ГЛАВА 6. Душа Зоны

Утром проснулась с жуткой головной болью.

— Похмелье, — констатировал Абакан, тоже держась за лоб. — Что и следовало бы ожидать.

— Но мы всё равно пойдём! — тряхнула головой я, и в ней будто граната взорвалась.

— Угу, — кивнул Абакан и зажмурился. — Я тебе новую броню нашёл в оружейке. Переоденешься и пойдём. Я уже всё собрал, даже патроны к СВД взял…

Пошатываясь, я встала с кровати и сделала несколько шагов.

— Ой… может, лучше остаться? — спросила я, опускаясь на следующую кровать.

— Ты сама сказала, что надо идти! — нахмурился Абакан.

— Нет, я снова буду спать, — уверенно сказала я и закрыла глаза, мгновенно погрузившись в беспамятство.

Зато через несколько часов я проснулась свежая как огурчик. На этот раз Абакана рядом не было, и я пошла искать его. Его не было у выхода и у костра, у Лукаша и на вышках, где стояли снайперы… наконец, я нашла его в здании, соседствовавшем с площадкой, где был костёр. Он беседовал с мужчиной, сидевшим на полу возле колонны.

— О, Электра! — приятно удивился он мне. — А мы вот тут сидим…

— Пьянствуешь? — я потянула носом воздух. — Нам же идти надо.

— Ничего, скоро протрезвею, — ответил Абакан. — И не пьянствую, а похмеляюсь. И не пью, а лечусь.

— Так ли важно? — прищурилась я, беря его за рукав и потянув за собой. — Пошли, ты говорил, что всё собрал.

— Да, — он потёр себе за ушами, встряхнул головой, и его взгляд обрёл осмысленность. — Можно выступать.

Но мне всё-таки пришлось переодеться в почти такой же, как у Абакана, комбинезон, прежде чем покинуть гостеприимную базу. А потом мы зашагали по дороге, держа направление к Бару. Обошли территорию «Долга» через Тёмную долину, стараясь не попадаться на глаза долговцам, и вышли на Свалку. Миновали её, оказались на Кордоне и, наконец, ночью добрались до Периметра.

— Вот и всё, — с сожалением сказал Абакан, глядя, как на военном блокпосте светят фонари. — Теперь ты можешь уйти отсюда.

— Знаешь, — я опустила взгляд. — Если честно, теперь я не очень-то хочу уходить.

— Почему? Ты так к этому стремилась.

— Теперь у меня есть, кого потерять, когда я уйду.

— И кого же?

— Тебя…

Он потянулся ко мне, я — к нему, но тут со стороны блокпоста до нас донеслись — ну почему именно сейчас? — звуки выстрелов.

— Тебя надо было назвать не Электра, — сказал Абакан, держа мою руку. — Ты — Душа.

— Душа? — непонимающе прищурилась я.

— Артефакт такой, — пояснил Абакан. — Прибавляет здоровья, но отнимает кое-что взамен. Так и ты — ты делаешь людей лучше, но можешь и ранить. Потому что характер у тебя такой.

— Нет, мне кажется, от меня люди только хуже становятся.

— Просто они не знают, как тебя применить — вроде как артефакт на пояс повесить. А я знаю. И не хочу тебя терять.

— Прощай, — сказала я.

Его рука нащупала мою и крепко сжала.

— Ты думаешь, мы больше не увидимся? — грустно спросил он.

— Не знаю, — я почувствовала, как на глазах появилась непонятная влага, и замотала головой. — Я не хочу уходить от тебя.

— Останься…

— Но я не могу остаться. Пусть я — само воплощение Зоны, я должна уйти отсюда. Может быть, потом я вернусь.

— Останься, — его рука скользнула по моей, остановилась на щеке, стёрла с моего лица слёзы и снова вернулась к ладони. — Прошу тебя.

— Не надо, сталкер, — улыбнулась я. — Чувствую, что я даже не человек. Вспомни, как мне подчинялись мутанты, и как я спокойно проходила через аномалии? Ты прав, я Душа. Душа Зоны.

Его рука разжалась, и он отвернулся от меня. А я, внезапно осмыслив своё происхождение и силу, мысленно потянулась к нему и обняла.

— Не мучай меня, — сказал он. — Я чувствую тебя… в моей голове.

— И о чём ещё ты думаешь?

— Не скажу. Буду молчать, как партизан! — усмехнулся он.

— Нет, — я улыбнулась и коснулась своими губами его. — Скажи.

— Нннннет, — он дёрнулся от меня, но мои руки уже оплели его шею, и я начала снова целовать его.

— Скажи, — я посмотрела в его глаза. — Я хочу знать.

— Ты как контролёр, — Абакан затряс головой. — Эффект тот же, голова кружится. Не надо больше!

— Пока не скажешь, я не отстану.

— Ну ладно, я… тебя…

Внутренне улыбнувшись, я разжала тиски своего разума и начала отпускать его.

— Не…

Я резко посмотрела на него, встретилась с ним взглядом, и он снова попал под мой контроль.

— Не надо, — он закрыл глаза и коснулся пальцами висков. — Перестань.

— Просто скажи.

— Я тебя люблю! Успокойся.

— Я тоже, — тихо ответила я. — Прости меня за то, что я заставила тебя сказать это. Мне пора.

Я развернулась и начала пролазить сквозь колючую проволоку. Оказавшись с другой стороны, я выпрямилась и снова посмотрела на него. Он горько улыбнулся и произнёс:

— Когда же снова мы с тобой увидимся, моя любимая, нам остаются только обещания, ты жди меня, а я тебя.

— Я буду ждать тебя, сталкер! — серьёзно произнесла я, стирая с глаз слёзы. — Возвращайся из Зоны ко мне!

— Оставь у себя моё оружие. Я найду тебя, — пообещал Абакан. — И заберу его.

Я кивнула и, закрыв глаза, пошла прочь от Периметра. Я вышла из Зоны. Бросила место, где, быть может, родилась. Был ли смысл в том, что я полюбила его? Не знаю. Главное, что это было. И есть. И это прекрасно.

Без срока годности
(Сергей «64kb» Соколюк)

Рассвет. Туман. Понурая тоска мрачного неба. Это был самый обычный день в Зоне. Вечно-печальная осень, что была тут круглый год, навевала меланхолию не одному десятку людей. Никто бы и подумать не мог, что в это время за колючей проволокой лепят снеговиков и наряжают праздничные ёлки.

Конечно, у Артёма в его бункере тоже была ёлка, при том самая настоящая и украшенная шариками и гирляндами с Большой Земли, но атмосферы праздника не ощущалось. Сидеть тут, забаррикадировавшись от мутантов, пока большинство сталкеров встречают Новый Год на Большой Земле, было сущей тоской. На поверхности остались лишь основные кордоны и куча не стреляного зверья, которое просто некому отстреливать. Так уж завелось в Зоне, что с 31 декабря действовал негласный закон перемирия, и все, включая бандитов и «монолит», этот закон блюли.

Артём посмотрел на часы — всего пятнадцать минут до Нового Года, а он тут сидит в одиночестве, приглядывает за лавкой. Всё честно — в прошлый раз эта честь выпадала Козлевичу, а теперь он, Испанец, принимает очередь.

«Ну и к чёрту!» — подумал про себя Артём, читая книгу под тусклым светом качающейся лампочки. Вообще-то, этому все удивлялись — вокруг творятся просто невообразимые вещи, а он читает фантастику. Да не какую-то там фантастику, а «пикник на обочине», как будто бы одной Зоны ему было мало.

Почему сталкера прозвали Испанцем, не знал даже он сам. В повадках или характере не замечалось ничего такого. Разве что с виду немного напоминал старого дядю Родригиса из старой мыльной оперы. Но ему было глубоко наплевать, ведь это не какой-нибудь там Штырь. Хотя, даже если бы и Штырь, ему всё равно на это было бы наплевать. Особенно сейчас, когда он один сидит в бункере, скучает, а на дворе Новый Год наступает, ему было плевать на всё.

Артём отложил книжку в сторону и глянул на новогоднюю открытку на столе. Это была открытка от его жены, но имени видно не было, потому что Артём уронил на открытку чашку с кофе. Осталась видна лишь первая буква «О». Артём злобно фыркнул и отвернулся, ведь это был подарок его жены, главного человека его жизни, а он вот так безалаберно.

Часы показали 23: 59. На столе уже стоял бокал, а рядом с ним бутылка шампанского — не много, но зачем напиваться на рубеже лет, тем более одному? Испанец подождал секунд пятьдесят, взял в руку… бутылку и с коротким «С Новым годом» приложился губами к горлышку.

Пилось шампанское замечательно, особенно если учесть, что сталкер уже месяц не чувствовал вкуса из-за болезненной встречи языка с протухшим мясом кабана. Однако Болотный Доктор пришёл на помощь и дал средство, и сталкер уже через недельку должен будет чувствовать себя замечательно.

Наручные часы пропикали двенадцать, по радио стали распинаться на счёт Нового Года. Новый 2016 год наступил, и Артём оторвал губы от бутылки. С немалым удивлением он заметил, что голова закружилась, и его немного шатает даже сидя на стуле, ведь он выпил лишь четверть бутылки. Но в Зоне он научился пить будь здоров, и его не косили и полбутылки рома.

Ну и ладно. Это даже хорошо, что торкнуло, ведь теперь будет не так скучно, как планировалось. Артём спрятал шампанское от греха подальше под стол и поднялся на ноги. Далось ему это, мягко говоря, с некоторым трудом, потому что его постоянно заваливало на бок.

Вот и Новый Год! Может Козлевич чего-то намешал в бутылку? Вполне реально. Он всегда был сторонником и любителем этого дела «дабы увеселить тоскливый день», как он сам любил говаривать. Тогда на этикетке должно быть пометка маркером или карандашом на пластыре.

Артём измученно простонал и стал нагибаться за стоявшей на полу бутылке, чтобы убедиться в том, что во всём виновен Козлевич, но вместо этого сталкер стукнулся головой о стол.

Вмиг перед глазами замельтешили сотни маленьких звёздочек, а в животе что-то булькнуло. Теперь Испанец «добра» разлёгся на полу, разлив оставшееся шампанское на пол. «Наконец-то эта жижа меня больше не тронет, — подумал про себя сталкер. — Вот же дьявол!» Артём схватился за живот, потому что кишки были готовы вырваться наружу.

— Не упоминай дьявола, — послышался откуда-то басистый голос. — Это же Зона. Чем чёрт не шутит.

Артём приподнял голову, но никого поблизости не увидел. Сталкер на это дело плюнул и стал медленно подниматься на ноги, прихватив с собой теперь уже пустую бутылку из-под шампанского, стараясь не наступить в лужу. Глаза с трудом фокусировались на этикетке, но им ещё пока это удавалось. Так, состав, энергетическая ценность, условия хранения, срок годности… До января 2012 года. «Вот дьявол!» — крикнул в душе Артём и поставил бутылку на стол.

— Я же просил, не упоминай дьявола, — настаивал голос. — Или ты тупой?

Артём помотал головой. Голова закружилась, но вокруг по-прежнему никого не было.

— Э… — протянул сталкер. — Это ты дьявол?

— А ты тупее, чем кажется, — вздохнул голос. — Ты не угадал. Я просто твоя тумбочка у входа в ванную.

Испанец помотал головой ещё раз и протёр глаза пальцами.

— Может ещё и ущипнёшь себя, как «особые умники» делают? — брезгливо заявила тумбочка. — Срок годности нужно вовремя смотреть. Теперь у тебя отравление и бред. Со всеми вытекающими последствиями.

— Из-за шампанского? Такое? — удивился Артём и сел на стул, еле удерживая голову в прямом положении.

— Мужик, да ты достиг невероятных высот дедукции! — насмехалась тумбочка. — Реакция у тебя такая на отравление. Ты школу-то закончил?

Артём схватил бутылку и швырнул в ту сторону, откуда доносился голос, после чего благополучно приземлился на пол вместе со стулом.

— Ты в курсе, что кидаешься бутылками из-под просроченного шампанского в тумбочку, потому что она над тобой смеётся? Давно ты показывался психиатру? Или хотя бы Болотному Доктору?

— Заткнись, — вымученно сказал Артём, чувствуя, как к горлу подступает съеденный ужин.

Самым интересным было то, что сталкер абсолютно не удивился разговору с тумбочкой, ведь в Зоне бывало всякое, но с неодушевлённым предметом говорить ему ещё не приходилось.

Кое-как поднявшись из-за стола, Испанец поковылял в ванную, стараясь не отрывать взгляда от тумбочки.

— Ой! Да ты хреново выглядишь!

— Откуда тебе знать? — протянул Артём. — Ты же тумбочка! У тебя глаз нету!

— Если ты блеснёшь своим умом, что вряд ли у тебя выйдет, то поймёшь, что у меня даже рта нет, — усмехнулась тумбочка.

— Зачем ты обзываешься? Ты вообще не должна разговаривать!

— Но разговариваю же!

— Я точно отравился!

— Допер, наконец! Поэтому я и разговариваю!

— Да?

— Ты действительно кретин или… Нет, ты действительно кретин!

Артём выдавил злобное мычание и вошёл в ванную. Он посмотрел на своё отражение в зеркале, даже несмотря на то, что зеркала до этого не было. Однако чему можно удивляться после разговора с тумбочкой?

На полу стояло ведро с чистой водой, которая сейчас была более привлекательная, нежели вода из-под крана от бочки. Сталкер с трудом стал на колени и опустил лицо в воду. Бодрящая холодная жидкость приятно окутала его. Голова немного прояснилась, хотя тошнить не расхотелось, да и тумбочка не хотела затыкаться.

— Ну что, принял сауну?

Артём стиснул зубы и, вынеся ведро из ванной, вылил его содержимое на тумбочку. Тумбочка замолчала, и Артём уже облегчённо вздохнул.

— Чё вздыхаешь? Ты кретин вдвойне. Во-первых: тумбочка не боится воды. Во-вторых: облился бы сам — может, раньше отпустило бы. Ты бы, кстати, проблеваться сходил, а то выглядишь, как утопленник.

— Закрой пасть! — с раздражением процедил сквозь зубы Артём.

— Вот, все вы люди одинаковые, — заворчала тумбочка. — Сначала тебя затыкают, типа все самые умные, а потом следуют твоему совету, как будто сами до этого додумались.

— А ведь тумбочка права, — неожиданно заявил диктор на радио.

Испанец нервно усмехнулся и побрёл к бронированной двери. Как это не казалось бредовым, но тумбочка действительно была права. «Вот тебе и Новый Год», — вздохнул Артём. А ведь говорят люди: как Новый Год встретишь, так его и проведёшь. А значит, ожидают его в этом году качественные галлюцинации без срока годности.

Сталкер даже чуть-чуть удивился, что по дороге с ним не заговорила дверь. Может, это к лучшему?

На улице было сейчас довольно тепло, особенно в тёплом шерстяном свитере Артёма. Несмотря на ночь и зимнее время, было довольно светло, хотя небо было затянуто тучами.

Программа максимум на сегодняшнюю ночь: мужественно доковылять до кустарника, не вляпавшись в неприятности, а потом смачно блевануть, стоя на коленях. Но за спиной кто-то начал кряхтеть и тут же закончил. Артём обернулся, но никого не увидел.

После того, как «работа» была выполнена, настала пора возвращаться в бункер. Но уже на полпути до него сталкер заметил забегающего внутрь снорка. А ведь дверь не заперта!

Сталкер остановился и, слегка шатаясь, вытащил из-за пазухи берету. Вот теперь праздник будет что надо! Уверенным, но пьяным шагом, Артём направлялся к бункеру. Он осторожно выглянул на лестницу, ведущую к двери, но снорка там уже не оказалось. Видимо он теперь теплится в тёплом местечке, и потом придётся наводить порядок.

Подойдя к двери и дёрнув её на себя, Испанец не без удивления обнаружил, что дверь заперта. Вот это ночка! Он с попытки четвёртой сумел запустить пальцы в карман джинсов и, не доставая дистанционный ключ наружу, нажал на кнопку «OPEN».

В двери что-то тихо щёлкнуло, и теперь она поддалась без усилий.

Картина открылась просто уникальная: снорк, пошатываясь, слизывал с пола остатки шампанского. От такого зрелища Артём залился отрывистым истерическим смехом. Снорк на секунду повернул к нему голову, и в то же время его руки разъехались в разные стороны, и порождение Зоны комично растянулось на полу, напоследок клацнув зубами, что повергло Артёма в ещё больший смех.

— Он такой же неразборчивый, как и ты, — меланхолично заявила тумбочка. — Кто у кого учился?

Снорк неторопливо сел на корточки и стремглав запустил в тумбочку лежащее неподалёку ведро.

— Он тоже тебя слышит? — удивился Артём.

— Похоже, ещё и понимает, — довольным тоном сказало радио.

Снорк подполз к столу ближе и стал вынимать полки одну за одной, после чего судорожно забился головой о пол.

— Он в курсе, что легче ему от этого не станет? — с интересом спросило радио, и, как по волшебству, снорк успокоился. — Кстати, для справки: там, в ванной пьяный кровосос, кажется, разбирает умывальник.

Сразу после этой фразы из ванной, как по заказу, еле выползло чудовище со щупальцами и с прищуренными жёлтыми глазами. Видимо ему досталось немного больше, чем снорку.

* * *

Козлевич ещё не до конца отошёл от выпивки, но пьяному море по колено, и он уже пробирался сквозь минное поле возле колючей проволоки. Сейчас было лишь девять часов утра. Просто ему не спалось, и он решил наведаться к Испанцу пораньше и облегчить незавидную участь остаться запертым в бункере совсем одному. Не считая лишь просроченной бутылки шампанского, которую Козлевич в шутку подменил Испанцу. Осталось лишь надеяться на то, что он догадался посмотреть, что теперь шампанское стало полусухим.

Бункер находился всего в полукилометре от Периметра, поэтому идти было недолго. «Вот же Испанец», — вздохнул Козлевич, вляпавшись ногой в рвоту и заметя, что створки двери, которая должна запирать проход к лестнице, откинуты. Спустившись по лестнице вниз, сталкер выдавил из себя нечто наподобие гневного рыка, когда обнаружилось, что бронированная дверь открыта настежь.

Войдя внутрь, Козлевич, пыхтя от негодования, разглядывал вывернутые полки и опрокинутую тумбочку. «И у этого окорока ещё хватает наглости дрыхать!» — гневно подумал сталкер, слыша храп. Но храп этот доносился не из спальной комнаты, а из ванной. Козлевич теперь уже вслух выругался, когда перед глазами появились осколки битого стекла, а ноги стали прилипать к полу.

— Ну, я ему сейчас устрою! — процедил сквозь зубы Козлевич.

Но устроить он так ничего и не смог, потому что от удивления пропал дар речи. Войдя в ванную, он увидел на полу картину Репина «Не ждали»: на полу лежало помятое ведро, засунув голову в ведро, на животе спал кровосос, положив кровососу на ноги голову, видел сны Артём, ногу которого крепко обнял храпящий и пускающий на пол слюни снорк, а вокруг лежали детали разбитого вдребезги радио.

— Всё… — вырвалось у Козлевича. — Приехали. Новый Год удался на славу.

— Угу… — промычал снорк и крепче прижался к ноге Артёма.

История Арены
(Владимир «defighte» Савчук)

Все знают, что такое Арена и где она находится. Все знают, что на ней можно неплохо заработать, поставив деньги на тотализаторе. Все знают — проштрафишься, попадёшь туда.

Однако мало кто знает историю её появления. А я знаю. Знаю, потому что один из её создателей. Спросите, кто же я такой? Отвечаю, — меня зовут Алексей Пронов, в быту — Арни, бывший член знаменитой группировки «Долг».

Как и любой боец клана, я ходил в рейды. Тогда, два года назад, мы действовали не в квадах, а парами. С одной стороны такие группы были уязвимее, но с другой — мобильнее.

Так вот, в один прекрасный день, глава группировки, генерал Воронин, послал меня и моего напарника… Нет, не туда, куда вы подумали, а на задание на Армейские Склады, в деревню кровососов. В то время она ещё так не называлась, ибо эти тварюки там появились позже, тогда это была обычная заброшенная деревенька. И нам предстояло забрать оттуда кое-какое снаряжение. Какое именно? Ага, разбежались! Так я и сказал!.. И как туда это снаряжение попало — тоже дело не ваше!

Нам выдали оружие, патроны, детекторы, и мы отправились в путь. Добрались до Складов почти без приключений, если не считать за что-то особое, нападение стаи слепых псов в десять голов и присоединившегося к ним небольшого стада кабанов.

К пяти часам дня мы уже стояли на косогоре и в бинокли изучали подходы к водонапорной башне — месту, где и находилось необходимое снаряжение. Деревня как деревня: разбитые дома, пара псевдопсов, куча «жгучего пуха» и… И еще трупы. Куда же без них.

Решив, что опасаться особо нечего, мы с Нейроном спустились с сопки и двинулись к башне. Псевдособаки, завидев вооруженных людей, дали дёру в сторону базы отморозков из «Свободы». Кстати, те ещё идиоты — хотят Зону заповедником сделать. Ха-ха. Представляю себе картинку: экскурсовод «свободовец» ведёт группу туристов:

— Тут у нас значит, — говорит он, показывая на выжженный круг земли, где «Жарка» притаилась, — солярий. Пользоваться им не советую — быстро обгораешь…

— А это кто? — спрашивает один из туристов, указывая на здоровенного кабана.

— А! Да это же хрюша местный! Можете ему еды кинуть, только с рук не кормите, а то по колено оттяпает…

И всё такое в том же духе.

Но не будем отвлекаться. Идём мы уже посередине улицы деревенской, и тут слышу — кто-то сопит в доме справа. Так противно-противно: хриповато, с присвистом. Я сказал об этом напарнику.

— Да это ж кровосос! Откуда взялся?

— Ну, тогда я его гранатой…

— А спорим, я его с одним ножом за две минуты уложу? — от такого я честно признаюсь выпал в осадок. А Нейрон смотрит на меня, глаза блестят, рука правая уже нож держит. М-да. С ножом да на столь сильного монстра… Тут шанс на победу был совсем ничтожен. Хотя, зная своего друга…

— Ладно. Но если что — я ему башку сразу снесу.

— Идёт.

Я глянул на КПК: 17.12

Напарник отдал автомат, а сам — прямиком к «комару». Тот, на самом деле, спал, сидя на пятой точке у стены, обхватив колени здоровенными ручищами. Почуяв движение, открыл глаза. Спросонья увидев перед собой человека, зачем-то проникнувшего к нему с ножом в руках в дом и выкрикнувшего «Бу!!», аж шарахнулся в сторону.

Я мутанту даже посочувствовал. Когда к нам в казарму по утрам врывается Прапор и начинает орать «Подъём!», чувствуешь себя примерно так же, как и разбуженный Нейроном «дракула»…

Через несколько мгновений кровосос понял, что происходит, и сразу в «стелс» режим ушёл. Затем друга моего с ног сбил и сверху навалился. Я уже АК в окно домика просунул. А Нейрон не растерялся — полосует супостата ножом по артериям, по морде. Кровища — рекой льется. Ещё пара ударов, и монстр обмяк.

— Сколько времени?!

— 17.14! Успел.

— Я же говорил.

Когда мы уже возвращались со здоровенным цинком с **************, Нейрон, до того погружённый в какие-то неведомые простым смертным думы, вдруг просиял и поделился радостной и простой (на словах, разумеется) как всё гениальное, мыслью. Впрочем, я её всё равно понял не сразу:

— А у меня идея!

— Дай угадаю — на псевдогиганта со скалкой попрёшь?

— Нет, — не оценил шутки Нейрон. — Давай арену сделаем!

— Чего сделаем?

— Ну… Выкупим дом, где-нибудь рядом со «Ста рентгенами». А там уже… — напарник задумался. — Не знаю, понаставим всяких ящиков, блоков, а сталкеры пусть с монстрами на время дерутся. Тотализатор организуем. Выиграл — получи денежки. Нет — Царствие тебе Небесное. А?

Так и появилась у нас мечта. Но мечты мечтами, а вот осуществление грёз — дело иное. Тут мы столько натерпелись, что и бросить под конец всё хотели…

Вернулись на базу, доставили в целости и сохранности груз. Пошли к Петренко делиться идеей. Командир оказался в плохом расположении духа (не иначе, снова бросал курить) и потому задумку не оценил. Послал нас ко всем чертям, а также посоветовал вместо того, чтобы страдать всякой никому к дьяволу не нужной и в гробу им виденной ерундистикой, почаще натягивать «Свободу» на автоматы.^[3] И подумав, добавил, что если мы будем продолжать вступать в половые контакты с его мозгом, то он нас лично в карцере сгноит и не посмотрит на боевые заслуги.

Мы, конечно, приуныли.

Напарник не спал всю ночь, ворочался так, что в казарме никто толком заснуть не мог. Кравцов, сержант наш, даже запустил в него своим «берцем». Нейрону тут же в голову пришла толковая идея. И на следующее утро Петренко дал добро, ибо устоять перед таким доводом, как «Арена необходима для тренировки личного состава, подготовки его к реальным боевым действиям в рейдах, а так же для изучения агрессивного поведения мутантов» он не мог. Да и Воронин был «за».

Теперь оставалось лишь договориться с хозяином «Ста рентген», у которого практически все здания в округе были в «собственности». Тут-то и начались проблемы…

Бармен всегда был тем ещё фруктом, но в этот раз он превзошёл самого себя! Потребовал за здание напротив своего подвала далеко нескромную сумму с изрядным количеством нулей. Ни у меня, ни тем более у Нейрона нужной суммы не было, а просить деньги у Воронина мы не отважились. Пришлось напомнить барыге, кто обеспечивает охрану его заведения, а также, кто однажды во время Гона спас его поганую за… Гм… Пятую точку от взбесившегося чернобыльского пса. Торговец призадумался, — наверное, вспоминал зубы того «пёсика», — а через пару минут выдал нам ответ: «Идите-ка вы на ***, господа!»

Пришлось договариваться иначе…

Продержав нас за жестокое избиение Бармена и его охранников в карцере несколько суток, Петренко пошёл лично договариваться с торгашом о помещении… Нас выпустили в этот же день — полковник, оказывается, также не смог договориться миром. Не заладилась жизнь у хозяина «Рентгенов».

Затем наш бравый «парламентер» наведался к Воронину. Тот тоже решил посетить барыгу. Мы с Нейроном, когда об этом узнали, одновременно плакали взахлеб и смеялись до коликов, — с одной стороны не могли не ухахатываться, представляя, как наш командир метелит несговорчивого Бармена; а с другой — боялись, что и генералу торгаш согласия не даст.

Ход переговоров, к сожалению, остался тайной, но помещение нам выделили. Как раз напротив «Ста рентген». Тут началась вторая волна проблем…

Такой чудовищной разрухи мы давненько не видели: внутри здание едва не рассыпалось и держалось исключительно на шести колоннах-опорах. А те внушали лишь ужас и отвращение. Пол устилал плотный ковер из различного мусора толщиной в полметра. Освещения, какой-либо вентиляции и в помине не было. Запах стоял такой, будто тут полчище бюреров туалет устроило.

Не знаю, что тогда удержало нас от того, чтобы пойти и покалечить Бармена. Пожалуй, лишь нежелание снова сидеть в карцере. Я почти отчаялся — что можно сделать с таким объектом? Переправить через Периметр пару сотен гастарбайтеров для хорошо оплачиваемых работ в месте опасном для жизни и психического здоровья? Да, наша арена выглядела настолько плохо! Неподготовленный человек наверняка от такого «пейзажа» убился бы об стену, только б не видеть всего этого!

Но Нейрон упёрся. Матерясь во всё горло, ежесекундно проклиная избитого торгаша, принялся разгребать завалы. Ну и мне ничего не оставалось, как помогать ему в этом деле.

Через неделю мы смогли вычистить основное и все служебные помещения. Хлама собрали — тьму. Уже хотели попросить у Воронина выделить нам пару человек в помощь, чтобы унести все это куда-нибудь в район Дикой Территории к ближайшей аномалии. Но по стечению обстоятельств мы поступили иначе.

Бармен уезжал по каким-то своим делам на Кордон. На сутки. Было бы грех таким случаем не воспользоваться!

Тихо, чтобы никого не тревожить, ночью мы сперли со склада два экзокостюма, тихонько вскрыли «Сто рентген»… Настучали по тыквам проснувшимся охранникам, сняли растяжки, которые предусмотрительный торгаш понаставил в основном помещении чуть ли не на каждом шагу, и за несколько часов стащили в бар около тонны мусора (это лишь третья часть от всего, что мы собрали). Затем, взыскали с торговца за моральный ущерб — забрали два ящика водки, примерно три тысячи рублей, разбили телевизор, сломали настольную лампу и радиоприёмник. А на барной стойке вырезали ножом — «Заходи не бойся, выходи не плачь». Довольные, закрыли заведение, вернули на склад экзокостюмы и пошли отсыпаться в казарму.

Разбудил меня дикий смех… Да нет, даже не смех, а натуральный ржач моих товарищей: кто катался по полу, держась за живот, кто в истерике бегал туда-сюда… На все мои вопросы ответ был один — взрыв хохота. Нейрон едва ли не бился головой об стену и не мог вымолвить ни единого слова. Было такое чувство, что весь клан обкурился какой-то дури.

Я выбежал на улицу. Что там творилось вообще описать невозможно: и одиночки, и «долговцы» буквально валились на землю. До сих пор не понимая, что же происходит, я бросился к Петренко.

У него в кабинете сидел Воронин. Оба — и полковник, и генерал ржали, как ненормальные. Завидев меня, расхохотались еще сильней.

— Да что происходит?

Воронин, утерев выступившие на глазах слёзы, пояснил:

— А ты не понял? Бармен вернулся!

А я-то думалку напрягал…

— Ну, вы молодцы! — похвалил Петренко, — Так уделать этого торгаша! «Заходи не бойся, выходи не плачь»!..

Командование вновь прыснуло со смеху.

Что ж такого смешного мы сделали я так и не понял. Ну, нацарапали какую-то надпись, ну подебоширили, ну вывалили тонну мусора в бар… Что тут такого?..

На следующий день, когда всех потихоньку начало отпускать, а разъяренный Бармен перестал бегать по территории и размахивать дробовиком, мы с Нейроном вновь направились к будущей Арене. Как ни странно, но нам решили оказать помощь чуть ли не все сталкеры-одиночки, которые оставались в Баре. Дело пошло веселей.

Прошёл месяц, помощь «нейтралов» была неоценимой. Общими усилиями мы, можно сказать, воскресили здание — отделали его по последнему слову сталкерской моды, при помощи кое-каких артефактов и подъёмной силы экзокостюмов стащили в основное помещение Арены несколько десятков контейнеров, кучу ящиков, создав натуральный лабиринт.

Вскоре все приготовления были завершены. Мы разослали через сталкерскую сеть приглашения посетить наше детище. Тем более, участники у нас к тому времени уже подобрались — кровосос и мой напарник — Нейрон.

Народа тогда собралось — человек этак сто-стопятьдесят. И все деньгами трясут, — мол, давай ставки принимай! Практически все зрители поставили на кровососа… Какие же у них были мины на лицах, когда Нейрон уложил «комара» уже на четвертой минуте! Благо наше командование не дремало — смогло предотвратить массовые беспорядки. Толпа требовала продолжения — мы организовали. Сталкерские бои удались на славу! Арена смогла закрыться на профилактику лишь через четыре дня! Денег мы наварили… Столько, что могли смело выкупать у Бармена ещё одно помещение. И это только после полунедели боёв! Что уж говорить о последующих сражениях.

Но наша Арена требовала слишком много времени на свое обслуживание, поэтому мне пришлось уйти из «Долга». Как же мне этого не хотелось!.. Теперь я об этом уже не жалею, — мы с напарником прославились на всю Зону! Я, как владелец нашего детища, а он, как самый легендарный боец и автор идеи Арены. Так-то.

А теперь разрешите откланяться — у меня новый бой. Вооружённый одним ножом Нейрон и полмесяца некормленный снорк. Знаю, не моего напарника профиль, и, тем не менее, как думаете, кто победит? Вот и я так считаю. Так что делайте ваши ставки, господа!..

Три цвета Зоны
(Виталий «Харон» Огнев)

Тот, кто однажды заглянул в глаза Зоны, больше никогда не сможет оторвать взгляда.

Маленькое село Каховка, состоящее из пары десятков обветшалых домов и окруженное густыми ельниками уютно расположилось на западной окраине Зоны. И его смело можно назвать потрепанным временем, но никак не заброшенным. Вы, пожалуй, спросите почему? Все очень просто. Некогда бывший сталкер, а ныне известный торговец Гордей, выстроил себе здесь бункер и решил наладить бизнес.

— Что сталкером? Стар я уже грязь радиоактивную топтать, нельзя мне сталкером больше быть, сгину и все тут. А жить ведь надо за что-то, на хлеб зарабатывать. Вот и основался я тут. Места здесь тихие, дороги чистые. Ну, а земля, земля тут никому не нужна. А коли сунется кто, я им тут же хоботы поотбиваю! — говорил Гордей, когда его спрашивали о том, как вышло что он здесь «поселился».

И не врал ведь торгаш! Действительно, мужик он уже старый и не в его годах по Зоне на брюхе ползать, хотя и славился в былые времена. Но, тут с какой стороны посмотреть. Порой в Зоне смышленость полезней всякой силы.

Вопреки многим насмешливым прогнозам торговля у Гордея пошла отменная. Недаром долго сталкером был, знал, каким трудом бродяга копейку зарабатывает. Поэтому и расценки у старика Гордея были самыми справедливыми. Вот и потянулся к нему наш брат сталкер. Ну, а почему бы и нет? Вокруг Каховки тишь да гладь, аномалий почти нет, да и мутантов здесь не часто встретишь. Хабар можно сбыть за выгодную цену и отдохнуть нормально, домов-то здесь предостаточно.

Прошло время, и в деревушке Гордей открылся бар «Теремок», а дорога к Каховке стала более утоптанной. Бар выдался отличным. Самый большой погреб, что был в деревне, увеличили и вход зарыли, сделали другой. Новый вход вел через подвал рядом стоящего дома. В самом доме снесли несколько перегородок между комнатами, образовав большую комнату, а стены укрепили как внутри, так и снаружи. И вот эти два помещения и послужили основой для двухъярусного бара «Теремок». Пол выложили новыми досками, стены поклеили обоями с узором кирпичной кладки, красивую барную стойку соорудили из дерева, а кухню оборудовали всем необходимым.

Почти все пространство было заставлено деревянными столиками, на стенах висели трофейные головы мутантов, и тихо играла спокойная музыка. Атмосфера покоя и уюта нравилась здешним сталкерам, и каждый вечер бар был переполнен посетителями.

Вот и сегодня играла все та же спокойная музыка и в воздухе витали клубы дыма вместе с обрывками десятков голосов. Меж столиками то и дело пробегали официанты с подносами в руках, а из нижнего яруса раздавался веселый смех отдыхающих после рейда охотников за артефактами.

Бармен молча стоял за стойкой, рассматривая сегодняшних посетителей. Хоть в баре и была надежная охрана в лице трех человек, Пекарь, а именно так звали бармена, всегда приглядывался к посетителям. Приглядывался к тем, что заседали на верхнем ярусе, ибо на нижний пускали только особенных гостей. Но нет, сегодня же все спокойно. Вот сидит шумная кампания и, выпивая, обсуждает недавнюю стычку с бандитами у окраин Каховки, что была успешно отбита опытными сталкерами, которые работали на Гордея. А вот, склонив голову, грустит о погибшем товарище Саша Дягиль. Не повезло его другу, сталкера разорвала на куски стая голодных слепых псов.

— Пашка, иди сюда, сорванец! — вдруг вскрикнул Пекарь.

Молодой паренек лет девятнадцати, довольно хрупкий на вид, тут же подбежал к стойке. Тонкие черты лица и бледность предавали его внешности некую женственность, но большие черные глаза сверкали смелостью. Пекарю всегда казалось, что паренек ждет от него какого-то особенного поручения, но на самом деле так выражалось недовольство Пашки.

— Иди и нарубай дров, — коротко бросил бармен и отвернулся к своим бокалам.

Тяжело вздохнув, Паша одел висящую у дверей фуфайку и вышел через черный ход. Морозный зимний вечер. Завывает ветер и с неба падает пушистыми хлопьями снег, и он же сейчас хрустит под ногами Паши. Вздрагивая от холодных порывов ветра, паренек шел по улице, слегка освещенной лампами, к небольшому сарайчику, где и хранились попиленные на чурбачки сосны.

Пашка невольно взглянул вдаль. Где-то там, за укутанными снежной пудрой елями, проблеснул синевато-пурпурный огонек. «Наверно, новая аномалия, нужно будет записать», — подумал он, и открыл дверь в сарайчик. Небольшое темное помещение было забито древесиной. Пашка вынес на улицу несколько чурбаков и, найдя в потемках сарая топор, принялся «рубать».

Он уже давно работал у Гордея, и судьба его сложилась не совсем удачно. Мать умерла, а отец исчез где-то в Зоне. Да, отец Пашки был сталкером, и после смерти матери парнишке ничего не оставалось делать, как попытаться найти единственного близкого. Паша направился в Зону. Тогда ему дико повезло. Периметр не охранялся так сильно, и паренек пробрался без серьезных проблем. Пробрался с рюкзаком, в котором была еда, и только. Ни оружия, ни фундаментальных знаний — отец почти не рассказывал о Зоне. Пашку подобрал добродушный сталкер и отвел в Каховку, где Гордей объяснил парню, как легко здесь лишиться жизни, и пообещал помочь с поисками. Ну, а потом оставил у себя, как помощника бармена. Это было четыре года назад.

Нарубив охапку дров, Пашка связал ее и, взвалив на спину, побрел к «Теремку». Ветер неприятно щипал лицо, вынудив парня одеть капюшон. Он шел и думал: «Когда же я, наконец, смогу стать сталкером и зарабатывать не выполнением скучных указов Пекаря, а поиском артефактов. Быть может, мне все же удастся найти папу». Ввалившись в бар через черный ход, Пашка стряхнул с ботинок снег и уложил дрова у печи.

— Что-нибудь еще надо?

— А что ты собрался делать? Лентяйничать? — с усмешкой сказал Пекарь.

— Ну, я вообще-то чаю попить хотел, замерз на улице.

— Чаю?

— Ну да.

— Разве чаем разогреешься! Давай я тебе лучше водки налью! — бармен уже держал в руках бутылку, и на его лице сияла улыбка. В прошлый раз, когда Пашка выпил сто грамм, он сильно опьянел и пел песни в баре, благо людей было не так много.

Пашка снял фуфайку и, повесив ее на вешалку, обернулся к Пекарю. На его порозовевшем от холода лице пробежала улыбка.

— Нет уж, я лучше чайку, — немного помолчав, он добавил. — Ты будешь?

— Паш, я б с радостью, но вон, — бармен указал глазами на столик в углу, — видишь, за столиком сидит сталкер в капюшоне?

— Угу, — коротко бросил парень.

— Принес информацию.

— Понятно. Если что, позовешь — я столики уберу, — с этими словами Пашка скрылся в подсобке, откуда послышался звук хлопнувшей двери.

И Пекарь и Гордей любили Пашку. Люди они были старые. Оба бывшие сталкеры и хорошие друзья. У них не было собственных детей, и Пашка для них стал уже чем-то наподобие внука. Так Пекарь часто попивал чаёк с парнем, рассказывая ему самые интересные истории Зоны и обучая его законам выживания, ибо понимал, что когда-то тому придется идти в Зону. Гордей любил играть с Пашей в шахматы и учил его стрелять. Пашка тоже пригрелся к этим старикам и считал их родными. Он прекрасно знал, что на большой земле у них никого нет, и что Гордей и Пекарь обладают большим состоянием, и что они хотят найти в Зоне какой-то редчайший артефакт, и даже то, что они финансируют одну из научных баз. Но это все его не сильно волновало, молодой ум был занят изучением Зоны.

Закрыв дверь в свою комнату, Паша включил тусклый свет и присел на небрежно засланную кровать, что стояла у стены. Напротив кровати у другой стены стоял маленький деревянный стол, под которым находился небольшой темно-зеленый ящик. В нем Пашка хранил подаренный ему Гордеем Ак-74 и патроны к нему. Между кроватью и столом стоял старый советский комод с четырьмя тумбочками. А слева от стола возвышался покрытый пылью книжный шкаф. Сказать, что Паша любил читать — ничего не сказать. Закрывшись у себя в комнате, в тусклом свете лампы он читал книги, найденные в одном из заброшенных домов деревни. Библиотека бывшего хозяина пестрила лучшими классическими произведениями, и Пашка зачитывал их до дыр. Эти книги казались ему волшебными. Пожелтевшие и потрепанные временем страницы, исцарапанная твердая обложка и несравнимый ни с чем запах старой книги. Читая, Паша смеялся и грустил, переживал за героев и не раз задумывался о вечных философских вопросах. Но все хорошее вскоре кончается, книги тому не исключение. Когда вся библиотека из двадцати шести книг была перечитана по несколько раз, Пашка сильно загрустил и несколько дней прибывал в унынии. Старик Пекарь быстро сообразил, в чем проблема, ибо он не раз заставал парня за книгой, а поэтому прикупил ему многофункциональный карманный компьютер.

— Скоро ты станешь настоящим сталкером. Автомат у тебя уже есть, а теперь и ПДА будет. Готовься, Пашка, собирай информацию, благо на окраине связь хорошая и, даст Бог, скоро хабар мне таскать будешь! — сказал бармен, вручая парнишке электронику.

Глаза его в тот момент засветились искренним огнем благодарности, и улыбка невольно застыла на лице. Теперь он мог найти любую книгу в «паутине», посмотреть новости Большой Земли, музыку послушать. О чем еще мог мечтать парень, живущий поодаль от всех благ цивилизации? И все же это были скорее желания, а вот мечта… Быть сталкером — вот его мечта. Странная мечта — постоянно чувствовать холодное дыхание смерти за спиной, но каждый сам вправе выбирать.

Тем не менее, за небольшой срок «карманник» Пашки заполнился информацией о Зоне. Он собирал все. От переписки со сталкерами с западного края Зоны, до фотографий и научных докладов, что многие бродяги после продажи информации левому лицу выкладывали в сталкерскую сеть. При этом Пашка изучал и запоминал все необходимое для выживания в Зоне, от свойств аномалий и до повадок мутантов. Что он уже хорошо уяснил, так это то, что информация в Зоне на цену жизни. А ведь от чего чаще погибают «зеленые» в Зоне? Правильно! От неопытности и глупости…

Достав из-под кровати пластиковый бутыль с водой, Паша налил воды в эмалированную кружку, что стояла на столе. Бросил в нее небольшой кипятильник и воткнул вилку в розетку. Да-да! В розетку! Нашлись умельцы, что создали электрогенератор работающий от таких артефактов, как «вспышка» или «лунный свет». Но использовать энергию можно было только в баре, другие дома такой роскоши были лишены, помимо некоторых «гостиничных». Вода закипела и он, вытянув кипятильник, бросил в кружку чайный пакетик. Добавил немного сахара, перемешал, и вот уже принялся водить пальцем по дисплею ПДА, попивая горячий напиток.

— Что ж, посмотрим, что новенького, — сказал Паша и сделал небольшой глоток чая.

По сути, чего-то особенного он не нашел, но одна новость заинтересовала.

«22: 47 — Шпрот: Вчера видел фиолетовое свечение в восточном направлении, ближайший ориентир — Чертова карусель. Может новая аномалия, никто не знает?»

Карту Зоны Паша знал на отлично, она у него была в нескольких вариантах, и каждую неделю он ее обновлял. Судя по сообщению, это фиолетовое свечение находилось не так уж далеко от Каховки, да и Паша его сам сегодня видел. Внезапно из бара его окликнул Пекарь. Павел большим глотком допил остатки чая и пошел убирать столики. Вернувшись спустя полчаса, он улегся на кровать и стал читать книгу о Зоне с экрана ПДА, так и уснув с ним в руках.

Ему снился привычный сон, что много раз повторялся. Сон-воспоминание. Он шел по темной улице домой, хлюпая ботинками по лужам. На небе ни звезды, и даже Луна спряталась за тучами. Где-то далеко завывала собака. Он уже подходил к дому и стал искать ключи. Порыскав по карманам, он вытянул звенящую связку, и хотел было протянуть один из ключей к замку, но дверь оказалась не запертой. Войдя внутрь, он обнаружил разбросанные вещи и немного взволновался.

— Мам, — позвал он в темноту.

Ответа нет. Вдруг он заметил, что на кухне горит свет, и медленно стал шагать туда.

— Мам, я дома.

Решив, что мать уснула на кухне, за столом, как это часто было после исчезновения отца, он решительно двинулся вперед. То, что он увидел, ввергло его в ступор, и холодок пробежал по спине. На полу, раскинув руки, лежала его мать с воткнутым в горло большим кухонным ножом. Пол был измазан кровью, и темная лужа растекалась под трупом…

— Мам, — только и смог выговорить он. Он растерялся и был испуган до смерти. Лицо матери, испачканное кровью, хранило печать страха и пережитых мучений, а глаза безжизненно смотрели на выход, туда, где стоял он. Мать ждала его, она надеялась, что сын придет и спасет ее, но он пришел слишком поздно. И тогда на его плечо легла холодная рука…

Пашка проснулся от собственного крика.

— Тихо, тихо ты! Это я, Пекарь! Не бойся. Кошмар приснился? Говорил я тебе, поменьше книг читай! — погрозил пальцем бармен.

Пашка вытер со лба холодный пот и, придя в себя, спросил:

— Зачем ты меня разбудил так рано, на часах, — он взглянул на ПДА, — всего пять утра!

— Не зачем, а почему.

— Почему?

— Потому что сегодня важный день для тебя.

— Какой еще день?

— Сегодня ты отправишься в свой первый рейд, — старик похлопал Пашку по спине и, поднявшись, добавил. — Собирайся, ждем тебя в баре.

После этого Пекарь вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Новость о рейде развеяла мысли парня, заставив немного позабыть о кошмарном сне.

Он поднялся с кровати и, протирая глаза, включил на «карманнике» старую песенку советских времен, но актуальную до сегодняшних дней. «…Доброе утро последний герой, доброе утро тебе и таким как ты. Доброе утро, последний герой, здравствуй, последний герой…», — оптимистичный припев поднял Паше настроение. Отпив из кружки воды, он полез под стол за ящиком и, вытянув его, открыл. Поверх аккуратно упакованного комбинезона лежал подаренный «калаш». Паша отложил автомат в сторону и вытянул комбинезон, затем встряхнул его и осмотрел. Эту вещицу он купил сам на заработанные у Пекаря деньги. Костюм был достаточно редкий, но не слишком особенный. Назывался он «Чешуя». Не слишком толстая, но крепкая и прорезиненная ткань защитного цвета, кевларовые вставки, теплый капюшон и респиратор в комплекте — за это наш герой выложил ни много, ни мало стоимость среднего сталкерского хабара, только вот пришлось ему это зарабатывать иначе.

Он надел комбинезон поверх тонких брюк и теплой водолазки, чтобы не мерзнуть от холодных порывов ветра, и принялся собирать рюкзак. «Наконец-то, я смогу пойти в Зону с группой. Нужно быть сосредоточенным и ничего не забыть. Так-с… Еду взял, аптечку взял, патроны, вода, болты — все на месте. Ну, посмотрим, какой из меня сталкер!», — думал Паша, собирая рюкзак, а после спрятал ПДА в нагрудном кармашке и, подцепив ремень автомата рукой, повесил его на плечо. Попрыгал — ничего не звенело. Ну, вперед!

Пашка хлопнул дверью своей комнаты и направился в бар, где за центральным столиком его ждал Пекарь.

— Поторопись! Время — деньги, тебя все на улице ждут!

Бармен вместе с парнем вышли из бара. Временами посвистывая, завывала утренняя метель, и трудно было что-то увидеть в сорока шагах впереди. Пашка надел капюшон и невольно вздрогнул от нахлынувшего леденящего потока снежинок. Обведя глазами улицу, он заметил неподалеку группу сталкеров.

— Вон к ним, там все объяснят! — прохрипел старик и указал рукой на отряд. А после повернулся к Пашке и посмотрел на него печальным взглядом, — Ну, давай, с Богом.

Павел обнял старика и похлопал его по спине, за это время он стал ему, практически, родным.

— Все будет хорошо, ты тут не скучай без меня.

— Хорошо, сынок. Давай, иди. Если не станет меня, никому ты нужен не будешь, а так… — Пекарь замолчал.

Паша сошел с порога и направился к группе, за спиной хлопнула дверь. Их было четверо. Один в черном костюме с недешевой игрушкой «Гром», остальные в комбинезонах «Удав», с АКСУ. У одного из них был еще и обрез. Когда Паша подошел, сталкер с «громом» сказал:

— Все в сборе. Значит так, слушайте внимательно. Ушами не хлопать, хавлом не щелкать! Меня зовут Керосин. Я проводник. Вы по своему желанию подписались на это задание и, значит, должны строго подчинятся мне. Иначе… иначе ваши кишки будут висеть на деревьях, — Керосин улыбнулся и продолжил, — Мы должны доставить в Каховку определенный товар, который нам передадут в определенном месте. Чтобы все прошло гладко, вы должны понимать, что нужно держаться в колонне, смотреть под ноги и вокруг, а если что не так — сразу сообщать мне. Я понятно объясняю?

— Да, — хором ответили новички.

— А теперь, я должен узнать, как вас кличут, — Керосин показал ладонью на рядом стоящего парня.

— Федот, — ответил молодой белокурый новичок лет двадцати пяти.

— Сима, — сказал следующий, причем, он был сильно похож на первого.

— Килька, — грубым, прокуренным голосом назвался третий, чьего лица Павел не рассмотрел.

Когда пришла его очередь, он немного помолчал, разглядывая Керосина. Это был невысокий, но широкоплечий сталкер, лицо которого имело грубые черты и слегка покрытое морщинами. Волосы с проседью, шрам на левой брови, небольшие черные усы и, конечно, типичная для всех сталкеров легкая небритость.

— Паша, — наконец, сказал наш герой.

— Ясно. Все, времени в обрез! Построились в колону, расстояние метр. За мной. — Новички повиновались проводнику.

Отряд вышел из деревни и медленно направился к месту передачи товара. Все молчали. Павел шел вторым и следил за всеми действиями Керосина, новички сзади о чем-то тихо перешептывались. Проводник определял аномалии раньше, чем успевал запищать его детектор, но шли они все равно не быстро. Порывистый леденящий ветер вкупе с плохой видимостью и толстым слоем снега, в которых увязали ноги сталкеров, сильно тормозили передвижение. Мороз щипал руки и лицо, но Павел радовался тому, какие у него хорошие сапоги, в отличие от ребят за спиной — те стали уже «поскуливать» и тяжело дышали. Единственное, чего ему сейчас не хватало — это перчаток. Автомат был настолько холодным, что, в конце концов, Паша не смог держать его и тот просто повис на груди. Керосин не подавал и виду усталости, он был таким же бодрым и резвым, как в начале пути. Паша мысленно восхищался им и поймал себя на желании быть похожим на этого человека. Даже когда вдали угрожающе ревели мутанты и новички за спиной вздрагивали, проводник лишь успокаивающе поднимал руку.

Вьюга постепенно утихла, и с белесого неба, кружась, стали падать большие пушистые снежинки. Паше показалось, что мир перекрасился в черно-белые цвета. Снег и черные когтистые ветви деревьев, черные силуэты построек вдали, черные провода, висящие с покосившихся столбов.

— Долго нам еще? — неожиданно спросил Сима.

— А что, — безразлично ответил Керосин.

— Мы уже третий час идем!

— Ну и?

— Мы замерзли! Гордей говорил забрать важный товар неподалеку отсюда! — возмущался Килька.

— Да мне плевать, замерзли вы или нет. Вас взяли для того, чтоб вы кейсы несли, и то если бы не зима нашлись бы другие. А идем мы долго, потому что изменился порядок аномалий и погода нелетная. Неужели не понятно? Вот Паха молчит, не возмущается. Берите пример, студенты.

Тройка «зеленых», как их про себя уже окрестил Пашка, замолчала и ни вопросов, ни возмущений не высказывала. Паша же был доволен похвалой проводника. Несмотря на то, что тот сам искал дорогу, Павел тоже пытался определить аномалии на глаз. Получалось не очень, но получалось. Он все время вспоминал прочитанное о Зоне, а память у него была отличная.

Вскоре на горизонте показалась деревушка, к которой и взял курс Керосин. Обветшалые, покосившиеся дома были едва видны из-за снежных сугробов. Подойдя к окраине, проводник остановил группу около маленького кирпичного здания, когда-то служившего библиотекой, о чем свидетельствовали выложенные красным кирпичом буквы над дверьми. Возле стены стояла проржавевшая трансформаторная будка, к которой Керосин направил Пашку, предварительно сказав:

— Не дождались нас коллеги. Значит, где-то оставили товар. Вон там могут быть кейсы, проверь.

Павел, слегка волнуясь, подошел к будке и потянул за ручку. Дверца со скрежетом открылась, и внутри было действительно два кейса. Нагнувшись, Павел взял кейсы и выглянул из-за дверцы. Он хотел сказать, что нашел товар, но от увиденного потерял дар речи.

Керосин стоял на коленях в снегу, держа руки за спиной. Его автомат валялся в стороне, и выражение лица проводника было крайне недовольным. За его спиной стоял Килька, нацелив дуло обреза в голову сталкера. Сима тоже целился в проводника, Федот и еще двое сталкеров, что появились непонятно откуда, и коих наш герой видывал в баре «Теремок», уже направили стволы в сторону Пашки. На их лицах играли ехидные улыбки.

— Неси контейнеры сюда, придурок, — бросил Федот Пашке.

— Что за…, - хотел было возразить Павел, но его перебил незнакомец.

— Закройся, бросай ствол и кандехай сюда, фраерок.

— Крысы, — тихо прошипел в ответ Паша.

«Вот же сволочи. Полгода проработали у Гордея, а, услышав о ценном товаре, решили ограбить. А эти двое, наверное, сообщники. Ох, видел я их в баре… черт! Что же делать», — молодой сталкер был растерян. Он бросил короткий взгляд на Керосина. Тот слегка кивнул так, что это заметил только Пашка.

Он медленно снял с плеча автомат и откинул в сторону. Затем взял кейсы и, подойдя к Федоту, поставил их на землю.

— На колени, тварь, и руки за голову, — приказал тот.

Пашка, повинуясь, стал на колени рядом с Керосином и снова посмотрел на него. Тот лишь подмигнул ему одним глазом.

«Как же так? Неужели они нас убьют? Нет. Я не хочу умирать в первой же ходке. Нужно что-то делать. А может, просто довериться Керосину? Черт! Черт! Черт!», — Пашку терзали сомнения. К горлу подкатил комок, когда к его голове приставили холодный ствол пистолета. «Ну, вот и все! Сейчас пристрелят как псину и… и все», — Павел уже было смирился со своей участью, как пистолет убрали от затылка.

— А ну, Федя, открой кейс! Проверить надо, чтоб они нам фуфло не двинули, — сказал незнакомец.

Пашка услышал, как за спиной открываются защелки кейса.

— Это че такое! Где бабки? Где артефакты? Где…, - Сима, как узнал Пашка по голосу, внезапно замолчал.

Воцарилась тишина. Только слегка посвистывал ветер. Павел осмелился повернуть голову и посмотреть, что происходит. И застыл в недоумении. Пятеро сталкеров молча стояли и широко раскрытыми глазами смотрели на черную розу, что держал в руке Федот. Они не двигались. Затем к розе потянул руку Килька, но Федот злобно оттолкнул его. Остальные тоже стали тянуться к розе. Федот сначала всех отталкивал, а потом Килька нажал на курок обреза, и выстрел разорвал тишину, раздробив голову Федота. Роза упала в забрызганный кровью снег, и к ней тут же бросился Сима.

— Ляг, — коротко бросил Керосин и наклонил голову Пашки к снегу.

Тот послушался. За спиной стало слышно отупленное мычание, а после еще несколько выстрелов из автомата и предсмертные вскрики. И снова прозвучал хлопок обреза.

— Жди, — сказал Керосин.

Больше никто не стрелял, но отчетливо слышалось, как хрустит снег под чьими-то подошвами. И еле различимые обрывки слов: «Мо… мо… мое». Керосин поднялся на ноги и сразу же схватил «Гром». После него поднялся и Пашка, быстро сбегал за автоматом и подошел к Керосину. Проводник стоял и молча смотрел на место конфликта. Четыре трупа валялись в кровавом снегу, а рядом два кейса, один из которых открыт и пуст. Керосин подхватил второй кейс и передал его Пашке. Затем они молча двинулись в обратный путь.

*****

— Теперь твое имя Аист, — сказал неожиданно Керосин. Они уже пол часа шли молча. Проводник рассчитывал дорогу, Пашка не хотел ему мешать и думал.

— Почему это?

— Потому, что ты бледный и тонкий. Да и люблю я клички животных давать.

— Есть причина?

— Просто в Зоне люди больше на зверей похожи, чем на людей. Тут не спрячешь истинного лица.

— Вот как! Согласен. Так ведь аист — это птица, — Пашка улыбнулся.

— Тьфу ты! Какая разница!

— Ну, Аист, так Аист. Мне нравится… Керосин, а можно вопрос?

— Валяй.

— Что это было?

— Это? Наш заказ. Черная роза. Её эфирные масла содержат молекулы какого-то вещества, которое при попадании в организм человека «сжигает мозги», концентрируя жертву лишь на розе. Вдохнул аромат, и всё — каюк.

— Ты знал, и поэтому ничего не предпринял?

— Именно, — подтвердил Керосин и бросил болт в «разрядник» впереди.

— Откуда такая пакость взялась и зачем она Гордею?

— Раньше это был просто мутировавший вид роз, но потом семена попали в гниющие останки контролёра. Что выросло, то выросло. А после один сталкер притащил такой цветок в бар на юге Зоны, ну и заинтересовались ученые, которым Гордей помогает.

— А куда этот, что ушел, пойдет теперь?

— Наверное, в бар. А там кто знает…

— Понятно. Даже не знал, что такое может быть в Зоне.

— Я и сам не знал раньше.

— А можно еще вопрос? Как ты на глаз аномалии определяешь?

— Зимой это очень легко. Вот смотри. Видишь, вон там снежок закручивает над землей — это «карусель», а вот когда в снегу впадина — «трамплин», когда снежинки огибают пространство — «мясорубка». Ну, а «жарку», я думаю, ты и сам определишь.

Керосину был приятен Аист. Помимо того, что он не струсил и не убежал в тяжелой ситуации, парень был смышленый, и проводник видел в нем потенциал. Невзирая на плохую физическую форму Пашки, ибо это все натаскивается в Зоне. Хуже — когда ума нет. Он и в Зоне не появится.

— Запомнил. Буду знать.

Внезапно Аист почувствовал чей-то пронзительный взгляд, направленный ему в спину. Он тут же обернулся. Черный с облезлой шерстью пес стоял позади него метрах в пяти. Но сталкер не спешил поднимать оружия. Проводник продолжал идти, сделав вид, что не заметил произошедшего. Аист стоял и смотрел на пса. Это не был слепыш или псевдособака, это был чернобыльский пес. Глаза зверя были серыми и почти безжизненными. Пес немного оскалил желтые клыки. Паша потянулся рукой в рюкзак и, достав кусок жареного мяса, что он заготовил в поход, бросил псу. Тот, жадно ухватившись за еду и махая хвостом, быстро скрылся в лесу. Все это видел Керосин, но так же невозмутимо шел вперед и слегка улыбался, не подавая виду. Когда Аист догнал проводника и поравнялся с ним, тот сказал:

— Я знал твоего отца.

— Правда? Где он сейчас?

— Да, правда. Это долгая история.

— Расскажешь?

— Конечно.

И так они шли до самой Каховки. Аист схватывал все на лету и быстро учился. Керосин радовался, что нашел себе толкового напарника. А после они вместе с Пекарем устроили небольшой пир в «Теремке». Пришел февраль. Мороз спал, и снег подтаял, а Гордей отправил Аиста и Керосина на новое задание, но это уже совсем другая история.

Резус-фактор
(Виктор «SNiPER» Стрелков, Владимир «defighte» Савчук, Сергей «Ssereys» Семенов, Варя «Millia-Rayne» Попова, Екатерина «Копилка» Боровикова)

Потрескивая, языки пламени окутали брошенную в костёр сосновую ветку. Огонь, разгоревшийся ярче, осветил находившихся в полумраке заброшенного здания людей. Их было пятеро, каждый облюбовал свой угол, в тишине думая о чем-то. Четверо носили разные защитные костюмы, и оружие держали под рукой. Пятый человек, сидевший возле бочки, в которой развели костёр, кутался в кое-где прожженную, обтрепанную по краям армейскую плащ-палатку.

— Хотите, я вам анекдот расскажу? — не выдержал один из них, сидевший у дверного проёма.

— Шалый, закройся, — ответил смотревший в окно человек.

— Да ну, Гриф…. Скучно же. Я вообще думаю — этот старикашка никому не нужен. За ним никто не пришёл вчера… не придут и сегодня.

— Рус, прикрой окно, — сказал Гриф, поднявшись и подойдя к Шалому. — То, что знает старикашка, не поместиться в твою пустую башку! Я тебя не подписывал на это дело, и не держу. Ты сам в наёмники пошёл.

— Да я же не против. С тобой, Гриф хоть неделю буду тут сидеть. Но скучно ведь… — Шалый вздохнул. — Я тока один анекдотик расскажу?

— Твои безвкусно-нудные анекдоты пригодны только для трепа смолодняком, на кордоне, — тихо произнёс старик, подкидывая в гаснущий костёр очередную ветку. — Тывот слышал легенду?

— Легенду? Легенду Зоны? — оживился другой наёмник, невысокий, крепко сбитый парень, подошедший к окну.

— Не морочь намголову, старик, — буркнул проходящий рядом Гриф.

— На западном кордоне, скрытом в Великом лесу, есть Аномалия, дающая жизнь даже мёртвой материи. Говорят, что она первая… И все порождения аномалий в Зоне — это её рук дело…

— Ох, удивил! Да эту байку уже несколько лет даже и не вспоминает никто, — усмехнулся Шалый.

— Найти Аномалию почти невозможно, — не обратив внимания на насмешку, продолжил дед, — путь к ней опасен и труден необыкновенно. Однако четверым удалось дойти до неё…

— Как? Когда? Кому? — остановившись, серьёзно спросил у него Гриф.

— Эти четверо просто очень сильно верили в легенду…