Учение Аксакова

И.С. Аксаков, мыслил себя как «хранитель» наследия своей семьи и своих друзей. Однако подобные же суждения, подобное отношение к себе, к своему и славянофильскому месту в мире встречаются у Аксакова регулярно: они не выражение настроения минуты, но целостная позиция «непреклонного хранителя завещанного ему сокровища». И это не только настроение, но и позиция, находившая свое отчетливое выражение и в содержании изданий И.С. Аксакова, и в его публицистике. Так, первые номера газеты «День», к изданию которой И.С. Аксаков приступил осенью 1861 года, открываются посмертными публикациями А.С. Хомякова и Константина Аксакова [5], а передовицы издателя-редактора насыщены цитатами из тех же авторов и еще чаще содержат упоминания о них. Аксаков стремится говорить не только от своего имени, но ставит себя в позицию выражающего славянофильство per se — и во многом достигает своей цели, в результате чего, с одной стороны, его суждения и взгляды принимаются за выражение «классического» славянофильства А.С. Хомякова, И.В. Киреевского и К.С. Аксакова, а с другой — все более устойчивыми оказываются оценки, подобные процитированной ранее леонтьевской, когда суждениям Аксакова отказывают в оригинальности и видят в них простое воспроизведение старых мнений в изменившихся условиях, нежелание считаться с ходом времени.

Своеобразие мысли, оригинальный вклад Аксакова в славянофильство оказывается заслонен в результате его собственных усилий, что придавало убедительности его «проповеди», но препятствовало осознать, насколько в действительности глубоки трансформации, осуществленные им в славянофильском учении. Для современников Аксаков преимущественно выступал «оригинальным образом», не сливаясь со «славянофильским пантеоном» в отношении славянского вопроса, став одним из наиболее ярких выразителей т.н. «панславистских» настроений. Однако куда более масштабная задача, реализованная Аксаковым, заключалась в приспособлении славянофильства к меняющимся общественным условиям и переводу его в практический план.

Если «старшие» славянофилы уделяли преимущественное внимание вопросам историософии и религиозной проблематике, то Аксакову надлежало в рамках данного учения найти ответы на конкретные вопросы — иными словами, преобразовать славянофильство в политическую программу. В данном отношении он продолжал дело своего брата: Константин Аксаков в 1848–1849 годах выработал концепцию «Земли» и «Государства».

«Государство», по Константину Аксакову, тогда становится в России вредным, когда, уклоняясь от своих начал, пытается подменить собой «Землю». Однако «быть русскими» вполне можно только при условии, что «Земля» и «Государство» станут в «нормальные отношения.

Отвечая на вызовы времени, И.С. Аксаков приступил к пересмотру концепции брата, результаты которого отразил в цикле статей «О взаимном отношении народа, общества и государства». К его публикации И.С. Аксаков подошел весьма основательно, справедливо придавая им программный характер.

Вопрос, на который отвечает Аксаков в своих статьях, формулируется им следующим образом: «что такое общество и какое его значение в России, между Землею и Государством?». Разграничивая понятия, Аксаков выстраивает следующую систему:

1. Под народом «в тесном смысле и более строгом» понимается «простой народ, то народное множество, которое живет жизнью непосредственной. …Народ состоит из отдельных единиц, имеющих каждая свою личную разумную жизнь, деятельность и свободу; каждая из них, отдельно взятая, не есть народ, но все вместе составляют то цельное явление, которое называется народом и в котором исчезают все отдельные личности. Поэтому народ не есть агрегация или совокупность лиц с их совокупною деятельностью, а живой, цельный духовный организм, живущий и действующий самостоятельно и независимо от лиц, составляющих народное множество» (Аксаков, 1891: 33–34).

2. Общество «есть народ на второй ступени своего развития, народ самосознающий» (Аксаков, 1891: 40), когда «личность, поглощаемая в народе, существующая и действующая в нем не сама по себе, а как часть, атом народного организма, получает вновь свое значение в обществе, но с тем, чтобы путем личного подвига и личного сознания утвердит свою связь с народом и воссоздаст новую высшую, духовную цельность народного организма» (Аксаков, 1891: 36). Общество, настаивает Аксаков, тем не менее «не есть явление политическое, …сила его есть сила нравственная, сила общественного мнения, и… орудие деятельности общества — есть слово… Как скоро раздается общественное слово, как скоро оно является как власть имеющее, — мы познаем существование общества» (Аксаков, 1891: 39, 42). Аксаков писал (8.XII, из Харькова): «Если Запад грешит развитием личности, то мы, кажется, грешим безличностью, т.е. уничтожением личности всюду, в семье, в общине и преимущественно в сословии духовном и в жизни церковной» (Аксаков, 1892: XIII).

3. Государство возникает раньше общества, являясь как «внешнее определение, данное себе народом; деятельность его, т.е. государства, и сфера его деятельности — чисто внешние» (Аксаков, 1891: 35). В согласии с либеральной доктриной Аксаков формулирует надлежащий порядок вещей: «Государство и государственное начало должны быть отвлечены от жизни народа и общества на поверхность и оставаться в тех скромных пределах, какие полагает им духовная и нравственная деятельность самого общества» (Аксаков, 1891: 47). В отсутствие общества исчезает для народа возможность «деятельного поступательного движения, деятельной, активной силы; он беззащитен против государства и может противопоставить ему лишь силу пассивную, силу в охранении, в сбережении своих начал, существенных элементов своей народности» (Аксаков, 1891: 48).

Фактически Аксаков мог настаивать на «неполитическом» характере «общества» в своей интерпретации лишь путем крайнего сужения понятия «политического», сводя его до «деятельной, политически организованной власти» (Аксаков, 1891: 46) и, тем самым, формулируя тезис о формировании политического и гражданского общества, избегать требований политического характера. Концепция И.С. Аксакова предполагала «нормализацию» русской истории как некий «третий» путь между западническим видением и традиционным славянофильском, одинаково акцентировавших петровский разрыв, лишь расходясь в оценке его и его последствий. Вместо абсолютного противопоставления Допетровской Руси и Петровской России, Аксаков мыслит «петербургский» период русской истории как диалектическое противоречие.

В практическом плане трансформация славянофильской доктрины, осуществленная Аксаковым, позволяла явственно выразить и сформулировать, избегая открытого политического конфликта, требования значительной части либеральной общественности.

Существенным образом изменив и конкретизировав учение своего брата, Иван Сергеевич Аксаков создал достаточно отчетливую концепцию «неполитического либерализма», где постоянное указание на «неполитичность» могло повторяться и утверждаться лишь за счет предельно суженного понимания «политического», высвобождая тем самым пространство для складывания политического общества как пространства оформленного общественного мнением.