Глава 10. Секрет успеха

Возведу между нами неприступные стены,
Чтобы ты никогда не пробилась сквозь них.
И один на один с тишиной вскрою вены,
Я теперь не из «тех», я теперь из «других».

Только ветер, и недруг, и друг неразлучный,
Скоротает со мной пустоту бытия,
Донесет до ушей шепот твой благозвучный:
“Не беги от меня! Я твоя… Я твоя…”

- «Люмос»! – отчетливо прозвучало в тишине.
И Гермиона непроизвольно вздрогнула, узнавая ледяную интонацию, с которой было произнесено заклинание. Этот высокомерный и будто стеклянный голос она опознала бы среди тысяч других, ведь так вальяжно и нарочито медленно растягивал слова только один человек.
Решение пришло спонтанно, и, не долго думая, гриффиндорка прижалась к полу, сделав вид, что в зале никого нет.
- Ну? - Драко остановился в дверях и, наведя палочку на светильники, начал зажигать их один за другим. – Ты выйдешь или мне сходить за тобой?
Гермиона притихла и для чего-то затаила дыхание, будто это могло помочь ей остаться незамеченной. Но трудно укрыться в зале, пусть и огромном, от того, кто знает наверняка, что ты внутри.
- Серьезно? – тон из скучающего стал насмешливым. – Будешь прятаться? А я думал, детский сад между нами остался в прошлом.
Он бесшумно двинулся вперед по проходу – ковровое покрытие полностью гасило шаги. А гриффиндорка, прижавшись к полу, поползла между рядами, забиваясь в самый дальний, еще не освещенный свечами угол.
- У меня еще уйма дел, поэтому давай сэкономим время и тебе, и мне, - слизеринец сложил руки на груди и окинул внимательным взглядом зал. – Я ведь знаю, что ты тут. Не стоит играть со мной. Просто выйди, и покончим с этим.
Гриффиндорка аккуратно выглянула из-за ряда кресел – Малфой стоял у сцены, внимательно разглядывая занавес.
Ну конечно… слишком наивно было полагать, что ее ключ пропал сам по себе – банально выпал из сумки, когда девушка копалась в ней в поисках пера.
В жизни не бывает случайностей, и Малфой в очередной раз с блеском доказал ей это.
Но что же делать теперь?
Грейнджер покосилась на дверь, что находилась в другой, полностью освещенной части зала. До проема было несколько метров, преодолеть которые она, вероятнее всего, не успела бы: слизеринец без труда нагнал бы ее или же просто запустил в спину каким-нибудь парализующим заклятием – с него станется. Но выбора не было. Либо сидеть забившись, как нашкодившая девчонка, в угол, либо рискнуть и постараться выйти из ситуации с достоинством.
Гермиона глубоко вздохнула и медленно поднялась на ноги, собираясь окликнуть Малфоя, но тот опередил ее:
- Ну ладно, - вновь скучающе произнес Драко, - не хочешь по-хорошему - будет по-плохому, - затем достал волшебную палочку и, наведя ее на кулисы, произнес: - «Ретёрниус медальон».
За занавесью что-то сверкнуло, а следом за этим раздался испуганный возглас:
- Ай! Это что?! Ой! Ой-ей! - из-за кулис выбежала, путаясь в ногах, Пэнси, увидев которую, Гермиона облегченно вздохнула и медленно сползла вниз по стене.
- Что со мной?! – крикнула слизеринка, хватаясь за раскалившуюся докрасна цепочку на ее шее. – Ай! - она отдернула пальцы, но тут же, вновь взвыв от боли и обжигая руки, принялась стягивать с шеи злосчастное украшение.
- А всего-то и нужно было – выйти, - спокойно произнес Драко, наблюдая за тем, как подруга, шипя и ругаясь, пытается избавиться от медальона.
- Прекрати! Он ведь жжется! Драко! – голос девушки предательски дрогнул, а на глазах показались слезы. – Мне же больно…
Не прикрытая одеждой кожа, которой касался медальон, заметно покраснела, стремительно превращаясь из розовой в ярко-бордовую и покрываясь волдырями. А на пальцах практически мгновенно выросли водянистые нарывы от ожога, мучая слизеринку и мешая избавиться от украшения.
Парень презрительно хмыкнул и опустил палочку, цепь моментально приняла нормальный цвет, и девушка смогла стащить ее с себя, уронив украшение на пол.
- Совсем сдурел?!
Пэнси всхлипнула и отерла бежавшие по щекам слезы тыльной стороной ладони, так как внутренняя сплошь покрылась ожогами.
- Чертов садист! - Драко ухмыльнулся и, неспешно ступая по ступеням, поднялся к ней. - И не подходи ко мне, - зло огрызнулась она, заметив попытку парня приблизиться.
- Да ладно тебе. Протрешь заживляющим, и следа не останется, - он мельком взглянул на свежие раны.
- Ну спасибо… за заботу, - слизеринка обиженно отвернулась и, неловко проглотив вставший поперек горла комок, поперхнулась слезами.
- Ну… хватит. Только не плачь, - он брезгливо сморщился, увидев вновь покатившиеся по щекам подруги слезы. – Дай-ка сюда руку. Я посмотрю.
Малфой притянул к себе левую ладошку слизеринки и еще раз взглянул на раны.
– Не думал, что заклинание подействует настолько… хм… активно.
Пэнси обиженно покосилась на него, продолжая всхлипывать.
- Прекрати хныкать, ты ведь не маленькая, - он удобнее перехватил ее запястье и принялся аккуратно дуть на раны. – Сейчас все пройдет.
- Не пройдет, - слизеринка шмыгнула носом. – Знаешь, как больно?!
- Пройдет, - мягко возразил он, а затем, чуть ухмыльнувшись, добавил: – Куда оно денется, если сам Драко Малфой взялся за дело.
Пэнси поджала губы, когда парень притянул ее к себе, по-братски чмокнув в лоб.
- Ладно, не злись на меня.
- Я подумаю, - она вздернула вверх носик и, лукаво покосившись, сказала: – Но с тебя шопинг в Тиссен-Вей…
- И коробка «Валенсии» - твоих любимых шоколадных конфет, - закончил за нее Малфой.
- Две коробки, - заявила та.
- Две.
Он согласно кивнул, и они уселись в обнимку на пол.
- Зачем ты искал меня?
- Ребята хотели обсудить Собор. Ну… решить в каком стиле, что именно, - Драко начертил в воздухе что-то абстрактное, но девушка поняла, о чем он хотел сказать. – Но они не дождались тебя. Вернулись в школу. И кстати, это некрасиво – заставлять сразу трех парней ждать себя.
- А скольких красиво? – она коварно улыбнулась.
- Двоих было бы в самый раз. Всегда должен быть запасной вариант, - он еле заметно ухмыльнулся, продолжая дуть на ладони слизеринки.
- Ну… я… я просто забыла в зале кое-что…
- Нет, - без тени сомнения заявил тот. – Ничего ты не забыла. На самом деле ты пряталась здесь от меня. Потому что знала, что если мы встретимся, то тебе придется ответить за свой поступок, а отвечать за него тебе совершенно не хотелось. И чтобы не делать этого, ты решила задержаться чуть дольше, сделав вид, будто Лето оставил тебя после урока, чтобы обсудить выступление. Думала, я устану ждать и, как парни, вернусь в школу, а так как живем мы теперь в разных частях замка, то раньше завтрашнего дня не увидимся. Следовательно, у тебя будет вся ночь впереди, чтобы придумать уйму аргументов в пользу того, что ты поступила правильно, затеяв бесполезную ссору с малявкой, а после убедить меня в том, что хоть я и вмешался в происходящее, наступив на горло своим убеждениям, это нисколько не унижает меня в собственных глазах, скорее, наоборот, возвышает и делает героем. Но, - он посмотрел на нее, глядя прямо в глаза, и продолжил: – Я не герой, дорогая. Я – чистокровный злодей. И чувство благородства мне не свойственно, особенно в случаях, когда оно идет наперекор моим же принципам. А ты знаешь, что я поклялся больше никогда не открывать его. И поэтому то, что я помог тебе обмануть остальных, для меня лично не означает ничего, кроме собственной слабости.
- Драко, я… - начала было слизеринка.
Но Малфой остановил ее взмахом руки, невозмутимо продолжив собственную мысль:
- Я вмешался только для того, чтобы уберечь группу от ненужных сплетен. Из-за тебя, из-за глупой девчачьей вражды, мог пострадать имидж «Дракомании». А ты, как никто другой, должна понимать, что допустить этого я не мог. И, милая, - в голосе Драко промелькнула сталь, - если ты еще раз поставишь под удар группу, то, смею заверить, я лично сделаю так, что ты еще очень долго не захочешь кому бы то ни было показываться на глаза.
Девушка поджала губы и пристыженно опустила взгляд.
- Честно говоря, я вернулся за тобой, чтобы поквитаться. Но, думаю, с тебя и так достаточно, - он перевел взгляд на обожженные ладони Пэнси. – Возвращайся в Хогвартс и скажи ребятам, что репетиция на сегодня отменяется.
Слизеринка аккуратно выбралась из-под его руки и поднялась на ноги.
- Дай мне его, - Малфой протянул руку, и девушка вложила поднятый с пола медальон. – А теперь иди.
Она послушно спустилась по ступеням в зал, но на полпути остановилась и еле слышно произнесла:
- Я не хотела этого… правда, - ее голос был наполнен болью и грустью. – Прости, что из-за меня ты нарушил слово. И… я знаю, что не имела на это право.
Она осеклась, мельком взглянув на сидящего на сцене парня. Взгляд Драко был прикован к лежащему на ладони медальону, а губы сжаты в тонкую линию. На лице отразилось что-то среднее между смятением и омерзением.
- Прости, если причинила тебе боль… Мне жаль.
Она стремительно развернулась и вышла вон, оставляя парня наедине со своими мыслями… Так, по крайней мере, думал он, не зная, что в углу притаился сторонний наблюдатель, которого очень заинтересовала сцена между слизеринцами.
Едва Пэнси скрылась за дверью, Гермиона перевела осторожный взгляд на Драко.
Парень все так же сидел на полу, держа на раскрытой ладони медальон, будто никак не мог решить, что делать с ним. Губы его были сжаты, а между светлыми бровями залегла морщинка. И Гермиона непроизвольно задалась вопросом: что же скрыто в маленькой золотой вещице, что даже Драко Малфой боялся открывать ее?
Слизеринец меж тем поднялся на ноги, подошел к стоящему на сцене роялю и бросил украшение на его крышку. Затем в несколько шагов оказался у окна и порывисто распахнул створки, вдыхая лившийся с улицы воздух.
Голова будто раскалывалась на части из-за звучащих в ней голосов. Один говорил, что необходимо забыть о случившемся и вернуться в школу, закончить оставшиеся там дела, а другой уговаривал всего на несколько минут вновь распечатать медальон, позволив себе окунуться в прошлое и вспомнить…
Малфой отвернулся от окна, устремив взгляд на блестящий в лучах заходящего солнца кулон. Несколько минут постояв в раздумье, он пошел к роялю и резким движением подхватил медальон с лакированной поверхности, затем поднял на уровень глаз и вновь подошел к окну, рассматривая старинную реликвию в бледно-розовом свете, уходящего дня.

Со своего места Гермиона видела лишь силуэт слизеринца, безмолвно застывшего в проеме окна. Тени практически полностью поглотили его фигуру, съедая острый профиль и золотя упавшую на лоб челку. Он в очередной раз тяжело вздохнул и провел большим пальцем по резным, выгравированным на крышке медальона буквам - «А.Э.Н». Грустно усмехнувшись, парень закрыл глаза и надел украшение на себя.
То, что произошло дальше, Гермиона не раз прокручивала в своей памяти, пытаясь найти разумное объяснение случившемуся, но тщетно. Драко прикоснулся к кулону, и тот, щелкнув, раскрылся. Комнату заполнил мягкий, поистине волшебный голос, заставляя гриффиндорку охнуть от неожиданности:
< < Песня> >

«Здесь, в глубокой темноте,
Все мои чувства обостряются,
Волнами прокатываясь по коже.
Да, я – обычный человек.
И, да, я – порочна.
Но здесь я снова ощущаю это –
Биение своего сердца».

Понимание накрыло Гермиону ледяной волной – пальцы на руках непроизвольно похолодели, а дыхание перехватило от удивления.
Так вот он – секрет успеха Пэнси! Волшебный медальон, что отдал ей на время выступления Малфой. Но как коварно! Как по-слизеринки!
Этот, пусть и благородный по отношению к группе, поступок Драко был абсолютным нарушением договора, влекущим не просто ношение возмутительной таблички, но и полноценный общественный позор.
Невиданное жульничество, которое, по глубокому убеждению Гермионы, не должно было остаться безнаказанным! Она поклялась самой себе, что непременно расскажет об обмане Лиссе и Стиву, как только увидит их на следующий день. Непременно!
Более-менее отойдя от увиденного, девушка вновь переключила внимание на Драко. Обоими руками он упирался в каменный проем, будто намертво вцепившись тонкими пальцами в старинную кладку. Голова слизеринца была опущена, так что лица его Гермиона не видела, и только напряженные плечи и вздувшиеся на руках вены, выдавали истинное состояние парня.
Как и остальные ученики Хелловэнс, Малфой носил форму: черные свободные брюки, такие же по цвету туфли, белую с высоким воротом-стойкой рубашку, украшенную нашивкой факультета, и золотые подтяжки – неизменную деталь мужского костюма, в отличие от золотых шейных платков у женского. Но даже школьную форму он умудрился переиначить на свой лад: рукава рубашки закатал до локтя, расстегнул несколько верхних пуговиц, а подтяжки спустил с плеч, оставив их болтаться по бокам брюк, которые, к слову будет сказано, лишь издалека напоминали форменные, на самом же деле являясь результатом работы швейцарских гномов, в волшебном мире считавшихся лучшими портными.
Даже эта вроде бы несущественная деталь – несоблюдение Драко заведенного порядка в отношении формы - более чем красноречиво показывала его наплевательское отношение к установленным правилам, и приводила Гермиону в страшное раздражение, только усиливая желание вывести чопорного аристократа на чистую воду. Ведь и во внешности, и в манере одеваться, говорить, смотреть – во всех его жестах и взглядах сквозило ничем не прикрытое превосходство и ирония.
А это очень злило неизменно соблюдающую правила Гермиону.

«Стоя под дождем и размышляя о жизни,
Прячу глубоко внутрь свои чувства,
А покидая тьму, замолкаю,
Прежде чем появятся слова».

Малфой повернулся лицом к залу и аккуратно взял в ладони чуть вздрагивающий от вибрации медальон. Потом склонил голову набок, наблюдая за тем, как, переливаясь, из украшения струится еле заметный, но словно манящий к себе, как и женский голос, свет.
И, ухмыльнувшись, еле слышно прошептал первоначальный вариант стихов, некогда переписанных автором:
- Возведу между нами неприступные стены,
Чтобы ты никогда не пробилась сквозь них.
И один на один с тишиной вскрою вены,
Я теперь не из «тех», я теперь из «других».

Только ветер, и недруг, и друг неразлучный,
Скоротает со мной пустоту бытия,
Донесет до ушей шепот твой благозвучный:
“Не беги от меня! Я твоя… Я твоя…”

Решив воспользоваться временным замешательством слизеринца, гриффиндорка покрепче перехватила школьный рюкзак и поползла вдоль ряда по направлению к выходу. Но добраться до него так и не успела: с яростью рванув с шеи медальон, Драко что есть мочи запустил им в проход для зрителей, выплескивая рвущуюся из души злобу.
- Только ты… - заверила певица, прежде чем кулон, ударившись об пол, закрылся.
А Гермиона подняла на сцену испуганный взгляд, попадая в плен серых глаз. Малфой, не мигая, смотрел на нее. Грудь часто вздымалась, а пальцы были сжаты в кулаки. Он и видел, и не видел Гермиону – глаза словно остекленели.
Не зная, что делать, девушка начала пятиться к выходу, двигаясь медленно и осторожно, пока, наконец, не уперлась спиной в резные створки двери, шагнула за них и, не помня себя, побежала по коридору в сторону Каминной залы.

- Хогвартс! – запыхавшись, крикнула гриффиндорка, бросая в топку горсть летучего пороха.
И взметнувшиеся вверх языки зеленого пламени мгновенно поглотили хрупкую фигуру школьной старосты. Закружив в вихре волшебного пепла, каминная сеть доставила её прямиком в старый кабинет нумерологии.
Когда-то, пять лет назад, директор открыл для Гермионы старую линию, проходящую через этот камин, чтобы девушка беспрепятственно добиралась до Хелловэнс, таким образом экономив уйму времени.
Подхватив висевшую неподалеку от камина мантию и набросив ее на плечи, гриффиндорка полностью скрыла от посторонних глаз форму школы искусств, глубоко вздохнула и вышла в коридор, непроизвольно метнув взгляд на камин – не гонится ли за ней Малфой. Но зеленое пламя уже давно потухло, говоря о том, что в ближайшее время ждать нового странника не придется.
На Хогвартс опускались сумерки.
Пока еще совсем незаметно, начиная со слизеринских подземелий, полумрак стал расползаться по длинным каменным коридорам, утаскивая с собой еще по-летнему слепящее днем солнце, а взамен оставляя свежий сентябрьский вечер. Школьные коридоры пустовали – ученики большей частью предпочли душным классам свежий уличный воздух, занимаясь и просто отдыхая в саду или у озера.
- Привет, - поздоровались с Грейнджер, идущие навстречу ребята.
- Привет, - она еле заметно кивнула и попыталась припомнить их имена, но так и не смогла. Запомнить всех учеников Хогвартса было практически невозможно, в то время как им заучить имя новой школьной старосты было проще простого, тем более что лицо ее уже давно и прочно примелькалось студентам.
- О, мисс Грейнджер! - воскликнул кто-то, и девушка обернулась на звук, натыкаясь взглядом на директора.
Дамблдор стоял в нескольких шагах от нее и мягко улыбался. В руках профессора была небольшая лимонного цвета лейка, из которой он только что полил стоящие на каменном подоконнике фиалки.
- Вы, верно, ко мне спешите?
- Э-э-э… - Гермиона замялась.
По правде говоря, она и сама не знала, куда именно направлялась, двигаясь скорее инстинктивно, чем с какой-то определенной целью. Единственное, чего ей хотелось, так это как можно скорее оказаться предельно далеко от старого кабинета нумерологии.
- Хотели отдать мне расписание для факультетских старост? – подсказал Дамблдор, и девушке ничего не осталось, как согласно кивнуть. – Отлично! Я бы взглянул прямо сейчас.
Он поставил лейку на подоконник и ожидающе протянул руку, в которую староста вложила свою часть расписания.
Просмотрев написанное, директор погладил бороду.
- А на второе полугодие?
Гриффиндорка поежилась. Ей не хотелось отдавать профессору еще и работу Малфоя. Особенно после того, что она узнала о слизеринце несколько минут назад. Но все же долг вынудил ее показать учителю и оставшуюся часть, прочитав которую, директор довольно улыбнулся и поставил подпись на каждом из свитков.
- Замечательно. Осталось только повесить их на доску объявлений.
- Хорошо. Я сделаю, профессор, - тяжело вздохнула она и, свернув пергаменты трубочкой, засунула их в школьную сумку.
- Все хорошо, мисс Грейнджер? Вы будто расстроены чем-то.

- Ну что вы, нет. Я просто немного устала, - Гермиона натянуто улыбнулась. – Пойду повешу. Дамблдор проводил фигуру гриффиндорки лукавым взглядом и вновь взялся за лейку, тихонько шепнув: «Ну-ну».
До Большого зала Гермиона добралась сравнительно быстро, встретив по пути всего несколько человек. Объявления, заключенные в стеклянные рамки, висели справа и слева от входа, закрывая собой каменную кладку стены. Неподалеку сидел Филч, которому школьная староста и передала свернутые трубочкой пергаменты. Старый сквибб кинул на нее злобный взгляд, который, впрочем, ничем не отличался от радостного – школьный завхоз совершенно одинаково выражал абсолютно разные по происхождению эмоции, - и засунул их в стеклянные рамки.
- О… Что это тут? – к Гермионе подошла одна из студенток. – Новые правила?
- Нет. Это расписание дежурств для старост факультетов, - не поворачиваясь, ответила гриффиндорка.
Филч меж тем притащил из кладовки лестницу и взгромоздился на нее, собираясь повесить рамки на стену.
- Значит, я подошла вовремя, - девушка отошла от Гермионы, чтобы рассмотреть вблизи расписание.
- А ты у нас… - Грейнджер понизила голос, вынуждая незнакомку представиться.
- Эмили Морисон – с этого года староста факультета Когтевран, - блондинка протянула ей руку.
- Гермиона Грейнджер, - ответила на рукопожатие та.
- Да я знаю.
- Ну да, - Гермиона зарделась.
Все же скромная гриффиндорка еще не совсем привыкла к тому, что теперь является старостой школы и ее имя знают все ученики.
- Есть там что-то интересное? – Эмили кивнула головой на красовавшееся неподалеку расписание.
- Даже не знаю. Вроде бы все как всегда, - немного удивленно отозвалась Гермиона. – А что? Должно было быть что-то неожиданное?
- Ну… судя по тому, сколько времени Драко потратил на его составление… - Морисон отвернулась от нее, подходя к расписанию.
- В смысле? – ее слова заинтересовали Грейнджер.
- Конечно, если бы ты осталась и помогла ему в этом, то, возможно, он и закончил бы на несколько часов раньше, - в голосе Эмили промелькнули обвиняющие нотки. – Напарники, если я не ошибаюсь, должны делить работу пополам.
- Что? Я ничего не понимаю… - гриффиндорка отрицательно замотала головой. - Что значит «осталась и помогла»?
Эмили бросила на нее равнодушный взгляд и вновь повернулась лицом к объявлениям.

- Малфой сказал тебе, что сделал всю работу один? – и без ее пояснений поняла Гермиона. – Ведь так? Он сказал так?
- Так.
Девушка все же повернулась и, уперев руки в бока, строго заметила:
- Между прочим, из-за твоей халатности и несознательности ему пришлось всю ночь провести в башне, корпя над пергаментом, в то время как ты со своими друзьями, - она сделала на последнем слове ударение, - отмечала новую должность.
На минуту гриффиндорка даже растерялась – так сильнó было ее удивление от услышанного.
- Но ведь это ложь! – возмутилась она.
- Конечно, - ехидно ухмыльнулась Морисон, - что еще ты можешь сказать.
- Да нет же. Я говорю это не для того, чтобы как-то оправдаться в твоих глазах, а лишь оттого, что сказанное им - неправда, - Гермиона подошла к новой старосте и открыто заглянула в глаза. – Он соврал. Расписание, которое ты видишь на стене, сделала я. На его составление у меня ушло пол прошлой ночи. В то время как Малфой заявился в Башню старост только под утро. Пьяный в стельку.
- Этого не может быть, - заявила та. – Он бы не стал врать мне.
- И ты действительно в это веришь? - сожалеющее вздохнула Гермиона.
- А почему нет? Мы, вообще-то, встречаемся, - Эмили надменно взглянула на нее. – Почему я должна сомневаться в его словах? Вчера вечером Драко прислал мне письмо, в котором говорилось…
- Весь прошлый вечер и ночь я провела в Башне старост, - прервала ее Грейнджер, – работала над расписанием. Если не веришь, можешь спросить у Полной Дамы – стража Гриффиндора, была ли я вчера в башне факультета.
Эмили недоверчиво покосилась на нее, но твердая уверенность, некогда отражавшаяся в ее глазах, сменилась подозрением. Слишком настойчиво гриффиндорка отстаивала свою позицию, слишком убедительно говорила.
- Он обманул тебя, - еще раз повторила Гермиона. – Бессовестно и нагло. И на твоем месте я бы подумала лишний раз, стоит ли иметь дело с человеком, который, ради того, чтобы как следует погулять, врет собственной девушке.
Не добавив более ни слова, гриффиндорка развернулась и пошла прочь.
На душе скребли кошки, а в голову в очередной раз пришла мысль: а сможет ли она хоть когда-нибудь, хоть через месяц, хоть через полгода найти общий язык с Малфоем? Получится ли достучаться до него? Добиться понимания и уважения? Ведь все поступки слизеринца красноречиво говорили о том, что собственные интересы и желания для него стоят выше не то что партнерских, но и дружеских отношений. И как вести себя с человеком, который и в грош не ставит твои чувства?
Гермиона прошла по открытой галерее внутреннего дворика и вышла в сад. Присев на скамью под деревом, закрыла глаза и откинула голову на покрытый трещинами ствол.
Гриффиндорка и сама не знала почему, но в груди что-то сжалось, когда она услышала от Эмили «правдивую историю» прошлого вечера. По большому счету очередная ложь со стороны Драко не должна была так сильно расстроить ее, но… На душе стало так промозгло и зябко, как в комнате, в которой забыли перед сном закрыть окно, и начавшийся ночью дождь намочил шторы и подоконник, наполняя помещение сыростью и прохладой.
Странно и дико…
Слишком непривычно было для умной гриффиндорки держать себя в вечном состоянии готовности. Быть на чеку и проверять на лож все, сказанное в лицо. Ждать удара и готовиться к защите. Никогда прежде она не чувствовала ничего подобного – не опасалась подвоха со стороны того, кто призван был быть ей опорой.
- Смотрите-ка, кто тут, - насмешливо заявил кто-то.
Грейнджер медленно распахнула глаза.
У скамьи стояли два ее однокурсника – Блейз Забини и Теодор Нотт. Последнему и принадлежала небрежно брошенная фраза.
- Что вам нужно? – устало спросила девушка.
- Лично мне - ничего, - Нотт ехидно ухмыльнулся и перевел взгляд на Забини. – А тебе? Имеется ли какое-то дело к нашей вездесущей грязнокровке?
Блейз отрицательно замотал головой.
- Вот видишь, - Тео сложил руки на груди и сожалеющее вздохнул, – нам ты и даром не нужна.
- Тогда чем обязана? – Гермиона поднялась на ноги и встала напротив слизеринцев.

- Кое-кто другой хочет поговорить с тобой… зачем-то… - Нотт презрительно скривил губы. – Поэтому… - он указал рукой на дверь, ведущую в главный корпус школы.
- Вы серьезно? – Грейнджер перевела взгляд с одного на другого. – Словно под конвоем поведете меня к этому «кое-кто»?
- Без сомнений. Мы ведь не хотим, чтобы ты по какой-то причине не дошла до места, - Нотт еще раз ухмыльнулся и заложил один рукав мантии за другой, будто бы невзначай показывая спрятанную в подкладке волшебную палочку, в ответ на что Грейнджер саркастически закатила глаза и прошла вперед, направляясь на встречу с загадочным «кое-кто».