Глава 22. Завершив свой обстоятельный рассказ, опуская некоторые подробности, и выпив с дедушкой Лилом на пару ведро горячего чая с горкой пирожков и бутербродов

Завершив свой обстоятельный рассказ, опуская некоторые подробности, и выпив с дедушкой Лилом на пару ведро горячего чая с горкой пирожков и бутербродов, я получил от него записку с распоряжением хранителю выдать мне магические книги за пятый курс и положенный комплект мантий. После чего отправился в хранилище, хранителем которого был все тот же старый хре...ычь ксоровец. Он, как ни в чем, ни бывало, злобно зыркнул на меня и проворчал.

- Ага. Ты, получается, живее всех живых. Вечно эти неотесанные егеря спешат: " Убили-убили! Вай-вай-вай, да вах-вах-вах! ". Попробуй-ка эту ряху убей. Пока через жирок прорубишься - употеешь двадцать раз.... Ну, чего тебе? Обещал через год зачет по самообороне принять - через год и приходи.

Я и забыл совсем с этими треволнениями о курсах самообороны и, честно говоря, в дороге подзабросил тренировки. Дедок мне напомнил о грядущих неприятностях, за что я ему был очень " благодарен".

Протянув ему записку декана, дождался, когда хранитель принесет все в ней означенное и, вспомнив историю этого старого воина, вдруг остро захотел ему помочь. Я посмотрел на него магическим зрением и увидел множественные дефекты структуры. Рана на ране. Боль на боли. Постоянные сбои в работе многих внутренних органов и желез, неправильно сросшиеся переломы, никуда негодные кровеносные сосуды и многое, многое другое. Однако и уверенность, что смогу справиться с этим, почувствовал тоже. Кроме нас в это время в хранилище никого не было, поэтому я безбоязненно спросил у хранителя.

- Вы ведь знаете, кто я? - ксоровец насторожился и кивнул. - Я хочу попробовать исцелить вас в качестве тренировки. Хочу сразу предупредить, что это рискованно. Я практически не имею опыта и...

- Знаю я, как ты исцелил Гарсиола, - прервал меня хранитель. - Эта старая перечница пишет, что у какого-то деда в глухих лесах на границе попил травок и выздоровел, конспиратор недоделанный. Мы с ним давние друзья. Не в одном деле вместе были.

Он вздохнул, подумал некоторое время и спросил, что потребуется от него. Я понял, что это и есть согласие, выписал ему необходимые поддерживающие компоненты, сказал, что некоторое время после процедуры ему понадобится усиленное питание, особенно продуктами, богатыми кальцием, калием, железом и фосфором, а также всевозможными витаминами. Предупредил, что дня два ему лучше будет отлежаться и на работу не выходить. Хранитель попросил три дня на устройство дел и мы расстались. На прощание он сказал.

- Ты, вот что. Если у тебя не получится помочь мне, всякое бывает, не переживай. Значит судьба моя такая. А обстоятельства иногда сильнее нас.

Я подумал, что старик блажит. Ну что может помешать нам в этом деле?

На следующий день после занятий в академии, в основном теоретических, на которых откровенно скучал, я направился по заведенному порядку к учителю Лабриано, которого застал за подработкой. Вот где чувствуется опыт. Он ставил несколько предметов на стол, на пару минут отрешался от мира сего, затем снимал эти предметы в угол к готовым и ставил новые. Процедура повторялась в точности. Зарядка предметов магией шла как по расписанию.

Он мне откровенно обрадовался; вызвав девушку из обслуги, попросил ее принести крепкого чая с печеньем и стал расспрашивать о практике. Когда я в общих чертах рассказал о поездке, как воевал с лоперцами, как помогал знахарю в его работе, как научился тянуть четыре нити сразу, он, задумчиво глядя на меня, вдруг спросил, не происходило ли со мной чего-нибудь странного. Единственное, что можно отнести к странному, это были мои сны, о чем я ему и поведал. Учитель оживился и попросил рассказать мне первый сон на постоялом дворе в мельчайших подробностях. Его порадовало, как я проходил лабиринт, крошил монстров, используя боевую магию, но больше всего прямо восхитило его то, как я обошелся с ловушками.

- Надо же, - покачал он головой, - а я их просто уничтожал, как ты самую первую. Мда. Пожалуй, пора тебя амулетам и артефактам учить. Мины и ловушки ты знаешь теперь, но далеко не все. Это тебе будет очень полезно.

- А-а-а-а... - открыл я рот не в силах сформулировать вопрос.

- Да, милейший, - понял мое удивление Лабриано, - да. Уже более ста пятидесяти лет всех потенциальных и состоявшихся целителей обязательно направляют в Сербано. Именно для того, чтобы увидеть этот сон. Кто-то, как ты, видит его задолго до Сербано, кто-то в самом Сербано, а кому-то приходилось и к горам приближаться для этого. Видимо то, что эти сны насылает, находится где-то там. Мы, кстати, не отказываем в поездках и - как бы - лекарям других стран, несмотря на пограничную зону. Они, конечно, всячески секретничают, и на одного своего целителя отправляют пять-шесть обычных лекарей, но поскольку все заинтересованы в беспрепятственном развитии этого дела, препон никому не чинят. Увы, не все решаются войти в лабиринт и, увы, не все, пройдя его, решаются принять знания. Вот так-то, почтеннейший, - некоторое время он помолчал, потом тихо и очень грустно сказал, - я прошел, но не решился. И каждый год даю себе слово прекратить мучения, поехать в Сербано и снова пройти этот клятый лабиринт... И каждый год, то дела не дают, то настроение не то, то устал и надо отдохнуть... Отговорки, отговорки, отговорки. Такие дела, милейший. А ты, если я правильно понял, принял знания?

Я кивнул, и мы с учителем некоторое время посидели молча. Наконец, у меня созрел риторический вопрос.

- Значит, мое направление на практику в Сербано не было случайным?

- Разумеется. В комиссию по распределению на практику поступил запрос на тебя и Кламиру. Её направили в качестве прикрытия для тебя. А вот кто и как направил Свентаниану туда же - этот вопрос, я думаю, КСОР уже прояснил и, думаю, каких-то чиновников-мздоимцев академия не досчитается. Да-да, милейший. Есть у меня сведения, что твоей подруге пришлось кому-то хорошо заплатить, чтобы ее направили именно в Сербано. Что из этого вышло - ты ощутил на себе. Слава Богам, жив остался. Но вот зачем ей это понадобилось - непонятно.

Мне-то как раз было понятно зачем - где еще, как не на границе, могла она найти приключений на свою... голову. Подвигов захотелось.

Далее учитель сказал, что с ним заниматься мы теперь будем один день в неделю, а в остальные дни мне предстоит работать с новым наставником, точнее, наставницей, которая будет учить меня применению знаний, полученных мной во сне.

- Сейчас госпожа Греллиана ано Брасеро, землячка твоя, кстати, должна быть у себя в больнице королевы Сенлины, - больницы и госпитали традиционно основывали и финансировали супруги королей. Население росло, как и нужда в больницах, и для каждой королевы было куда приложить свои силы и финансы. - Хочу тебя предупредить, милейший. Пусть тебя не вводит в заблуждение ее внешний вид. Знай, что ей уже сто семнадцать лет, и не делай глупостей, - он весело мне подмигнул и стал собираться на выход.

До больницы нам пришлось добираться минут двадцать пять. Я прикинул расстояние. Получалось, что возвращаться в общежитие пешком далековато. Будто подслушав мои мысли, учитель пояснил.

- Вечером, после занятий с целительницей, тебя будет ждать такая же карета. Как видишь, она ничем не отличается от обычного наемного экипажа.

Я удивился.

- А разве мы не в наемном?

Лабриано тихо захихикал.

- Нет, милейший, не в наемном. Эксплуатация экипажа по сравнению со стоимостью твоей охраны - сущие копейки. Так что в поездках по городу можешь себя не ограничивать.

Кони остановились напротив входа в большой пятиэтажный дом, в оформлении которого было мало излишеств, вроде лепнины, мраморных колонн, атлантов и кариатид. Но и впечатления серой казармы он не производил.

Поднявшись на второй этаж, мы вошли в кабинет целительницы, высокой дородной женщины, лет тридцати на вид, с круглым улыбчивым лицом и строгими глазами.

- Госпожа Греллиана, позвольте представить вам моего ученика Филлиниана деи Брасеро. Он видел сон и принял знания.

В очередной раз мне пришлось рассказать свою эпопею странствий. Слава Богам, наставнице хватило краткой версии истории. Само собой, не забыл я похвастаться об исцелении лесоруба и нескольких инвалидов.

- Безответственные, самонадеянные мальчишки! - " похвалила" мои опыты наставница, - Вам, юноша, еще простительно, но этот Герболио...как был мальчишкой, так им и остался. Как вы могли ставить свои эксперименты на живых людях?

Я в недоумении уставился на госпожу Греллиану. Она была в непритворном гневе. Догадавшись, что я и Лабриано ничего не понимаем, она пояснила.

- Лабриано, что тебя удивляет? Ты же прекрасно знаешь, что это знание из сна далеко не божественное озарение и не чудесный дар небес, который сразу штампует готового целителя. Его надо усваивать и развивать постепенно. А сейчас этот парень видит только самые крупные фрагменты структуры не более чем на два, максимум три, яруса детализации. Естественно, всех последствий ему и самая развитая сфера бессознательного рассчитать не могла. Элементарно недостаточно сведений для этого, - она перевела взгляд на меня и продолжила, - вы, юноша, своими действиями могли просто ускорить смерть этих людей... Я вижу, вы ничего не понимаете... Вообразите себе, что вы увидели небольшой кусок трубы, из которого фонтаном бьет вода. Из самых благих побуждений вы заделываете этот кусок и довольный уходите. Вода больше не утекает. Все хорошо. Но вскоре далеко отсюда из-за засорившихся водостоков прорывает плотину, и наводнение заливает поля. Этот фонтан, заткнутый вами, был единственным, что еще как-то, пусть плохо, но удерживало равновесие системы. А человек - система многократно более сложная, чем любые гидротехнические сооружения. Теперь вам понятно, какому риску вы подвергли жизнь и здоровье этих людей?

Меня как кипятком с ног до головы ошпарило. Боги, что же я натворил? Действительно, глупый, самонадеянный мальчишка. Решил, что уже все могу и все умею. Встряхнуть бы мне мозги розгами там, где они у меня любят обитать.

- А-атставить переживания! - голосом командующего на плацу прикрикнула на меня наставница. - Может, ничего ужасного еще не произошло. Но проследить за этим надо. Лабриано, напиши этому шустрику Герболио, чтобы еженедельно обследовал исцеленных и обязательно нам отчеты присылал... Нет. Я сама ему отпишу. Он у меня узнает, как молодежь с толку сбивать. А вам, юноша... Да не горбитесь так. Вижу, что осознали и поняли. Так вот, вам, пока не будете готовы, я категорически ЗАПРЕЩАЮ заниматься целительством в одиночку, за исключением экстремальных ситуаций, как с тем лесорубом.

Тут я с ужасом вспомнил свое обещание хранителю и жалобно посмотрел на наставницу.

- Что, уже кому-то пообещали помочь? - догадалась она. Я тоскливо кивнул. После ее слов я уже ни за что не решился бы на исцеление. - Обещание надо выполнять, - она вздохнула, - куда деваться, будем считать это практическим занятием.

Уточнив, когда и где мы договорились с хранителем провести сеанс исцеления, она пообещала подъехать. Спросила, что я сделал для подготовки и как проинструктировал больного. Выслушав мой подробный рассказ о том, что я рекомендовал ксоровцу сделать, подготовить и принимать она одобрительно кивнула. Слава Богам, хоть здесь глупостей не наделал.

Затем она поинтересовалась, как у меня обстоят дела с остальными науками, преподаваемыми на факультете. Тут я впервые увидел в ее глазах тень уважения, когда рассказал ей, как читаю магические книги, и пообещал к концу первого семестра изучить теорию за пятый курс. Решено было, учитывая мою теоретическую подкованность, представить в академии дело так, будто я уже работаю в больнице помощником лекаря, подкрепляя практикой знания теории. Таким образом, на факультете мне оставались только практические занятия в области немагических методов излечения, а также лабораторные работы по общеобразовательным дисциплинам. От сессий, к сожалению, никто меня освобождать не намеревался. Как и от занятий по самообороне.

Через два дня мы с наставницей подъехали к пятиэтажному доходному дому, в котором хранитель снимал трехкомнатную квартиру на втором этаже. Дом этот был построен в квартале купцов и ремесленников среднего достатка. Был добротен и отличался строгой красотой без особой вычурности. Тем не менее, хозяин явно не пожалел толику средств на некоторые архитектурные излишества вроде псевдоколонн и барельефов.

В квартире хранителя было чисто и уютно. На окнах висели занавески веселой расцветки. Столы были накрыты скатертями, а через весь коридор пролегала красивая плетеная дорожка. Старик встретил нас на пороге и с удивлением воззрился на наставницу.

- А это кто такая? - подозрительно спросил он.

- Это моя наставница, госпожа Греллиана ано Брасеро, - поспешил представить я свою спутницу.

- Ну, проходи, если наставница, - проворчал хранитель, приглашая войти.

Мы не стали тратить время на церемонии. Сразу прошли в спальню хозяина. Там уже была разобрана постель, рядом стояло кресло и столик с разными банками - склянками, как я его и просил. Пока мы осматривались, хозяин откуда-то приволок еще одно кресло и поставил рядом с первым.

Наконец, все было готово. Хранитель разделся и лег на кровать, а мы с наставницей заняли кресла. Она минут десять всматривалась в больного, затем, откинувшись на спинку кресла, потребовала рассказать, как я собирался действовать. Выслушав, заметила.

- Хорошо... для твоего уровня понимания. Но мало, чтобы полноценно исцелить. Будем действовать вместе. Ты делаешь то, что наметил. Я корректирую и делаю свою часть, которую ты еще не научился видеть, - и, обращаясь к пациенту, - господин...

- Неважно, как меня зовут. Называйте хранитель. Я привык.

- Так вот, господин хранитель. За один сеанс мы все не сделаем. В первую очередь не выдержите вы, да и мы устанем. Поэтому примерно через месяц мы с учеником снова навестим вас. До этого вы должны будете усиленно питаться и пить те снадобья, что мы вам укажем. Договорились?

Выполняя свою часть работы, я смог немного внимания уделить действиям наставницы. Моему магическому зрению предстала фантастическая картина. Себя ведь я еще не наблюдал со стороны. Это было нечто завораживающее. Она выделила из себя двенадцать тонких, как змеи с кисточками на концах, " рук", которые, выполняя некий гармоничный танец, то порхали над телом больного, то погружались в него, и каждое движение производило впечатление строгой целесообразности и точности. Что делали кисточки ее магических рук, детально я рассмотреть и понять не мог - способностей, опыта или навыка мне катастрофически не хватало. Теперь я воочию убедился, насколько мало знаю и умею. Одна такая демонстрация лучше многочасовых нотаций убедила щенка, что зубкам его еще далеко до клыков матерых псов.

Через четыре с половиной часа мы закончили свою работу, и устало откинулись на спинки кресел. Хранитель все это время не спал и послушно глотал или втирал все, что ему говорили. По моим прикидкам, дело было сделано где-то на две трети.

- На сегодня мы закончили, - сообщила целительница, - теперь усиленное питание, эликсиры и лечебный разминочный комплекс. Я вам дам адрес, где вас научат ему.

- Нет необходимости, - проворчал хранитель, - не раз приходилось раньше заниматься.

- Ну, вот и хорошо. Надеюсь, в средствах вы не стеснены, чтобы позволить себе все это?

Хранитель ответил, что ни в чем не нуждается, и просил на этот счет не беспокоиться. Выполнять в точности рекомендации лекарей он привык уже давно и от детского разгильдяйства давно исцелился. На этом мы с хранителем и расстались.

Лето кончилось, и я привычно уже стал втягиваться в напряженный процесс обучения премудростям лекарского дела и целительства.