Е.Ф. Кринко

НА СТОРОНЕ ПРОТИВНИКА: КАЗАЧЬИ ЧАСТИ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА [1]

Одной из наиболее болезненных проблем истории казачества ХХ в. является его участие в Великой Отечественной войне на стороне Германии. В советской историографии она не получила соответствующего отражения, а численность казачьих частей и соединений Третьего рейха существенно приуменьшалась. Хотя в последние два десятилетия появился ряд публикаций, в ее изучении сохраняется еще немало дискуссионных вопросов.

Уже осенью 1941 г. по инициативе отдельных командиров вермахта были созданы казачьи сотни для охраны тыла действующей армии и борьбы с партизанами. Первую относительно крупную часть сформировал перешедший на сторону противника в августе 1941 г. командир 436-го стрелкового полка РККА донской казак И.Н. Кононов – 102-й (позже – 600-й) дивизион из трех эскадронов, трех пластунских рот, минометной и артиллерийской батарей. Общая численность дивизиона составляла 1799 чел., но большинство из них казаками не являлись, и тогда «им объявили, что всех не казаков делают казаками, а после войны поселят на Дону и присвоят казачье звание» [1]. В 1942–1943 гг. дивизион вел борьбу с партизанами в районах Бобруйска, Могилева, Смоленска, Невеля и Полоцка, используя крайне жестокие методы.

В феврале 1942 г. началось формирование казачьих частей на Украине – в Винницком лагере военнопленных. 18 июня их перевели в Славуту, а 6 августа уже сформированные части передислоцировались в Шепетовку. Первыми были созданы 1‑ й Атаманский полк подполковника Г. фон Вольфа и Особая полусотня, позже развернутая в сотню (из казаков, сражавшихся в годы Гражданской войны в отрядах С.Л. Маркова и А.Г. Шкуро, а также репрессированных в годы советской власти). Затем были сформированы 2-й Лейб-казачий, 2, 3, 9-й (имени генерала Бакланова) и 10-й Донские, 4, 5, 11-й Кубанские, 6, 7, 12, 14-й Сводно-казачьи полки и другие части. Численность каждого полка составляла от 820 до 1150 чел. [2]. Служба была организована по образцу дореволюци­онных казачьих войск. Поскольку командиров не хватало, их набирали из военнопленных, не являвшихся казаками, а в октябре открыли 1‑ е Казачье имени атамана Платова юнкерское училище и унтер-офицерскую школу. Сформированные на Украине казачьи части охраняли железные дороги и другие объекты от партизан. Несмотря на названия полков, доля казаков в них была не велика, а степень боеспособности не высока.

Дальнейшее продвижение вермахта привело к созданию новых казачьих частей. Уже осенью 1941 г., во время наступления 1‑ й танковой армии, к ней добровольно присоединился казачий отряд хутора Синявского Ростовской области (180 чел.). С лета-осени 1942 г. на оккупированных территориях Дона и Северного Кавказа было воссоздано казачье самоуправление со станичными и окружными атаманами. В сентябре в Новочеркасске состоялся казачий сход, на котором был избран штаб Войска Донского и его походный атаман полковник С.В. Павлов. Однако формирование казачьих частей на Дону затянулось до конца 1942 г. На Кубани 1 октября был создан I Показательный Уманский отдел Войска Кубанского (атаман – Т.С. Горб). Он включал территорию 6 административных районов Краснодарского края с населением около 160 тыс. чел. Здесь разрешалось ликвидировать колхозы, предоставлялась свобода образовательной, культурной и религиозной деятельности.

Из казачьих сотен при 17-й немецкой армии на Кубани был создан казачий полк имени М.И. Платова под командованием майора Э. Томсена. Он включал около 2 тыс. чел. и состоял из 5 кавалерийских эскадронов, эскадрона тяжелого оружия, артиллерийской батареи и запасного эскадрона. С сентября 1942 г. казаки охраняли работы по восстановлению Майкопских нефтепромыслов, занимали позиции на передовой южнее станицы Ильской, затем между станицами Даховской и Нижегородской. Казачий полк подполковника И. фон Юнгшульца был сформирован летом 1942 г. в районе Ачикулака в составе 1‑ й танковой армии вермахта и первоначально включал 2 эскадрона: 1-й состоял из немцев, 2-й – из казаков-перебежчиков. Затем в него вошли две казачьи сотни из местных жителей и казачий эскадрон, сформированный в Симферополе. В конце 1942 г. полк «Юнгшульц» насчитывал 1530 чел. С сентября 1942 г. он прикрывал левый фланг 1‑ й танковой армии в Ногайской степи. Там же, в Ногайских степях действовал 82-й казачий эскадрон есаула М. Загороднего (340 чел.). Из казачьих сотен Уманского отдела формировался Кубанский конный полк войскового старшины И.И. Саломахи. Войсковой старшина Н.Л. Кулаков создал 1-й Волгский полк (300 чел.) в районе Моздока. На Ставрополье действовали казачьи конные дивизионы при 444-й и 454-й охранных дивизиях. В станице Крымской бывший командир 1-го стрелкового корпуса РККА М.М. Шаповалов формировал часть под названием «Свободная Кубань». В станице Новотитаровской был создан Кубанский пластунский батальон (150 чел.) войскового старшины Маловика. В Новочеркасске возникли 1-й Донской полк есаула А.В. Шумкова и пластунский батальон, составившие группу походного атамана Павлова, в Белокалитвенском районе – 1-й Синегорский атаманский полк (1260 чел.) войскового старшины Журавлева. Казачьи подразделения появились и при немецких разведывательно-диверсионных группах, впоследствии часть из них составила казачий полк особого назначения. Каменский и Морозовский казачьи батальоны участвовали в попытке деблокирования 6-й армии Паулюса в составе боевой группы (позже – дивизии) генерал-лейтенанта фон Штумпфельда.

В документах советской военной разведки упоминается о формировании в сентябре 1942 г. в Краснодаре 7-й добровольческой казачьей дивизии из 3 полков общей численностью до 5 тыс. чел. [3]. Но современные исследователи подвергают сомнениям ее существование [4]. Тем не менее, очевидно стремление немецкого командования уже в конце 1942 г. объединить действовавшие в регионе антисоветские казачьи части в рамках одного соединения. В ноябре 1942 г. командующий 1-й танковой армией, а затем группой армий «А» генерал-полковник Э. фон Клейст поручил полковнику Г. фон Паннвицу сформировать и возглавить казачью дивизию. Однако советское контрнаступление в январе 1943 г. сорвало данные планы.

Вступление казаков в части вермахта во многом обуславливалось неприятием осуществлявшейся в СССР политики. Впрочем, далеко не все недовольные советской властью казаки оказались в рядах коллаборационистов. Вопрос о численности и соотношении казаков, которые пошли на сотрудничество с противником, и тех, кто оказывал ему сопротивление, не имеет однозначного ответа. Хакслей-Блант, ссылаясь на данные мюнхенского Института по изучению культуры и истории СССР, утверждает, что в оккупированных городах Дона и Кубани 11 % казаков выступали против немцев, 85 % – против советской власти, а 4 % были безразличными. В оккупированных селах 4 % было настроено против немцев, 87 % – против советской власти, а 9 % оставались безразличными [5]. Однако эти цифры нуждаются в доказательствах, особенно с учетом идеологической ангажированности мюнхенского института, созданного в условиях «холодной войны».

Первоначально руководство вермахта использовало методы добровольной вербовки. Добровольцам выдавали денежное вознаграждение в 500 руб., дополнительный земельный надел в 1 га на человека и по 2 лошади на хозяйство, на 50 % снижали налоги. Холостым казакам на службе платили по 250 руб., женатым – по 300 руб. в месяц. Но нехватка добровольцев вскоре вынудил немецкое командование приступить к проведению мобилизации, благодаря чему удалось набрать в казачьи части молодежь 1925–1926 годов рождения. Уклонявшиеся от службы подвергались преследованиям вместе с членами своих семей [6]. Активную роль в привлечении казаков к сотрудничеству с вермахтом сыграли лидеры казачьей эмиграции. Еще в июле 1942 г. бывший донской атаман П.Н. Краснов составил проект обращения Гитлера к казакам, опубликованного лишь 10 ноября 1943 г. за подписями В. Кейтеля и А. Розенберга. Германские руководители обещали казакам сохранение их самобытности, соблюдение прежних привилегий, неприкосновенность земельных угодий, а также обустройство казачьей жизни на востоке Европы в случае невозможности возвращения «на земли предков» [7]. До этого, в декабре 1942 г. при Министерстве по делам восточных оккупированных территорий было созда­но Казачье управление, а в марте 1944 г. – Главное управление казачьих войск (ГУКВ) во главе с П.Н. Красновым.

В условиях советского контрнаступления в начале 1943 г. казакам, перешедшим на сторону Германии, пришлось спешно эвакуироваться вместе с отступавшими немецкими войсками. С ними уходили члены их семей и все те, кто опасался возвращения советской власти. Согласно К.М. Александрову, всего на Украину зимой 1943 г. эвакуировалось 135 850 донских, 93 957 кубанских, 23 520 терских и 11 865 ставропольских казаков, подвергавшиеся в пути интенсивным бомбардировкам советской авиации [8].

Чтобы задержать наступавшие советские войска, немецкое командование спешно формировало новые кавалерийские и пластунские части из казаков. В боях за Новочеркасск 12–13 февраля участвовали 1‑ й Дон­ской казачий полк походного атамана Пав­лова (900 чел.), казачий боевой отряд абвера № 201 полковника Т.К. Хоруженко (1 тыс. чел.) и еще до 2 тыс. «неорганизованных» каза­ков. В Ростове-на-Дону советским войскам противостоял 17-й Донской казачий пластунский полк войскового стар­шины Т.Г. Бударина. В арьергардных боях также участвовал отдельный казачий конный полк полковника Шведова. На Миус-фронте против РККА сражался 1-й Донской казачий конный полк Донского атамана генерала от кавалерии графа М.И. Пла­това (до 1, 5 тыс. чел.) под командованием полковника И.С. Луизова.

Всего к апрелю 1943 г. на стороне вермахта сражалось свыше 20 казачьих полков и батальонов (дивизионов) численностью от 400 до 1000 чел. каждый и большое количество более мелких частей. Общая численность их составляла до 25 тыс. чел., при этом примерно половина личного состава не принадлежала в прошлом к казачьему сословию и назвала себя казаками, чтобы спасти свою жизнь [9]. Другая половина в большинстве своем сознательно вступила в ряды вермахта.

В апреле 1943 г. в польском городе Млава под командованием Г. фон Паннвица началось формирование 1-й казачьей дивизии. В нее вошли наиболее боеспособные казачьи полки под командованием Юнгшульца, Томсена, Вольфа, Кононова и другие части. Дивизия состояла из двух конных бригад – 1-й Донской подполковника фон Вольфа (1-й Донской, 2-й Сибирский, 4-й Кубанский полки) и 2-й Кавказской полковника фон Боссе (3-й Кубанский, 5‑ й Донской, 6-й Терский полки), двух конноартиллерийских (Донского и Кубанского) дивизионов и других подразделений. Конные полки состояли из 2 дивизионов, каждый из которых включал по 3 кавалерийских, пулеметному, минометному и противотанковому эскадрону. Все командиры полков, кроме Кононова, являлись немцами, в каждом эскадроне на хозяйственных должностях находилось по 12–14 немецких солдат и унтер-офицеров. Всего в дивизии к 1 ноября насчитывалось 18 555 чел., в том числе 4049 немцев [10].

Основная масса казачьих групп и отрядов под началом донского походного атамана С.В. Павлова, который был признан походным атаманом всех казачьих войск, составила Казачий стан. В июне 1944 г. Казачий стан перебрался в район города Новогрудок, где ему предоставили 180 тыс. га. Немецкое командование рассчитывало с помощью казаков подавить здесь партизанское движение. Жизнь в Казачьем стане была организована в соответствии с традициями. Строевые части были объединены по войсковому принципу в 10 полков по 1, 2 тыс. чел. каждый. В июле Казачий стан, который после гибели Павлова возглавил Т.И Доманов, перебрался на се­вер Италии, где казакам предоставили земельные владения и привлекли к борь­бе с местными партизанами. В конце апреля 1945 г. в Казачьем стане насчитывалось 31, 5 тыс. чел., включая 1, 5 тыс. офицеров, 16, 5 тыс. рядовых и сержантов.

На советской оккупированной территории продолжали действовать и создавались новые казачьи части, в основном, для охраны военных объектов и борьбы с партизанами. Так, 622, 623, 624-й и 625-й казачьи батальоны, действовавшие в районе Дорогобужа и Вязьмы, были объединены в 750-й казачий полк особого назначения во главе с майором Э. фон Рентельном. В сентябре 1943 г. в Кракове и Львове была сформирована Отдельная казачья пластунская бригада (500 чел.) войскового старшины П.М. Духопельникова. Но ГУКВ распорядилось всех годных строевых казаков 18–35 лет направлять в распоряжение казачьего отдела Министерства по делам восточных оккупированных территорий, откуда они следовали в запасной полк 1-ю казачьей дивизии. Всех остальных казаков надлежало направлять в Казачий стан.

В связи с участившимися переходами военнослужащих коллаборационистских формирований на сторону советских войск германское командование перевело большую часть данных формирований в Западную Ев­ропу. 1-ю казачью дивизию перебросили в сентябре 1943 г. в Югославию. В междуречье Дуная и Тисы дивизия вела боевые действия с партизанами, охраняла коммуникации и другие стратегические объекты, а в конце войны приняла непосредственное участие в боях с соединениями РККА.

В августе 1944 г. все иностранные национальные формирования Третьего рейха были переданы в ведение СС. Пополненная переброшенным из Франции казачьим полком майора фон Рентельна, казачьими батальонами из Польши и другими подразделениями, 1-я казачья дивизия 25 февраля 1945 г. была преобразована в 15-й казачий кавалерийский корпус войск СС. Обе кавалерийские бригады стали ди­визиями, практически без изменений в их численности и структуре, конноартиллерийские дивизионы – полками, а на базе 5-го Донского полка Кононова началось формирование пластунской бригады из двух полков. Общая численность корпуса достигла 25 тыс. солдат и офицеров, в том числе от 3 до 5 тыс. немцев.

В конце войны германское руководство решилось объединить все части из советских граждан под командованием генерал-лейтенанта А.А. Власова. 14 ноября 1944 г. состоялось Учредительное собрание Комитета освобождения народов России (КОНР). В противовес ГУКВ в феврале 1945 г. было создано Управление казачьих войск при КОНР и Совет казачьего войска, в который вошли полевые атаманы Донского, Кубанского и Терского войск, представители оренбургских, уральских, астраханских, сибирских, семиреченских, забайкальских, амурских, уссурийских казаков. Общеказачий съезд в Вировитице принял решение о подчинении всех казачьих войск КОНР, отстранении несогласных с этим немецких офицеров и Краснова. Походным атаманом впервые был избран иностранец – генерал Г. фон Паннвиц.

Эмигрант А.С. Казанцев считал, что всего на стороне Германии воевало 150 тыс. казаков [11]. По мнению К.М. Александрова, через казачьи части на стороне противника в период с октября 1941 г. по апрель 1945 г. прошло около 80 тыс. чел., «из которых, вероятно только не более 15–20 тыс. человек не были казаками по происхождению» [12]. Вероятно, общая численность казачьих частей, воевавших на стороне противника в годы Великой Отечественной войны, составляла 70–80 тыс. чел., а доля потомственных казаков в них – около 50 тыс. чел. Весной-летом 1945 г. в СССР были репатриированы до 50 тыс. казаков, включая не менее 3 тыс. эмигрантов. Остальные навсегда расстались с Родиной. Поражение Германии в войне стало и поражением той части казачества, которая связала с ней свою судьбу.

Список источников и литературы:

1. Чуев С. Проклятые солдаты. М., 2004. С. 160

2. Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил. 1941–1945 гг. М., 2004. С. 159.

3. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (далее – ЦДНИКК). Ф. 5372. Оп. 1. Д. 3. Л. 13.

4. Крикунов П.Н. Казаки между Гитлером и Сталиным. М., 2005. С. 407.

5. Табунщикова Л.В. Донские антисоветские казачьи структуры и Германия в 1918 и 1941–1945 гг. Дисс… канд. ист. наук. Ростов н/Д, 2003. С. 77.

6. ЦДНИКК. Ф. 4372. Оп 1. Д. 3. Л. 10об.–11.

7. На казачьем посту. 1943. № 14. С. 2.

8. Александров К.М. Русские солдаты Вермахта. Герои или предатели. Сб. ст. и материалов. М., 2005. С. 92.

9. Дробязко С.И. Указ. соч. С. 162–163.

10. Хоффманн Й. История Власовской армии. Париж, 1990. С. 69.

11. Казанцев А. Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом. 3-е изд. М., 1994. С. 273.

12. Александров К.М. Указ. соч. С. 118–119.

[1] Статья подготовлена в рамках Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Фундаментальные проблемы модернизации полиэтничного макрорегиона в условиях роста напряженности» на 2012–2014 гг.