💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

XIV. Молодая любовь. Огинский уехал в клуб, а жена и дочь его сидели с работой в руках в зимнем саду, когда лакей доложил о приезде графа Солтыка.

Огинский уехал в клуб, а жена и дочь его сидели с работой в руках в зимнем саду, когда лакей доложил о приезде графа Солтыка.

Не прошло и пяти минут, как горничная вызвала старую барыню под предлогом прихода модистки и Анюта осталась с глазу на глаз с дорогим гостем.

Эта комбинация была заранее придумана предусмотрительной маменькой. Бедная девочка была рада уже тому, что между ней и графом стоят пяльцы – слабая защита от его пламенных взоров и льстивых речей. Живописная роскошь экзотических растений, мелодическое журчание воды в маленьком фонтане, слабое освещение, теплая атмосфера, пропитанная одуряющим запахом цветов, – все, казалось, способствовало возбуждению страсти в беззащитном сердце невинной, неопытной девушки; все было на стороне ее назойливого поклонника. Анюта не только боялась его, она его ненавидела. А между тем она чувствовала, что какая-то непреодолимая сила влечет ее к нему, что эта загадочная личность возбуждает ее почти детское воображение.

– За что вы на меня сердитесь, Анюта? – начал Солтык. – Вы избегаете моего взгляда, не хотите слушать, когда я вам говорю, что вы очаровательны, божественны...

– Никто до вас не говорил мне этого, – ответила юная девушка, и щеки ее покрылись ярким румянцем. – Я еще не привыкла к комплиментам... мне совестно их слушать... мне страшно им верить.

– Это не шутка и не пустые слова с моей стороны, я говорю вам то, что чувствую.

– Вы любуетесь мною, как новой игрушкой... недели через две будете думать обо мне иначе.

– Нет, Анюта, вы произвели на меня глубокое впечатление. До встречи с вами меня не интересовала ни одна девушка; вы буквально покорили мое сердце и, если захотите, можете сделать из меня вашего раба.

– Ведь я не кокетка.

– Не об этом речь. Я говорю о священных узах супружеской любви...

Сердце девочки так и замерло. Разговор принял слишком серьезное направление. Только в эту минуту она почувствовала, как сильно она любит другого. Но даже если бы этого не было, она была бы не в состоянии полюбить графа, а выйти за него замуж без любви казалось ей бесчестным.

– Вы не отвечаете мне, Анюта, – снова заговорил граф после непродолжительной паузы.

– Что же я вам скажу?.. Я еще так неопытна, вы станете смеяться надо мной...

На ее счастье, в эту минуту к ним подошла Огинская. Граф чуть не до крови прикусил себе губу, раздраженный тем, что судьба лишила его возможности объясниться. Подали чай. Возвратившийся из клуба хозяин дома завел разговор о политике и о сельском хозяйстве, так что Солтыку не удалось сказать Анюте больше ни одного слова. Он вскоре откланялся и взбешенный уехал домой.

Все это не ускользнуло от глаз заботливой маменьки. Улучив минуту, она вошла в спальню дочери, села на кровать и, поцеловав Анюту в лоб, начала допытываться, в чем состоял ее разговор с графом.

– Браво, моя девочка! – воскликнула она. – Едва появилась в обществе и уже одержала такую блистательную победу!

– Какую победу, maman?

– Понятно, что я говорю не о молодом офицерике, а о графе Солтыке.

Анюта вся вспыхнула.

– Было бы непростительно отказать такому жениху, – продолжала Огинская. – Не говорил ли он тебе о своих намерениях?

– Говорил.

– И что же ты ему ответила?

– Ничего.

– Да ты с ума сошла! – в ужасе всплеснула руками толстая барыня. – У тебя еще куклы в голове!

– Я никогда не полюблю этого человека.

– Дитя! Замуж выходят для того, чтобы приобрести положение в обществе, и сердечные влечения тут не при чем. Графиня Солтык будет играть в свете выдающуюся роль, будет вполне наслаждаться всеми благами жизни... Не отвергай же своего счастья, будь благоразумна!

Анюта не возразила ни слова. Нежная маменька еще раз поцеловала ее в лоб и вышла из комнаты.

На следующее утро девушка решилась на отважный поступок: закрылась в своей комнате, написала на розовой бумажке записочку, положила ее в карман и через двор отправилась в людскую. Там она нашла Тараса, старого казака, носившего ее на руках, когда она еще была младенцем. Худощавый, седой старик суровой наружности радостно заулыбался, увидев свою любимую барышню, и почтительно поцеловал ее ручку.

– Исполнишь ли ты мою просьбу, Тарас? – начала маленькая очаровательница.

– Только извольте приказать, милая барышня, все будет исполнено в точности, – отвечал старик.

– Даже если бы это было против воли моих родителей?

– Ни на что не посмотрю!

– Отнеси вот эту записочку поручику Ядевскому и, когда он после обеда придет сюда, встреть его у ворот и проведи в сад.

– Знаете что, барышня, – с лукавой усмешкой заметил ей Тарас, – уж лучше я впущу его через калитку, оттуда он незаметно проберется в парк.

– Хорошо, мой голубчик, мой золотой Тарасушка!

– Да я готов за вас, что называется, и в огонь и в воду! – со слезами на глазах ответил старик.

Погода в этот день была прекрасная, так что Анюта тотчас после обеда побежала в сад и забралась в самую чащу. Там, в задней стене, была небольшая калитка, через которую должен был войти Казимир. Как встрепенулось юное сердечко, когда предмет ее первой любви остановился перед ней!

– Не судите меня слишком строго, – начала она, подавая ему руку, – мне нужно переговорить с вами наедине.

– Вы осчастливили меня этим приглашением, – отвечал Ядевский.

Молодые люди прошли несколько шагов по аллее и сели на скамейку.

– Послушайте, – сказала Анюта, – за мной ухаживает граф Солтык... серьезно... хотя это и кажется вам невероятными.

– Я его слишком хорошо понимаю, – вздохнул юноша.

– Он намерен сделать мне предложение, и мои родители, наверно, ему не откажут.

– А вы?

– Я никогда не буду его женой.

– О, моя милая, несравненная Анюта!

– Неужели вы меня так любите?

– Грешно вам в этом сомневаться! Я люблю вас до безумия! – и пылкий юноша бросился перед ней на колени, покрывая ее руки горячими поцелуями.

– Ах, Казимир, родители мои не согласятся на наш брак, но сердце мое принадлежит вам, и я клянусь вам в вечной любви и вечной верности!

– Вечной верности! – повторил он, прижимая Анюту к своей груди. Их губы слились в долгом, страстном поцелуе. Для обоих это была минута дивного, неизъяснимого блаженства, но она была столь непродолжительна! Анюта опомнилась первая и, тихонько отталкивая от себя молодого человека, сказала:

– Времени у нас немного, нельзя тратить его даром... Послушайте, я хочу дать вам совет... Это может показаться вам странным, даже смешным... Если вы серьезно хотите на мне жениться, то вам надо, по пословице, ковать железо, пока оно горячо: переговорите с моими родителями, прежде чем граф сделает мне предложение.

– И я это сделаю, как только получу ответ от матери.

– Вам нужно ее согласие на наш брак?

– Да... но кроме того, надо привести в порядок дела по имению и дать положительный ответ вашему отцу, когда зайдет речь о моем состоянии.

– Это правда, – улыбнулась Анюта, – я об этом не подумала... Ведь мы не птички и не можем питаться зернышками... Но, повторяю вам, не теряйте времени, нам дорог каждый день, каждый час...

Раздался пронзительный свисток, сигнал Тараса.

– Сюда кто-то идет! – воскликнула Анюта. – Скорее уходите!

Казимир крепко поцеловал свою возлюбленную и побежал к калитке, а Анюта направилась к дому и на полдороги повстречалась с иезуитом.

– Вы мечтали здесь в уединении, – начал он, – знаю даже о ком.

– Меня удивляют ваши слова, патер Глинский.

– Мой бедный граф влюбился в вас без памяти – он бредит вами и во сне и наяву! Теперь, дитя мое, от вас зависит сделать из этого дикого, необузданного существа, одаренного, однако, наилучшими качествами души и сердца, человека во всех отношениях безукоризненного.

– Вы ошибаетесь, – со спокойным достоинством возразила юная девушка, – я слишком молода и неопытна и не смогу обуздать его характер; тут нужна рука сильнее моей. Я не спасу его, а погублю себя.

– Потому что вы любите другого, не правда ли?

– Я никогда не полюблю вашего графа.

– До сих пор он покорял все женские сердца.

– Мое – он может только отравить и растерзать.

– Боже мой, какая трагическая фраза! – усмехнулся иезуит.

– Нет, этот вопрос слишком серьезен для меня, и шутить им я не желаю; от него зависит счастье моей жизни... Я не позволю никому играть моим сердцем, как игрушкой.