Рассказанную торговым агентом

От созерцания борьбы и сутолоки политической жизни приятно обратиться к

безмятежному покою жизни семейной. Не будучи по существу рьяным приверженцем

ни единой из партий, мистер Пикник тем не менее заразился энтузиазмом

мистера Потта настолько, что все свое время и внимание отдавал делам,

описание которых дано в последней главе, составленной на основании его

собственных заметок. Пока он был поглощен этим занятием, не терял времени

даром и мистер Уиккль, - он посвящал его приятным прогулкам и маленьким

загородным экскурсиям с миссис Потт, не упускавшей случая скрасить

томительное однообразие жизни, на которое она постоянно жаловалась. Таким

образом, оба эти джентльмена прижились в доме редактора, в то время как

мистер Тапмен и мистер Снодграсс были в значительной степени предоставлены

самим себе. Питая весьма слабый интерес к делам общественным, они коротали

свой досуг главным образом за теми развлечениями, какие можно было найти в

" Павлине" и которые ограничивались китайским бильярдом, находившимся в

первом этаже, и кегельбаном, удаленным на задний двор. В тайну и прелесть

этих двух игр, куда более туманных, чем предполагают простые смертные,

посвятил их мистер Уэллер, в совершенстве постигший такого рода забавы.

Благодаря этому они могли коротать время и не ощущать гнетущей его тяжести,

хотя и были большей частью лишены полезного и приятного общества мистера

Пиквика.

Однако всего занятнее бывало в " Павлине" по вечерам, что заставляло

двух друзей отклонять даже приглашения даровитого, хотя и скучного Потта.

Как раз по вечерам " коммерческая комната" служила местом сборища для кружка

людей, чьи характеры и нравы с наслаждением наблюдал мистер Тапмен, чьи

слова и дела имея обыкновение заносить в свою книжку мистер Снодграсс.

Всем известно, что такое комнаты для торговых агентов. Комната в

" Павлине" по существу ничем не отличилась от такого рода помещений: иными

словами, это была большая комната, скудно убранная, обстановка которой в

прежние времена была несомненно лучше, чем теперь, - с огромным столом

посредине и множеством столиков по углам, с обширной коллекцией

разнокалиберных стульев и старым турецким ковром, который занимал в этой

просторной комнате столько же места, сколько занял бы дамский носовой

платок, разостланный на полу караульни. Две-три огромные географические

карты украшали стены; в углу на длинном ряде колышков болтались неуклюжие,

пострадавшие от непогоды балахоны с замысловатыми капюшонами. Каминная полка

была украшена деревянной чернильницей с огрызком пера внутри и с половинкой

облатки на ней, путеводителем и адресной книгой, историей графства без

переплета и останками форели в стеклянном гробу. Воздух был насыщен табачным

дымом, который придавал грязноватую окраску всей комнате, а в особенности

пыльным красным занавескам на окнах. Буфетная служила пристанищем для самых

разнообразных предметов, среди которых наибольшее внимание обращали на себя

судок с очень мутной соей, козлы, два-три кнута, столько же дорожных пледов,

поднос с ножами и вилками и горчица.

Здесь-то и пребывали мистер Тапмен и мистер Снодграсс вечером по

окончании выборов, вместе с другими временными обитателями гостиницы проводя

досуг за куреньем и выпивкой.

- Ну-с, джентльмены, - сказал дородный, крепкий мужчина лет сорока, об

одном глазе - очень блестящем черном глазе, который поблескивал и плутовски

и добродушно, - ну-с, джентльмены, выпьем за наши собственные благородные

особы. Я всегда предлагаю компании этот тост, а сам пью за здоровье Мэри.

Верно, Мэри?

- Не приставайте ко мне, противный! - отозвалась служанка, явно

польщенная комплиментом.

- Не уходите, Мэри, - продолжал человек с черным глазом.

- Отстаньте, нахал! - оборвала юная особа.

- Не горюйте, Мэри! - крикнул одноглазый, когда девушка вышла из

комнаты. - Скоро я к вам приду. Будьте бодрее, милочка!

Тут он без особых затруднений начал подмигивать всей компании

единственным глазом, к превеликому удовольствию пожилого субъекта с грязной

физиономией и глиняной трубкой.

- Забавные создания - эти женщины, - сказал грязнолицый субъект, когда

водворилось молчание.

- Да, что и говорить, - откликнулся, затягиваясь сигарой, человек с

багровым лицом.

После этих философических замечаний разговор снова оборвался.

- А все-таки, есть на свете вещи и почуднее женщины, - сказал человек с

черным глазом, медленно набивая большую голландскую трубку с очень

вместительной головкой.

- Вы женаты? - осведомился человек с грязным лицом.

- Не могу сказать этого о себе.

- Я так и думал.

И грязнолицый радостно захохотал над своею же собственной репликой, а

его примеру последовал человек с мягким голосом и благодушной физиономией,

который считал своим долгом соглашаться со всеми.

- А все-таки, джентльмены, - сказал восторженный мистер Снодграсс, - в

нашей жизни женщины являются великой опорой и утешением!

- Совершенно верно! - тотчас же согласился благодушный джентльмен.

- Когда они в хорошем расположении духа, - вставил грязнолицый.

- И это верно, - сказал благодушный.

- Я восстаю против такой оговорки, - возразил мистер Снодграсс, чьи

мысли мгновенно обратились к Эмили Уордль, - восстаю с презрением... с

негодованием. Покажите мне человека, который смеет говорить против женщин

как таковых, и я ему напрямик скажу, что он - не мужчина!

И мистер Снодграсс вынул изо рта сигару и энергически ударил кулаком по

столу.

- Вот это прекрасный довод, - объявил благодушный.

- Довод, включающий положение, которое я отрицаю, - перебил субъект с

грязной физиономией.

- И ваше замечание также весьма справедливо, сэр, - сказал благодушный.

- За ваше здоровье, сэр! - воскликнул одноглазый торговый агент,

одобрительно кивая мистеру Снодграссу.

Мистер Снодграсс поблагодарил.

- Всегда люблю послушать хорошие доводы, - сказал торговый агент,

убедительные, вроде вашего... очень поучительно. Ну, а этот маленький спор о

женщинах напомнил мне одну историю, которую я слыхал от старика дяди. Вот

потому-то я и заметил, что бывают на свете вещи почуднее женщин.

- Хотел бы я услышать эту историю, - заметил краснолицый человек с

сигарой.

- Да ну? - лаконически отозвался агент, продолжая курить с большим

увлечением.

- Хотел бы и я послушать, - сказал мистер Тапмен, до сей поры не

раскрывавший рта.

Он всегда стремился расширить свой кругозор.

- И вам хотелось бы? Ну, в таком случае я расскажу. А впрочем, нет!..

Знаю, что вы все равно не поверите, - объявил человек с плутовским глазом,

сообщая этому органу на сей раз еще более плутовское выражение.

- Конечно, поверю, раз вы говорите, что это правда, - возразил мистер

Тапмен.

- Ну-с, на таких условиях я начну рассказ, - ответил агент. - Слыхали

вы когда-нибудь о крупной торговой фирме " Билсон и Сдам"? А впрочем,

неважно, если и не слыхали, потому что они давненько уже ее прикрыли.

Восемьдесят лет прошло с тех пор, как приключилась эта история с агентом

фирмы " Билсон и Сдам", а был он закадычным другом моего дяди, и дядя

рассказал эту историю мне. У нее странное название, но обыкновенно он ее

называл: