Он и его Ангел

Я хочу, что б ты помнил,
Что воля крепка,
Пусть пройдет даже тысяча лет,
Но так было, так есть и так будет всегда -
Я - твой Ангел, ты - мой Человек.

Он Бог, но каждому Богу нужно, чтобы в него верили…
Дин уже не помнит, как давно все это началось, но зато прекрасно помнит ту самую ночь, когда усталый и несчастный, от того, что не смог уберечь еще одного друга, он упал на кровать мотельного номера и долго ворочался без сна, прокручивая в голове все те моменты, когда его ангел был рядом…
Он помнит, как в мгновение ока все изменилось, и он очутился там, где находится сейчас… в самом жутком аду. В аду, который создал его друг.
- Как настроение сегодня?
Кастиэль не выглядит заинтересованным в ответе, но Дин все равно отвечает:
- Так же как и вчера, и позавчера, и неделю назад! Давай же! Чем быстрее начнешь, тем быстрее кончишь и оставишь меня в покое.
- Жаль… - кажется, что в глазах бывшего ангела мелькает что-то знакомое, что-то от того, старого Каса, и Дину хочется выть и умолять, что бы этот огонек не погас, - Жаль, потому что у меня сегодня на тебя особые планы.
Холодная сталь в глазах самопровозглашенного Бога заставляет человека вздрогнуть. Что на этот раз приготовило для него чудовище в теле его ангела? В прошлый раз оно сузило его до такой степени, что с трудом протискивался даже один палец, а потом просто засадило рывком по самые яйца, не обращая внимания на душераздирающие крики и кровь. В другой раз оно трахало его в рот, пока сам Дин был насажен на длинную палку, закрепленную в стене, на конце которой был фаллос, и каждый раз, когда бывший ангел вбивался в его рот, он насаживался все глубже.
Дин тряхнул головой, отгоняя мерзкие воспоминания, и уставился на своего мучителя.
- О! Я вижу, что сумел заинтересовать тебя… - тварь смеется и Дин сжимается, понимая, что ничего хорошего этот смех не сулит.
- Зачем? Объясни мне, зачем ты это делаешь? – он уже давно хотел задать этот вопрос и понимал, что кончится это плохо, но сильный удар в скулу все равно застает его врасплох, заставляет потерять равновесие. С пола чудовище поднимает его рывком, ставит на колени, дергает за волосы, заставляя смотреть в глаза:
- Я сегодня добрый и поэтому отвечу. Я не могу быть уверен в своей власти, пока не могу подчинить себе одного человека.
- Сволочь…
Слова слетают с губ быстрее, чем он успевает осознать, что за ними последует наказание, но его злость, похоже, только забавляет тварь.
- Ты даже и представить не можешь, какая. А теперь хватит разговоров… Я приготовил для тебя поистине божественный подарок.
Он указывает рукой на противоположную стену и его губы растягиваются в довольной улыбке, когда зрачки Дина расширяются от ужаса.
- Ты не посмеешь… только тронь его, и я убью тебя…
- Забавно. Ты не можешь убить меня ради себя, но готов попробовать, если я прикоснусь к твоему брату? Впрочем, не волнуйся, он спит сладким снов в доме этого старого алкаша, Сингера. Ему кажется, что все это только сон, а утром он проснется и, возможно, даже ничего не вспомнит. Я займусь им не раньше, чем сломаю тебя.
- В таком случае ты никогда до него не доберешься, сукин сын!
«Бог» пожимает плечами и за волосы тащит человека к куче грязного тряпья на полу.
- Так даже интереснее. Раздевайся.
Он кидает Дина на пол с такой силой, что тот слышит, как ломается одно из ребер, и задыхается от боли. Он не собирается подчиняться, но раз за разом чувствует, как ломается его воля, как отступает гордость под напором душ всех тех насильников, которые создали эту тварь внутри его ангела. Раз за разом он, с презрением к себе, понимает, что возбуждается и умоляет позволить ему кончить. И раз за разом все больше ненавидит себя за это.
Однажды, после особо изуверского изнасилования, он даже пытался покончить с собой. Его наказали. Воскресили и наказали так, что он три дня провалялся на грани сознания от адской боли. После очередной пытки его просто не стали лечить.
Возможно именно то, что каждый раз, после всего, Кастиэль приводил его тело в нормальное состояние, и позволяло держаться, не ломаться так долго и в тайне надеяться, что когда-нибудь из этого монстра вырвется наружу настоящий ангел. Его ангел, который не позволит больше издеваться над телом человека.
- Я, кажется, сказал тебе раздеться, - тонкая ткань рубашки рвется и уже в следующее мгновение две сильные руки выкручивают соски так, что Дин кричит от боли.
- Не хочешь сам, придется тебе помочь… - бывший ангел снова усмехается и одежда с Дина исчезает полностью, - Но эту маленькую услугу тебе придется отработать. И постарайся на этот раз спрятать зубки. Иначе придется тебя их лишить.… Расстегни...
Он толкает охотника лицом в свою ширинку, и Дин краем глаза успевает заметить, как Сэм выходит из тени комнаты, что бы лучше рассмотреть происходящее, но уже в следующий момент его лицо утыкается в темную ткань брюк и ему не остается ничего другого, как зубами расстегнуть молнию.
- Ведь можешь же, когда хочешь, - смеется Кастиэль.
Пока еще мягкий член скользит в рот и Дина начинает тошнить от одной мысли о том, что Сэм видит все это.
- Ну же, - обманчиво мягкое поглаживание по волосам, - Давай, малыш.
И ему не остается ничего другого, кроме как начать работать ртом. Это кажется уже почти привычным. Пройтись языком по головке, лизнуть уздечку, заглотить полностью, выпустить, взять в рот одно, затем другое яичко, провести языком по всей длине члена и снова заглотить. И вот, он уже абсолютно твердый долбится в горло, вызывая рвотные позывы. И нет уже никакой нежности в волосах. Его просто насаживают на член так, как это нравится его мучителю, Дину начинает казаться, что ему не хватает воздуха, и он задыхается, но твари это доставляет еще большее наслаждение. И когда Дин поднимает глаза, он видит довольную ухмылку на губах «Бога».
- Повернись, - его поворачивают лицом к брату, который к ужасу Дина приспустил штаны и теперь медленно ласкает себя, - Ноги шире.
Удар по ногам, и Дин невольно встает именно так, как хочет насильник. Раком. Оттопырив задницу, словно сам просит, что бы его трахнули.
Жгучий стыд захлестывает новой волной, когда он замечает, как Сэм все быстрее водит рукой по своему члену и продолжает смотреть.
Так вот какую пытку на этот раз придумала для него тварь. Не физическую. Никаких увечий. Только Сэм, которому, похоже, нравится наблюдать за всем происходящим.
- Ну как, оценил мой подарок? – и Кастиэль толкается внутрь. Без подготовки. Без смазки. Без снятия боли. Жестоко и грубо, так, что Дин еле сдерживается, пытаясь не закричать от внезапно пронзившей его боли.
- Сволочь…
Он дышит рвано и изо всех сил стискивает зубы, что бы не выпустить наружу крик… или стон. Каждый толчок помимо воли накрывает его новой волной возбуждения.
- Но тебе ведь нравится, когда я тебя трахаю, - и снова в ушах звенит жестокий смех. И сколько бы Дин не твердил себе, что это не его Кас, а чужое, мерзкое, извращенное создание разрывает сейчас его изнутри, ему все равно не удается забыть, что это тело принадлежало когда-то тому, кого он любил. Осознание этого, приносит странное, смешанное с болью и унижением, удовольствие, а взгляд брата, все крепче сжимающего в руке свой член, только добавляет этому удовольствию особую остроту.
- Пожалуйста… - стонет он.
- Так хочется? – усмешка в голосе вонзается прямо в сердце.
- Кас… - еле слышно шепчет Дин, не надеясь быть услышанным.
В этот момент что-то неуловимо меняется, и он слышит шепот в ответ:
- Я здесь, Дин… я здесь... – рука, наконец вырвавшегося на волю, ангела обхватывает плоть Дина, даруя долгожданное облегчение, и, уже кончая, человек понимает, что справился, что они победили. Он и его Ангел.