candy crushing!

https://ficbook.net/readfic/1429810

Автор: timeshaker
Переводчик: Miss_BlinCHIC (https://ficbook.net/authors/86516)
Оригинальный текст: https://timeshaker.livejournal.com/7055.html
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Лу Хань (Лухан), Ким Чонин (Кай), Ву Ифань (Крис), Пак Чанёль
Пейринг или персонажи: Лу Хань/Чонин, Крис/Чанёль
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, AU

Размер: Миди, 31 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
У кого-то свадьба, Лу Хань обжёг задницу, а от Чонина мало толку

Посвящение:
Написано на ауфест-2013

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой на фикбук

Примечания автора:
Не читайте первую строчку, если любите Хань Гэна XD

прим. переводчика: жэньжэнь – это Renren, китайский аналог Фэйсбука

★

Испокон веков любимый исполнитель Лу Ханя – Ван Лихом, но в качестве мелодии будильника в восемь утра, даже Ван Лихом звучит, как Хань Гэн (читай: ну что-то ну как-то не так).

Лу Хань перекатывается по кровати, таща за собой одеяло, за что Крис бьёт его коленом по жопе. Лу Хань вслепую замахивается и, в итоге, шлёпает по собственному бедру, аккурат рядом с пахом Криса. Он полусонно стонет, наощупь нашаривает телефон и заставляет Лихома заткнуть варежку со своей вечной любовью.

- Я люблю «Forever Love», - бубнит Крис, и Лу Хань сонно кивает. Крису, конечно, хочется заехать по яйцам, но надо отдать должное его прекрасному вкусу в сопливой музыке. Зевая, Лу Хань цепляется за руку Криса и вновь погружается в объятья Морфея, но вдруг вспоминает: он же разгневан, - и распахивает глаза.

- Почему ты спишь в моей постели? – сердито каркает он.

Крис усиленно соображает, но вразумительного ответа просто не существует.

- Почему ты цепляешься за мою руку?

Лу Хань немужественно колошматит одеяло и театрально откидывает руку Криса прочь, будто бы отвратительная конечность глубоко его оскорбила. И ещё, похоже, он сейчас скинет Криса с кровати.

Так что у Криса не остается выбора: он скидывает Лу Ханя первым.

Он дивится тому, как время будто бы замедляется, когда Лу Хань корчит изящную гримасу и исчезает за бортом кровати, а вот появляется он меньше, чем через секунду. Сложная штука эта теория относительности

- Ты скинул меня с моей же кровати?! – Лу Хань в праведном гневе переходит на сиплый шёпот.

- В свою защиту скажу, что ты собирался меня скинуть первым, - логично ворчит Крис, а Лу Ханю нечем крыть чистую правду.

- Почему ты вообще спишь в моей постели? – сменив тактику, повторяет он.

Крис, похоже, с искренним беспокойством и печалью (примерно как человек, тискающий мягкую игрушку) произносит:

- Ты во сне выглядел таким одиноким.

Крис падает с кровати всего после трёх пинков.

Потом Лу Хань ползёт к окну, раздвигает шторы и видит в окне дома напротив какую-то бабульку. В сей донельзя неловкий момент Лу Хань вспоминает, что не одет. В довершение всего, он следует за спускающимся взглядом бабульки, и его взору открывается утренний стояк, во всей красе выпирающий из трусов.

Бабулька беззубо улыбается, и Лу Хань очень медленно задвигает шторы обратно. Он утешает себя избитой фразой: время лечит. Даже пялящихся старушек. Но, обернувшись, Лу Хань видит, что Крис У коварно улыбается, всё ещё валяясь на полу, и его вера в человечество падает еще на одно деление.

- Я покараю тебя во имя луны, - сурово заявляет он соседу, который сразу же откидывает голову и притворяется мёртвым. Лу Хань всё равно обстреливает его канонадой мягких игрушек, и Крис умилительно утопает в плюшевом море. С его головы сваливается Рилаккума.

Какое чудесное утро. Лу Хань смотрит на настенные часы. Блин, сейчас не восемь утра, а почти полдень.

Виктория его убьет.

★

Виктория не убивает Лу Ханя. Но нужно признать: она делает всё возможное. Лу Хань, открыв дверь, тихонько всхлипывает: в стену, аккурат рядом с его головой, врезается чёрная шпилька.

- Ой, прости, - веселый звонкий смех Виктории разливается по комнате. – Я нечаянно. Лямка на босоножке совсем растянулась, - усевшись на круглом столе, она задорно болтает в воздухе правой ногой, уже босой. Они договорились встретиться в зале отеля, где должна состояться свадьба, и Лу Хань должен был прийти сразу после того, как Виктория и Чанмин закончат дегустацию блюд для своего великого праздника.

Чанмин, стоя за её спиной, одними губами произносит: «Она специально» и с каменным лицом проводит рукой по горлу. А потом меняется в лице и бежит за босоножкой своей невесты.

Виктория – не первая вредная невеста в жизни Лу Ханя, хотя он подозревает, что она знает гораздо больше кунфу, чем кажется по её нереальным выкрутасам в йоге.

- Сун Цянь, - на ходу примиряюще произносит Лу Хань, опускается на колени и берёт её за руки. – Посмотри на меня, - и Виктория Сун Цянь смотрит на Лу Ханя.

Бесспорно, лицо Лу Ханя обладает загадочной, непознанной способностью успокаивать людей. «Это сила лица», - однажды говорит он Крису, и тот интересуется, какой же силой обладает его лицо. «От тебя беременеют, едва взглянув. Ты как Медуза, вот только даёшь жизнь, а не забираешь», - отвечает Лу Хань, чем ощутимо гладит ЧСВ Криса. Виктория уже сто лет как имунна к луханевому лицу, однако, она охает и причитает:

- Это что, след от подушки?! Какая наглость!

- Неправда, это просто морщинка, вон у меня их сколько, - возражает Лу Хань и в доказательство широко улыбается. Виктория согласно кивает: лицо морщинистое, как чернослив. Дабы пуще успокоить её, Лу Хань достаёт телефон и показывает фотку. – Я нашёл идеальное платье.

- Ох, Лулу… - хнычет Виктория и едва не плачет, увидев на фото традиционный китайский свадебный наряд насыщенного красного цвета с вышитым пайетками фениксом. – Как красиво… - все невесты - хрупкие и чувствительные. Даже Чанмин пускает слезу, но по другой причине.

- Мне придется надеть вот это? – показывает он на традиционный китайский мужской костюм на фото. И на лице его отражаются величайшие сомнения.

- Чанминни, - улыбается Виктория, и это означает только одно: «Наденешь, куда денешься».

«Она не шутит», - губами произносит Лу Хань, и Чанмин с ужасом закашливается.

- Знаешь, - начинает он осторожно, так как в последнее время каждое его слово словно напичкано динамитом, который Виктории не терпится поджечь, - я позвал ещё одного организатора, чтобы он презентовал своё предложение, - Виктория изгибает бровь, и Чанмин едва не падает на пол с криками: «Каюсь, умоляю, прости меня», но он бросает взгляд на свой будущий наряд и безжалостно прёт дальше: - Кто знает, может, тебе понравится. Лу Хань, не обижайся.

Естественно, Лу Хань обижается. Не просто же так он лучший в своем деле. Сколько раз ему приходилось справляться то со склочными тестями-тёщами и свёкрами-свекровями, то со сбежавшими невестами/женихами, то с мстительными бывшими возлюбленными на торжественном банкете, и даже с божественным вмешательством, когда один из гостей возразил против брачного союза и заявил, что он посланник Иисуса Христа (Лу Хань вызвал полицию и умудрился успешно обратить мужчину в буддизм, пока жених с невестой произносили клятвы и не приехали копы). Так что да, кем себя возомнил Чанмин? Если бы они с Викторией не дружили с детства, Лу Ханя бы здесь не было: у него график расписан на год вперед.

- Честно говоря, он новичок, но очень креативный. Он предложил сделать фотосессию в стиле кэжуал. Только представь! Я в шортах-бермудах, ты в красивеньком коктейльном платье на летних свадебных снимках. Классно же?

Но Виктория не слушает, едва Чанмин упоминает бермуды: она крайне возмущена. Что скажут родители в Циндао? Мама не переживёт, если её единственная дочь выйдет замуж за человека, одетого как рыбак. Нахрен это лето; Чанмину уж как-нибудь придется выжить в этом наряде, или же пережить Викторию в своих шортах.

- Никто не будет в шортах, Чанминни, - с ноткой угрозы в голосе произносит Лу Хань. Чанмин изгибает бровь, и Лу Хань вспоминает: женишок тоже, то ещё исчадие ада. Так то никаких «Чанминни», если ты не Виктория. – Хён, - добавляет он, нахально улыбаясь. В этот момент отворяется дверь и – ох, если честно, Лу Хань не отказался бы попялиться на аппетитные ноги незнакомца в шортах.

- Извините, ошибся дверью, - бормочет тот, увидев, что у ног Виктории скрючились двое мужчин, один из которых держит её за руку, а другой – за босую ногу. Увы, Чанмин оборачивается и восклицает: «Чонин!» до того, как тот успевает выйти. Он молниеносно поднимается и бежит пожимать Чонину руку. Той же рукой, которой держал Викторию за ногу. Чонин внимательно смотрит на свою руку, как только Чанмин её отпускает.

Это враг, понимает Лу Хань, и он привлекательный парень с пухлыми губами и небрежно уложенной набок чёлкой. Одет он в обтягивающую рубашку, позволяющую рассмотреть его подтянутую фигуру. И торс у него очень даже ничего, заключает Лу Хань и, естественно, притворяется, что ничего не замечает. Лу Хань встаёт и мнётся на месте в ожидании, пока он либо не сольётся с ковром, либо пока его не представят. Какая, в принципе, разница.

- Это Виктория, будущая невеста, - знакомит Чанмин, изящно взмахнув рукой и говоря между строк: «Ходить, как по минному полю, ибо нам всем жизнь ещё дорога». Чонин тут же верно истолковывает намёк; здесь истинные чувства произносятся одними губами, либо передаются телепатически. Он поворачивается к Лу Ханю и, как только встречается с ним взглядом, опускает голову. Но уголки его губ еле заметно дёргаются, и Лу Ханю хочется блеснуть своей фирменной улыбкой и сияющими глазами, потому что смущённая улыбка Чонина такая миленькая.

Но в лице происходит какой-то сбой, и в итоге Лу Хань корчит рожу, которую люди обычно делают при виде чего-то сверхъестественного.

Чонин моргает и отворачивается – ага, первое впечатление Лу Хань производит своим так называемым Лицом-Человека-Страдающего-Запором. Лу Ханю впору бы зареветь: он такой тупой, что даже улыбнуться по-человечески не может.

- Это Лу Хань, - принимает эстафету Виктория, ибо Чанмин игнорирует Лу Ханя в принципе, за что тот даже благодарен. Чонин снова поворачивается к Лу Ханю, который умудряется не скончаться на месте.

- Привет, - булькает он, на удивление, вполне сносно. Но тут Чонин негромко повторяет под нос его имя, и Лу Хань ставит крест на своём неловком бытии.

«Какое отличное имя Чонин!» – хочется воскликнуть ему, но слова путаются в горле, и изо рта вырывается нечто нечленораздельное.

Чанмин с Чонином обмениваются взглядами и заводят разговор, будто бы рядом нет неловкого слона в посудной лавке – так обычно поступают в неловких ситуациях, и честно говоря, Лу Хань начинает спотыкаться о невидимые препятствия. Но Виктория прищуривается, потому что ей слишком хорошо знакомы эти симптомы. «Ты же не…» - безмолвно шипит она.

«Я же да, - печально кивает Лу Хань, - я же да».

Ведь только самые близкие друзья знают, что Лу Хань страдает синдромом Морды Кирпичом.

★

Синдром Морды Кирпичом (МК) впервые описан Викторией в приступе нежности к своему нелепому другу, который не чувствует ни капли нежности, а наоборот, море раздражения. Морда кирпичом – лишь один из симптомов, но синдром называется так же, потому что Виктории так нравится.

Лу Хань – очень приятный человек, всегда готовый прийти на помощь и вступиться за друзей. Если только он в вас не влюблён, конечно, ибо с этого момента всё осложняется.

- Ты осознанно несёшь тупой, совершенно бессвязный, лишённый логики бред и пялишься в пространство, не так ли? – парирует Виктория.

Да, вроде того.

- Когда Лу Хань в кого-то влюбляется, упаси Господь этого человека узнать об этом, - растягивая гласные, объясняет Виктория, – в душе он сюсюкает и умиляется со своего милёночка, но когда милёночек рядом, Лу Хань становится инертной жопой.

- Злюка, - шмыгает носом Лу Хань. – Просто некоторые люди не выставляют чувства напоказ.

Где-то сзади Крис тихо кашляет, явно возражая. Это правда: Лу Хань неспособен контролировать своё лицо; на нём всё написано, как в открытой книге. Но чувства есть чувства, даже неспособность вести себя нормально рядом с возлюбленным.

Виктория продолжает, будто бы Лу Хань/Крис промолчали, как впрочем, и обычно:

- Что ж, справедливости ради, иногда он – инертная жопа, и это в лучшем случае, если что. Чаще всего кажется, что он постоянно хочет скукожиться и умереть («Это правда, - перебивает Лу Хань. – Надеюсь, это незаметно?»), и это у него на личике написано («Ой»). Не знаю никого, кто вот так не может взять себя в руки, - печалится Виктория. – В старости он будет коротать зимы, лёжа на чердаке, замёрзший и одинокий.

- …у меня нет чердака.

- Итак, - Виктория откидывает волосы.

– В присутствии того, кто мне нравится, - рассуждает Лу Хань, - моя челюсть будто начинает жить отдельной жизнью…

- Честно говоря, ты в принципе челюсть свою не контролируешь, - справедливо замечает Виктория.

- …и мне очень стыдно, - продолжает Лу Хань громче, и Виктория грациозно закатывает глаза. – Что я еще делаю рядом с тем, кто мне нравится? Либо игнорирую его и веду себя, в общем-то, нормально, либо реагирую на его присутствие и в итоге жажду спрятать голову в ближайшей дыре.

Виктория скептически пилит Лу Ханя взглядом.

- Что? – восклицает он.

- Что? – повторяет он, не увидев реакции. – Почему так сложно дышать? – спрашивает он вслух.

- Наверное, стоит попробовать выглядеть привлекательно, - кто вечно язвит как змея, тот Виктория.

- Не могу, - Лу Хань стонет в голос, и на секунду всерьёз кажется, что Виктория ударит его.

- Я трепетный олень, чего ты хочешь? – ноет Лу Хань, и его подруга, сдавшись, вскидывает руки.

- Он так и останется девственником, - заключает Крис.

- Тебе откуда знать? – горячо возражает Лу Хань.

Проходит секунда.

- И я не девственник, - добавляет он на секунду позже, чем нужно было.

Крис лишь умиротворенно улыбается.

★

А в данный момент Чонин пытается понять, что же Виктория хочет увидеть на свадебных фотографиях; пока что он понимает – её идея совершенно противоположна желанию Чанмина, которое, по правде говоря, становится всё больше похоже на предсмертное желание.

Лу Хань уже успел показать Виктории предложение в типичном шанхайском стиле, и она «за» обеими руками и ногами. Ничего Чанмину с этим не поделать. Поэтому он, опустив глаза, медленно ковыряет носком ботинка ковер и вздыхает: «Нуна…» голосом брошенного трёхлетнего ребенка.

Лу Хань в ужасе понимает, что сейчас увидит эгё Чанмина.

- Будьте так любезны, выколите мне глаза, - пустым голосом произносит он. К сожалению, из-за этого Чонин ему улыбается. Лу Хань заставляет себя смотреть вперед, пока Чонин не отворачивается, и облегченно выдыхает. Но потом огорчается: теперь Чонин определённо считает его инертной жопой. С этого момента Лу Хань старается дышать как можно реже в надежде, что меньшее поглощение кислорода сделает его менее заметным. А еще лучше, вообще прозрачным.

- Ничего, сделаем всё, как тебе угодно, нуна, - продолжает Чанмин, и Виктория слегка колеблется.

- Ну, это же наша свадьба, - пожимает она плечами, - может, Лу Хань и Чонин будут работать вместе?

Понимая, что это верный способ избавиться от Лу Ханя, Чанмин сцепляет мизинец с Викторией и раскачивает руку.
- Спасибо, нуна, - сияет он, и будущая невеста чуть-чуть краснеет.

Лу Хань бы подавился, но слишком занят тем, что орёт Виктории «НЕТ» на трех разных языках жестов за спиной Чонина, благодаря чему теряет остатки контроля за челюстью, которым хвалился. И в этот момент Чонин оборачивается и кланяется.

- Буду очень рад работать с вами, Лу Хань… хён?

Последнее слово вырывается случайно, и Чонин быстро-быстро моргает. Он смущается, потому что хотел сказать «сонбэ», и, судя по сомнению на лице Лу Ханя, тот не готов принять Чонина в свои донсэны.

Но Лу Хань, конечно же, обожает донсэнов. Да что такое сувенирка Манчестер Юнайтед ограниченного тиража с автографами, по сравнению с драгоценными донсэнами? Мусор. Лу Хань напрасно полагается на мимические мышцы больше, чем на язык. Поэтому он не отвечает, а сооружает на лице нечто, в принципе, поддающееся описанию «кривая улыбочка», и это самый дружелюбный жест по отношению к Чонину за весь день.

Поэтому Чонин в ответ застенчиво улыбается и повторяет:

- Хён.

Какое прекрасное слово «хён», вздыхает в душе Лу Хань.

★

Крис лежит на диване и обновляет жэньжэнь, когда Лу Хань влетает домой. Да, он и правда чувствует, что парит над землей, что его жизнь обрела смысл, ведь он встретил Чонина. У него отвратительно романтичное настроение, и он готов извергнуть всю любовь на Криса.

- Ну и как всё прошло? – спрашивает Крис, когда Лу Хань плюхается рядом, но тот мечтательно улыбается и ласково гладит Криса по щеке.

- …о…кей? – Крису нужно ещё раз удостовериться в том, что только что произошло: далеко не каждый день Лу Хань гладит его по щекам.

Лу Хань жутковато лыбится, и Крис отодвигается.

- Ты такой чудесный донсэн, Крис, - так классно, когда у тебя есть донсэны.

- Не трогай меня, тот-кто-вселился-в-тело-Лу-Ханя! Все ценности под его кроватью! – орёт Крис в потолок.

Лу Хань тотчас хмурится.

- Ты чего грубишь?

- Я проверяю, - пожимает плечами Крис и возвращается в жэньжэнь. Лу Хань снова буравит его страдальческим взглядом, и Крису не остается ничего, как спросить:

- Что ты там до смерти хочешь рассказать? Говори уже.

- Ничего не случилось, - Лу Хань вздыхает, как довольная пузатая капибара.

- Хорошо, - бормочет Крис и делает новый пост на радость легиона своих фолловеров.

Дом гэ в Гуанчжоу.

Мгновенно приходит лайк от Пяо Цаньле. Крис мычит какую-то мелодию и заходит на его страничку. Гляди-ка, этот Пяо Цаньле симпатичный, а Крис не слишком глубокомысленный человек. Поэтому он пишет ему сообщение и быстро получает ответ.

Привет, гэгэ! ^^

Привет, щеноча, - отвечает Крис.

Пяо Цаньле няшный, но даже такой уровень няшности не может отвлечь Криса от Лу Ханя, потому что сейчас последний пырится в лицо Криса с той же жуткой лыбой. Одним «окей» тут явно не отделаешься.

- Лу Хань, - Крис с щелчком закрывает крышку ноутбука, - пожалуйста, умоляю, поведай, какие блистательные, восхитительные события произошли с тобой сегодня, ибо я не в силах вынести больше. Не соблаговолишь ли ты посвятить меня в свою тайну, дабы я освободился из плена тлена, в который ты меня загнал? – он косится на Лу Ханя. – Надеюсь, так пойдет?

- Вполне.

- Благодарствую.

- Ох, Кри-и-ис, - Лу Хань сию секунду становится самим собой, - не хотелось бы, конечно, хвастаться, но раз тебе до смерти интересно, - Крис недовольно бухтит, - я сегодня типа немножко влюбился, - и Лу Хань мечтательно улыбается.

- Радость-то какая, - с каменным лицом комментирует Крис.

- С первого взгляда, - продолжает Лу Хань.

- Конечно, нельзя ведь влюбляться постепенно, - безапелляционно говорит Крис.

- Завидуешь? – с сожалением смотрит на него Лу Хань.

- Как ты мог подумать? Конечно, да.

- Ой, не надо! Ты скоро найдешь настоящую любовь, - он снова треплет Криса по щеке, но уже с большим сочувствием.

Крис позволяет снисходительно себя погладить.

- Конечно, обожаю настоящую любовь, - невыразительно говорит он и берёт ноутбук. – Ну и какой он?

Лу Ханю приходится ущипнуть себя за щёку, потому что от мыслей о Чонине хотелось хихикать, как трёхлетнему ребенку.

- Он сексуальная няшка, - отвечает он ровным голосом, но почти сразу закрывает подушкой красные щёки.

- Ага, - равнодушно комментирует Крис, как и подобает хладнокровной сволочи, и в пару кликов фолловит Пяо Цаньле на жэньжэне. Всплывает сообщение.

Спасибо за фоллоубэк!! ^^^^^^

Крис считает количество улыбающихся глаз и решает, что хватит на сегодня его доброты на этого злоупотребляющего смайликами фолловера.

- А что значит «немножко влюбился»? – спрашивает он, наконец, одаривая Лу Ханя желанным вниманием.

- Думаешь, я из тех пустословов, которые заявляют, что влюблены только потому, что кто-то сексуальная няшка? – строго спрашивает Лу Хань, скрещивая руки на груди.

Крис притворяется, что размышляет.

- Нет?

- Как ты мог подумать? Конечно, да, - весело возражает Лу Хань.

- Хорошо, что мы это выяснили, - Лу Хань кивает. – Ну, так ты говорил с ним? – Крис ложится на диване, откинув голову на подлокотник, а ноги удобно устроив на коленях Лу Ханя. Тот, обняв крисовы икры, пытается вспомнить первую встречу с Чонином.

Не считая нечленораздельного нечто, Лу Хань сказал Чонину только «привет».

- Мы обменялись обычными формальностями, присущими каждому знакомству. Но поговорим больше, ну, в следующий раз, - защищается он.

Крис дёргает ногами, отчего Лу Хань вцепляется в них сильнее.

- Ты уже переборол это?

- Переборол что?

- То, что ты делаешь рядом с тем, кто нравится. Как там Виктория это называет?

Лу Хань дуется.

- Я переборю. Когда-нибудь. Однажды. Скоро, - он мстительно выдергивает волосок с ноги Криса, и тот вскрикивает.

★

Через неделю Лу Хань встречается с Викторией в свадебном салоне с коварным названием «Спотыкушки», который знаменит платьями с длинными затейливыми шлейфами. Это причудливое двухэтажное здание небесно-голубого цвета с бесполезным флюгером и бутафорным дымоходом. Чанмин занят на работе, поэтому Виктории придётся выбрать за двоих.

Лу Хань взвешивает с ней все «за» и «против» длинного шлейфа, и тут появляется Чонин в майке, открывающей изящные руки. Лу Хань не пялится. Больше пяти минут. Некоторые люди вообще-то скромные, если что.

- Привет, Чонин, - здоровается Виктория, а Лу Хань ограничивается сжатой улыбкой, отчего Чонин замирает на месте.

- Э-э, - мешкает он и говорит: - Я, наверное, посмотрю платья с той стороны. Нужно короткое для съёмок на улице, - он отходит на добрых пять метров, ныряя в море платьев.

- Тебя лучше оскорбить саркастично или язвительно? – шепчет Виктория, прикрываясь корсетом, чтобы Чонин не услышал.

- А разница?

- Мне без разницы, поэтому я поинтересовалась твоим мнением. От обоих вариантов я чувствую своё превосходство.

- Ничего не знаю, - выдавливает из себя Лу Хань, закрыв рот крупной черной бабочкой. – Я хотел улыбнуться так, словно на моем лице пышно расцвела весна, но почему-то получился только кусачий мороз.

В ответ Виктория пихает первое попавшееся платье ему в руки.

- Иди, спроси его!

Лу Хань умоляет, но богиня не желает слушать, поэтому он, еле волоча ноги, преодолевает пять метров. Улыбайся, словно на твоем лице пышно расцвела весна, Лу Хань, - словно мантру, повторяет он. Улыбайся, словно на твоем лице пышно расцвела весна, - заклинает он. Улыбайся, словно на твоем лице пышно… что?

- Как тебе это? – в конце концов, рычит Лу Хань с угрожающим взглядом, даже не взглянув на платье в руках. Опешив, Чонин отступает: он не понимает, чем заслужил такую враждебность. Лу Ханю хочется разреветься, и с самым несчастным в мире лицом он отворачивается к Виктории. Она угрожающе разминает шею, и Лу Хань мгновенно поворачивается обратно.

- К-как ты думаешь? – снова пытается он, и сердитое выражение в панике стирается с его лица. Он заикается совсем чуть-чуть, и Виктория одобрительно кивает, подглядывая откуда-то с другого конца комнаты. Может, конечно, весна и не совсем пышная, но на щеках Лу Ханя определенно расцветают маки. Он краснеет, но теперь хотя бы не выглядит злобным. Признаться честно, Лу Ханю сложно не быть хорошеньким, с его добрыми глазами и мягкими улыбками. Он поднимает голову, встречается глазами с Чонином и сразу же утыкается взглядом в пол, моргая так часто, что ресницы взметаются веерами (он очень смущается).

Наверное, это заразно: когда Лу Хань снова поднимает взгляд, Чонин, оказывается, тоже краснеет. Правда, ещё он немного сбит с толку переменами настроения.

- Мне нравится, но, может, поищем другой цвет? Белый – как-то слишком просто.

- Да-а? – неуверенно булькает Лу Хань, не в силах сдержать улыбку (пусть он и улыбается чониновым ногам). Синдром МК стремительно лечится. Хотя кто знает, лучшее ли впечатление производит тупость.

Да какая разница: Чонин ведь тоже улыбается. Да, он улыбается пряжке на луханевом ремне, ну и что?

- Да, - мягко говорит Чонин.

Чонин с Лу Ханем так очаровательно и робко улыбаются нижним частям тел друг друга, что Виктории хочется прослезиться. Очаровательно, но тщетно, потому что ничего другого они не делают. Так что Виктория нарушает милейший момент смокингом.

- Лу Хань, примерь-ка. Хочу посмотреть, как сидит, - он с благодарностью принимает в руки смокинг и, ещё раз застенчиво улыбнувшись, улепётывает в примерочную.

- Стесняшка, - снисходительно поясняет Виктория Чонину, и тот прячет лицо, по ошибке решив, что она говорит о нём.

★

Лу Хань на седьмом небе: он смог заговорить с Чонином и даже улыбнуться. Отлично, Лу Хань, отлично. Он глупо лыбится отражению в большом зеркале, застегивая белую рубашку, и уже просовывает правую ногу в штанину, как занавеска примерочной отъезжает в сторону.

Лу Хань в шоке таращится на Чонина, который таращится на него, настолько же остолбенев. Нога Лу Ханя наполовину в штанине, и он не может решить: то ли сначала надеть штаны, то ли задёрнуть занавеску. Демонстрируя неподдельную гениальность, он не делает ничего. Хорошо, что мозги Чонина пока на месте, и он резко дёргает занавеску назад.

- Извини, - громко говорит Чонин, и Лу Хань беззвучно орёт в ладони. А ещё ему хочется забраться в зеркало и остаться там навсегда. – Виктория-нуна попросила примерить другой костюм, и я, э-э, не знал, что эта примерочная занята… - он неуверенно осекается (на самом деле потому, что утыкается лицом в жилетку, но Лу Хань не в курсе). Чонин точно так же в ужасе.

Лу Хань ровным голосом отвечает:

- Ничего страшного.

Куда там! Нет ничего страшнее этого, но что ему ещё сказать? Лу Хань смотрит в зеркало: он босой, в белой рубашке, черных носках и красных шелковых трусах с вышитым драконом поверх причинного места. Не-а, для него это куда ужасающе. Лу Хань всерьез пытается залезть в зеркало, но нога не проходит.

- Это не мои, - выпаливает он.

Чонин отнимает лицо от черного бархата.

- …что?

- Трусы не мои! – кричит Лу Хань. Потом он смотрит в потолок и ждет ответа, с бешено колотящимся сердцем, смешавшимися в кучу приоритетами и всё ещё со свисающими с ноги штанами.

- Хорошо… - бормочет Чонин, потому что не находит подходящего ответа. Он ведь даже не разглядел эти трусы. Лу Хань одет в не свои трусы, что тут скажешь?

До Лу Ханя не сразу доходит, что он сказал.

- О Господи, - снова восклицает он. – Я не встречаюсь с их владельцем! – сообщает он, что не занят.

Чонин совсем ничего не читает между строк, а лихорадочно пытается вспомнить, что ж там за трусы такие были на Лу Хане, раз пошёл такой сыр-бор.

- Это трусы моего соседа, - очевидно, Лу Ханя теперь не заткнуть, - он козёл, и я периодически его ненавижу, я не знаю вообще, почему на мне его трусы, ну в смысле, мы вместе стираем вещи, и я как-то не обращаю внимания, какие трусы надеваю, в смысле, я очень рано встал сегодня, а они просто лежали в шкафу, то есть, не понимаю, что я несу, прошу, не обращай на меня внимания, - Лу Хань скрючивается в углу примерочной и начинает сурово жалеть себя.

- Ты выходить из примерочной собираешься, хён? – интересуется Чонин, спустя несколько минут.

- Нет, - честно отвечает Лу Хань.

Чонин смеётся, и Лу Хань сводит брови.

- Что смешного? – обиженно тянет он, всё так же сидя на корточках без штанов.

- Ничего. Честно, я ничего не видел, - отвечает Чонин, потому что вряд ли хёну понравится услышать, что он до умиления глупо себя ведет. – Пожалуйста, выходи, - умоляет он.

- Я ещё не надел штаны, - глуповато улыбается Лу Хань потолку.

- Хён, пожалуйста, надень штаны, - уговаривает Чонин через занавеску, и Лу Хань ползёт к штанам и надевает их.

- Вот теперь надел, - сообщает Лу Хань, застегнув ремень.

- Теперь ты выйдешь?

- Может, лучше в 2015-м?

Чонин без предупреждения заглядывает внутрь и сталкивается с Лу Ханем, мечущимся по довольно просторной кабинке.

- Ай! – вскрикивает Лу Хань, потирая ладонью ушибленное место, забыв о смущении. Чонин поднимает руку и будто бы вот-вот погладит его по голове, но отнимает руку и неловко кладёт на затылок.

- Тебе идёт, - хвалит Чонин и беспричинно кашляет.

- Тебе тоже, - не подумав, выпаливает Лу Хань, а потом понимает: он в смокинге, а Чонин по-прежнему в майке. Но ему правда идёт.

Они снова улыбаются нижним частям тел друг друга, ну стесняшки же. Невыносимо отвратительно – настолько, что Виктория реально ревнует.

- Может, меня тоже кто похвалит? – она встает между ними, уже в кремовом платье с роскошным шлейфом, тянущимся позади.

- Тебе идёт, - повторяет Чонин, подняв голову.

- Тебе идёт, - повторяет Лу Хань, в упор смотря на Чонина.

Они всё так же улыбаются, но уже лицом к лицу.

- Отвратительно, - безучастно комментирует Виктория, хлопая кружевными печатками.

★

- Ненавижу тебя, - в сердцах бросает Лу Хань Крису, зайдя домой, - и твои трусы с мифическими существами.

- Которые с драконом или с драконом?

- Все!

- Лады, - Крис устраивает ноутбук поудобнее, заходит в жэньжэнь и просматривает многочисленные сообщения, накопившиеся за день отсутствия.

Гэгэ гэгэ ^^

Всплывает новое сообщение.

В последнее время для Криса не существует других смайликов, кроме ^^.

Щеноча, - отвечает Крис.

Извини, не могу прийти, сессия

Тогда давай, когда будешь свободен, - Крис ждёт, прежде чем продолжить. – Через неделю после сессии?

^^ - лаконично отвечает Пяо Цаньле.

Тяжело вздохнув, Крис наводит курсор на ^^ и выделяет.

Ещё раз вздыхает и кликает мышкой.

^^

Может, в этом смайлике сокрыты ответы на все загадки природы. Может, нужно разгадать скрытый смысл этого смайлика. Потому что в последнее время Крис только этим и занимается. Он не понял, как так вышло. Иногда он пишет фолловерам, а Пяо Цаньле просто попался под руку. Но смайлики такие милые, а это вечное «гэгэ» поначалу бесило, но пугающе быстро стало умилять, и к тому моменту, когда Крис сохранил все фотки Пяо Цаньле, он стал откликаться только на «гэгэ». Щенячья любовь – это мерзко.

- Да что же ты такое, Щеноча? – вопрошает Крис, тыкая пальцем аватарку Пяо Цаньле. Но Щеноча всё так же улыбается с экрана. Крис с невыразимой злобой тыкает его снова и снова.

В этот момент в гостиную влетает уже переодетый Лу Хань и с разбега пинает Криса по заднице.

- Подвинься, влюбленная козлина, ты на пульте сидишь.

Для чего ж ещё нужны друзья.

★

Порой организация свадеб – самая мерзкая в мире работа, и, может, поэтому на ней люди становятся сволочами. На вид Чонин довольно дружелюбный, но его погоня за совершенством бесконечна, и Лу Ханю часто приходится разрешать споры между ним и менеджерами отеля. Пиар немаловажен для организатора свадеб: благодаря ему, часто получаешь скидки и поднимаешься выше в очереди, - рассказывает он Чонину, который сосредоточенно кивает и учится договариваться.

Чонин стал, в каком-то роде, учеником Лу Ханя, сказав, что хочет как можно больше узнать от хёна. С другой стороны, Лу Хань по-прежнему беспомощен, поэтому Виктория помогает ему согласиться. Посему Чонин иногда плетётся следом, пока Лу Хань бегает по банкетному залу, проверяя, что украшения там, где следует, или пересматривает финальный дизайн приглашений, или даже помогает Лу Ханю выбирать цветы. Лу Хань более опытен, но это его сковывает, и здесь в дело вступает Чонин, предлагая свежий взгляд. Однако Лу Ханю порой приходится его одёргивать: большинство предпочитает нечто традиционное и романтически штампованное. Что бы это ни значило.

После инцидента в «Спотыкушках» лёд тронулся, но лучше узнавать Чонина всё равно странно. Особенно поначалу, когда Лу Хань периодически забывается и непринужденно шутит с Чонином, будто они просто друзья, и мандраж исчезает так же быстро, как фейерверки. Но порой они работают в тишине, и Лу Хань, не сдерживаясь, подглядывает за Чонином, надеясь, что чёлка прячет его взгляды. Как только волнение укутывает его, весь мир сужается до размеров Чонина, и сердце щемит, когда он вспоминает, что Чонин ему не друг. Это сбивает с толку и действует на нервы, но Лу Хань счастлив.

Они встречаются на Мёндоне, потому что Лу Ханю нужно кое-что купить для свадьбы. Сначала Лу Хань отказывается от предложения Чонина пойти вместе, потому что это воскресенье и законный выходной.

- Погуляй лучше с девушкой, - говорит Лу Хань с притворным равнодушием. Лицемер.

- У меня нет девушки, - отвечает Чонин.

- Ой, как жалко! – но Лу Хань улыбается так, словно на его лице пышно расцвела весна, и на самом деле хочет заорать «Ура!»

Потом он второй раз отказывается, ибо вправду лицемер.

- Ничего, я справлюсь, я уже давно сам всё привык делать, - упирается Лу Хань.

- У меня нет планов, давай я помогу, хён.

- Да наслаждайся воскресеньем.

- Ну, если ты правда так думаешь…

За этими словами следует напряженная тишина, подразумевающая, что вряд ли он так думает.

- Хён, я пойду с тобой.

- Спасибо, Чонинни.

И вот он Чонин, ждёт у выхода из метро на Мёндоне, улыбаясь краешком губ трусящему к нему Лу Ханю.

- Привет! – выкрикивает Лу Хань, не добежав до Чонина, тут же замирает, как вкопанный, и закрывает рот ладонью: получилось неожиданно громко. Чонин смеётся, и Лу Хань негласно понимает, что нужно засмеяться в ответ. Смех для него очень заразителен. Странновато, конечно, что два парня ржут без причины, стоя через дорогу посреди кишащего людьми Мёндона. Но для Чонина и Лу Ханя это не в новинку.

- Привет! – кричит Чонин в ответ. На него оборачивается девушка, и Лу Хань смеётся громче. «Иди сюда», - одними губами говорит он, и Чонин бросается ему навстречу. Мёндонская толпа безжалостна, и Лу Хань с улыбкой наблюдает, как Чонин пробивается сквозь людей, опустив взгляд и понимая, что слишком радостно улыбается. Но его окутывает такая эйфория, что вскоре он сдается. Лу Хань поднимает голову и широко улыбается наконец подошедшему Чонину. Кажется, после сегодняшнего дня морщин у него штук на двенадцать больше станет. Но никто их не считает, тем более сам Лу Хань.

Мечтательно поморгав пару секунд, Чонин отвечает столь же широкой улыбкой.

Они делают всё, что угодно, кроме покупок для свадьбы.

★

Высокая башенка мягкого мороженого падает на асфальт ещё до того, как Чонин успевает даже разок лизнуть, и Лу Хань хихикает, пока его мороженое тоже не шмякается на землю. Они оба сердито смотрят на мороженщика, который насвистывает и отводит взгляд.

- Скатертью дорога! – ухмыляется Чонин, щурясь от солнца.

- Да как ты смеешь, - Лу Хань грозно вгрызается в размякший рожок. Хруста нет, но все равно вкусно. Сегодня всё в миллион раз лучше. Размякшие рожки, упавшее мороженое, липкий летний жар, Чонин. Всё чудесно.

В воскресенье на Мёндоне бурлит толпа, и это вечная загадка – почему люди предпочитают заполонять улицы тому, чтобы лениво проваляться в кровати весь день. Лу Хань с Чонином пингвинчиками ковыляют сквозь толпу, и Чонин цепляется за рюкзак Лу Ханя. Сначала он просто кладет руку, вскоре и вторую. Лу Хань смотрит через плечо, чувствуя тяжесть на рюкзаке, и утыкается взглядом в Чонина.

- Хён, - Чонин смотрит упрямо и вдруг вцепляется в луханев рюкзак, будто это единственный спасательный жилет, а он находится на тонущем Титанике. Зачем умирать одному, если Лу Хань рядом.

Да ничерта он не тонет: Лу Хань будто падает в свободном полете в геенну огненную. Он оборачивается так быстро, что дивится, как это у него шея всего лишь хрустнула.

- Т-тебе плохо, Чонинни? – хотя ясное дело, что плохо только Лу Ханю. Не трогай меня, хочет взмолиться он, не смотри на меня. Я крошечный цветочек мимозы, оставь меня прозябать тихо-мирно в грязи.

Забавно быть влюблённым. Парить в облаках от одной лишь улыбки, даже если она не для тебя. Ложиться спать, полный ожиданий от завтрашнего дня. Забавно, но влюблённость не должна перерастать в нечто большее.

Лу Хань и подумать не мог, что когда-нибудь так сильно захочет взять Чонина за руку.

Но тот молчит в ответ на безмолвные мольбы Лу Ханя и становится в более удобную позу – то есть, кладет подбородок на плечо Лу Ханя и подталкивает в спину, мол, вперёд – ибо Лу Хань стоит столбом посреди улицы.

Лу Хань дуется, а мимо проходит дядечка лет сорока. Он смотрит, как Чонин липнет к спине Лу Ханя, и бурчит достаточно громко, чтобы они услышали:

- И что такого-эдакого в том, что ты влюблён? – словом, сбрасывает ядерную бомбу и ускользает, как ни в чём не бывало. Сволочь.

Лу Хань и Чонин таращатся друг на друга.

- Я не влюблен! – заикается Лу Хань, вскинув руки, защищаясь от обвинения.

- Я… я тоже, - Чонин, на удивление, моргает и опускает голову.

- Чонинни… ты покраснел? – Лу Хань чуть наклоняется, чтобы заглянуть ему в лицо.

Чонин три раза мотает головой, но все равно глаза не поднимает.

- Хорошо, значит, мы просто два не влюблённых человека, - медленно и чётко произносит Лу Хань на случай, если кто-то неправильно все понимает.

Чонин смотрит влево-вправо и кивает. Лу Хань тоже. Хотя они оба, похоже, недовольны выводом.

- Точно, я не влюблён, - упрямо повторяет Лу Хань.

Чонин медлит, но в итоге поднимает голову.

- Честно? – робко спрашивает он.

- Э-э.

Они слоняются еще немного, но, блин, кому-то же надо быть хёном. Закусив губу, Лу Хань хватает кромку синей клетчатой рубашки, которую надел поверх белой футболки, и запихивает в руку Чонина. Тот, опешив, разжимает руку.

Лу Хань сердито хмурится, снова хватает рубашку и засовывает в ладонь Чонина. Теперь тот хватается крепко, словно утопающий за соломинку.

- Пошли! - огрызается Лу Хань, но Чонин улыбается этой внезапной и необъяснимой свирепости и плетётся за ним, пробираясь через кишмя кишащую толпу.

Они не держатся за руки, но нужно же с чего-то начинать. С маленьких шажочков.

Они пробираются в музыкальный магазин, и Чонин выбирает диск. Чёлка падает ему на глаза, и он по привычке задумчиво теребит губу пальцем. Лу Хань смотрит на него в профиль, а потом вспоминает, что надо бы отвернуться, и притворяется, что разглядывает альбомы. Когда он снова смотрит на Чонина, тот уже стоит в наушниках и включает громкость так сильно, что Лу Хань слышит ритм.

- Чонин? – шепчет Лу Хань так тихо, что его заглушает музыка.

- Чонин…ни? – тот качает головой в такт музыке.

- Чонинни! – почти кричит Лу Хань, и Чонин, наконец, смотрит на него. Но Лу Хань мотает головой и не даёт ему снять наушники, накрыв уши руками. Лу Хань и подумать не мог, что внутри него помещается столько волнения и любви. Вот значит, как это, отдавать сердце тому, кому оно, может, и не нужно вовсе. Наверное, поэтому большинство людей смиряется, как сейчас Лу Хань.

- Хён? – зовет Чонин, когда Лу Хань убирает руки.

- Ничего, - усмехается он, беря в руки безразличный ему диск. Хотя нет, решает Лу Хань, это не «ничего». – Просто глупость.

★

Наконец, наступает день фотосессии, и Лу Хань на ногах уже ни свет ни заря, стараясь всё устроить. Он хлопочет над увядающим букетом и сокрушается о том, как ужасно сочетается розовая лента с подсолнухами (бедная слепая флористка). Поэтому он вытаскивает ленту и решает, что и так пойдет. Всё равно у них стиль кэжуал.

Чонин тоже с ним, и Лу Хань не то чтобы против, так как больше не увлечён Чонином. Интерес перерос в нечто большее; ему искренне нравится Чонин, как друг. Если честно, даже больше, но Лу Хань доволен тем, как развиваются события. Он без проблем остаётся самим собой в присутствии Чонина, что, на самом деле, куда трагичнее, потому что Лу Хань не способен вести себя соответственно возрасту. В данный момент он гоняет Чонина по пляжу с оранжевым шариком в руках: он только что узнал, что это фобия Чонина.

- Хён! – орёт Чонин, а хохочущий Лу Хань лупит его шариком.

Мечта Чанмина о летней фотосессии сбывается, но, естественно, только потому, что сбывается мечта Виктории о традиционном Шанхае. Солнце уже высоко, песок раскалён, и Лу Хань украдкой надувает еще один шарик для терроризирования Чонина. Обижать того, кто нравится, - это так по-взрослому и так типично для Лу Ханя.

Фотограф прерывает погоню и просит их сесть на капот желтого винтажного Фольксвагена Битл, маячащего посреди пляжа. Хотя сегодня, во вторник, кроме нескольких туристов, на пляже практически нет людей.

- Пожалуйста, сядьте на капот, мне нужно настроить технику, - фотографу лет сорок, он сильно взмок под полуденным солнцем.

Лу Хань с Чонином тащатся к машине, скидывают шлепки и плюхаются на капот. И мгновенно дёргаются и начинают орать благим матом. Лу Хань верещит Чонину в лицо и скатывается с раскаленного капота. Чонин тоже спрыгивает и, как Лу Хань, вцепляется в задницу и кричит.

- Попа! Моя попа! – вопит Лу Хань, а Чонин прыгает на месте и поскуливает, как раненая зверюшка.

И вдруг их крики перетекают в смех. Чонин тянет Лу Ханя за запястье к себе и утыкается лицом в плечо, подрагивая всем телом от смеха. Наконец, они наваливаются друг на друга, подвывая и завывая, а потом ойкают и извиваются на горячем песке. Чонин такой тёплый, и так здорово хохотать и быть близко. Лу Хань так ржёт, что даже подняться не в силах, и Чонин перекатывает его по пляжу к морю, чтобы охладить. Лу Хань не перестает орать, пока не давится песком.

- Мне нужно настроить камеру, - печально обращается фотограф к технике. Но они летом на пляже – какая там работа?

- Лучше? – лыбится Чонин сидящему в воде Лу Ханю.

- Немного, - сияет он, с шаловливыми морщинками вокруг глаз. И неожиданно бросается на Чонина, заваливая в воду, зачерпывает ладонями песок и кидает ему за шиворот, а Чонин мечется, как выброшенная на берег рыба. Волосы Лу Ханя торчат во все стороны, футболка задирается, обнажая полоску кожи, и, несмотря на то, что он обидчик, воздух разрывают его же пискливые крики. Его глаза затуманены, и выглядит он, как истинный демон, запихивая песок под майку Чонина.

- Стой! Хён! Спину защемило, - запыхавшись, придуривается Чонин, но Лу Хань ведётся – как и на распродажи свитеров с птичками.

- А? – к удивлению Чонина, Лу Хань прекращает детские забавы и, разинув рот, пытается понять, где у Чонина болит.

- Прости, - спокойно произносит Чонин и улыбается перепуганному Лу Ханю, а потом мстительно щекочет его бока. Что бы там ни хотел сказать Лу Хань, вместо этого он весело охает, у него подкашиваются колени, и в итоге он щиплет Чонина за щеки, чтобы остановить.

Он умолкает, поняв, что Чонин уже не щекочет его, а только улыбается.

- Что? – он с нажимом гладит Чонина по щекам, размазывая песок с ладоней. И тут же осознает, что буквально сидит верхом на Чонине на мелководье, и на них уже с интересом поглядывают туристы. Лу Хань, хихикая, слезает с Чонина и плюхается на мокрый песок.

Они лежат рядом, подрумяниваясь на солнце, и Чонин признается:

- Я думал, ты меня терпеть не можешь. Ты почти со всеми дружишь и хорошо ладишь, кроме меня.

Это настолько далеко от правды, что Лу Хань вскакивает.

- Неправда! – на его лице написана тревога, а с приплюснутых волос смешно капает вода, но Чонин смотрит на него и улыбается.

- Теперь знаю.

Лу Хань плюхается обратно.

- У меня плохо со словами, - негромко врёт он. На самом деле, у Лу Ханя всё отлично со словами, он просто не умеет быть собой в присутствии того, кто ему нравится.

- А я не умею заводить друзей, - так же тихо отвечает Чонин, и морской бриз едва не уносит слова от Лу Ханя. – Но я рад, что теперь мы подружились, - он зачерпывает песок и полощет в нем волосы Лу Ханя.

Лу Хань стонет, потому что хочет прильнуть к руке Чонина, но не уверен, вынесет ли такую близость.

- Неправда. Я ненавижу тебя.

- Хён… - Чонин демонстрирует редкий приступ эгё. Это настолько коварно, что Лу Ханю хочется зарыться лицом в песок и стать устрицей, лишь бы не видеть притворную печальку Чонина, как бы няшно это ни было.

Однако Лу Хань не реагирует, ибо, вообще-то, он хочет быть Чонину больше, чем другом, но не представляет, как затронуть эту тему. Что, ну неужели так трудно сказать: «Мне многие нравятся, но ты больше всех»? Лу Хань не понимает. Поэтому просто лежит и позволяет Чонину гладить себя по волосам, вычесывая песок, который он сам туда напихал.

- Слушай, - пытается Лу Хань.

- М-м? – отвечает Чонин, все еще пытаясь очистить волосы от песка. Он лежит на боку лицом к нему, сосредоточенно сведя брови, и случайно задевает большим пальцем ухо Лу Ханя, отчего тот с трудом подавляет дрожь.

- Чонин, - говорит Лу Хань уже громче.

- А? – Чонин расцветает в улыбке, и Лу Хань сияет в ответ. Его глаза похожи на щёлочки, и звездочки в них освещают мир Чонина. Лу Хань обожает, когда Чонин ему улыбается. Он закрывает глаза и от души смеётся; шум прибоя звучит музыкой в ушах, а улыбка Чонина отпечатывается на веках. Вся вселенная заключается между ними.

По щеке проносится чужое дыхание, и Лу Хань боится пошевелиться.

- У тебя песок под глазами, - шепчут прямо у его губ, и Лу Хань медленно открывает глаза и смотрит на Чонина, который пальцами гладит нежную кожу под веками, будто запечатлевая на коже боль. На минутку солнце прячется за облаком, и с лица Лу Ханя исчезают тени. Интересно, сейчас всё очевидно? Если так, то даже не нужно ничего портить словами.

- Чонинни, - просто говорит Лу Хань, ведь так проще. Солнце выходит, пряча в тени все ответы, которые ищет Чонин.

- Что? – он терпелив, он ждет, стуча пальцами по кромке воды, будоража сердце Лу Ханя.

- Ничего, - но голос Лу Ханя полон обещаний.

Чонин кивает, будто всё понимает, и Лу Хань без вопросов принимает вытянутую руку. Они встают и плетутся на съемочную площадку. Чонин терпелив и отпускает руку Лу Ханя до того, как она нагреется.

Подождите дальнейшего развития событий.

★

Лу Хань валяется на животе и смотрит телек, когда Крис приходит домой. Увидев его, Лу Хань расстегивает штаны.

Крис приподнимает брови.

- Спасибо за радушный приём, но пива бы хватило.

- Я раздеваюсь.

- Я вижу и как раз пытаюсь тебя остановить.

Лу Хань поджимает губы.

- Я обжёг ягодицы.

Усаживаясь на диван возле Лу Ханя, Крис говорит:

- Не понял.

- Во дэ пи гу … - повторяет Лу Хань по-китайски.

- Это еще зачем? – рявкает Крис, заглушая его. – Я и в первый раз прекрасно понял.

- Зачем тогда спрашиваешь? – Лу Хань хмурится сильнее.

- Уведомляю тебя, что это будет первый пункт в моём списке «Лучше бы я не знал», но чувствую себя обязанным спросить: как?

- Мы на капоте машины с Чонином… - начинает Лу Хань.

- …перепихнулись, - перебивает Крис.

- …понятия не имею, как ты пришёл к такому выводу.

- А Чонин обжёг свой конец?

Лу Хань целится ногой в живот Криса, но тот хватает его за пятку.

- Помоги мне намазать попу мазью, - ноет Лу Хань, дёргая ногой.

Крис обижается.

- Сам намажь.

- Мне не видно, - дуется Лу Хань. – Мы знакомы столько лет, и ты откажешься намазать мою попу? А кто в аптеку бегал за лекарством, когда ты месяц назад слёг с температурой? И когда ты сильно траванулся, кто тебя кормил?

Создается ощущение, что Крис – неблагодарный друг, всего-то до задницы Лу Ханя не может дотронуться. Поэтому он тяжело вздыхает и тянется за баночкой мази на столике.

- Делай, что хочешь, только не оборачивайся, - предупреждает он, пока Лу Хань приспускает штаны и ложится обратно на диван. - Это не бесплатно, если что.

- Не тыкай меня, - ворчит Лу Хань через минуту, в течение которой Крис тычет кончиком намазанного пальца в его ягодицы. И тоже вздыхает. – Как признаться, что кто-то тебе нравится, Крис?

- Ты хочешь поговорить по душам, пока я трогаю твою жопу?

- А когда лучше поговорить? – голос Лу Ханя приглушён подушкой.

- Может, никогда? – Крис тычет Лу Ханя в правую ягодицу, и она трясётся, как холодец. Это смертельно тревожит Криса, поэтому он перестаёт.

- Как? – настаивает Лу Хань, и Крис задумывается.

- Крис?

- Что?

- Пожалуйста, не стучи задумчиво пальцами по моим булкам.

- О. Точно.

- Спасибо.

- Ну, - говорит Крис позже, - наверное, если человек тебе достаточно важен, в конце концов, оно само придёт.

Это настолько бесполезный совет, что Лу Хань оборачивается и сердито хмурится.

- Чонин мне дорог, - наконец, произносит он.

- Тогда почему? – бормочет Крис, вытирая руку о штаны Лу Ханя.

- Что почему? – в ответ Крис шлепает его по попе, в наказание за тупость. Лу Хань обижается. - Это точно не будет надругательством над моей целомудренностью?

- Почему, - негромко произносит Крис, будто бы никого сейчас не облапал, - ты лежишь тут и заставляешь меня, против воли, щупать себя за задницу, а не надеваешь штаны и не бежишь, чтобы зацеловать его? – в каждом слове звенит ангельское терпение.

- Почему я…

- Почему нет?

У Лу Ханя перехватывает дыхание. Через секунду он вскакивает и с визгом натягивает штаны на обожженные ягодицы.

- Ого, Крис! Ты что, романтик?! – он хватает сумку и вылетает за дверь.

- Да просто выступаю в роли местного любовного шамана и набираю хорошую карму для следующей жизни, - говорит Крис в пустоту и встает с дивана, чтобы вымыть грешные длани, но слышится топот, и Лу Хань просовывается в дверь.

- Слышь, - запыхавшись, говорит он и опускает голову, - спасибо.

Крис смотрит вниз, разглядывая блестящую мазь на руках.

- Это что, легендарный момент Дружбы? Мне нужно подбежать и обнять тебя, ибо…

- Да заткнись ты, - кидает в него Лу Хань пустой обувной коробкой.

★

Однако хорошей кармы в копилку капает мало, ибо Крис, устроившись в кровати после мытья рук, читает сообщение от Пяо Цаньле:

Извини, гэгэ, но от учёбы не продохнуть, я не смогу встр5тистя с тобой. Ничо?

Встретиться! Извини я с телефона Т_Т

Ты уже в четвертый раз динамишь меня, Щеноча

Хён, - отвечает Пяо Цаньле, сбрасывая свою китайскую маску, - как я могу взять на себя ответственность за нашу любовь, если я о себе даже позаботиться не могу

Слово «любовь» потрясает Криса до глубины души, он в шоке зажимает рот руками. Так вот оно что? Это любовь? Что такое любовь? Крис ищет в Нэйвере, но первый результат – «What Is Love – Exo K», и он сердито закрывает вкладку. Бойзбэнды рушат жизни.

Но быстрый стук сердца говорит о том, что это она и есть. Крис взволнованно сучит ногами по кровати, а потом поднимается и со всей серьёзностью пишет ответ. В итоге, он больше похож на обещание.

Я буду ждать тебя.

Крис отсчитывает восемнадцать медленных секунд.

Веди себя хорошо, гэгэ!! ^^

Наверное, он хныкнул. Наукой до сих пор не установлено, можно ли классифицировать звук, изданный Крисом, как «хнык».

Обещаю.

★

Лу Хань бежит со всех ног, но получается не слишком быстро, ввиду ягодичной травмы, так что Чонин ждёт его. Уже почти десять вечера, но на Мёндоне ночь только начинается. Они встречаются у выхода метро, там же, где и неделю назад.

- Можно честно? – наклоняется Лу Хань, тяжело дыша, и фонари подчеркивают искорки в его глазах.

Чонину стоило бы испугаться, как любому человеку, получившему посреди ночи встревоженный телефонный звонок. Но он переводит дыхание и отвечает:

- Я жду, - как и всегда.

- Я обжёг задницу! – кричит Лу Хань.

Чонин медленно кивает, демонстрируя способность к восприятию, и качает головой.

- Ты вызвонил меня, только чтобы сказать, что обжёг задницу?

- Нет, - слабо отвечает Лу Хань, - я с этого начал, потому так проще всего, - он глубоко вдыхает. – Стой тут, - Лу Хань очень серьёзен, поэтому Чонин сдерживает улыбку и кивает. – Стой тут и жди.

Лу Хань отворачивается и переходит дорогу, так что теперь их разделяет улица. Как и неделю назад, вот только сейчас они не улыбаются. Лу Хань нервничает. Лу Хань и подумать не мог, что внутри него помещается столько волнения и любви. Вот значит, как это, отдавать сердце тому, кому оно, может, и не нужно вовсе. Глупо вот так открываться и, возможно, ничего не добиться в итоге, но у влюблённых немного едет крыша, так что их нужно понять и простить.

- Мне нравится, когда ты улыбаешься, - на адреналине кричит Лу Хань, прежде чем включится рассудок и остановит его. Слова слетают с губ, словно бабочки, слишком долго томившиеся взаперти и, наконец, освободившиеся. – Больше всего мне нравится, когда ты улыбаешься мне, потому что… - но Лу Хань осекается: не знает, как продолжить. Звучит слишком глупо.

Чонин шепчет «что?», и от улыбки на его губах внутри Лу Ханя полыхает эйфория, настолько ярко и яростно, что тревога не в силах её перебороть. И он говорит медленно, осторожно и громко, чтобы ничто в мире не утаило эти слова от Чонина.

- Потому что я тоже улыбаюсь. Потому что когда ты радуешься, я тоже безумно радуюсь.

★

Лу Хань ведёт Чонина туда, где безвременно почило их мороженое. Мороженщик тот же, но Лу Хань не удостаивает его и взглядом, а набрасывается на Чонина и говорит, пристально смотря в глаза:

- Вот здесь упало наше мороженое, - и стучит ногой по ничем не примечательному месту на дороге. Чонин уверен, что мороженое упало в другом месте, но зачем спорить, если всё происходит так правильно?

- Помню, я подумал тогда, что с тобой – всё лучше, - мягко говорит Лу Хань, подразумевая далеко не одно мороженое. Лу Хань уверен в одном: с Чонином ему хорошо. – Помню, я думал, что это страшная глупость, но ещё и страшная правда.

- Даже кончина мороженого? – поддразнивает Чонин, а Лу Ханю хочется его стукнуть. Но его реакция кричит о взаимности, поэтому Лу Хань прощает Чонина.

- Всё.

★

- Мне нравится твой голос, - внезапно произносит Лу Хань посреди шумной улицы, и Чонину кажется, что тот вспомнил что-то важное.

Но продолжение не следует.

★

Они слишком долго торчат у витрины бутика, потому что Лу Хань на грани изречения очередных влюбленных мыслей (что будет не вовремя, ибо продавщица уже смотрит на них в упор).

- Хён… - говорит Чонин, но…

- ДА НУ НАХРЕН! – орёт вдруг Лу Хань, и продавщица торопливо убегает.

- Я соврал, сказав, что не… - Лу Хань раздраженно осекается (верный признак МК, кстати) и сердито машет рукой (что, наверное, должно означать постыдно дурацкое слово «влюблён»). Чонин улыбается: на воре шапка горит. – Что я хотел тебе в руку вложить не рубашку, а… - он бесцеремонно просовывает свою руку в руку Чонина и сжимает. Лу Хань чуть уныло улыбается: не так он себе это представлял. Не думал он, что в ответ Чонин сожмёт его руку с таким же желанием никогда не отпускать. Но иногда отпускать приходится, пусть и против воли. И он разжимает пальцы.

Вот только Чонин всё это время удерживал его руку. Не так крепко, конечно, но – эй, даже у слова «игра» несколько значений, что уж говорить о слове «любовь»? Ведь большинство людей согласятся, что это не игра, хотя обычно кажется наоборот. Может, они не согласятся любить одни и те же вещи, но всё равно могут согласиться любить друг друга.

- Не отпускай так просто, - укоряет Чонин и тащит Лу Ханя за руку в их последний пункт назначения. – Музыкальный магазин, да?

Лу Хань молча кивает, потому что Чонин высасывает из него IQ.

★

Чонин позволяет Лу Ханю сунуть альбом ему в руки и поставить так, чтобы он слегка наклонялся, в глаза лезла чёлка, и палец был прижат к губам.

- Что?.. – пытается сказать он, но Лу Хань не разрешает говорить.

- Вот так, - неохотно говорит он, будто не желая признаваться, - я запомнил, - как ты рассматриваешь обложку. Как щуришься, когда смеёшься. Как подпеваешь песне, как будто никто не слышит. Такие обыденные мелочи.

Становится всё сложнее, и Лу Хань уже не в силах смотреть Чонину в глаза, поэтому он не видит, как его взгляд смягчается, как он щурится от улыбки. Он снимает с подставки наушники и надевает на Чонина. Не слышно ничего, кроме биения его пульса. Лу Хань, кажется, борется с собой, неуверенно бродя огромными глазами, и Чонин жалеет его. Плечи Лу Ханя обмякают, и он, наконец, грустно-грустно смотрит на Чонина.

- Не могу, - выносит он себе приговор.

Лу Хань стягивает наушники с Чонина, спуская на шею. Уголки его губ опускаются вниз, а веки чуть краснеют.

- Я хочу сказать, но не знаю, как правильно. Ты же понимаешь? Я хочу, чтобы всё, - подчеркивает он это слово, хоть и в душе не знает, что подразумевают под «всем», - было хорошо, - и, кажется, Лу Хань сдаётся. – Прошу, не думай, что я сбрендил, - скорбно шепчет он, так как его личное мнение о ситуации настолько же печальное.

Наверное, нечего больше скрывать; наверное, все намёки на ответ Чонина уже были сделаны, но Лу Хань хочет произнести всё вслух.

- Не думаю, что ты сбрендил, - устало отвечает Чонин с ноткой веселья в голосе. Лу Хань кажется таким маленьким и жалобным. Чонин подозревает, что тот вот-вот начнет блеять. – Давай я скажу за тебя.

- Что? – Лу Хань и правда блеет. Чонин смеётся; и ну как можно так любить Чонина и все равно сгорать от желания забить его до смерти диском?

- Лу Хань-хён, - начинает Чонин с притворной серьёзностью.

- Что! – обрывает Лу Хань, чье сопливое оцепенение уже испарилось.

- Лу Ханни-хён, - фу, мерзость. Лу Хань одобряет.

- Ага.

- Ханни, - они оба смущенно кашляют, как и подслушивающий неподалёку продавец.

- Да? – Лу Хань два раза кашляет.

- Ничего, - Чонин тотчас опускает голову, пытаясь зарыться в воротнике футболки.

- Скажи, - настаивает Лу Хань, вскидывая подбородок. Но Чонин убегает и повторяет:

- Я сказал «ничего».

- Скажи! – кричит Лу Хань, догоняя Чонина на выходе из магазина, так настойчиво желая услышать то, что уже знает.

Чонин улепётывает, чтобы не пришлось оправдываться, почему краснеет.

- Ничего!

Но голос Чонина полон обещаний.

★

На следующий день Чанмин с Викторией в последний раз проверяют украшения в банкетном зале, а Лу Хань крайне безответственно бездельничает за столиком неподалеку. Мысли его полны смятения, и он рисует пальцами пузатые сердечки на столе. Он едва заканчивает особенно кривую половину, как его прерывает другой палец.

Улыбаясь раздосадованному Лу Ханю, Чонин садится рядом и дорисовывает оставшуюся половинку. Это очень, очень некрасивое сердечко. Лу Хань поднимает брови. Чонин отвечает тем же.

Похоже на издёвку.

Хмыкнув, Лу Хань проводит рукой по столу, будто сбрасывая сердечки со стола.

- Ты злишься, Лу Хань? – а как же «Ханни», думает Лу Хань.

- С чего ты решил, Чонин? – а как же «Чонинни», думает Чонин.

- Ну, не знаю, вчера ты, кажется, конкретно разозлился, - Чонин восстанавливает популяцию сердечек, водя пальцем по столу.

Лу Хань вскипает, но округляет глаза, будто удивлён словам Чонина.

- Кто? Я? Не может быть! – «и кто же?», - едва не произносит он. – Кстати говоря, ты к концу вечера, кажется, так разволновался; держу пари, ты покраснел так, потому что впервые влюбился.

- Правда, хён? – сияет Чонин, не попадаясь на удочку. – Может, это ты в зеркало посмотрел.

Так я теперь «хён». Лу Хань нежнейше улыбается в ответ и выглядит очаровательно. Чонин моргает и отшатывается, как будто на него бросились с кулаками.

- Так-так, играем честно, - грозит он пальчиком.

- Играем честно? Это как? – коварная улыбка превращает глаза Лу Ханя в сияющие полумесяцы.

- Может, хватит вам заигрывать? Мы тут пожениться пытаемся, - подходит Виктория и стучит руками по столу, раздавив все сердечки Чонина.

- М-м, разве мы заигрываем? – Чонин недоумевает и, кажется, действительно озадаченно смотрит на Лу Ханя.

Лу Хань тоже не промах. Наклонив голову набок, он надувает губы.

- Ну, не знаю, Чонин, ты как считаешь?

- Дай подумать, - Чонин замолкает и, похоже, глубоко задумывается.

Виктория ошеломлённо смотрит на Лу Ханя, но тот кивает и великодушно произносит:

- Тихо, пусть подумает.

- Думаю, мы просто болтаем, - наконец, пожимает плечами Чонин, закончив придуриваться.

- Болтаем, значит. Сун Цянь-шши, мы все уточнили? – вежливо интересуется Лу Хань.

- Лучше сразу разрешать все недопонимания, - поддакивает Чонин, смотря на кипящую гневом невесту.

- Никто тут не заигрывает, - с сожалением качает головой Лу Хань, потому что нет, здесь не место романтике.

- Никто никем не увлечён, - мрачно кивает Чонин.

- Никто не влюблён, - цокает языком Лу Хань. Но, на самом деле, все здесь влюблены, а кое-кто особенно громко протестует.

- Я влюблён! – грохочет Чанмин сзади и поднимает руку. Его игнорируют все, включая Викторию, чуть отступившую в сторонку, чтобы насладиться перепалкой Лу Ханя с Чонином.

Чонин рисует ещё одно сердце и широко улыбается. Это уже смешно. Он смотрит на Лу Ханя и обнаруживает на его лице нахальную улыбочку. Чонин тянется к правой руке Лу Ханя и нежно выводит на ней идеальное сердечко.

- Я не влюблён в тебя, - бормочет он и мягко смеётся.

Лу Хань улыбается так широко, что его скулы готовы треснуть. Он забирает руку и сжимает в кулак, крепко сжав сердечко Чонина.

- Я тоже в тебя не влюблён, - он улыбается потолку, потому что не знает, куда ещё смотреть. Не так уж и трудно. Лу Хань прав: с Чонином всё лучше.

- Вы в любви так признаетесь? Это какая-то игра? Скажи одно, подумай другое? Боже, какой кошмар! – такой поворот крайне расстраивает Викторию, предвкушавшую жаркий скандал. Свадьба – такой стресс, а что может быть приятнее, чем подливать масла в огонь ссоры влюбленных, наблюдать за любовными страданиями и делать прочие садистские штучки?

- Оно теперь моё, - заявляет Лу Хань, поднимая кулак.

- Целиком и полностью, - говорит Чонин и фэйспалмит от собственной приторности.

Лу Хань хотя бы для приличия краснеет.

★

Цветом свадьбы становится фуксия. Лу Хань был против, хоть это и благоприятный цвет, так как молодые парочки в последнее время избегают красного и розового цветов, предпочитая свежие тренды. Но композиции на столах из розовых гортензий и пионов очень красивы. Столики усыпаны розовыми лепестками, сервированы салфетками и свечами цвета фуксии в крошечных бокалах. На каждой салфетке лежат свадебные сувениры: палочки персикового цвета с позолоченными кончиками и гравировкой «Сун Цянь» и «Чанмин». Украшения современные, но традиционных цветов; и это не опрометчивое, а, скорее, утончённое сочетание.

- Неплохо, Чонин, - белый костюм оттеняет пунцовые щёки Лу Ханя. Они стоят на входе, осматривая украшения и проверяя, все ли идет по графику. Гости уже начинают просачиваться в зал.

- Благодаря тебе, - если честно, Лу Хань тут не при чём, но Чонин и правда многому научился. Чонин без пиджака, одет просто в черную рубашку, но хотя бы при галстуке. Черный цвет оттеняет белый костюм Лу Ханя.

Немного не комильфо бывшей пассии появляться на свадьбе, но Крис всё равно приходит.

- Привет, давно не виделись, - ровн