гронв. - Разузнай, какая смерть ему предсказана, только постарайся быть с ним понежнее.

    Наконец возвратился домой Хлев Хлау Гафес. Весь день он и его жена провели за пиршественным столом в беседах и песнях, а ночью, ложась спать, он о чем-то спросил Блодайвет, но она ему не ответила. Он спросил еще раз, но снова не получил ответа. Ни одного слова он, как ни старался, не смог из нее вытянуть.

    - Ты заболела? Что с тобой?

    - Я думаю о том, о чем мы никогда не говорим, потому что боюсь, как бы ты не умер и не оставил меня одну.

    - Господь благословит тебя за твою заботу обо мне, но пока Он Сам меня не заберет, убить меня не так-то легко.

    - Ради Бога и моего спокойствия, скажи мне, какой смертью ты умрешь. Я ничего не забуду и поберегу тебя.

    - Пожалуйста, если хочешь. Мне суждено умереть от раны, нанесенной копьем, которое должны закаливать целый год и к которому нельзя прикасаться, разве что во время воскресного жертвоприношения.

    - Это все?

    - Нет, не все. Меня не убьют ни в доме, ни вне дома, ни на коне, ни без коня.

    - А как же?

    - Я тебе скажу. Возле реки надо поставить чан для купания, над чаном возвести крышу и хорошенько укрепить ее, потом притащить убитого козла и положить его рядом с чаном. Когда я поставлю одну ногу ему на спину, а другую - на край чана, тот, кто ударит меня копьем, нанесет мне смертельную рану.

    - Что ж, - сказала Блодайвет, - будем надеяться, небо нам поможет.

    Едва она все разузнала, как послала к Гронву Пебиру гонца, и Гронв взялся калить копье. Ровно через год оно было готово, и в тот же день он сообщил об этом Блодайвет.

    - Господин, - сказала Блодайвет мужу, - я все думаю и никак не могу понять то, что ты рассказал мне. Покажи, как ты должен встать на козла, а я приготовлю чан.

    - Что ж, я покажу тебе.

    Блодайвет немедля послала известить Гронва, и он тотчас примчался. Она спрятала его в кустах на горе, которую теперь называют Брин Кавергир, что на берегу реки Канвайл. Еще она приказала собрать на другом берегу прямо против Брин Кавергира всех коз и козлов, каких только можно было отыскать в округе.

    На другой день она сказала мужу:

    - Господин, я приказала поставить чан и возвести над ним крышу. Все готово!

    - Хорошо. Пойдем поглядим.

    И они вместе отправились поглядеть на чан.

    - Ты войдешь? - спросила она.

    - Войду, - ответил он.

    - Господин, - не унималась его жена, - ты говорил о каких-то зверях. О козлах, кажется?

    - Правильно. Одного козла надо убить и принести сюда. Принесли козла. Хлев поднялся в чане на ноги, оделся и одной ногой стал на козла, а другой - на край чана.

    Тут Гронв бросил из своего укрытия отравленное копье и попал Хлеву Хлау Гафесу в бок. Обыкновенно такое копье легко вытаскивается, но на этот раз наконечник намертво застрял в теле несчастного, который с громким криком обернулся орлом, взлетел в небо и пропал.

    Едва он скрылся из глаз, как Гронв и Блодайвет вместе отправились во дворец и всю ночь не разлучались друг с другом. На другой день Гронв вступил во владение Ардидви и стал править там, захватив в свои руки и Ардидви, и Пенхлин.

    Тем временем слухи о том, что произошло, достигли ушей Мата, сына Матонви. Но как ни велико было его горе, еще сильнее горевал Гвидион.

    - Господин, - сказал Гвидион, - не знать мне покоя, пока я не доищусь правды.

    - Господь тебе в помощь, - напутствовал его Мат.

    Гвидион покинул дворец и отправился в путь. Он миновал Гвинет и Повис, а когда добрался до Арвона, то пошел в Майнаур Пенарт к вассалу своего воспитанника. Тот с радостью принял его в доме и пригласил переночевать.

    Хозяин и вся его челядь спали в том же доме, и последним пришел свинопас.

    - Эй, парень, твоя свинья вернулась сегодня в свинарник? - спросил его хозяин.

    - Вернулась. Она сейчас вместе с остальными.

    - А куда она уходит? - спросил Гвидион.

    - Каждый день, когда открывают свинарник, она словно проваливается сквозь землю.

    - Сделай одолжение, в другой раз подожди меня, прежде чем открывать свинарник.

    - С радостью, - ответил свинопас.

    Ночью все разошлись по своим местам, а утром, едва рассвело, свинопас разбудил Гвидиона. Гвидион встал, вышел во двор и замер возле свинарника. Едва свинопас открыл дверь, как свинья скользнула наружу и бросилась, что было мочи, прочь. Гвидион побежал за ней, а она - к реке и потом к ручейку, который теперь называется Нант И Хлев. На берегу ручья она остановилась и принялась за еду. Гвидион спрятался за деревом и увидел, что свинья ест сгнившее мясо. Он посмотрел наверх. На верхушке дерева то сидел недвижно, то встряхивался всем телом орел, и тогда на землю падало гнилое мясо. Гвидион не усомнился, что орел и есть Хлев. Он запел:

    Дуб растет между двумя берегами,

    Темно стало на небе и на земле,

    Неужели по ранам не узнать

    мне, Что ты Хлев?

    Орел немного спустился и уселся на ветку посередине. Тогда Гвидион опять запел:

    Дуб растет на холме,

    Разве не мочит его дождь? Не ломают его

    Девятью двадцать бурь?

    На ветке сидит Хлев Хлау Гафес!

    Орел слетел на самую нижнюю ветку, и тогда Гвидион запел в третий раз:

    Дуб растет у подножия холма!

    Великий могучий дуб!

    Боюсь я просить,

    Сядь, Хлев, мне на колени.

    Орел слетел с дерева и уселся ему на колени, а Гвидион, коснувшись его своей волшебной палочкой, вернул ему человеческий облик. Но как же он был жалок на вид! От него остались только кости и кожа!

    Гвидион увез Хлева с собой в Кайр Датил и приставил к нему лучших лекарей Гвинета. К концу года Хлев Хлау Гафес оправился.

    - Господин, - сказал он Мату, сыну Матонви, - настало время взыскать с того, кто причинил мне столько бед.

    - Правильно, - ответил Мат. - Не должен он владеть тем, что ему не принадлежит по праву.

    - Чем быстрее я восстановлю справедливость, тем лучше.

    Мат, сын Матонви, и Хлев Хлау Гафес призвали к себе мужей со всего Гвинета и отправились в Ардидви.

    Первым в Мир И Кастехл прискакал Гвидион. Когда Блодайвет услыхала о нем, она призвала к себе своих девиц и убежала с ними за реку Канвайл, а потом стала карабкаться на гору, чтобы спрятаться в замке, стоявшем там, но девицы были так напуганы, что все время оглядывались и вскоре одна за другой попадали в озеро. Они все утонули, кроме Блодайвет, которую Гвидион вытащил на берег.

    Он сказал ей:

    - Я не убью тебя, но, видит Бог, ты пожалеешь об этом. Отныне быть тебе птицей, но не такой птицей, как прочие, из-за позора, который ты навлекла на себя, убив Хлева Хлау Гафеса. Днем тебе придется прятаться, потому что другие птицы, едва тебя завидев, будут гнать тебя отовсюду. Имя же ты сохранишь прежнее, и звать тебя будут Блодайвет, как теперь зовут.

    И Блодайвет стала совой по-теперешнему, и ее ненавидят все птицы, но до сих пор в Уэльсе сову иногда называют Блодайвет.

    Гронв Пебир бежал в Пенхлин и сразу же послал гонцов к Хлеву Хлау Гафесу спросить, заберет он обратно только свои земли, или прибавит к ним владения Гронва, или удовольствуется золотом и серебром за то зло, которое Гронв ему причинил.

    - Нет, клянусь небом, не это мне нужно, - ответил Хлев Хлау Гафес. - Пусть он явится на то место, где я стоял, когда он поразил меня копьем, а я буду стоять на его месте, и я метну в него копье - этого я хочу и на меньшее не согласен.

    Гонцы все слово в слово пересказали Гронву Пебиру.

    - Неужели мне придется согласиться? Мои верные воины, мои родичи и названые братья, неужели нет среди вас ни одного, кто пошел бы вместо меня?

    - Нет, - ответили они.

    До сих пор их называют третьим племенем предателей, потому что они отказались принять на себя удар, предназначенный их господину.

    - Что ж, - вздохнул Гронв Пебир, - ничего не поделаешь.

    Два врага встретились на берегу реки Канвайл, и Гронв встал на то место, где стоял Хлев Хлау Гафес, когда Гронв метнул в него копье, а Хлев ~ на место Гронва.

    Гронв Пебир попросил Хлева:

    - В нашей вражде виновата женщина с ее хитростями, поэтому позволь мне защититься плитой, что лежит на берегу.

    - Пожалуйста, я не возражаю, - ответил Хлев Хлау Гафес.

    - Господь вознаградит тебя.

    Гронв притащил плиту и укрылся за ней, но это его не спасло.

    Хлев Хлау Гафес метнул копье, и оно пробило и плиту, и грудь Гронву. Так умер Гронв Пебир. До сих пор на реке Канвайл в Ардидви лежит на берегу плита с дыркой. Ее и теперь называют Хлех Гронв.

    Во второй раз Хлев Хлау Гафес отвоевал свои владения и стал жить, не зная горя, в своем дворце. Говорят, потом он стал господином над Гвинетом.







    © 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
    Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
    Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.