Год без любви

Год без любви... подумаешь, потеря.

Иные без любви века живут.

Ну, прозевала, сонная тетеря...

таперя, хоть убейся – чуда не вернут.

Таперя жди другого года-случая,

когда щеку румяном обольёт,

а нынче, что ж – живи, себя не мучая,

не подымай с души остылой гнёт.

Живи, как птаха – с облака на дерево.

Живи, как дерево – вся на виду.

Живи, как облако – рассеянно.

Готовь для неба новую звезду.

Наполнись слухами, сомненьями, надеждами,

сиди у зеркала, расти косу,

ряди себя мечтами, как одеждами,

таи от чёрных глаз свою красу,

перебирай по праздникам приданое,

стекло иллюзии нижи на время шёлк,

храни себя, как слово, Богу данное,

все «плохо» поменяй на «хорошо»,

измучь себя гаданьями, приметами,

стань ведьмою, хоть на денёк,

окутай себя тайнами, секретами,

сгрызи от зависти жемчужный перстенёк.

Год без любви... подумаешь, несчастье.

Так весело и без неё на свете жить!

Ведь, даже, в нелюбви всегда любви участье,

и, даже, нелюбовь возможно полюбить.

АКТРИСА

Суть актрисы –

ощупывать себя внутри,

где даже в сердце бьётся сердце

измученной её души.

Пронзительность наитишайшая

в глубинах сумрачных живёт:

то лавой огненной накатит,

то ледяной волной зальёт.

Вся – слух, вся – трепет.

Дни и ночи распахнуты вселенной очи,

богообразно в них глядит,

и слабый, сонный, детский лепет

её, как мать к себе манит.

Наипростейшая задача –

иди на голос и найдёшь.

Увы. За неудачей неудача,

где ложь, где правда – не поймёшь.

И сыплются каменья градом,

и рай оборотился адом.

В глазах полночная звезда

рыдает с нею до утра.

А утром – начинай сначала

любить любимую себя.

Взойдёшь, как враг, на пепелище –

улыбка снисхожденья, в сторону плевок.

Осознавая ужас разоренья,

преподнесёшь сама себе урок.

Реальность для тебя закрыта,

ты бредишь вымыслом,

но в этом жизнь твоя.

Игры убийственная сила

на цыпочки тебя приподняла.

Изгоем праздным и безумным

толпе рассеянной казаться будешь ты,

и лишь один подумает: «Актриса...»

и бросит под ноги цветы.

****

Уверенность и гордость терпят пораженье.

Поверите ль, мечтаю о стихах забыть.

Клялась намедни. Только вдохновенье

не отпускает руку, в карий глаз глядит.

Летит, летит степная кобылица...

и всё уже предрешено.

В кошмарном сне такое не приснится:

кошка сыплет голубям пшено.

Роль переходит в жизнь... мучительно, занозно.

Впивается вампиром, сладострастно хохоча.

Его бы оттолкнуть, но слишком поздно –

я перешла из жертвы в палача.

Мне нравится живая плоть, её огонь и трепет,

как у Адама перед Евою в раю.

Пусть бездна предо мной, зато какой простор

и ветер у ног моих на самом на краю.

НОЧКА

Упорядоченная жизнь...

ты знаешь наперёд, что будет дальше:

сегодня – то же, что вчера,

а завтра – то же, что и раньше.

Я этой доли не хотела.

Я выбрала охоту, риск.

В вагон последний я влетела,

едва не зацепив луны кровавый диск.

Вагончик скорость набирает,

ладони стынут на ветру,

от страха сердце замирает –

я не доеду, я умру.

Хватаю лёгкими горячий воздух,

ещё не поздно, спрыгнуть я могу...

ну, в самом деле – изверг этот дятел,

что засел в моём обветренном мозгу.

Выстукивает, точно вышивает:

подробненько – стежок к стежку.

Из тела душу выживает,

подбирает букву к букве и стишок к стишку.

Три вдоха – и готова строчка,

два выдоха – уже строфа.

Ну, выдалась сегодня ночка...

и рифма скачет, как голодная блоха.

Любезные, остановитесь!

Блоха и дятел – примиритесь.

Уймитесь, черти до утра!

Всё. Станция. Я спать легла.

****

Мне выпало счастье

жить в одно время с тобой.

Вдыхать аромат сирени

морозной зимой.

Мне выпало счастье

раскатать свою душу

в звенящий бумажный лист.

Со дна океана ступить на сушу,

оставя на теле лишь ветра свист.

Мне выпало счастье

умирать от любви, оставаясь живой,

выть у распахнутой двери,

воткнувшись в косяк головой.

Мне выпало счастье

светиться в сумрачной мгле.

Мне выпало счастье жить,

себя сохраняя в себе.

ЖАРА

Жара хлебнула цвета из пожара.

Пожар поблек, обиделся, ушёл.

Зато русалки не остались без загара.

Нет худа без добра, без «плохо» – «хорошо».

Жара... усекновенье головы порукой.

Мукой день отходит ото дня.

А вечер мается, как кобелюка

с несговорчивою сукой,

распустит слюни к ночи,

так ни с чем и не уйдя...