Людей неинтересных в мире нет

После окончания московской аспирантуры случилось мне быть в Вологде пациентом доктора Лудянского. Это был такой доктор, что многие больные со временем становились его личными друзьями. Так случилось и со мной.

Его знал буквально весь город: кто не лечился у Эдуарда Аверьяновича, тот обязательно слушал его увлекательные лекции о профилактике болезней, о гигиене умственного и физического труда, о здоровом образе жизни Он не гнушался никаких аудиторий: читал в городе и в деревне, в школах и институтах, в хозяйственных организациях и конторах, по областному радио и перед сеансами кино. Читал свободно, как говорится, не по писанному, но был «пламенным трибуном», а вел доверительный разговор с людьми и очень любил отвечать на вопросы слушателей. Умел он отшутиться на нелепые реплики, тактично обойти острые углы, приободрить унылого, выслушать словоохотливого.

Эдуард Лудянский был мужчиной крупным. Рано поседевшая голова его казалась крепко сидящей на грузном тепе. Очень точно сказала одна из его пациенток: «У этого человека были удивительно добрые глаза и руки!»

Называл он себя «водоплавающим»: его просто тянуло к воде, как бы она ни была холодна. Однажды мы встретились на зимнем крымском пляже, где он купался даже тогда, когда температура воды едва достигала четырех градусов.

Эдуард Аверьянович много читал, следил за публикациями толстых журналов, охотно беседовал на литературные темы, умел слушать интересного собеседника. Голова его всегда была повернута к говорящему как бы боком: он плохо слышал на одно ухо. Но как только беседа становилась для него неинтересной, он быстро «отключался». Это можно было понять по глазам: взгляд теперь был обращен не на собеседника, а куда-то вглубь, «в самого себя».

Редкое свободное время он посвящая любимому увлечению – филателии. Его коллекция «Медицина на марках стран мира» была много раз удостоена медалей и дипломов на всевозможных выставках.

Когда мы ближе узнали друг друга, я был поражен удивительным сходством двух, надо сказать, совершенно параллельных судеб, которым так и не пришлось пересечься. О судьбе московского географа Владимира Гончара я уже рассказал, а теперь хочу сравнить ее с судьбой вологодского доктора.

Эдуард Лудянский родился на Украине, и счастливое его детство кончилось, как и у Владимира Гончара, да и у всего нашего поколения, 22 июня 1941 года. Дороги эвакуации привели в Ижевск, где он и школу окончил, и медицинский институт.

Предлагали аспирантуру, как и Владимиру Гончару, но в итоге оказался молодой доктор там, где он нужнее был в то время государству – на целинных землях Челябинской области.

Один доктор на три целинных совхоза. До райцентра – 50 километров, до дальнего участка – еще 70. А население участка – 26 тысяч! Пришлось менять быков на мотоцикл и кобылу, а за то, что в придачу дал медицинский спирт, чуть под суд не загремел...

Ну как мне было не вспомнить судьбу Володи Гончара: только он школьным спиртом расплатился за оленей, на которых в пургу и метели на Чукотке развозил по сельским школам зарплату учителям. Спирт был твердой валютой своего времени в любой точке великой нашей страны.

И случилось так, что челябинская кобыла в кромешную февральскую ночь вынесла молодого доктора из волчьей свадьбы, а чукотские олени отбили у волков молодого заведующего районным отделом народного образования.

Владимиру Ивановичу приходилось преподавать в дальней сельской школе едва ли не все предметы подряд. А Эдуарду Аверьяновичу приходилось лечить едва ли не все болезни. В его отчете за первый год службы значилось: «...удалено зубов – 726, сделано операций амбулаторного типа – 5, проведено выездов на дальние участки – 52 (т.е. еженедельно)...».

И в этой-то непростой обстановке молодой доктор написал свою первую работу по анализу заболеваемости инфекционными болезнями. С ней поехал поступать в аспирантуру, но там просто поморщились: из участковой больницы да сразу в столичную клинику??? И снова Ижевск, специализация, углубленное самостоятельное изучение иглорефлексотерапии, ежегодное участие в самых первых конференциях по этому виду лечения.

В Вологодскую областную больницу Эдуард Аверьянович прошел по конкурсу в 1962 году уже зрелым специалистом-невропатологом. На отделении собрался коллектив единомышленников, который занялся созданием неврологической службы во всей области. К 1966 году была готова кандидатская диссертация по иглотерапии, но после прекрасной защиты диссертацию «зарубил» ВАК – Высшая аттестационная комиссия, заявившая: «В Китае культурная революция убивает своих великих ученых, а вы пытаетесь протаскивать китайские методы лечения!».

Как тут не вспомнить мытарства Владимира Ивановича Гончара с его диссертацией? Все это было типичным для своего времени делом. Впрочем, и во все времена люди талантливые, инициативные испытывали на себе «...и барский гнев, и барскую любовь».

Но преодолевал их только тот, кто не сворачивал с единожды выбранного пути. Неудача с защитой не вышибла Эдуарда Аверьяновича из седла: через девять лет он успешно защитил другую диссертацию по организации неврологической службы в нашей области. Ее утвердили только через восемь месяцев. ведь результаты работы были, что называется, налицо: невропатологов в области стало вчетверо больше, число кабинетов увеличилось в пять раз, проведены 26 областных конференций с четырьмя сотнями докладов да еще 311 конференций районных. То ли не учеба врачебных кадров!

А еще 18 вологодских невропатологов выступали на 77 конференциях и съездах всесоюзного ранга, принимали невропатологов России в Вологде, издали несколько научных сборников.

Такая активность доктора Лудянского не всегда приходилась по душе руководству. К тому же и характер у него был, как говорится, не сахар! Он умел отстаивать и свои научные взгляды, и свои требования к администрации. Неудобного заведующего отделением не раз наказывали, а то и вовсе отстраняли от руководства. Но он не унывал: «Такие выговоры, как награды, украшают в наше время руководителей!».

Авторитет доктора Лудянского давно шагнул за пределы Вологодчины: число его научных публикаций перевалило за две сотни. Вышло несколько монографий в России и за рубежом.

Случилось мне попасть на отделение к Эдуарду Аверьяновичу с тяжелым радикулитом. Как-то в разговоре он сказал, что хорошо бы попробовать лечить меня пчелоужалениями. Близкий наш друг вологодский инженер Евгений Исаакович Фарфель к тому времени уже много лет посвятил пчеловодству. Я познакомил двух энтузиастов, и с той поры в Вологде родилась целая апитерапевтическая школа, теперь известная на всю Россию, на весь мир. Именно в нашем городе появилась едва ли не самая серьезная в мире и в то же время популярная книга доктора Лудянского «Апитерапия». Именно в Вологде стараниями Евгения Фарфеля и его жены Анны Мироновны построен и больше десяти лет успешно круглогодично работает едва ли не единственный в России кабинет апитерапии. А теперь создано и специальное апитерапевтическое отделение. Верно говорят в народе: «На энтузиастах мир держится!».

В середине девяностых годов Эдуард Аверьянович блестяще защитил докторскую диссертацию, опубликовал фундаментальный труд «Руководство по заболеваниям нервной системы», был избран академиком международной академии пчеловодства. Рядом с отцом и дочка стала врачом-невропатологом.

Еще одна черта сближала моих героев: оба обладали способностью к скорочтению. Я всегда удивлялся тому, как мои друзья находят время и на художественную литературу, и на серьезные медицинские и философские издания, на собственное научное творчество и на увлечения.

В последние годы жизни и Владимир Гончар, и Эдуард Лудянский знали о своих тяжких и неизлечимых недугах, но ни тот, ни другой не снижали творческой активности: один писал новые книги, другой готовился к защите докторской диссертации.

В самый канун защиты Эдуард Аверьянович в очередной раз проходил процедуру подключения к искусственной почке. Дежурные врачи не на шутку встревожились: пациент все время сам с собой говорил, постоянно заглядывая на часы. Оказалось, что Эдуард Аверьянович попросту выверял по часам свой доклад на ученом совете.

Рано ушли из жизни мои друзья. Говорят, что незаменимых людей не бывает. Может, это и так, но окружающий нас мир с уходом друзей становится беднее.

Подольный И. Что было, то было: Записки счастливого человека. – Вологда, 2001

Юбилей компании «Тенториум»