Псора и псевдопсора 1 страница

Биологическая медицина

Хронические Миазмы

Псора и псевдопсора

Дж. Генри Аллен

д-р медицины

Посвящение

Эта книга посвящена тому, кто во все времена, невзирая на все испытания и разочарования, трудности и сложности боролся за правое дело гомеопатии, подобно отважному рыцарю прошлых времен; врачу автора, наставнику, учителю и другу, тому, кто впервые обратил свой взор к свету и закону; Нестору гомеопатии Запада, д-ру Г. К. Аллену...

Автор

Предисловие

(Каковы наши учреждения, таковы и наши люди).

Какой у нас учитель, такие у нас школы и ученики. Мы видим, что эти истины оправдываются каждый день, когда мы изучаем работу наших медицинских учреждений изнутри и встречаемся с готовым продуктом их обучения в виде ежегодного выпуска дипломированных специалистов. За короткий период времени мы видим воздействие Alma Mater на людей, с которыми наши выпускники контактируют — «каковы наши учреждения, таковы и наши люди».

Мы можем обучать людей только тому, чему учат нас. Мы исцеляем наших больных так, как нас учат их исцелять. Источник и исток — это наш уровень моря, мы редко поднимаемся выше.

Именно эти и подобные идеи подсказали автору мысль написать эту книгу. Более молодые представители нашей профессии испытывают большую потребность в такой работе; они должны ознакомиться с учением и рекомендациями Ганемана, так прекрасно изложенными в «Органоне» (однако таком трудном для понимания многими) для применения закона исцеления. У практикующего врача, занятого работой, нет времени и, возможно, никто не может помочь ему разработать жизненные проблемы, которые были даны великим учителем Ганеманом. Требования моих студентов и потребности профессии в целом побудили меня изложить мои знания в форме книги.

Подобно многим другим профессорам мы терпеливо ждали целые годы, надеясь, что горячий поклонник «Органона» сможет выступить и написать такую работу, но никто не выступил, поэтому автор этой книги смиренно взялся за работу, надеясь, что это сможет в какой-то степени удовлетворить спрос, если не одобрение, на эту проблему.

Второй том iii Сикоз iii, который должен скоро выйти вслед за первым, дает не только полное и исчерпывающее описание действия этого злокачественного миазма во всех формах, но также включает описание заболеваний и осложнений, которые возникают на первой, второй и третьей стадии, помимо полного лечения гонореи, почек, мочевого пузыря и органов мочевыделительной системы в целом наряду с лечением дисменореи в ее многочисленных проявлениях, что само по себе будет полезно для профессии.

Краткое описание того как изучать эту работу приводится в конце книги.

Автор

Хронические миазмы *** 9 ***

Псора и псевдопсора

Открытие хронических миазмов Ганеманом нанесло сокрушительный удар по ошибочным концепциям этиологии заболевания того времени и ничуть не менее актуально сегодня, хотя их и разделяет сотня лет и появилась целая армия мыслителей и исследователей, многие из которых ушли из жизни с тех пор, как Ганеман сказал, что псора является прародителем или основным элементом того, что известно как заболевание. Начиная с его времени, появились многие этиологические структуры, но они отпали сами собой или разрушились, расчищая место для других структур, столь же недолговечных. Возможно, одной из самых крупных и наиболее устойчивых из этих структур или, другими словами, одной из величайших попыток сформулировать теорию или основной принцип философии для современной так называемой регулярной медицины была теория клеточной патологии Вирхова. Настолько многочисленными были последователи у этого первоклассного руководителя данной школы, что его окрестили верховным жрецом клеточной патологии, которая более двадцати лет формировала основу ортодоксальной медицины, но которую сильно потеснили и оставили ради других теорией не меньшей лечебной ценности. Клебс объявил теории Вирхова недоказуемыми и практически чрезвычайно сомнительными. Но в основе его доктрины независимого действия клетки лежал скрытый iii витализм, неприемлемый для любой материалистической школы медицины. Он вплотную подошел к истине. Его клетка, единица жизни, оживлялась или обожествлялась, что могло наступить в результате химических процессов или химической реакции. Но великий Ганеман выдвинул идею жизненной силы, которая существовала до химической или механической; отсюда его теория жизненной силы, без которой не было бы органической химии. Так возникла химическая медицина или химическая терапия со всеми многочисленными химическими соединениями и формулами, как это видно в сегодняшних рецептах. Это завершилось, как мы могли ожидать, эмпиризмом, которым управляет только кажущаяся необходимость конкретного случая и решение ответственного лица.

Ганеман прошел через все, взвесил и измерил, проанализировал это со всех точек зрения, но нашел, что всего этого недостаточно. Никто не может внимательно прочесть шестьдесят восемь страниц введения в iii«Органон», не приходя категорически к такому заключению. Он не только полностью понял псевдонаучный характер всех медицинских систем своего времени, но и пошел дальше; он смог предсказать результат и успех и пути развития этих систем. Почему? Потому, что он так хорошо понимал их ненаучную основу, что знал, что их развитие не может быть иным. «Источник не мог достичь более высокого уровня, чем его исток». Как это верно. Системы не поменялись в материальном плане; их методика и способы проведения процедур остались без изменения. В то время как они оставили некоторые свои более крупные и вызывающие больше возражений методы, они приняли другие, которые вызывают не меньше возражений и которые не менее вредны и столь же разрушительны для человечества. При этом я, конечно, ссылаюсь только на их терапевтические методы. Иначе и не может быть там, где «никакой другой закон, кроме человеческого разума не регулирует события», когда нет никаких предписывающих законов, когда не существует божественных принципов, которым надо следовать; где нет ничего стабильного и устоявшегося во всей системе, будь это даже терапевтическая, этиологическая или патологическая система; все подвержены изменению и неопределенности. Но Ганеман привнес порядок; сформулировав важные законы и принципы, он устранил неопределенность, и все его истинные последователи придерживаются одного мнения и единодушны в отношении этих фактов.

У кого-то может возникнуть вопрос, почему настоящему гомеопату необходимо знать эти хронические миазмы. Пока он прописывает лечение согласно закону подобия, он излечивает своих больных. Имеется много причин, почему он должен уметь различить их присутствие в организме, будь то псора, скрытый сифилис, особенно узловатая форма, или сикоз. Доктор Геринг, однако, в своих вступительных замечаниях к iii«Органону» ( 3-е американское издание) думает, что это не имеет жизненно важного значения; «какое существенное воздействие это может оказать в зависимости от того, принимает ли он теоретические взгляды Ганемана или нет, пока у него основные инструменты Мастера и Materia Medica наших школ? Какое влияние может иметь то, принимает или отвергает врач теорию псоры, когда он всегда выбирает наиболее подобающее возможное лекарство?»

Последняя строка хорошо увязана со временем, «когдаiii он выбирает наиболее подобающее возможное лекарство iii». Дело в том, что мы не можем выбрать наиболее подобающее возможное средство, если мы не поймем явлений действующих и основных миазмов, осознаем мы этот факт или нет. Целебное средство является только «образом» патогенеза существующего миазма. Испытание лекарства было бы нам очень неясным, если бы его название умалчивалось от нас. Предположим, мы бы проводили испытание серы или аконита. Ну, первое, что вы бы сделали, это спросили их названия, вы бы сказали, я не стану пытаться применять эти средства не зная их названия. Так это должно быть с болезнетворным фактором. Мы должны знать не только как называется основной принцип, который порождает это явление, с которым мы так старательно и серьезно боремся и сражаемся. Это отличие интеллектуальной войны от сражения в темноте, это больше не битва в тумане. Снова предположим, что мы пропишем подобающее средство, не имея знания о законах действия и реакции (или первичном и вторичном действии); как мы можем наблюдать развитие заболевания не обладая определенным знанием об этих болезненных силах (миазмах), с их таинственным, но упорными движениями, паузами, покоем, движениями вперед, отступлениями и приступами по незнакомому пути и о чьих многочисленных способах действия мы ничего не знаем?

Действительно, если мы ничего не знаем об особенностях и свойствах нашего противника, то возможно ли вести активные боевые действия на равных. Предположим, что кто-то скажет, что болезнь вызвана бактериями, определенным микробом, атмосферными условиями, охлаждением — факты, которым приписывают роль в большинстве заболеваний, помогут ли эти факты в выборе подходящего средства? Помогут ли они нам понять явление развития микроба, заболевание простудой? Почему он должен простудиться? Почему кто-то должен иметь микробы и подвергаться воздействию атмосферных изменений? Это мысли, которые приходят на ум. Почему болезнь возобновляется в той же или в какой-то другой форме? Вот какие вопросы тревожили Ганемана и в конце привели его к открытию псорной теории заболевания. Я говорю д-ру Герингу НЕТ; люди, которые выбирают подобное средство и которые не знают причин и результатов не являются истинными целителями больных и лишены творческого мышления. У нас же присутствует вся система медицины. Но есть тысячи мужчин и женщин, которые знакомятся лишь с незначительным числом лекарственных средств или несколькими страницами Materia Medica и которые выходят на бой с запутанной картиной заболевания, вызванной сочетанием псоры, сифилиса и сикоза и не обладают знанием характера и привычке противника. Их действие часто бывает скрыто многие годы, поэтому эти силы в организме являются латентными, скрытыми. Как часто мы строили наши рецепты на суммарном выражении симптомов, которые были полностью нервными или рефлекторными, значения которых не учитывалось. Но значения iii должны учитываться, поскольку рефлексы всегда вторичны, а первичные или основные симптомы непосредственно миазматического происхождения. Нервные явления могут быть временно облегчены за счет такой процедуры, но они возвращаются, и в эксперименте теряется время; в то время как врач, владеющий искусством прописывать антимиазматическое лечение, игнорирует поверхностное проявление и погружается в заболевание, отыскивая prima causa morbi и использует лечебное средство, которое имеет более глубокую и тесную связь с испорченной жизненной силой. Результаты были всегда лучше и, таким образом, он быстро осваивает эти основные классификации, которые лежат в основе того, что может называться болезнью «просто из-за их утомительного и обременительного действия (таких как псора, сифилис и сикоз) не могут быть преодолены или уничтожены жизненной силой без дополнительной помощи, пока они не будут более основательно разбужены врачом посредством iii очень подобного iii однако более мощного болезнетворного агента» (гомеопатического средства) (см. сноска «Органон», с.167). Вы видите, что это должно быть очень подходящее средство, соответствующее природе и действию одного из этих хронических миазмов

Таким путем мы можем прийти к самому естественному заболеванию, существующая динамика которого лежит в особой динамике миазма. Ганеман сказал (§13 Органон), что все противоположные школы считают заболевание чем-то отдельным от организма и деятель, который оживляет и вдыхает жизнь в организм, не должен становиться чем-то неопределенным и скрытым и неуловимым где-то внутри. Они не могли различить нечто невидимое, называемое жизнью, которая страдает от этих миазматических воздействий. Продолжается мысль и в §15: «Страдание нематериального жизненного элемента, который оживляет внутреннюю часть нашего тела, когда он патологически поврежден, вызывает симптомы в нашем организме, которые неразрывно с ним связаны» и т.д.; и именно эти патологически вызванные симптомы составляют то, что известно как заболевание во всех своих многочисленных формах, как функциональных, так и структурных.

Знание всех миазматических явлений было бы полным знанием всего того, что известно как заболевание и вне этих симптомов нельзя ничего найти и распознать заболевание.

§19: «Заболевание — это ничто иное, чем изменение в общем состоянии человека, которые обнаруживают себя симптомами»; или, другими словами, заболевание это только воздействие некоторой разрушительной силы, действующей в соединении с жизненной силой, подрывающей действие и изменяющей физиологическое состояние. Таким образом, мы можем уверенно сказать, что заболевание является только измененной формой движения, вибрационным изменением. Определение заболевания у Гемпля, на мой взгляд, охватывает этот вопрос более полно, чем любое другое философское определение: «iii Заболевание является суммарным результатом действий разрушительных сил на организм, особо или специально подготовленным к их приему, по которым мы распознаем или воспринимаем их действие iii ». Мы могли бы изобразить более точное описание, сказав, что заболевание является компенсацией некоего миазматического воздействия, которое тесно соединилось с жизненной силой, продуцируя заболевание по типу, например, псоры или других хронических миазмов, точно так, как мы наблюдаем в куске извести или древесном угле наружный, видимый тип или воплощение внутренней динамики, которая путем потенцирования развивает искусственную разрушительную силу. Различие состоит в том, что у человека существует сцепление (то есть миазм) с жизненной силой; когда чужеродное (лекарство) вводится в организм, то за счет своего сцепления с жизненной силой оно вызывает искусственные болезненные явления, факт, который недоказуем для науки без посредства действия динамики жизненной силы.

Было бы нелишним вспомнить некоторые простые доводы, приводимые Ганеманом в качестве доказательства существования хронического миазма, лежащего в основе этих внешними выражений заболевания. Первое, что нужно упомянуть, это устойчивый характер хронических недомоганий, что становится заметным при тщательном изучении питания, гигиены и общего состояния здоровья пациентов. Даже тогда жизненная сила была не в состоянии освободиться от определенных возвратных проявлений заболевания, которые постоянно повторялись, хотя назначалось средство, казавшееся хорошо подобранным, с благоприятным, как казалось, результатом, поскольку симптомы на время устранялись; устранялись, но возвращались с прежней силой, или с новыми симптомами, имея, судя по всему, одинаковый корень или происхождение.

Не имея никакой внешней этиологической причины, они, по-видимому, происходят изнутри самого организма. Ганеман также наблюдал, что они сопровождают некоторый физиологический процесс или каким-то образом были связаны с функциями организма. Возможно ли, что заболевание, это искаженная функция или, что функция, управляющая жизненными процессами, расстроена? Еще раз он увидел, что под воздействием гомеопатического средства (лечебное действие) болезнь внезапно исчезла от назначения более высокой потенции лекарственного средства, часто изменявшего ее проявления, вид ретрометаморфоза, либо болезнь отступала в обратном порядке, в каком она появлялась, возвращалась назад, через все изменения и процессы, которые она ранее прошла, в конце концов исчезая полностью, не оставляя никаких следов своего предшествующего существования. У него возникли такие мысли: где начало? Что было источником ее существования? Должно быть, какая-то скрытая, врожденная, существовавшая ранее причина, имеющая свою среду обитания в организме, однако связанная с организмом не материально, но с той самой жизненной силой, становится ее частью или сосуществует с нею и имеет сходную динамику, возникает и исчезает, поскольку она нарушается другими, внешними причинами, известными в нашей терминологии, как вторичные или возбуждающие причины. Так он заметил, что не существует самостоятельных, кожных причин появления сыпи (кроме травматических или химических причин); jyf никогда не заболевает, если ее не вынуждает это сделать какое-то предшествующее нарушенное состояние или патологическая активность в самом организме. Вместе с тем, высыпание элементов на коже, как правило, вызывало исчезновение всего первоначального расстройства. Это было справедливо не только для заболевания с кожной сыпью, но и в равной степени относилось к выделительным процессам органов тела. Это было одинаково справедливо, когда болезненные процессы подавлялись. Некоторое время силы болезни носили скрытый характер, но рано или поздно возникали новые патологические процессы, которые были глубже и основательнее по своим конечным действиям, часто принимая злокачественное течение или обострения, опасные для жизни. Следовательно, невероятно, чтобы только внешние причины лежали в основе всего этого. При подавлении местными средствами, или путем использования сильных лекарств внутрь, рано или поздно появлялись вторичные проявления этих iii хронических поражений iii. В дальнейшем он заметил, что, когда организм либо сам, либо используя мощное лекарственное средство (такое как Sulphur), выбрасывал высыпание на кожу, первоначальное расстройство исчезало или оказывалось в состоянии покоя до тех пор, пока вторичный процесс (высыпание) оставалось ненарушенным. Ганеман далее заметил, что непродуманное использование лекарства вызывает не только опасные лекарственные эффекты, но и сильно затрудняет деятельность жизненных сил, осложняет течение болезни и подрывает весь организм во всех направлениях. Это оказалось особенно верно в случае выраженности псорного или миазматического статус, который доказал ему, что в основе всех хронических, а так же и острых проявлений заболевания, лежит какое-то специфическое заболевание (не относящееся к венерическим заболеваниям); и этот неизвестный, лишающий жизнеспособности принцип он назвал Псора.

Ганеман начал прослеживать историю миазма псоры (поiii греч. означает чесаться iii ) и обнаружил, что оно имеет весьма древнее происхождение, его история проходит через историю всех народов, в том числе и древних восточных народов.

Ганеман в сноске (с.25, т.1, Хронические болезни, старое издание) ссылается на третью книгу Моисея (Левит), где священник различает высыпания при ранних стадиях поветрия проказы. Очевидно, однако, что название псора было дано различным, если не многообразным болезням с элементами сыпи, появившимся в человеческой семье у всех народов земли. Сегодня мы понимаем под псорой основной миазм, который не ограничивается никакой специальной формой высыпания на коже человека, но это прародитель множества функциональных и патологических изменений, которые происходят в организме человека. Действительно, он часто предстает в какой-то форме сыпного заболевания и, несомненно, первоначально псора начиналась как везикулярное высыпание, сопровождавшееся зудом; iii зуд вероятно был не только первичным фактором в острой форме миазма, но упорным, если не постоянным симптомом на протяжении всей истории своего существования. Ни один другой симптом не является столь патогномоничным для псоры, как зуд. При сифилисе и сикозе он отсутствует и когда мы находим, что он присутствует в этих миазмах, мы можем быть уверены в том, что они тесно взаимосвязаны с миазмом псоры.

Чистая жизнь израильтян почти до времен Христа сохранила их сравнительно свободными от тяжелых внутренних нашествий этого миазма. Их простая жизнь, хорошие привычки, свобода от злоупотребления вином или крепкими напитками, мясом, обильной едой и т.д. в значительной степени ограничивали заболевание поверхностью тела. Физические упражнения и физическая культура древних греков также смягчали их действие. Только когда люди стали располагаться и собираться в городах и их привычки стали портиться, мы видим, как она проявилась во всей своей подлинной силе и вирулентности. Без изучения заболевания в Европе, Ганеман смог бы мало что сказать о его опустошительном действии в более ранние периоды истории человеческой расы.

Нет сомнения, однако, что его действие сильно возросло и заболевания, которые оно вызывало, стали более многочисленными и более сложными, так как ортодоксальные школы больше познакомились с химиотерапией, и в употребление чаще стали входить минералы, особенно мышьяк, хинин и ртуть. При использовании минеральных лекарств и местных медикаментов все чаще стали встречаться подавления, и вскоре новые и более злокачественные проявления начали наблюдаться в форме тяжелых эпидемий, которые разразились во времена Ганемана и до него. Сегодня эти методы подавления процветают. Хотя они и не ограничиваются теми же методами, тем не менее многие из них по-прежнему в моде и к ним добавились новые, такие, как широкое использование электричества, — рентген — самый модный и, возможно, наиболее активный — средство подавления более глубоких и более основательных патологических проявлений этих хронических миазмов. Даже такие злокачественные явления, как волчанка, опухоли, увеличенные железы, даже псориаз, экзема и другие высыпные заболевания подавлялись упорным применением самых сильных из уже известных средств, когда-либо обнаруженных человеком, вместо того чтобы заняться подлинным устранением болезни и добросовестным лечением. Другими современными методами, используемыми для подавления этих хронических миазмов и которые необходимо упомянуть являются минеральные ванны всех видов, лечебный душ, терморегуляция, хирургические операции, особенно удаление органов, выскабливание и т.д.

Ганеман упоминает о злоупотреблении такими напитками, как кофе, чай, также об использовании табака, в который в большем или меньшем количестве подмешивали мышьяк, стрихнин, опий, тонизирующие бобы и другие патентованные лекарственные средства, помимо распространенного употребления крепких ликеров, стимулирующей пищи и острых блюд, как имеющих весьма выраженное действие в том, что они могут расшевелить эти скрытые миазмы и тем самым усложняя и затрудняя излечение.

Как уже упоминалось первоначально, псора появилась в виде зуда контагиозного происхождения, такого вирулентного, что рукопожатие или даже прикосновение к одежде пораженного человека переносило заболевание другому человеку. Этого нельзя сказать о других хронических миазмах — сифилисе и сикозе. То, что псора впервые появилась как некая форма зуда, за которым последовало мелкое везикулезное высыпание, безусловно верно, как свидетельствует Ганеман, так же как и многие его последователи. Она не могла появиться первоначально в любой форме высыпания, как например, при таких заболеваниях, как экзема, псориаз и т.д., поскольку все они являются вторичными проявлениями псоры или какого-то другого миазма (псориаз имеет подагрическое или сикозное происхождение). Только с помощью псевдонаучных методов лечения, с помощью подавления псора получила такой разнообразный характер и, как естественное следствие, по естественному закону прогрессии, ее будущие проявления станут более разнообразными, пока не произойдут структурные изменения в организме. Эти внешние проявления скрытой силы псоры не могли ужиться у терапевта в контексте его эпидемического пространства, который не видел в заболевании ничего кроме местного проявления, поэтому и атаковал их такими мощными местными средствами, как древними, так и современными, которые правоверные целители обыкновенно применяли. Часто псора выступала под своим флагом, и тогда состязание происходило на ристалище внутри самого организма; и продолжалось до тех пор, пока жизненные силы не были окончательно расстроены и были вынуждены отказаться от борьбы, отдавая жизнь на произвол, поскольку невежественный терапевт неверно направлял жизненные силы, которые при благоприятных условиях удерживали своего противника — iii псору на поверхности организма или на коже. Когда подавление происходило в организме, где присутствовали два или более миазма, все вышеуказанные состояния увеличивались и усиливались. Как это часто можно видеть, в случае когда псора и сифилис превосходно сочетаются в результате наследственной передачи. Я говорю «превосходно сочетаются», поскольку не может быть никакой другой более совершенной сцепки миазмов с жизненными силами, чем вызываемой наследственными факторами. Туберкулезный диатез является результатом такого союза, одним из самых глубоких по действию любого мыслимого болезненного состояния или осложнения. Мы видим, что псевдопсора хуже самой псоры, то же самое можно сказать и о том, когда соединяются псора и сикоз; но они не сопоставимы по своему разрушительному действию с тем, когда присутствует туберкулезный элемент. Специфические и злокачественные, острые, фебрильные или воспалительные состояния, такие как пневмония, дифтерия, злокачественные образования, сифилис, флегмонозная рожа, воспаление мозга, сердца, почек или деструктивный аппендицит, как правило, всегда имеют два присутствующих миазма. Я всегда их ищу при каждом случае вышеупомянутых заболеваний.

С другой стороны, когда мы встречаемся с упорными и известными патологическими состояниями, казалось бы простого характера, такими как боль, невралгия, головные боли, носовое кровотечение, тошнота, рвота, ревматизм, геморрой, язвы, ожоги или любыми другими местными состояниями, которые не очень легко поддается лечению, то мы можем ожидать присутствие двух и более миазмов. Я бы хотел проиллюстрировать этот факт на примере простого заболевания прямой кишки: миссис М., около 24 лет; цвет лица темный; небольшого роста; мать одного ребенка и сама из семьи, где было двенадцать детей, все из которых умерли от туберкулезных заболеваний, за исключением двоих (ее самой и сестры). Меня пригласили лечить ее по поводу заболевания прямой кишки. Трещина в прямой кишке распространялась до края ануса. Страдание было настолько сильным, что я был вынужден либо прооперировать, либо потерять больную, поскольку она не верила в гомеопатию. Я так и поступил, но на шестой день небольшое сосцевидное образование перекрыло место, где трещина открывалась наружу. Новые симптомы развивались весьма обычно, и были следующими: руки и ноги горят, хочет, чтобы окно было открыто, не терпит, какого-либо покрывала, нуждается в свежем воздухе, хотя довольно часто обкладывает себя грелками; слабая, чувство голода между приемами пищи; все симптомы ухудшаются вечером, беспокойно мечется по кровати всю ночь и не может заснуть, поскольку ей слишком жарко, затем к утру засыпает и отдыхает большую часть утра. Она злая, раздражительная, ругается и придирается. Кожа сухая, грубая, красная, зудящая, прыщи на различных частях тела. Назначение Sulphur 50m привело к тому, что в течение сорока восьми часов все вышеназванные группы симптомов стали исчезать и на их место пришли обильные зеленовато-желтые бели, экскориирующие и разъедающие, прижигающие и раздражающие наружные половые органы. Прямая кишка стала быстро заживать и вскоре стала здоровой, после чего бели исчезли. Пока я лечил это заболевание, ее муж заболел острым ревматизмом, который наступил после того, как он сильно промок, оказавшись под проливным дождем несколько часов. Это только подкрепило мой диагноз, что ее муж приобрел гонорейный сикоз и что больная также заразилась от него болезнью и позднее подавляла заболевание, результатом чего было заболевание прямой кишки. Этот случай был излечен с помощью Sulphur c.m., хотя оперативное вмешательство было расценено как ошибочное.

Мы должны всегда быть настороже и искать основной миазм в тех случаях, который не желает поддаваться лечению. Когда это возможно, природа создает периферические тормозные центры заболевания, часто патологические, но иногда функциональные и, если на местном уровне происходит вмешательство, оперативное или не оперативное, то жизненная сила согласно закону прогрессии и с помощью закона реакции создает еще один центр торможения в организме, но уже ближе к глубоким жизненным центрам. Периферическое торможение больше не устраняет результаты дегенеративного влияния миазма на организм. Тогда жизненная сила организма вновь оказывается настолько сниженной, что она уже не имеет необходимой реактивной силы или силы сопротивления, чтобы начать новое периферическое торможение; таким путем наступает новый порядок вещей и одновременно организм сам приспосабливается к новому порядку изменений, поскольку новое состояние было вызвано новым образом действий или движений и напряжение миазматической силы было направлено на новые области организма и нарушенный физиологический процесс пострадал еще больше, а ретроградный метаморфоз стал более трудным для анализа, так что терапевт и патолог без сомнения заблудятся в лабиринте или зарослях симптоматологии, которую они не могут систематизировать или классифицировать. Именно таким путем развивается кахексия; в результате длительного отравления всей системы, вплоть до самой отдаленной клетки и волокна, вследствие образования активным миазмом преграды в организме, который должен выводить ядовитые вещества с помощью определенного, свойственного ему процесса элиминации, и миазмы, если их не вылечить, просуществуют в хронической форме до тех пор, пока каждая черта и облик нашего существа не станет выражать злокачественные проявления их присутствия, пока весь дом, в котором мы живем, не превратится в необитаемое пристанище для жизни.

Таким универсальным является действие псоры и так она обычно действует на всю организованную жизнь, что едва ли найдется существо, которое избегает его воздействия или которое не обнаруживает никаких признаков или проявлений его деструктивных влияний. Это справедливо для более низких форм жизни; даже растительная жизнь не свободна от этого; так как мы видим это в деформированном, загнивающем и умирающем листе, он распадается и умирает. Да, псора — первичное проявление первородного греха, первичного проклятия, пророческое исполнение «ты умрешь».Чтобы понять это, мы должны понять некоторые из этих фундаментальных принципов, управляющих гомеопатией — динамическое происхождение болезни, динамизация яда или лекарства, и применения подобного. Именно применение подобного позволило Ганеману увидеть миазматическую причину заболевания; он увидел, что это было состязание между динамикой лекарственного средства и динамикой жизни, сражение, динамичное, подрывное воздействие на живой организм, было постоянным и неизменным фактором, потому что оно всегда оставалось в организме и находилось в тесном соединении с жизнью; и хотя жизненные силы могли временами освобождаться от его влияния, оно неуклонно возвращалось, часто изменившись по форме и характеру выражения действия; но неизменно это была та же самая старая псора, хотя и в новом одеянии и новом обличье. Мы всегда видим отметины одного из этих хронических миазмов в организме. Мы видим его в каждой черте и в каждом физиологическом процессе; в форме и контуре тела; в выражении лица, на лице, носу, губах, ушах, во рту, на волосах, их росте, блеске, общей красоте или ее отсутствии. Мы видим это на коже, ее цвете и оттенках, ее местной температуре; да, мы можем сказать о том, что это миазм лишь по прикосновению, по той реакции в нашем внутреннем существе, психической, моральной, даже духовной, которые дают нам ответ о его присутствии и его воздействии.