C, ж, з

Шарик лопается, и на его месте вы видите телевизор. Вы знаете, что телевизоры обычно тяжелые и не могут парить в воздухе, но ваш телевизор почему-то очень легкий, и порывы ветра так же теребят его, как теребили шарик.

Если флаг вы держали в правой руке, то левой мысленно потянетесь к телевизору и включаете его. Он нагреется, и вы увидите в нем прекрасную, яркую и сочную радугу.

На этой радуге сидит мужичок в фуфайке и наяривает на гармошке. А когда он играет, то время от времени лопает апельсин. Он впивается в него зубами, и вдруг... взрыв. Оказывается, внутрь апельсина террористы запрятали гранату.

Куски мяса разлетаются в стороны, но в конце своего полета все падают на операционный стол (под радугой (в телевизоре)). Подбегает врач и достает из кармана кислородную подушку. Отвинтив краник, он направляет струю кислорода, и происходит чудо — из кусочков плоти снова формируется тело.

А врач садится на качели, так как он устал уже с утра откачивать трупики. Но ведь это его работа».

Кук был при костюме, в ослабленном галстуке и почему-то в шлепанцах с британским флагом. Основатель тайного общества мнемонистов под названием KL7, сейчас он готовился к защите кандидатской по когнитивистике в Парижском университете. Он уверял меня, что так может любой. Нужно только обучиться «более усваиваемым методам мышления». Идея показалась мне привлекательной. Вот научиться бы запоминать, как Кук, думал я, и можно будет не только заучивать целые тома стихов, но и проникаться их смыслом. Я уже представлял себя одним из тех вызывающих восхищение (а иногда и раздражение) типов, всегда готовых ввернуть в разговор подходящую цитату. Сколько достойных мыслей, сколько намечающихся логических связей ушло в небытие из-за моей скудной памяти? Я, конечно, не до конца верил в свой скрытый мнемонический потенциал, но проверить стоило. Кук предложил свои услуги в качестве наставника и тренера. Тренировка памяти станет ежедневной процедурой, как чистка зубной нитью. С той лишь разницей, что про нее я не буду забывать.

В 2003 году в журнале Nature появились результаты исследования, целью которого было выявить структурные различия между мозгом чемпиона и обычного человека. Поместив людей из контрольной группы и интеллект-атлетов в МРТ-сканеры, ученые просили их запомнить трехзначные числа, черно-белые фотографические портреты и увеличенные изображения снежинок. Результаты получились неожиданными: во-первых, анатомически мозги интеллект-атлетов не отличаются от обычных ни на йоту, кроме того, во всех тестах общих когнитивных способностей атлеты показали результаты в пределах нормы. Значит, когда Кук говорил, что он обычный парень со средними способностями, он не просто скромничал. Тем не менее между серым веществом интеллект-атлетов и людей из контрольной группы было заметное различие: первые значительно шире использовали области мозга, отвечающие за пространственную память. Но зачем интеллект-атлетам воссоздавать в голове какие-то пространства, в то время когда им надо запоминать трехзначные числа?

Ответ на этот вопрос дает открытие, предположительно сделанное поэтом Симонидом Кеосским в V в. до н.э. Крыша зала, где шла пирушка и откуда он отлучился на минуту, обвалилась и погребла под собой гостей. Когда поэта попросили вспомнить присутствовавших, он, закрыв глаза и восстановив в воображении помещение, пришел к невероятному выводу: он помнил, где именно сидел каждый из приглашенных. Тогда Симонид и понял, что если бы за столом возлежали не гости, а, скажем, все великие греческие драматурги по порядку, или были расставлены все слова одного из его стихотворений, или все дела, которые он наметил на тот день, он бы запомнил их так же хорошо. Значит, решил Симонид, не только запечатлевать, но и держать воспоминания в порядке можно, создав в уме некое здание и заполнив его образами того, что необходимо запомнить. Затем в любой момент можно будет зайти в это воображаемое здание и найти все, что нужно. Здание это впоследствии назовут мнемоническим замком.

Практически все сведения о классической мнемонике — как и все приемы из арсенала интеллект-атлетов — содержатся в небольшом латинском учебнике по риторике, написанном между 86 и 82 гг. до н.э., Rhetorica ad Herennium. Изложенные там приемы широко применялись в Античности и Средневековье, когда тренировка памяти считалась основой классического образования как в словесности, так и в грамматике, логике и риторике. Студентам не только передавали знания, но и учили, как их запоминать. В мире, где книга была редкостью, единственным оплотом знаний становилась память.

Человеческий мозг не все запоминает одинаково хорошо. Наша память эволюционировала в ходе естественного отбора в среде, не очень-то похожей на современную. И так же, как вкус к сладкому и жирному, оправданный в скудном первобытном мире, подводит нас в условиях, когда на каждом углу по фастфуду, наша память далеко не идеально подходит для информационного века. Нашим предкам, охотникам-собирателям, не нужно было дословно запоминать инструкции начальства, телефонные номера или десятки незнакомых имен на светской вечеринке. Им важно было запомнить, где искать еду и воду, как найти дорогу домой, какие растения съедобные, а какие — ядовитые. Такой набор жизненно важных сведений, возможно, и объясняет, почему визуальная и пространственная память развита у нас неплохо.

Суть описанных в Rhetorica ad Herennium техник в том, чтобы взять те сведения, которые память удерживает неблестяще, и переработать их в воспоминания, под которые она и была заточена. Для мнемонических замков также нужны хорошо запоминаемые образы, и чем смешнее, непотребнее, страннее, тем лучше: «Увидев или услышав нечто чрезвычайно мерзкое, постыдное, необычное, великое, невероятное или смешное, мы, скорей всего, запомним это надолго». Выдающегося мнемониста отличает способность фонтанировать яркими образами, рисовать в голове сцены настолько эксцентричные, что их уже невозможно забыть. А главное — делать это на лету. Многие участники соревнований утверждают, что их мастерство требует больше творческих усилий, чем собственно запоминания. Одна из самых популярных техник запоминания игральных карт такова: нужно к каждой карте привязать образ знаменитости, вытворяющей нечто невообразимое с предметом повседневного обихода. Когда приходит время вспомнить порядок карт по три сразу, образы эти перетасовываются, создавая перед вашим внутренним взором дичайшие, незабываемые сцены.

Решившись тренировать память, первым делом я окунулся в научную литературу. Там неоднократно всплывало имя К. Андерса Эрикссона, профессора Флоридского университета, автора статьи «Выдающимися мнемонистами не рождаются». Эрикссон заложил основу теории искусной памяти, объясняющей, как и зачем мы можем усовершенствовать память. В 1978 году он совместно с психологом Биллом Чейзом провел ставший классическим эксперимент над студентом С.Ф. Чейз и Эрикссон наняли С.Ф., чтобы тот каждую неделю в течение нескольких часов проходил простой тест на память. От него требовалось запомнить как можно большее количество чисел, зачитываемых ему со скоростью одно число в секунду. В самом начале он мог удержать в голове не более семи чисел. Когда же эксперимент закончился — спустя два года и 250 часов сводящей скулы скуки, — С.Ф. стал запоминать в десять раз больше цифр.

Числовой алфавит

В 1648 году немецкий грамматик Станислав Минк Винкельман издал в Марбурге брошюру Parnassus, где изложил фонетическую систему, популярную среди мнемонистов до сих пор. Система представляет собой код для перевода цифр в буквы. Буквы в свою очередь складываются в слова, а те — в образы, пригодные для хранения в мнемоническом замке. Работает это так: каждой цифре от 0 до 9 присваивается одна или несколько согласных букв, гласные же вставляются произвольно.

C, Ж, З

Д, Т

H

M

Р

Л