В город

Утро следующего дня, да и весь день, обещал быть насыщенным. Бабка собиралась в город и решила взять нас с собой.

— Я, вас полуумных, на целый день, на одного деда не рискну оставлять. Не дай бог чего случится. Или кошака ему в туалет закинете опять, или в милицию сдадите. C вас станется. Вас двое, а дед у меня один и мне он пока ещё пригодится.

Нас с Вовкой это вполне устраивало. Съездить в город, это всё же лучше, чем в деревне сидеть. Да и в цирк нас бабка, наверное, сводит или в зоопарк. Предположил я и поделился мыслями с Вовкой.

— А разве там есть цирк? Или зоопарк, — засомневался Вовка.

— Конечно есть, — заверил я его. — В каждом городе должен быть для детей цирк и зоопарк.

— Ну, тогда хорошо, — обрадовался Вовка и мы легли спать.

— Вставайте, — разбудила нас бабка. — Автобус ждать не будет. Даже инвалидов.

— Баб. А разве ты инвалид? — поинтересовался Вовка.

— В нашем доме только два инвалида и слава богу, это не я с дедом.

Я давно уже привык к мысли, что мы с Вовкой убогие, но исключительно на летний период. То ли, на нас так свежий воздух влияет, то ли, место пребывания. Так что, объявление бабки про инвалидов, я логично принял на свой счёт.

Мы позавтракали, собрались и пошли. До автобуса нужно было идти 3 км., в райцентр. Бабка, несмотря на то, что была бабкой, перемещалась очень быстро. Нам с Вовкой приходилось порой даже нагонять её.

— Я вас ждать не буду. Нехуя по сторонам пялиться. Шевелите спичками, — торопила нас бабка. — Кто последний сядет в автобус, тот на ужин будет коровьи лепёшки есть.

— Правда? — спросил Вовка.

— Кривда, — ответила бабка.

Мне так показалось, что она не врёт. Коровьи лепёшки я не любил, Вовка видимо тоже. Поэтому мы поднажали. Тем более, вдалеке уже показалась окраина райцентра. Всю дорогу, мы как спортсмены в спортивной ходьбе, на дальнюю дистанцию, придерживали одинаковый темп, никто не вырывался вперёд и не отставал. Хотя нет. Теперь отставала бабка, но это её не беспокоило почему-то.

Когда показалась автобусная остановка с автобусом, мы с Вовкой рванули. Как и полагается, победил опыт и возраст. Я-то, по более бегал, чем Вовка, да и постарше был. Я влетел в автобус с победным кличем

— Я не ем коровьи лепёшки!

Сидящие пассажиры немного удивились. Затем влетел Вовка.

— Всё равно не я коровьи лепёшки буду есть! — заявил он.

Дремавшая публика теперь немного повеселела. Через некоторое время в автобус влезла бабка.

— Бабуль. Придётся тебе есть коровьи лепёшки! Ты последняя, — победно ликовал Вовка.

Проснувшиеся пассажиры ожили.

— Ну, вот и разобрались, кто будет есть коровьи лепёшки, — смеялся какой-то дяденька с заднего ряда.

— Не обращайте внимания на калек, — прояснила ситуацию пассажирам бабка. — Вон садитесь на места для инвалидов. Как раз для вас придержали.

Мы сели, бабка присела рядом с нами.

— Значит так. Всю дорогу едем молча. Не посцать, не посрать, что бы я не слышала.

Через несколько минут автобус наполнился и мы поехали. По салону прошла тётенька кондуктор с мотком билетов. Бабка взяла два.

— Убогие едут по одному билету на двоих, — пояснила нам бабка, — Бумажная промышленность экономит на таких.

Некоторое время мы проехали в тишине. Миновали райцентр, я из окошка помахал доброй тётеньке из сельпо. Балалайка так, кстати, и валяется на шкафе. Сразу после возвращения из милиции, я решил её убрать подальше от деда, а потом как-то и совсем забыл про неё. Затем долгое время тянулись поля. Их сменили густые заросли деревьев. Унылый пейзаж наводил на меня тоску. Потом мы выехали на трассу.

— Бабуль, — нарушил я тишину. — А у нас счастливый билетик?

— Хренас два, я так думаю, — ответила бабка. Пока вы тут, счастливых билетов не может быть.

— Ну посмотри, — просил я бабку.

— Мозгов хочешь нагадать себе? Так если сразу нет, то ни в какую лотерею не выиграешь уже, — улыбнулась она, но достала билеты.

— Я же говорила, нет. Не судьба тебе умным быть. Но не сцы, мы как вернёмся, я деда попрошу, что бы он тебе соломы в голову напихал, что бы уж совсем там пусто не было.

Соломы я не хотел, мне хотелось счастливого билетика.

На трассе пейзаж был не многим веселее. Одни деревья, поля и деревни вдоль дороги. Нет справедливости в этой жизни, думал я. Ни разу в жизни мне не попадался счастливый билет. Вроде я чувствую, что он где-то близко, но какая-то рука судьбы отрывает его от мотка и отдаёт в другие руки. А этим другим рукам, он вообще не нужен. Они даже не обращают внимания, на то, что он счастливый. Просто выбрасывают его и всё. В этот момент я понял, что счастье очень близко от меня. Нужно всего-то руку протянуть и взять его.

Напротив нас сидела и дремала тётенька кондуктор. На её сумке висел моток билетов. Уж там-то точно есть счастливый, и не один, подумал я. Всего-то надо протянуть руку и оторвать.

Через некоторое время задремала и бабка. Я толкнул начавшего дремать Вовку.

— Что? — проснулся он.

— Тихо, — шепнул я ему, — мне нужна твоя помощь. Ты смотри за бабкой, а я тихонько оторву счастливый билет, — я показал на дремавшую напротив тётеньку с мотком билетов.

— Тогда и мне тоже оторви, — попросил Вовка.

Я наклонился осторожно вперёд и взялся пальцами за край мотка с билетами. Осторожно потянул на себя. Если взять один, то вряд ли счастливый попадётся, подумал я и решил отмотать побольше. Тётенька зашевелилась во сне, как будто чувствуя, что от неё отматывают счастье, но не проснулась.

Мне показалось, что я отмотал достаточно.

— А зачем так много? — удивился Вовка.

— А ты считать умеешь? — задал я встречный вопрос.

— Нет.

— Ну вот. Как мы посчитаем, какой билет счастливый.

— Ну, бабку попросим, — выдвинул предложение Вовка.

— Ага. Именно её. А потом будем эти счастливые билеты есть до конца жизни, на завтрак, с чаем.

— Точно, — согласился Вовка. — Я и не подумал.

— А тебе и не надо думать. Бери половину и ешь, — я протянул Вовке половину оторванных билетов.

Тут автобус подъехал к остановке. Кондуктор открыл глаза, бабка тоже. У меня и у Вовки во рту были “счастливые” билеты, которые мы упорно пытались пережевать и проглотить. Люди зашли, сели не места, и кондукторша отправилась к ним.

— А чё это у вас во рту? Чё это вы едите? — обратила внимания на нас бабка.

— Счастливые билеты, — похвастался Вовка.

— Дурак ты, — дополнил я, понимая, что сейчас мы огребём.

— А ну-ка, признавайся, ошибка природы, — обратилась она ко мне, — Где билеты взял?

И тут я даже врать и придумывать ничего не стал. Не то, что бы во мне сознательность проснулась, просто я ничего не смог придумать правдоподобного.

— У тёти взял.

— Как взял? Зачем? — допрашивала меня бабка.

— Ну, она спала, а мне счастливый билет хотелось найти и съесть. Так как считать мы не умеем ещё, я на всякий случай взял побольше и поделился с Вовкой. Вот, — объяснил я ей свою схему.

— Ишь ты, какой продуманный. На всякий случай он побольше взял, — кажется, недовольна была бабка. — Я вот вас на всякий случай высажу тут. Пойдёте счастья искать в лесу. Как найдёте, вернетесь, поделитесь.

Тут вернулась тётя кондуктор.

— Я больше не могу, — пожаловался Вовка и вытащил остатки билетов изо рта.

Тётя кондуктор явно признала принадлежащие ей остатки билетов и вопросительно посмотрела на бабку.

— А хули ты хотела? Проебала своё счастье. Пацаны сожрали всё. Нехуй спать на работе, — заступилась за нас бабка.

Этот её поступок меня, конечно, заставил зауважать бабку. Я-то думал, что сейчас опять начнётся. Идиоты, бездари и неблагодарные нахлебники. Ну и на своём языке еще, что нибудь добавила бы наверняка. А тут…

— Как же так? — крутила глазами тётя. — А вы куда смотрели?

— Я дремала, — ответила бабка.

— Так надо смотреть же за детьми, — попыталась наехать тётя кондуктор.

— А хули мне смотреть, я не на параде, что бы смотреть. А ты, ежели дрыхнешь на работе, то нехуй жаловаться потом.

В общем, бабка нас отстояла. С кондуктором вопрос решили. Водитель обещал подтвердить, что билеты, в количестве 34 штук, были испорченны и уничтожены. В детали и подробности вдаваться не стали.

— Нехуёво вы пообедали то, — сказала нам бабка, когда мы выходили из автобуса. — Прям, как в ресторан сходили, раздери вас дрыщ.

А мы что? Я-то надеялся, что мне всё-таки попался счастливый билет. Ведь я с упорством пережевывал и глотал. Вот только Вовке вряд ли счастья обломилось. Но впереди нас ждал ещё целый день в городе.

Цирк

Город нас встретил солнечными, тёплыми распростёртыми объятиями. Казалось бы, он не ожидал никакого подвоха в нашем появлении. На автобусной станции суетились люди. Кто-то приезжал, кто-то уезжал. Вселенский круговорот чемоданов и сумок в масштабе одного автовокзала. Бабка взяла нас за руки, что бы нас не затоптали и повела на следующую автобусную остановку.

— Информация специально для детей с больным воображением, — обратилась к нам бабка. — Если вы опять счастья пытать собираетесь, то лучше сразу скажите. Я тогда вас лучше тут, в камере хранения, как чемоданы оставлю, а потом по квитанции заберу.

Мы пообещали, что счастья с нас хватит. Тем более у меня начал болеть живот, на что я и пожаловался бабке.

— Это тебя от счастья пучит. А ты как хотел?

Честно говоря, именно так, я не хотел. Возможно, мне попался несчастливый билет, с которого меня и начало крутить. Подъехал автобус и мы сели. Я иногда поглядывал на кондуктора со “счастливыми” билетами, но на меня накатывала только тошнота и никакого предчувствия счастья не было. На всякий случай, я вопросительно посмотрел на бабку, когда ей вручили билеты.

— Даже и не надейся. Дуракам в лотерею не везёт. А с вас на сегодня уж хватит, — я отвернулся и уставился в окно. Опять не мой день.

По плану пребывания, как нам огласила бабка, у нас на повестке дня стояло — посетить несколько магазинов и бабкину городскую родственницу. Про цирк и зоопарк ничего сказано не было. Я решил выждать момент и сам предложить.

В продуктовом магазине, бабка нас поставила в очередь за колбасой, а сама отправилась занимать другую очередь.

— Мальчик, — обратилась ко мне какая-то тётенька. — Ты последний?

— Если бы, — это уже подоспела бабка. — Последний, вот этот, мелкий. А если их родители ещё настругают, то мы с дедом окажемся первыми в очереди на тот свет.

Бабка оставила с собой Вовку, а меня отправила стоять в очереди во-о-о-о-о-н за той курицей в идиотской желтой шляпе. Я шел по магазину с мыслями, как бы бабке осторожно намекнуть на цирк. В крайнем случае, про зоопарк. C такими раздумьями я дошел до женщины в желтой шляпе и, сказав “тут бабушка занимала за вами” влез в очередь.

Публика возмутилась, особенно позади стоящие.

— Совсем совести нет. Ребёнка отправляют стоять. Постыдилась бы бабка твоя.

Мне, честно говоря, тоже не особо нравилось это занятие.

— Вот-вот. Поддакнул я. Лучше бы в цирк сводила. Ну или в зоопарк, — искал я поддержку у покупателей. Мне так показалось, что атмосфера была благоприятной для дискуссии. Щас бабка подойдёт, а они ей сами скажут — сводите ребёнка в цирк. А я добавлю — в крайнем случае, в зоопарк.

Народ тихонько гудел как улей, обсуждаю бабку. Я уже считал, что цирк, в крайнем случае, зоопарк, у нас с Вовкой практически в кармане. Считал, пока не подошла бабка.

— А чё это ты тут делаешь? — удивилась бабка. — Мы тебя по всему магазину ищем, а он тут, в винно-водочном пристроился. Прям весь в деда. Как в город вместе поедешь, не успеешь оглянуться, а он уже чекушки по карманам тырит. Ты-то чего тут забыл? Будущий почётный гость детской комнаты милиции.

Народ притих. Видимо, они что-то поняли и это “поняли” явно было не в мою пользу.

— Так ты сказала — за курицей в идиотской желтой шляпе, — и я указал на тётеньку впереди меня.

Народ захихикал, а тётенька покраснела и надула ноздри.

— Всё правильно. Глаза разуй. Во-о-о-о-он где курица в желтой шляпе стоит, — бабка указала в сторону другой очереди. — А это, жаба в соломенной панамке. Чувствуешь разницу? Домой приедем, дед тебе соломой голову набьёт, почувствуешь.

Народ стал заходиться приступом смеха. Женщина повернулась и видимо что-то хотела сказать бабке.

— На рожу свою посмотри. Жаба и есть, — опередила её бабка. — Пошли от сюда. А то такими же бородавками покроешься.

— Дяденька, — решил я использовать свой шанс. Мне показалось, что он больше всех был чуть ранее на моей стороне. — Скажите про цирк.

Я, было, попытался направить народ в сторону правильных рассуждений про цирк, ну или хотя бы про зоопарк. Но народу кажется, уже было не до этого.

— Парень, — смеясь, обратился ко мне дяденька. — Я такого цирка давно не видел. Бабка у вас за словом в карман не лезет. Мировая старуха.

Мы ушли в другую очередь, где я, молча, разочаровывался в людской непостоянности своего мнения. Ещё несколько минут назад, до прихода бабки, они в один голос утверждали, что детей надо водить в цирк (ну или в зоопарк), а не таскать по таким очередям. А с приходом бабки. Куда девалась решительность в их действиях? Всё-таки взрослые часто меняют своё мнение, подумал я и решил действовать сам. Но как? Этого я ещё не придумал.

Отходив по магазинам, бабка нагрузилась как товарный поезд. За плечами рюкзак, а в руках по сумке, для противовеса.

— Щас до Лизаветы Петровной сходим. Там и передохнём, а потом уж домой двинемся, — пояснила нам бабка.

Мне показалось, что цирк накрывается медным тазом, а вместе с ним и хотя бы зоопарк. Такой поворот событий меня не устраивал. В терзаниях “как бы бабку развести на цирк”, мы добрели до дома Лизаветы Петровны.

Дверь нам открыла старушенция приятной наружности. Классический божий одуванчик. Расцеловала нас с Вовкой и дала по конфете, затем уселась с бабкой пить чай и трещать о своём, о старческом. Я решил идти ва-банк.

— А может с нами баба Лиза сходит в цирк, ну или в зоопарк? Раз ты уже устала, — выдвинул я предположение.

— Я согласен, — поддакнул Вовка.

— Какой такой цирк? — поперхнулась бабка печением.

— Или зоопарк, — добавил Вовка.

— У нас цирк с дедом каждый день в доме, пока вы гостите. Тарапунька и Штепсель с аншлагом, каждый день снова на арене. Если бы я билеты продавала на ваши представления, то уже обогатилась бы.

— Я чё-то никого не видел, — удивился Вовка.

— В гостиной трельяж стоит. Поди, в зеркало посмотрись. И братца своего захвати. Там и увидите главных клоунов деревни, — засмеялась бабка, обратившись к подруге. — Иш чё ещё удумали. Цирк им подавай. Да с вами нужно бригаду скорой помощи с собой брать и пожарников. Без несчастного случая не обойдётся никак.

Вовка сбегал в гостиную и вернулся совсем расстроенный.

— Нет там ни Тарапуньки, ни Штепселя. Зачем ты меня обманываешь?

— Пойдите лучше во двор поиграйте. Только к детям не подходите, а то они вашей глупостью заразятся. Потом ни одна поликлиника вылечить не сможет. Нет тут ни цирка, ни зоопарка, — отрезала бабка.

— Дык давеча приехал шатёр на площадь, — перебила бабку Лизавета Петровна. — И звери там вроде выступают и клоуны. Давай ты действительно отдохни, а я схожу. Мои-то меня внуками не часто балуют. Редко приезжают. Так я с твоими порадуюсь.

— Не советую я тебе браться за эту затею Петровна. Никакой радости, поверь моему опыту, — попыталась остановить бабка подругу. — Вот ей богу чего нибудь учудят. Мне за цирк жалко. Да и подруг у меня не вагон уж остался.

— Да не переживай ты. Сильно ты всё преувеличиваешь, — вступалась за нас Лизавета Петровна, памятник ей при жизни и медаль “за отвагу” — Ну сходят дети в цирк. Что страшного? Да и я прогуляюсь. А то всё дома одна сижу.

— Смотри. Я тебя предупредила. Я за ущерб цирку платить не буду, — заключила бабка.

Нашему ликованию не было предела. Мы с Вовкой вопили от счастья и носились по квартире. На одном из наших кругов, Вовка зацепил скатерть на комоде и смахнул с него всё содержимое.

— Началось. А это вы ещё из дома не вышли. Петровна. Может бросишь эту затею? — бабка обратилась к подруге.

— Ну, всяко бывает. Дети же, — оправдывала нас Петровна. — Ну разбился один слоник. Ну что страшного. Цена ему три копейки.

— Валидолу с собой возьми, — сделала последнее предупреждение бабка.

Через несколько минут мы счастливые шли с Лизаветой Петровной по улице, в сторону площади. Улыбка на моём лице сияла ярче солнца. Ещё бы. Я всё-таки добился своего. Мы сходим в цирк и увидим клоунов и зверей.

— Нам два детских и один взрослый, — засунула голову в окошко кассы Лизавета Петровна.

— На первый ряд, — дергал я её за юбку. — На первый ряд.

— На первый ряд, — добавила она и улыбнулась нам.

Мы заняли свои почётные места. Вовка рядом со мной, далее Лизавета Петровна. Сидели мы как самые важные гости на первом ряду, практически по центру. Лучших мест я и пожелать не мог.

Народ постепенно заполнял лавки, а мы сидели и игрались мячиками на резинке. Забавные такие игрушки. Можно привязать резинку к пальцу и кидать мячик вперёд. Долетев до максимального расстояния, натянув резинку, он резко возвращается назад и тут надо его поймать. Мне всегда было интересно узнать, что у него внутри. Снаружи обмотан фольгой, перетянут нитками, а внутри что-то плотное. Но мне всегда жалко было его разбирать. А со временем он как-то сам собой терялся, и я уже о нём не вспоминал. Тем более в цирке я был всего третий раз, а значит и мячиков у меня было вместе с этим всего три.

С этими мыслями я запускал вперёд мячик и ловил его. В очередной раз, я видимо чуть сильнее его кинул и обратно он понёсся с большим, чем обычно ускорением. Инстинкт самосохранения сообразил, что я его не поймаю и он влетит, в лучшем случае, просто в лоб. Я уклонился и сзади раздалось — “Бля! Ссссссуууу…” и далее шипящие звуки. Я так понял, что мячик, миновав меня, закончил своё движение на ком-то. Я обернулся, чтобы как хороший ребёнок извиниться.

Сзади меня, чуть выше, на лавочке, сидел дядя с красным леденцом в виде петушка в одной руке, с таким же красным лицом, а второй рукой он держал место, за которое порой грозился нас дед подвесить.

— Извините, — попросил я прощения у дяденьки. — Я не специально.

— В следующий раз поосторожнее, — прошипел дядя.

— Папа, тебе больно? — интересовалась девочка с таким же леденцом как у дяденьки, видимо своего папы.

— Всё нормально, — успокаивал её папа. Хотя по его виду казалось, что всё как раз наоборот. Он зачем-то встал и несколько раз подпрыгнул.

— Извините ради бога, — вмешалась Лизавета Петровна. — Это я не досмотрела.

Дяденька показал жестами, что не обижается и продолжал подпрыгивать. Петровна же, забрала у нас с Вовкой мячики, сказав, что дома вернёт. И как-то с подозрением во взгляде покосилась на нас.

Наконец-то заиграла музыка, вышел ведущий в костюме и объявил, — ”Уважаемая публика. Мальчики и девочки. Папы и мамы. Бабушки и дедушки. Представление начинается! ” Мы с Вовкой зааплодировали и затопали ногами до кучи.