💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Глава VI, которая начинается недоразумением, а кончается неожиданным купанием

Близ острова Уайт я свернул направо и пошел в Саутгемптон, в Англию. Бросил якорь на рейде. Лома оставил сторожить селедок, а мы с Фуксом сели на ялик и причалили к берегу. В прекрасном местечке высадились: трава подстрижена под гребеночку, дорожки посыпаны песком, и всюду такие красивые загородочки и надписи: " Здесь не ходить, усадьба Арчибальда Денди".
Только мы высадились, не успели шагу шагнуть, нас окружили джентльмены во фраках, в котелках, в белых галстуках. Не то мистер Денди со своим семейством, не то министр иностранных дел со свитой, не то агенты тайной полиции - по костюму не разберешь. Ну, подошли поближе, поздоровались, разговорились, и знаете, что оказалось? Оказалось, что это у них нищие. В Англии так просто попрошайничать строжайше запрещено законом, а во фраке - пожалуйста. Если кто и подаст, считается, что нищих нет, а просто помог джентльмен джентльмену.
Ну, я роздал им кое-какую мелочь, иду дальше. Вдруг навстречу - еще один. Длинный, точно версту проглотил. Поравнялись. Он обнажает голову, раскланивается самым церемонным манером. Ну, я, понятно, пошарил в кармане, выудил две копейки и прямо ему в цилиндр. Я ждал благодарности, а он, представьте себе, вспыхнул, фыркнул, вставил в глаз монокль и очень внушительно произнес:
- Арчибальд Денди, эсквайр. С кем имею честь?
- Капитан дальнего плавания Христофор Врунгель, - представился я.
- Очень приятно, - говорит он. - Защищайтесь, капитан!
Я было стал извиняться, да где там! Вижу - поздно. Какие уж там извинения! Он поставил цилиндр на травку, сбросил фрак... Ну, и я, знаете решил постоять за себя: скинул китель, занял боевую позицию.
Фукс тоже не растерялся, взял на себя роль судьи, отошел чуть в сторонку и во все горло крикнул:
- Секунданты, аут! Гонг!
Мистер Денди запрыгал, запыхтел, завертел кулаками. Похоже, как, знаете, мальчишки в паровоз играют. Ринулся на меня. Пришлось и мне поработать кулаками.
Я не люблю давать волю рукам, но тут бокс, благородная схватка, - я размахнулся... и едва успел задержать удар.
Вижу - скверная штука: при разности пропорций наших фигур я, куда бы ни метил, все равно попаду ниже пояса. А это, знаете, не по правилам. Он же, напротив, лупит воздух у меня над фуражкой. И тоже все впустую. Первый раунд так и окончился без результата.
Но решать бой все равно как-то нужно было, и тут нас выручил Фукс.
- Пожалуйста, капитан, - говорит он и подставляет плечи.
Я вскочил на него верхом и вижу - совсем другое дело. Я теперь на уровне противника, так сказать, и могу вступить в бой на законных основаниях. Фукс подо мной прыгает, рвется в бой. Ну, я вижу, пора действовать.
- Давайте, Фукс! - говорю.
Ему, видимо, было нелегко, но он бодро прохрипел:
- Гонг!
И мы начали снова...
Мистер Денди дрался блестяще. Я получил жестокий удар в переносицу, но тут вспомнил молодость, пришпорил Фукса, перешел в инфайтинг и нанес противнику сокрушительный оперкут.
Он замер на секунду, закрыл глаза, опустил руки по швам и вдруг рухнул, как мачта. Фукс достал у него из жилетного кармана часы и стал громко отсчитывать секунды. Минут через сорок мистер Денди очнулся. Потер скулу, удивленно посмотрел по сторонам, заметил нас с Фуксом, вскочил и стал приводить в порядок одежду.
Я вторично представился, извинился, объяснил причину недоразумения. Ну, и, знаете, помирились. Познакомились. Пожали друг другу руки, разговорились, подружились даже. Потом осмотрели его усадьбу, зашли домой, выпили по чашке чаю, посидели у камина и отправились ко мне на " Беду".
Мистер Денди осмотрел мою яхту, пришел в восторг и принялся считать по пальцам:
- Сегодня четверг... Значит, завтра пятница, послезавтра суббота... Мистер Врунгель, - воскликнул он неожиданно, - вас послало само провидение! В воскресенье большие национальные гонки. Вы должны их выиграть. Я сам пойду с вами, и на этот раз мистер Болдуин будет посрамлен.
Я, сказать по правде, не сразу понял, о чем идет речь, но мистер Денди мне все разъяснил. У него там, оказывается, есть сосед, мистер Болдуин. И вот они с этим Болдуином во всем соревнуются: кто знатнее, у кого галстук красивее завязан, у кого трубка лучше... Но это все так, между прочим, а главныйто спор идет у них о яхтах. Оба, оказывается, заядлые парусники, и как гонки - все готовы отдать, только бы утереть нос друг другу.
Ну, и, знаете, этот Денди взглянул на мою " Беду" глазом знатока, оценил ее качества и понял, что с таким судном в любых гонках, при любой погоде победа обеспечена. Да-с!
В общем, уговаривает меня принять участие.
- Пойдемте, - говорит. - Гонки интересные, судно у вас превосходное, и, поверьте слову джентльмена, вы возьмете большой королевский приз и малый приз адмирала Нельсона.
Я за призами не очень гоняюсь, но так, в гонках, почему же не выступить? Судно прекрасное, команда надежная, ну, да и я не первый раз за рулем. Шансы есть...
Я было уже и согласился, да тут вспомнил: селедки... Их-то куда девать? Ну, объяснил мистеру Денди, что не могу распорядиться судном, что связан селедками по рукам и по ногам. Он сперва расстроился, но потом обещал и это уладить. И, представьте, уладил действительно. В тот же день я получил разрешение и ввел весь табун в портсмутский адмиралтейский док.
Потом мы подготовили яхту: борта смазали салом, убрали все лишнее, как перед боем, обтянули такелаж. А утром в день гонок мистер Денди пришел на " Беду" в белом кителе, с трубкой в зубах. Он приказал погрузить на Беду" два ящика содависки на случай неожиданного поражения, вставил в глаз монокль, закурил и уселся на корме.
Ну, знаете, как это всегда на гонках: мачты, паруса, вымпелы, на берегу зрители. Обстановка волнующая. Я уж на что спокойный человек, а тоже немножко нервничаю. Вышли на старт. Ждем сигнала. Пошли! Паруса наполнились ветром, яхты понеслись. И должен вам без хвастовства сказать: старт я взял блестяще. Всех оставил позади. Иду, рассекаю воду, предвкушаю победу.
Почти всю дистанцию так и прошел лидером. Но у самого финиша мы сплоховали: не рассчитали немножко, зашли под бережок, попали в полосу безветрия, заштилели. Паруса обвисли, болтаются, некрасиво так, хоть ноздрей поддувай. Лом мачту скребет, зазывает ветер. Фукс свистит с той же целью, но это все, знаете, предрассудки, ерунда. Не верю я в это. А " Беда" стоит, конкуренты подпирают, и впереди - мистер Болдуин на своей посудине.
Мистер Денди посмотрел за корму и загрустил: выругался, сорвал крышку с ящика, извлек бутылку - и хлоп в донышко!
Пробка вылетела, как из пушки. При этом " Беда" получила такой толчок, что заметно продвинулась вперед.
А я, даром что был расстроен, учел это и сделал должные выводы. Пока мистер Денди заливал свое горе, я вспомнил старую нашу пословицу. Знаете, говорят: " Нет плохих судов, нет плохих ветров, есть плохие капитаны".
Но меня-то уж никак нельзя причислить к этому последнему разряду. Не хвастаясь, скажу - я капитан хороший. Эх, думаю, была не была. Объяснил задачу, дал команду...
Мы все трое встали на корме и одну за другой принялись вышибать пробки.
Тут и мистер Денди несколько оживился. Достал из кармана платочек, принялся командовать. И, знаете, с командой пошло еще лучше.
- Кормовая башня, огонь! - кричит он.
Три пробки залпом вылетают с громоподобным звуком, падают в море подбитые чайки, содовая льется, вода за кормой кипит. Мистер Денди машет платком все чаще, все громче кричит:
- Кормовая, огонь! Огонь!
Прямо Трафальгарская битва. Куда там...
А " Беда" между тем движется вперед по ракетному принципу, набирает ход.
Вот уже и мысок позади, паруса взяли ветер, снасти обтянулись, зазвенели.
И вот мы вновь отвоевываем ускользнувшую было победу, одного за другим обходим всех конкурентов. На берегу болельщики волнуются, кричат. Вот один Болдуин впереди... Вот сравнялись, обошли на полноса, на корпус... Тут оркестр на берегу ударил туш, мистер Денди улыбнулся, скомандовал:
- Кормовая башня, салют!
На другой день только и разговоров было, что о нашей победе. В газетах заголовки на всю страницу, подробные описания этой удивительной гонки. Откуда-то у нас появились друзья, пришли с поздравлениями. Но мы не только друзей, мы и врагов нажили с этой победой.
Мистер Болдуин постарался, и пошел, знаете, шепоток, разговорчики, начались интриги. И в конце концов разыгрался настоящий скандал. Однако скандал этот готовился втайне, и мы, ничего не подозревая, пошли получать призы.
Обстановка была самая торжественная. Королевский яхтклуб в полном составе собрался в здании старинной таможни в весовом зале.
Там особо почетным считается, когда призы весят больше призера. Мне тоже предложили встать на весы, но я столько призов набрал, что решил взвешивать сразу всю команду. Так и встали по росту: мистер Денди, Лом, я и Фукс. А на другой чашке расставили целый посудо-хозяйственный магазин: золотые ушаты, вазы, кубки, стаканы, рюмочки. Потом подсыпали медалей, жетонов, каких-то безделушек. И вот в тот момент, когда чашки весов уравновесились, председатель яхт-клуба стал произносить торжественный спич. Что уж он говорил, не припомню сейчас, но слова были самые теплые и содержание достойное: " Бескровная победа... лучшие из лучших... пример для молодежи..."
Я расчувствовался, чуть слезу не пустил.
Но не успел председатель закончить, как поднялся мистер Болдуин.
- А известно ли уважаемому лорду председателю, что призер, капитан Врунгель, в нарушение неписаной традиции нашего клуба, в морском мундире гарцевал на коне? - спросил он и пустил по рукам норвежскую газету с моей фотографией, где я на лошади.
Фотография, как я уже говорил, действительно не вполне приличная для моряка, и я не удивился, когда в зале поднялся ропот. Но гонку-то я все-таки выиграл, а победителей, как говорится, не судят. В этом смысле и председатель ответил. Шум утих. Я уже думал, что все обойдется, но не тут-то было. Не обошлось... Этот Болдуин опять взял слово.
- А известно ли лорду председателю, - продолжал он, - что указанный мистер Врунгель перехватил груз селедок, адресованный подданным ее величества - английской королевы, и что предложенный мистером Врунгелем способ перевозки рыбы наносит ущерб судовладельцам - подданным его величества английского короля?
Это, знаете, был козырь посильнее фотографии. Традиции традициями, мундир мундиром - это все, конечно, очень почитается в Англии, но торговые интересы ставятся там несравненно выше. И нет ничего удивительного, что шум в зале усилился. Уже трудно было различать отдельные голоса и реплики, но мистер Болдуин и тут не успокоился. Он возвысил голос и продолжал:
- А известно ли лорду председателю, что указанные селедки, которые, как было установлено, наносят ущерб английским судовладельцам, по протекции Арчибальда Денди, эсквайра, и при его прямом содействии отстаиваются в адмиралтейских доках его величества? Известно ли, наконец, что указанный Денди, эсквайр, предав забвению долг и честь британца, вступил на путь порока и преступления, пошел против бога и короля и с недавних пор является тайным агентом Москвы?..
Ну, знаете, точно бомба взорвалась в таможне. В зале поднялась паника. Одни свистели, другие аплодировали, потом все повскакали с мест, разделились на партии и пошли на сближение с самым угрожающим видом.
Тогда и мистер Денди не выдержал. Спрыгнул с весов и с громким криком налетел на мистера Болдуина. Тут началась всеобщая потасовка. Несдобровать бы и нам, но спасли призы. Недаром мы их зарабатывали!
Как только мистер Денди спрыгнул, наша чашка взвилась под самые стропила, и мы оттуда, как из ложи, наблюдали побоище.
А побоище, доложу вам, получилось изрядное. Кругом пыль столбом, треск добротных английских лбов, хруст старинной английской мебели...
Джентльмены разошлись, бьют друг друга по чем попало, весь зал усыпан выбитыми зубами, манжетами, воротничками. Бойцы падают один за другим. Страшное было зрелище!
Вскоре, однако, толпы бойцов поредели, битва утихла, мы спустились по грудам бездыханных тел и направились к выходу.
В этот миг мистер Болдуин шевельнулся, тяжко вздохнул.
- А известно ли... - прохрипел он сердито.
Тогда и председатель очнулся, приподнялся на локтях, позвонил в колокольчик.
- Нет, не известно, ничего не известно! - смиренно произнес он и рухнул замертво.
Снова стало тихо. Мы вышли, вздохнули полной грудью, осмотрелись кругом и побежали на " Беду".
А там подняли якорь, поставили паруса и полным ходом пошли в Портсмут - выручать наш табун.
К счастью, в доки еще не пришла весть о последних событиях. Нам открыли порты, выпустили селедок и даже пожелали счастливого плавания. Ну, мы пошли не спеша, а через час на горизонте открылся остров Уайт. Мы обошли его, согнали селедок поплотнее и, стоя на правом борту, долго смотрели, как тают в тумане низкие берега Англии.
Я еще не успокоился после пережитых волнений. Лом стоял грустный - что-то он заскучал на берегу. Один Фукс был доволен.
Этот успел-таки схватить с весов золотую цепочку с якорем на конце и теперь разглядывал ее, разыскивая пробу.
Скоро, однако, и Фукс расстроился.
- В нашем деле за это бьют подсвечниками, - неожиданно сказал он, плюнул за борт и протянул мне цепочку.
Я осмотрел ее и обнаружил причину его недовольства: на цепочке, на крайнем звене, совершенно четко было выбито: " Завод искусственных драгоценностей " Алхимик". Сделано в Англии".
- Ну что ж, отличная работа и марка солидная, - сказал я, возвращая Фуксу цепочку.
В то же мгновение парус хлопнул у меня за спиной, и не успел я обернуться, как оказался за бортом.
Ослепленный водой, я беспорядочно замахал руками и неожиданно ухватился за что-то твердое. Открыл глаза, вижу - нога, а впереди голова Лома, и Лом тоже держится за ногу, а впереди Фукс. Этот держится за свою цепочку, а цепочка держится за борт " Беды": зацепилась якорем.
Понимаете, какое положение! Яхта идет полным ходом, а мы трое за бортом! Размечтались, бросили руль, а тут перекинуло парус и сбило весь экипаж.
Хорошо еще, эта цепочка: даром, что фальшивая, а без нее яхта ушла бы одна, с селедками.
Ну, я сразу оценил обстановку и по возможности громко скомандовал:
- Так держать, да покрепче!
- Есть так держать! - ответил Лом.
- Есть так держать! - подхватил Фукс.
А я не торопясь подтянулся поближе, по Лому, потом по Фуксу, потом по цепочке - и на " Беду". Потом так же Лом, потом так же Фукс...
На палубе я снова осмотрел цепочку, и представьте - поразился даже! - ни одно колечко не растянулось. Прочно делают!
- Берегите ее. Фукс, - сказал я.
Потом выдал экипажу по чарке водки для согревания, назначил вахты, а сам еще постоял на борту, посмотрел на горизонт, вспомнил грустные события последних дней.
- Прощай, добрая Англия, старая Англия! - сказал я, а про себя подумал: " Культура! "
Постоял еще, выкурил трубку и пошел спать.
А утром, чем свет. Лом пришел будить меня на вахту и доложил, что " Беда" вышла в Атлантический океан.

Глава VII. О методах астрономических определений, о военной
хитрости и двух значениях слова " фараон"

В Атлантическом океане у нас было одно незначительное событие, о котором, собственно, и рассказывать не стоило бы. Но для сохранения истины я и о нем не скрою.
Вы знаете, конечно, что в открытом море, вдали от видимых берегов, судоводитель определяет свой путь по небесным светилам и по хронометру. Светила - это Солнце, Луна, планеты и неподвижные звезды. Они нам даны, так сказать, самой природой. Ну, а хронометр - это другое дело. Хронометр - это плод упорных трудов многих поколений человечества, и, как показывает само название, служит он для измерения времени.
Сложное это дело - измерение времени. Вон на Западе, в той же Англии к примеру, до сих пор еще академики спорят: есть оно, время-то, или нет его совсем, а только кажется, что есть. А если нет, то и измерять вроде нечего, да и не к чему. А по-моему, тут дело ясное: раз на такие споры хватает времени, значит, есть оно, и даже в избытке. А вот насчет измерения - согласен, трудный это вопрос. И не сразу, конечно, достигли тут должного совершенства.
В былые годы для этой цели пользовались песочными склянками. Затем появились ходики, будильники, карманные часы.
По будильникам в наше время не плавают - считают, что это не точно, а по-моему, на худой конец и будильник сойдет.
Вон мой тезка Колумб совсем без часов плавал, однако открыл Америку.
Ну, ходики, я согласен, на судне употреблять неудобно: там, знаете, нужно подвешивать к гирям подковы, кирпичи, утюги... А ну как шторм поднимется? Тут к ним и не подступишься. А будильник... отчего же?
Но раз уж не принято по будильникам плавать - ничего не поделаешь. И я, когда готовил поход, специально приобрел прекрасный ручной хронометр.
Приобрел и положил в каюте. Пользоваться им не приходилось: шли все время вблизи берегов. А тут хочешь не хочешь - надо определяться. Ну, спускаюсь в каюту, достаю свой хронометр и обнаруживаю странную перемену в его характере: был прибор, как я говорил, ручной, а тут, знаете, полежал без присмотра, без ухода и одичал совершенно, черт знает что показывает: солнце всходит, а на нем полдень, солнце на полдень, а на нем шесть часов... Уж я его и стучал, и тряс, и крутил - ничего не помогло.
Вижу, скверное положение: идем, куда - неизвестно. Так, знаете, и заблудиться недолго.
Но тут спасение пришло само собой и пришло оттуда, откуда я его совершенно не ждал.
Мы, когда были в Англии, хорошенько запаслись продовольствием. Взяли сухих продуктов, консервы, живность. Между прочим, был у нас ящик кур из Гринича.
Да. Ну конечно, в пути мы их поели, и к тому времени в ящике только и оставалось два молодых петушка - черный и белый.
И вот я стою с секстантом в руках, размышляю о методах астрономических наблюдений, - вдруг, понимаете, оба моих петушка хором:
" Кукареку!.."
Я моментально сделал наблюдения; ну, а дальше уж нетрудно сообразить: раз гриничские петушки запели, значит, сейчас в Гриниче рассвет, солнце всходит. Вот вам и точное время. А зная время, и определиться нетрудно. Да-с.
Я, однако, сделал и проверку: вечером снова вышел с секстантом, и ровно в полночь по Гриничу мои петушки опять дуэтом:
" Кукареку! "
Так можно бы и дальше по петушкам плавать, но тут я еще и другой способ нашел.
Замечательный способ! Я даже думаю как-нибудь на досуге диссертацию написать на эту тему и обогатить таким образом науку.
Вкратце способ мой сводится к следующему: вы берете часы, какие угодно, хоть стенные, хоть башенные, можно даже игрушечные, все равно. Лишь бы у них были стрелки и циферблаты. Причем вовсе необязательно, чтобы стрелки двигались: напротив, совершенно необходимо, чтобы они не двигались. Пусть стоят. И вот, допустим, они показывают, как мой хронометр, ровно двенадцать часов. Отлично! Конечно, в течение большей части суток пользоваться таким хронометром не придется, но это, знаете, и ни к чему, излишняя роскошь; зато два раза в сутки - в полдень и в полночь - ваш хронометр совершенно точно покажет время. Тут только нужно не пропустить момента, когда посмотреть, а это уж зависит от личных способностей наблюдателя.
Вот таким образом я вновь приручил свой хронометр, и как раз вовремя.
Запасы у нас совсем истощились, консервы надоели, и нужно было подумать не об определении места судна, а об определении на жаркое наших петушков.
Но тут новая неприятность: встал вопрос о том, с которого начинать. Уж очень, знаете, дружные были петушки. Черного зажарить - белый скучать будет, белого зажарить - черный заскучает...
Я размышлял над решением этой проблемы, серьезно размышлял, но так и не пришел к должным выводам. Ну, думаю: " Ум хорошо, а два лучше". Создал комиссию: я и Фукс.
Снова со всех сторон обсудили этот вопрос, но тоже, знаете, безрезультатно. Так и не смогли найти конструктивного решения. Пришлось расширить комиссию. Кооптировали Лома. Назначили заседание. Я изложил сущность дела, познакомил собрание с историей вопроса, поднял, так сказать, материал... И не зря. Лом неожиданно такую трезвость взглядов и находчивость проявил в этом деле, что сразу все, как говорится, встало на свои места.
Он и минуты не думал. Так, знаете, не колеблясь, прямо и говорит:
- Режьте черного.
- Позвольте, - говорим мы, - ведь белый скучать будет!
- А черт с ним, пусть скучает! - возражает Лом. - Нам-то какое дело?
И, знаете, пришлось согласиться. Так и сделали. И, должен прямо сказать. Лом не ошибся. Петушок оказался прекрасный, жирный, мягкий, - мы просто пальчики облизывали, пока его ели. Впрочем, и второй был не хуже.
Вот так, знаете, благополучно, не торопясь мы обогнули Бретань и вступили в Бискайский залив.
Бискайский залив, как известно, прославился бурями, и недаром.
Не скрою, я испытывал некоторую тревогу, пересекая его, но мне повезло в тот раз. Прошел, как по зеркалу, и дальше все было благополучно, до тех пор пока мы не вошли в Гибралтар. Но тут, в Гибралтаре, попали в историю. Идем не спеша, гоним селедок, любуемся видами неприступных гор. С английской стороны крепости, как полагается, нас запросили:
- Уот шип? Что за корабль?
Ну, я ответил:
- Яхта " Беда", капитан Врунгель.
Продвигаюсь дальше, и тут на пороге Средиземного моря началось: что-то свистнуло, ухнуло. Я вижу - в парусе дырка в полметра, кругом огонь, вода с грохотом вздымается в небо, а справа, наперерез нам, несется эскадра.
Ну, я сразу понял: пираты неизвестной национальности.
Вот, я вижу, вы улыбаетесь. А зря, молодой человек. Вы думаете, что только в старинных романах пираты остались? Ошибаетесь, дорогой. Пиратов и сейчас хватает на свете. Только в былые-то годы, лет двести назад, пираты, когда на дело шли, свой флаг поднимали. А в наши дни флаги пиратские припрятали в сундуки, а приемы пиратские из всех сундуков повытащили. Вон почитайте газеты: там самолет угнали, там корабль захватили, заложников взяли, выкуп требуют. Ну, в то время до самолетов еще не добрались, а на море кое-где шкодили, а кое-где и бесчинствовали.
Словом, я вижу, положение трудное: бой принимать нельзя. При встрече с превосходными силами противника морская тактика рекомендует уйти с линии баталии.
А куда уйдешь? Ветер слабый, и парус с дырой, работает вполсилы...
Тут, знаете, выход один: применять военную хитрость.
- Закуривай, ребята! - крикнул я бодрым голосом и достал свой кисет.
Экипаж у меня некурящий, но тут, в напряженной обстановке боя. Лом и Фукс не посмели ослушаться - свернули козьи ножки и принялись дымить.
Я тоже раздул свое кадило, и, не прошло трех минут, дымовая завеса плотной стеной скрыла нас от глаз противника.
Согласитесь: ловко придумано! Но это еще не все.
Это, батенька, только начало.
Ну, скрылись - хорошо. Но ведь завесу-то нашу все равно сдует ветром. Что тогда делать? Я, знаете, подумал и решился.
- Паруса долой, экипажу укрыться в жилых помещениях!
- скомандовал я.
Лом с Фуксом забрались в каюту, задраили все люки, наскоро, кое-как законопатили щели, а я собрал весь груз потяжелее, связал и на блоке поднял на мачту. Центр тяжести, понятно, переместился кверху, груз перевесил, судно потеряло устойчивость, завалилось на левый борт, и " Беда" опрокинулась кверху дном. Я, конечно, оказался в воде, но сейчас же вылез, лег на корме и жду.
Тут нашу завесу снесло, и пиратская эскадра в полном составе обнаружилась на расстоянии ста саженей.
Наступил, так сказать, решительный момент боя. " Ну, - думаю, - пан или пропал". Выставил над килем свою трубку, а сам гляжу одним глазом. И вот вижу: с флагманского судна эскадры нас заметили, семафорят открытым текстом:
" Метким огнем нашей артиллерии противник уничтожен. Приказываю отступить на исходные позиции, ибо в районе действий флота обнаружена бригада подводных лодок новейшей конструкции. Адмирал дон Канальо".
Едва там разобрали сигнал, пиратские корабли бросились врассыпную, как цыплята от коршуна. Да и понятно, знаете: " Беда" даже в столь неестественном состоянии сохранила весьма внушительный вид.
Ну, тогда я нырнул, отцепил груз от мачты; яхта вторично сделала поворот оверкиль и вернулась в нормальное положение. Лом с Фуксом вылезли. Спрашивают:
- Ну как?
- Да вот, - говорю, - глядите сами.
А, собственно, и глядеть-то уже нечего было: только дымок на горизонте. Я посмотрел в бинокль им вслед и пошел переодеваться.
Ну, потом подправили паруса, привели в порядок судно, произвели уборочку и занялись селедками. И как раз вовремя занялись. Пока тут была стрельба, шум, некоторые отдельные селедки проявили недостойное легкомыслие: отбились от табуна и удалились в неизвестном направлении. А с другой стороны, воспользовавшись нашим вынужденным бездействием, к табуну пристало столько посторонней рыбы различных пород, что я сперва даже растерялся: тут и макрель, и сардинки, и бычки, и хамса, - так, знаете, и опозориться недолго. Ну кто же мне в другой раз доверит фрахт, если я принял груз голландской сельди первого сорта, а сдаю какую-то кашу, третий сорт, неразбор!.. Да. Ну, я поработал часок-другой хлыстом, руки, правда, отмахал, но зато разогнал всю эту постороннюю публику, восстановил некоторый порядок во вверенном мне табуне и повел " Беду" прямым курсом в Египет, в порт назначения. Вот так.
Ну, пошли. На этот раз без происшествий, ровно через два дня благополучно прибыли в Александрию, стали на якорь, вызвали торгового агента, а сами пока устроились на палубе. Отдыхаем, глядим по сторонам, делимся впечатлениями.
Впрочем, доложу вам, в то время и поделиться было нечем.
В древности Египет славился, и Александрия славилась на весь мир. А в тот наш заход порт этот не представлял для любознательного путешественника ровно никакого интереса. Только разговор, что, мол, Египет - страна фараонов и так далее. А зайдешь - и посмотреть не на что. Порт как порт - обширная торговля, вывоз хлопка, у набережной глубина двадцать шесть футов. Флаг, правда, и тогда был египетский, но порядки стояли английские, и корабли английские, и полисмены английские. Только и разница, что нищие там без фраков ходили. Какие там фраки! Другой работяга, землепашец, рыбак, чиновники даже и те босые ходили, а то, простите, почти что и без штанов!
Да. Ну, наконец явился агент. Проверил запись в грузовых документах, отвел нам место в порту и стал принимать груз. Мы сдали селедок, как полагается, по счету, подвели итог, и тут у меня просто сердце упало: поверите ли, чуть не половина табуна растерялась в пути!
Случайно отбились, отстали или сознательно дезертировали - этого я уж сказать не сумею. Но факт налицо - полтабуна как не бывало! Ой, гляжу - плохо.
Конечно, можно бы спорить, оправдываться, ссылаться на непредвиденные обстоятельства, но это все несолидно, неубедительно. Словом, огорчился я ужасно, расстроился, но тут вдруг меня осенило.
- Позвольте, - говорю я, - где же это видано, чтобы такой груз, как селедки, сдавался поштучно? Извольте, прикиньте их на весы, а тогда и заявляйте претензии.
Ну, тот видит - не на простака напал, взял груз на весы, и, поверите ли, обнаружилась значительная прибавка в весе! Вас, может быть, удивит этот факт. Однако, если разобраться, тут и удивляться нечему. Я заранее знал, что так и будет, и без труда объясню вам причину этого явления. Подумайте, взвесьте обстоятельства дела, и вы поймете, что иначе и быть не может: спокойное путешествие, отличное питание, перемена климата, морские купания... Все это укрепляющим образом действует на организм. Ну, и понятно, селедки поправились, пополнели, накопили жирку.
Так что опыт мой удался блестяще, и, закончив расчеты, я решил отдохнуть, проветриться на берегу и осмотреть достопримечательности.
Отправились в глубь страны, в пустыню. По пустыне там ходит троллейбус, но в троллейбусе ехать неинтересно, и мы решили воспользоваться местными средствами сообщения. Я сел на двугорбого верблюда, Лом - на одногорбого, а Фукс - на осла. Получилась довольно живописная группа.
Так, целым караваном, и прибыли в Каир. А в Каире - вот там другое дело! Там и тогда был настоящий Египет, и от каждой пяди земли веяло ароматом глубокой древности. А как же! Там и пустыня Сахара, и бедуины, и финиковые пальмы, а главное - гробницы фараонов, сфинксы и другие памятники седой старины. Мы первым делом отправились осматривать пирамиды. Заплатили сколько следует, взяли входные билеты, стреножили животных и пошли.
Идем по подземным коридорам. Там, знаете, все так и стоит нетронутым пять тысяч лет. Обстановка великолепная: чистота, электрическое освещение, на каждом перекрестке - чистильщик сапог, на каждом углу - ларек с мороженым... В общем, неплохо жили покойники.
Ну-с, мы почитали иероглифы, взглянули на золотой саркофаг, на мумию и пошли назад. Вышли, глядим - Фукс пропал. Подождали-подождали - нет Фукса. Собрались идти разыскивать, а тут он сам бежит навстречу и держится за скулу. Я посмотрел - у него фонарь во всю щеку.
- Кто же это вас. Фукс? - спрашиваю я.
- Да я там кусочек саркофага отколупнул на память, а фараон как стукнет! - захныкал Фукс.
- Да вы с ума сошли. Фукс! - говорю я. - Он же мертвый, фараон-то.
- Как же, мертвый! Живехонький, да еще не один, их там целая рота, этих фараонов.
- Каких это фараонов, египетских?
- Зачем египетских? Английские. Вон шагают.
Тут я увидел отряд полицейских и понял, что Фукс прав. Действительно, фараоны самые настоящие: в касках, с дубинками...