💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Охсар-ойка и Король-ойка

В одном месте, в одной деревне жили двое мужчин. Одного звали Охсар-ойка, другого — Король-ойка'. Живут они в доме высотой в три бревна. Хорошо живут, во здравии. Охсар-ойка говорит однажды:

— Сегодня мы сходим к царю и попросим у него весы для взвешивания золотых денег.

Король-ойка говорит:

— Послушай! Откуда у пас деньги, чтобы просить весы для взвешивания денег? Царь наши шеи перерубит.

Не послушал его Охсар-ойка. Пошел к царю. Пришел, открыл двери царского дома, до середины дошел, на пол лег. Потом оп трижды сходил к лесу и снова пошел к царю. Царь за столом спдит. Царь руку вверх приподнял, говорит:

— Охсар-ойка, что за нужда у тебя?

— Маленькие весы я прошу у тебя — деньги взвесить.

— Вон там висят, возьми.

Охсар-ойка взял весы, домой понес. По дороге к дому оп нашел одну золотую монету. Весы монетой тер, тер, они стали как золотые деньги. Охсар-ойка весы обратно царю отнес. Весы, как золотые деньгп, па доску повесил. Сам вышел на улицу. В это время весы упали. Царь спросил:

— Что упало?

— Что упало, то твое счастье.

Царь рассматривает свои весы, размышляет:

— Я на этих весах золотые деньги взвешивал, опи такими не были. Теперь весы как золотые деньги стали. Сколько же денег у пего?

На другой день Охсар-ойка снова стал собираться к царю, чтобы попросить весы для взвешивания серебряных денег. Король-ойка сказал:

— У нас нет денег, что будем взвешивать?

Охсар-ойка не слушает его. Пошел к царю. Вошел в дом царя, лег па пол, па самую середину пола лег. Царь руку вверх «риподнял, спрашивает:

— Охсар-ойка, какая тебя нужда ко мне привела? Охсар-ойка говорит:

— Мне нужны весы для взвешивания серебряных денег. Царь говорит:

— Вон они висят, возьми!

Охсар-ойка схватил весы, вышел па улицу, понес их домой. По пути к дому он пашел одну серебряную монету. Ею весы трет, трет. Весы стали как серебряные деньги. Охсар-ойка весы обратпо к царю отнес и повесил их наверху на гвоздь. Сам домой пошел. Тут весы упали. Царь сказал:

— Что там упало?

— Что упало, го твое счастье.

Царь рассматривает весы, размышляет:

— Я серебряные деньги взвешивал, весы такими не были. Теперь они как серебро. Сколько же у него денег?!

Охсар-ойка вернулся в свой дом высотой в три бревна. В доме живет. Но прошло три или четыре дня, он говорит:

— Схожу-ка я еще к царю за весами для взвешнвапия медных денег.

Король-ойка ему говорит:

— Где у нас с тобой такие деньги?

Охсар-ойка не слушает его. Снова в дорогу отправился. К царю пришел, на середину пола лег. Тут царь свою руку приподнял, спрашивает его:

— Охсар-ойка, что за нужда у тебя? Охсар-ойка ему отвечает:

— Я прошу у тебя весы для взвешивания медных денег. Царь говорит:

— Вон там они висят, возьми!

Охсар-ойка весы взял, домой направился. Па обратном пути он нашел одну медную монету. Ею весы трет, трет. Весы совсем как медные деньги стали. Охсар-ойка весы отнес в дом царя. Повесил их на место, где они всегда висят, сказал:

— Спасибо! Ты весы мне давал, теперь у меня деньги есть! Охсар-ойка домой вернулся, говорит своему другу:

— Король-ойка, сегодня мы вместе с тобой к царю сходим свататься.

— Король-ойка говорит:

— У меня одежды нет. Что я надену па себя, как пойду свататься? Мою шею царь все равно перерубит.

Они хорошенько умылись, оделись в лучшую одежду и вместе пошли. Пришли к царскому дому, настежь раскрыли двери дома царя, вошли в него н легли на пол. Затем встали, дошли до середины пола п снова легли.

— Охсар-ойка, — царь говорит, — какая нужда, какая забота у тебя?

— Есть у меня нужда, есть п забота. Мы пришли к тебе сватать твою дочь.

Царь сидит опустив голову. Потом голову поднял и говорит:

— Дочь моя далеко. Так что я ничего не могу сделать. Но если ты дашь мне тридцать полных саней золотых, серебряных и медных денег, то я свою дочь за тебя отдам.

Охсар-ойка говорит:

— Э, такое дело! Разве это много денег? Скажи своему пароду, чтобы через эту реку, по которой ездят на лодках с веслами, к утру мост был бы готов. Нам дай мешок, чтобы в него положить груз с тридцати саней.

Царь дал им такой мешок. Они пошли. Пришли к своему дому высотой в три бревна. Король-ойка сказал:

— Разве мы можем наполнить деньгами такой мешок? Где возьмем деньги? Царь отрубит наши головы!

Опи выгалп из дома. Охсар-ойка идет верхом по берегу, а Король-ойка — низом. Они нашли маленький камень, в мешок его положили. Мешок зашили и принесли домой.

К утру мост через реку уже был готов. Король-ойка и Охсар-ойка пришли туда танком, до середины моста дошли. Тут они подпилили нижние столбы моста, чтобы мост обвалился, когда по нему пойдут лошади с грузом.

Лошади пришли в обед. Охсар-ойка мешок с маленьким камнем погрузил на тридцать саней. Все тридцать саней поехали но мосту одновременно. Доехали до середины реки Оби—и мост обвалился. Все тридцать лошадей, тридцать саней в воду свалились, утонули. Король-ойка и Охсар-ойка к царю пошли. Пришли, спрашивают царя:

— Почему твои люди даже одни мост пе могли хорошо построить? Тридцать лошадей с санями, полными золотых, серебряных п медных денег, и тридцать человек с ними утонули. Кого сейчас кинпть? Ты виноват! Теперь ты отдашь нам свою дочь. Тридцать саней золотых, серебряных н медных денег в твои руки шли, ты не смог их получить. Теперь нас пе суди!

Ничего другого делать царю пе оставалось. Царь стал созывать всех, живущих в этих местах. Свадьбу делать стал. Три или четыре дня пили и ели. Но однажды Охсар-ойка царю сказал:

— Нам ехать пора.

Дочь царя в путь собралась. У мужчин был неводник. Пришли на берег. Сам Охсар-ойка сел на корме, чтобы лодкой управлять, жена — на середину лодки, а Король-ойка—в гребях. Поплыли. Долго плыли, коротко плыли. Вот уже их дом позади оставаться стал. Король-ойка говорит:

— Наш дом сзади остается! Охсар-ойка ему отвечает:

— Молчи! Если ты ничего пе знаешь, так спди спокойно!

Дом их остался позади. Они все едут, едут вдоль Обп. Смотрят: лошади пасутся. К берегу пристали. Охсар-ойка на берег поднялся, спрашивает:

— Чьих лошадей пасешь?

— Это лошади Нлиыи-опкп и Ялпын-эквы

— Так пе говори. Иначе царь завтра все огнем спалит. Говори, что это лошади Охсар-ойки и Король-ойки.

Спустился Охсар-ойка к реке. Дальше поплыли, смотрят: овцы пасутся. К берегу пристали. Охсар-ойка идет па берег, спрашивает пастуха:

— Чьих овец пасешь?

— Илпып-онкп и Ялпын-эквы овцы.

— Так не говори, иначе завтра царь огпем все сожжет. Говори, что это овцы Охсар-ойки и Король-ойки.

Спустился к реке, Охсар-ойка, и дальше поплылп. Немпого отъехали, смотрят: дойные коровы пасутся. Пристали к берегу. Охсар-ойка говорит:

— Вы посидите тут. Я на берег схожу. Поднялся он в гору, спрашивает:

— Чьи коровы?

— Это Ялпын-ойки и Ялпын-эквы коровы.

— Так не говори. Говори, что это коровы Охсар-ойки и Ко-роль-ойкп.

Охсар-ойка спустился к реке. Они дальше поплыли.

Долго плыли, коротко плылн. Однажды показался красивый город. Они подъехали туда, смотрят: стоит огромный дом, величиной с город, величиной с деревню. К берегу пристали. Охсар-ойка говорит:

— Вы здесь посидите, я поднимусь на берег.

Поднялся он в гору, вошел в дом. А в доме из людей никого пет. Только в большой денежной чашке на столе сидят, скорчившись, Ялпын-ойка и Ялпын-эква. Охсар-ойка говорит им:

— Дедушка, бабушка, сидите?

— Да, сидим.

— Такой огненный царь едет, что все на пути огнем сжигает! Мы скрылись от пего, вот тут и едем.

Ялпын-ойка и Ялпын-эква говорят:

— Мы не можем скрыться. У нас нет силы.

Охсар-ойка взял их вместе с денежной чашкой, унес в лес и большой палкой проткнул их сердца. Сам пошел к реке, к своим. Говорит:

— Идите! Двери дома настежь открыты!

Его жена и Король-ойка поднялись на берег. Все в дом вошли. Красиво и богато оделись в новые пальто, сапоги. Наелись. Легли спать. Стол с едой не убран, так н стоит.

На другой день корабль показался. Охсар-ойка смотрит: это царь со своим народом в гости едет. Охсар-ойка был одет в тонкие сукна, в тонкие шелка. Корабль к берегу причалил. Царь поднялся на берег, думает: «Какой богатый мужчина! Поэтому он и просил весы. Какой счастливый зять!»

Едят гости, а еда не кончается. Гостят, пьют. Охсар-ойка во время угощения говорит гостям:

— Здесь, в нашем поселке, есть очень плохой зверь. Он постоянно кричит, даже спать нельзя. У нас пороха нет. Если ты дашь нам пороха, мы застрелим его.

Царь отвечает:

— Порох у меня есть, дам.

Закончилось угощение. Царь уплыл домой. Охсар-ойка и Король-ойка съездили к царю, порох привезли. Приехали домой. ПОШЛИ к тому месту, где лежат проткнутые палкой Ялпын-ойка и Ялпын-эква. Они вырыли под ними яму, положили туда пороха и подожгли. Порох взорвался, все вместе взорвалось, и вот Ялпын-ойкп нет, Ялпын-эквы нет.

Охсар-ойка и Король-ойка вернулись домой. Их дом, коровы, овцы, лошади—все остались живы. И теперь они живут, и теперь здравствуют.