Сказание о восхождении на небо Индры

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Когда удалились Хранители мира, о Индра царей, тога Партха, губитель недругов, обратил свои помыслы к прибытию колесницы Царя богов. И пока мудрый Гудакеша предавался размышлениям, прибыла к нему ведомая Матали дивноблещущая колесница. Словно рассекши облака, она залила сиянием все небо; грохот ее, подобный реву огромной тучи, заполнил все (пространство в пределах) сторон света. (В ней были) грозные мечи и копья, устрашающие взор палицы, волшебством сотворенные дротики и яркоблещущие молнии. Там были ашани с чакрами, оружие худа и агуда, порывы ветра с ураганами, чей рев подобен звуку, в котором слиты грохот туч и крик павлинов. И были там престрашные змеи с огненными пастями; их огромные тела подобились скопищам белых облаков или грудам драгоценных камней. Десять тысяч буланых коней влекли эту чудесную, приковывающую взоры, чарами сотворенную колесницу. Увидел он на ней и ярчайший темно-синий, как цветок лотоса, стяг Вайджаянта, (реющий) на позолоченном бамбуковом древке. Завидев стоящим на той колеснице возничего в убранстве из чистейшего золота, мощнодланный Партха принял его за самого бога. Но пока Пхальгуна размышлял об этом, Матали, почтительно склонившись перед ним, молвил Арджуне:

«О детище Шакры! Великий Шакра желает повидать тебя!

Взойди же скорее, почтенный, на прославленную колесницу Индры! Первый среди бессмертных отец твой Шатакрату сказал мне: «Да узрят обитатели небес явившимся сюда сына Кунти!» Окруженный богами и сонмами святых мудрецов, гандхарвами и апсарами, ждет тебя жаждущий встречи Шакра. Во исполнение воли Пакашасаны из этого мира вознесись со мною вместе в мир богов — ты вернешься назад, обретя оружие!»

Ступай, о Матали, взойди скорее сам на превосходнейшую эту колесницу, (обладания) которой не достичь даже сотнями (обрядов) раджасуя и ашвамедха! На прекраснейшую эту колесницу (не) взойти ни царям, взысканным судьбою, совершавшим жертвы с обильными дарениями, ни богам, ни данавам. Кто не закалился в подвижничестве, не сможет ни увидеть, ни коснуться этой великой, волшебной колесницы, ни тем более взойти на нее. Лишь когда ты, достойнейший, ступишь на эту, выносливыми конями влекомую колесницу, взойду на нее и я, подобно добродетельному (мужу), ступающему на благую стезю (вслед за учителем).

Выслушав его, Матали, колесничий Шакры, поспешно взошел на колесницу и поводьями придержал коней. Тогда Ард-жуна Каунтея, потомок Куру, сердечно ликуя, омылся в Ганге, очистился и произнес согласно правилам должные мантры. По обычаю, как положено, насытил он праотцев возлияниями, затем приблизился к Мандаре, царю гор, испросить у него (напутствие): «О гора, ты всегда даровала приют тем, кто ищет пути к небесам: святым мужам, утвердившимся в дхарме, подвижникам, вершителям благих деяний. По милости твоей, о гора, брахманы, кшатрии и вайшьи, достигнув неба, не зная забот, живут там вместе с богами! Великий пик, царь гор, приют отшельников, подобный тиртхе, я ухожу, прощай! Счастливо пребывал я на твоей (вершине). Не раз я любовался твоими хребтами, лесными зарослями, реками, водопадами и пресвятыми тиртхами!»

Сказал так Арджуна, губитель вражеских героев, и, простившись с горой, взошел, сияя, словно Солнце, на волшебную колесницу. И на ней, схожей обликом с Адитьей, чудесной, сотворенной с дивным искусством, ликуя, вознесся ввысь премудрый потомок Куру.

Двигаясь по пути, сокрытому от очей на земле обитающих смертных, он видел там тысячи диковинного образа небесных колесниц. Там не светили ни огонь, ни солнце, ни луна, но (все) сияло собственным (внутренним) светом3, который обретается святостью. Те сияющие (тела), которые отсюда наблюдаем мы в виде звезд и которые, хоть и огромны, из-за удаленности своей (кажутся) крошечными, как огоньки светильников, увидел Пандава во всей красе их, в ярком свечении, каждое в своем небесном доме, сияющее собственным (внутренним) светом. Сотнями сонмов парили там (в воздухе) святые царственные мудрецы, сиддхи, герои, павшие на поле брани, и те, кто завоевал себе небо подвижничеством, (а также) тысячи гандхарвов, чей пыл духовный пламенел, как солнце, множества гухьяков, святых мудрецов и апсар.

Видя (различные) миры, сиявшие собственным светом, исполнился изумления Пхальгуна и дружески попросил разъяснения у Матали. Тот отвечал ему: «Это благочестивые мужи, о Партха, пребывающие в своих небесных домах, те самые, владыка, которых как звезды наблюдал ты с земли!» Тут увидал (Арджуна) стоящего у (городских) ворот белого, «дарующего победу» слона Айравату с четырьмя бивнями, (огромного), как гора Кайласа. Ступая стезей совершенных, достойнейший меж потомков Куру и Панду воссиял (славой), как некогда Мандхатри, величайший из царей. И, миновав миры, (уготованные для добродетельных) царей, лотосоокий наконец увидел столицу Шакры — Амаравати.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхарагы» сорок третья глава.

Он узрел восхитительный город, населенный сиддхами и чаранами. Его украшали священные деревья, покрытые цветами всех времен года. Овевал его благовонный ветер, смешавший дивные, благостные ароматы различных деревьев. Он увидел населенный апсарами волшебный лес Нандана, чьи деревья, казалось, приветствовали его своим чудесным цветением. Этого мира вершителей святых дел не дано увидеть тому, кто не закален в подвижничестве, кто пренебрегал разведением священного огня, и тому, кто обращался вспять на поле брани! Тем, кто не творил жертв, не исполнял обетов, тем, кто лишен (знания) Вед и шрути, кто не омывал тела в тиртхах, не отличался в дарениях и жертвоприношениях, тем низким людям, что чинят помехи жертвенным обрядам, пьяницам, осквернителям ложа наставника и тем злодеям, что едят мясо, вовеки не увидать его!

Обозрев тот волшебный лес, оглашаемый чудесным пением, вступил мощнодланный (Арджуна) в любимую столицу Шакры. Там он увидел движимые мыслью, летающие колесницы богов; тысячи их стояли и сотни тысяч разъезжали во всех направлениях. Гандхарвы и апсары осыпали Пандаву хвалами, ароматом цветов овевали его благостные ветерки. Тут все боги, гандхарвы, сиддхи и величайшие из святых мудрецов с ликованием воздали почести неутомимому в подвигах Партхе.

Осыпаемый благословениями, в сопровождении божественной музыки, вступил мощнодланный Партха, при звуках раковин в барабанов, на широкую тропу созвездий, что зовется также «Путем богов»; и пока он шел, повсюду по приказу Индры воздавались ему хвалы. Были там и садхьи, и вишвы, маруты и оба Ашвина, адитьи, васу, рудры, незапятнанные, святые брахмические мудрецы, многие царственные мудрецы, (древние) цари во главе с Дилипой, Тумбуру, Нарада, а также гандхарвы Хаха и Хуху.

Ко всем им подойдя, как велит обычай, узрел тут потомок Царя богов Шатакрату, смирителя недругов. И, сойдя с превосходной колесницы, мощнодланный Партха зрел воочию Индру богов, отца своего, Пакашасану. Был у него прекрасный белый зонт на золотом древке, его обмахивали опахалом, источавшим волшебный аромат. Первейшие средь дваждырожденных славили его стихами из Риг-, Яджур- и Самаведы, ганд-харвы во главе с Вишвавасу — хвалебными песнопениями.

Приблизившись к нему, преклонил (до земли) голову могучий Каунтея, тот же удержал его округлыми своими руками. Затем, взявши Арджуну за руку, подвел его Шакра к святому трону своему, чтимому богами и царственными мудрецами. Индра богов, губитель вражеских героев, вдохнул запах головы его и с нежностью привлек (Арджуну), почтительно склонившегося перед ним, к своей груди. Повинуясь велению Тысячеокого, взошел необъятно-великий духом Партха на престол Шакры, подобно второму Васаве. Потом Недруг Вритры с любовью коснулся благоуханной рукою светлого лика Арджуны, дабы ободрить его. Он неспешно поглаживал его прекрасные мощные руки, загрубевшие от прикосновений тетивы и стрел, подобные двум золотым столбам. То и дело Держатель ваджры, Губитель Балы похлопывал по ним рукою, хранящей следы (постоянного) соприкосновения с ваджрой. Глаза Губителя Вритры расширились от восторга; с легкой улыбкой взирал Тысячеокий на Гудакешу и все не мог им налюбоваться.

Восседая вдвоем на одном троне, они озаряли (величием) Зал собрания, словно Солнце и Месяц, когда в четырнадцатый день вместе восходят они на небе8. Гандхарвы, первый средь которых — Тумбуру, пели стихи на нежные, сладостные мотивы. Гхритачи, Менака, Рамбха, Пурвачитти, Сваямпрабха, Урвапги, Мишракеши, Дундугаури, Варутхини, Гопали, Сахаджанья, Кумбхайони, Праджагара, Читрасена, Читралекха и Мадхусвара — эти и другие лотосоокие, пышнотелые красавицы, призванные смущать помыслы совершенных, всюду танцевали (вокруг Арджуны); груди их колыхались; они бросали призывные, нежные взгляды, похищая души, умы и сердца (зрителей).

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сорок четвертая глава.

И вот, постигнув мысль Шакры, боги с гандхарвами взяли

наилучшую «почетную воду» и тотчас же поднесли Партхе. Поднеся царскому сыну также воду для ног и воду для при-хлебывания, они затем ввели его в обиталище Турандары.

Принявши все эти почести, поселился Джишну в доме своего отца; там изучил Пандава все виды чудесного оружия вместе с заклятиями для возвращения. Из своих рук вручил ему Шакра любимое оружие свое — ваджру, (удара) которой не перенесть (никому), а также громозвучные ашани, которых вестниками служат (рев) туч и (крик) павлинов.

Добыв оружие, вспомнил о братьях Пандава Каунтея; (ведь) по велению Пурандары уже пять лет пребывал он в блаженстве. И вот, когда пришло время, молвил Шакра обретшему оружие Партхе: «О Каунтея, восприми же (теперь) от Читрасены искусство пения и танцев». Неведома в мире людей музыка богов; прими же (знание) ее, Каунтея, и да будет благо тебе!» И дал ему Пурандара в товарищи Читрасену; сойдясь с ним, Партха беззаботно предался развлечениям.

Однажды странствующий (по вселенной) святой мудрец Ломаша явился во дворец Шакры, дабы узреть Пурандару. Приблизившись, поклонился великий подвижник Царю богов и тут заметил Пандаву, занявшего половину престола Васавы. По приглашению Шакры воссел лучший из дваждырожденных на широкое и высокое сиденье, а великие святые мудрецы воздали ему (положенные) почести. Его же при виде Партхи, сидящего на троне Индры, (мучила) мысль: «Как это кшатрий Партха удостоился престола Шакры? Что за подвиг он совершил? Какие добыл для себя миры? За что ему такое место, которому и боги поклоняются?»

Проникнув в мысли Ломаши, Шакра, Супруг Шачи, Губитель Вритры, улыбнулся и молвил ему такое слово: «Послушай, мудрец-брахман, про то, что пришло тебе на ум. Это ведь не просто смертный, обретший рождение во кшатре; это, о великий мудрец, мой могучий сын, которого родила Кунти. Для одного только прибыл он сюда: чтобы добыть (волшебное) оружие. Разве ты не узнал в нем совершеннейшего древнего мудреца? Внемли же, о брахман, я расскажу тебе, кто он и каково его предназначение.

Было два святейших древних мудреца: Нара и Нараяна; узнай же эту двоицу в Хришикеше и Завоевателе богатств! Славится в мире святая обитель, зовущаяся Вадари; увидеть ее не дано ни богам, ни святым мудрецам, наделенным величием духа. Там-то, у истоков Ганги, к (берегам) которой являются сиддхи и чараны, и жили некогда Вишну и Джишну. По моей воле, о брахмический мудрец, эти два осиянных величием героя (ныне вновь) родились в земном мире, (ибо) им суждено облегчить (тяжкую) ношу земли!

Есть некие надменные асуры, что зовутся «ниватакавачами»; обретение (желанного) дара ввергло их в ослепление, отчего они сделались враждебны нам. Получив этот дар, перестали они чтить богов, возгордились своей силой и задумали истребить небожителей. Мощны эти грозные, обитающие в Патале сыновья Дану; всех божеских сонмов не хватит для того, чтоб сразиться с ними.

Святой владыка, непобедимый Хари, Вишну, Губитель Мадху, сей бог, явившийся некогда на землю под именем Капилы и сразивший одним лишь взглядом великих духом сыновей Сагары, когда они рыли (ход) в нижний мир, — вот кто или же Партха, ибо они с ним — одно, должен, о владыка, достойнейший из дваждырожденных, осуществить в славной битве наше великое дело! Этот герой способен один противостать их скопищам; сразивши их в битве, он снова вернется к людям.

Потому ты, повинуясь нашему велению, ступай на землю; свидишься ты с отважным Юдхиштхирой, обитающим в лесу Камьяка. Как укажу тебе, должен ты передать верному слову, преданному духом дхарме (царю): «Не горюй о Пхальгуне. Вскоре он вернется, освоив (волшебное) оружие. Тот, чьей телесной мощи недостает святости, кто не владеет искусно оружием на поле брани, не в силах был бы противостать в битве Бхишме, Дроне и прочим (кауравам). Мощнодланный, многомудрый Гудакеша получил оружие (богов); он достиг совершенства в (искусстве) чудесных песен, танцев и музыки. Ты же, смиритель недругов, владыка потомков Ману, должен вместе со всеми братьями посетить уединенные тиртхи. Омывшись в святых тиртхах, ты избавишься от всякого зла и греха, забудешь все заботы и сможешь, о Индра царей, счастливо владеть своим царством».

Тебе же, о первый средь брахманов, лучший из дваждырожденных, надлежит сопровождать его в странствиях по свету, (ибо ты) исполнен могущества, (добытого) тапасом. В непроходимой глуши, в неприступных горах обитают грозные ракшасы, да будешь ты ему защитою от них, почтенный!»

«Да будет так!» — подтвердил Ломаша, величайший из подвижников, и сошел на землю, направляясь к лесу Камьяка. Там увидел он смирителя недругов, Каунтею, Царя справедливости, со всех сторон окруженного братьями и отшельниками.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сорок пятая глава.

Когда наделенный пламенностью духа Дхритараштра прослышал о диковинном подвиге, содеянном Партхой, обладателем непомерного пыла, что сказал он на это, о брахман?

Когда царь (Дхритараштра), сын Амбики, прослышал от величайшего из святых мудрецов Двайпаяны о восхождении Лартхи в мир Шакры, сказал он Санджае:

«Слыхал я, о сута, весь полностью (рассказ) о подвиге, который совершил премудрый Партха.

Известно ли тебе доподлинно (все происшедшее), о сын возницы? Сын мой скудоумен, зломыслен, закоснел во грехе; следуя подлым обычаям, потерял разум; всю землю приведет он к погибели. Ведь этот великий духом (царь), речи которого всегда правдивы, даже если дело идет о пустяках, тот, на чьей стороне бьется сам Завоеватель богатств, мог бы овладеть всею тройственной вселенной! Найдется ли человек, будь он даже неподвластен старости и смерти, который (осмелится) встать лицом к лицу с Арджуной, сыплющим острые, с крючковатыми наконечниками, на камне заточенные стрелы? Злые сыновья мои уже во власти •смерти; ведь им предстоит сразиться с необоримыми Пандавами!

Сколько ни размышлял я, не ведая сна, не знаю я такого колесничного бойца, который мог бы выступить на битву с Обладателем лука Гандива. Если даже пойдут на него в сражении Дрона с Карной, а то и сам Бхишма, все равно грозит миру беда; в победу же нашу я не верю. Карна слишком добродушен и беспечен, почтенный наставник уже стар. Партха же гневен, могуч, неистов, неизменен в доблести. Грянет великая битва, в которой никто не (признает себя) побежденным, ибо эти герои искусно владеют оружием, все покрыли себя великой славой. Даже владычества над миром не пожелали бы они обресть ценою поражения; потому мир может наступить лишь со смертью либо их, либо Пхальгуны!

Нет никого, кто сразил бы Арджуну, нет такого, кто одолел бы его; как же смирить его гнев, вызванный этими глупцами? Равный самому Владыке Тридесяти (богов), этот герой насытил Агни в (лесу) Кхандава; при великом обряде раджасуя покорил он всех земных владык. Если ваджра обрушится на темя горы, то может (от горы) и уцелеть что-либо, о Санджая; но ничто не уцелеет, сын мой, если Увенчанный диадемой пустит свои стрелы! Как лучи солнца иссушают все подвижное и недвижное в этом мире, так иссушат и детей моих стрелы, пущенные рукою Партхи! Провижу я, как повергнутое в отчаяние грохотом колесницы Савьясачина, словно по кускам разлетится во все стороны бхаратское войско!

Вот он, Увенчанный диадемой, стоит на ратном поле, рассеивая, рассыпая стрелы, нацелив смертоносный лук; всепоглощающую Смерть в нем воплотил Видхатри; возможно ль уязвить его?!»

О царь, все, что говорил ты о Дурьодхане, так и есть, ни

словом не погрешил ты, владыка земли! Да, гневом загорелись неизмеримо мощные Пандавы, когда увидели они, как Кришну, благочестивую и многославную супругу, вводили в Зал собрания. Речи Духшасаны и Карны привели их в такую ярость, что, полагаю, (ни днем, ни ночью) глаз не сомкнут они, о великий царь!

Ведь ты слышал, о великий царь, что Одиннадцатителый Стхану, (сойдясь) с Партхою в битве, остался доволен его* (искусством) стрельбы из лука. Облекшись в одежды киратыг сам Бхагаван, Носитель капарды, владыка всех богов, сразился с Пхальгуной, желая испытать его. И тогда же взору Арджуны, того быка-кауравы, ради обретения оружия проявившего небывалое рвение в подвижничестве, явились Хранители мира. Никому из людей, кроме Пхальгуны, никогда того не добиться, чтоб воочию (здесь), на земле, лицезреть всех этих владык. Если и Махешваре не удалось сломить силы того героя, (божества), принявшего телесное воплощение, то найдется ль такой человек, чтоб осилил его в сражении? Грянет (скоро) грозная, внушающая трепет битва с теми, кто силой влек (тогда) Драупади (в Дом собрания) и (этим) прогневил Пандавов.

Видя, как Дурьодхана обнажил перед Драупади свои бедра, Бхима дрожащими (от гнева) губами прорек тогда великое слово: «Едва пройдет тринадцать лет, о злодей, бесчестный игрок, и я раздроблю твои бедра крепкой, как ваджра, палицей!» Партхи — превосходнейшие бойцы, все они наделены непомерным ратным пылом, искусно владеют всеми видами оружия; нелегко было бы одолеть их даже богам. Думается мне, что они, движимые гневом, исполненные отваги и жажды мщения, истребят в сражении твоих сыновей!

И зачем только Карна, о сута, сказал те злые слова! Зачем, введя Кришну в Собрание, они посеяли такую вражду?! Как-то будут жить теперь неразумные мои сыновья, когда их старший брат и наставник отошел от добрых обычаев? Видя, что я лишен зрения, не могу сознавать (происходящее) и действовать, не внемлет, о сута, словам моим злосчастный (Дурьодхана)! Его же неразумные приспешники, Карна, сын Субалы и прочие, только взращивают все более заблуждения этого глупца!

Партха, наделенный непомерным ратным пылом, даже играючи может испепелить стрелами моих сыновей; что-то будет, когда он разгневается! (Стрелы), которые Партха в полную силу рук мечет из своего великого лука, окрыленные заклятиями волшебного оружия, могут истребить даже небожителей! Ведь другом, покровителем и советником ему приходится сам Джанардана, Хари, опора тройственной вселенной; кто же (уйдет) от него непобежденным?

Небывалое в этом мире чудо совершил Арджуна, о Санджая: сошелся он, говорят, в рукопашной с самим Махадевой! А что на виду у всего мира содеяли Пхальгуна и Дамодара, желая помочь Огню, в (лесу) Кхандава! Как ни глянь, а сыновья мои при всех родичах их и советниках — ничто (в сравнении) с Бхимой, разгневанным Партхой и Васудевой, (главою) сатватов!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сорок шестая глава.

О подвижник, (по-моему), ни к чему уже все эти сожаления царя Дхритараштры, после того как изгнал он отважных Пандавов. Как допустил царь, чтобы сын его, скудоумный Дурьодхана, прогневал сыновей Панду, великих колесничных бойцов?

Поговорим лучше о том, чем питались сыновья Панду в лесу; скажи, почтенный, были ли то дары леса или плоды земледелия?

Дарами леса и (мясом) сраженной острыми стрелами дичи питались мужи-быки, поднося прежде (пищу) брахманам. Ведь за теми отважными великими лучниками, поселившимися в лесу, следовали, о царь, (хранители) огня и не (разводящие) огня брахманы. Десять тысяч великих духом брахманов-снатаков, знатоков (пути) освобождения держал, кроме того, на довольствии Юдхиштхира. Сражая стрелами оленей руру, черных ланей и других чистых лесных животных, он, как велит обычай, предлагал их (в пищу) брахманам.

Не было там людей нездорового вида, немощных, исхудалых, слабых, угрюмых, томимых страхом; каждого из них достойнейший в роде Куру Царь справедливости Юдхиштхира потчевал, будто любимого сына, кровного родича или единоутробного брата. Преславная Драупади сперва, как (заботливая) мать, кормила супругов своих и дваждырожденных, а после сама ела то, что оставалось.

Царь — на востоке, Бхимасена — на юге, близнецы — на севере и на западе с луками наготове бродили, добывая мясо; постоянными набегами истребили они всех зверей (в том лесу)! Так и жили они в Камьяке в разлуке с Арджуной, тоскуя о нем; пять лет провели они там, уча Веды, твердя молитвы, совершая жертвенные обряды.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сорок седьмая глава.

Тяжко, глубоко вздохнул Дхритараштра, сын Амбики; обратившись к суте своему, Санджае, сказал он так, о бык-бхарата:

«Сыновья богов, Пандавы Накула и Сахадева, причастны высокой доле, сияют величием, как сам Царь богов, неистовы в битве. Тверда их решимость, крепко оружие, проворны руки, люта ярость, издали разят они (врага) на поле битвы, стремительны, не знают отдыха. Когда они в гуще сражения встанут, доблестные, как львы, неотразимые, словно сами Ашвины, (прикрывая) с тыла Арджуну и Бхиму, — не думаю я, о Санджая, чтоб хоть что-то осталось тогда от (нашего) войска! Дети богов, они сильны в колесничном бою, нет им равных на поле брани; гордые, никогда не примирятся они с нанесенным Драупади оскорблением!

Грозны вришнийские лучники, могучи панчалийские (бойцы), хранит их в битве сам устремленный к истине Васудева;

истребят Партхи на поле брани воинство моих сыновей! Стремительного натиска вришнийцев, ведомых в сражении Кришной и Рамой, не смогли бы выдержать даже горы, о Сын суты!

И среди них будет носиться (по полю битвы) наводящий ужас своею мощью Бхима, (размахивая) палицею с шипами, губительницей героев. Рева Гандивы, грохочущего, словно ашани, мощных ударов палицы Бхимы не смогут выдержать цари. Тогда-то и вспомню я советы друзей, которые надлежало помнить (всегда) и которым я в свое время не последовал, покорившись воле Дурьодханы».

Ты допустил, о царь, чтобы сын твой совершил величайший проступок; будучи в силах сделать это, ты все же, (обуянный) заблуждением, не удержал его. Прослышав о проигрыше Пандавов в кости, неколебимый Губитель Мадху поспешил в Камьяку, дабы соединиться с Партхами. Так же (поступили) сыновья Друпады во главе с Дхриштадьюмной, Вирата, Дхриштакету и великие колесничные бойцы Кекаи. О том, что говорили они там, при встрече с побежденными Партхами, сообщаю тебе все так, как проведал (мой) соглядатай.

Встретив там Губителя Мадху, избрали его Пандавы на

время битвы колесничим при Пхальгуне. «Хорошо!» — отвечал им Хари. Видя Партхов в такой беде, носящими черные оленьи шкуры вместо верхних одежд, не стерпел Кришна и сказал Юдхиштхире: «Богатство Партхов, какое наблюдал я при совершении раджасуи в Индрапрастхе, недостижимо было для других царей. (Я видел) там всех земных владык, трепетавших перед (вашим) ратным пылом и (силой) оружия: вангов, апгов, паундров, удров, чолов, дравидов, андхраков, обитателей океанских побережий и жителей городов, синхалов, бар-баров, млеччхов и прочих жителей леса, сотни (жителей) царств, лежащих на западе, близ океана, пахлавов, дарадов, ки-ратов, яванов и шаков, харахунов, чинов, тукхаров, жителей Синдху, джагудов, раматхов, мундов, танганов и правителей Царства женщин — я видел, как эти и многие другие (народы) явились прислуживать тебе при жертвоприношении, о бык-бхарата!

Непрочно, преходяще похищенное ими богатство, (но) я верну его назад, лишив их жизни. С помощью Рамы, Бхимы, Арджуны, отважного Дхриштадьюмны и сына Шишупалы20, о кауравья, я убью в сражении Дурьодхану, а с ним и Карну, и Духшасану, и сына Субалы, и всякого, кто станет противоборствовать (нам), о бхарата! Ты же тогда поселяйся с братьями в Хастинапуре, овладей царским счастьем сынов Дхрита-раштры и правь всею этой землей!»

Тогда в собрании предводительствуемых Дхриштадьюмной героев, (жадно) внимавших (их речам), сказал царь такое слово: «Правдивы твои слова, по душе мне они, о Джанардана; ты истребишь, мощнодланный, всех недругов моих с их приспешниками! Но исполни это лишь тогда, когда пройдут тринадцать лет, о Кешава! Ведь перед собранием царей дал я клятву провести их в лесу».

Выслушав речь Царя справедливости, все присутствовавшие в Собрании во главе с Дхриштадьюмной принялись кроткими, подобающими случаю речами смирять неукротимого Кешаву. А стойкой (духом) Панчалийке они в присутствии Васудевы сказали: «О царица, расстанется с жизнью вызвавший гнев твой Дурьодхана! Не печалься, мы твердо обещаем тебе это, красавица! Что до тех, которые, видя гнев твой, (посмели) тогда смеяться, о Кришна, то мясо их с хохотом пожрут звери и птицы! Они (силой) влекли тебя по земле в Доме собрания — теперь же шакалы и грифы выпьют их кровь, будут таскать (по земле) их (отсеченные) головы! Ты увидишь, о Панчалийка, как их (разбросанные) по земле тела хищные звери будут рвать на части, пожирать кусок за куском! У тех, кто тогда истязал тебя, выказывал тебе презрение, отрезаны будут головы, напьется их крови земля!»

Вот какие речи произносили на все лады те мужи-быки, каждый из которых отважен, наделен ратным пылом и (украшен) рубцами от ран. И всем им назначил Царь справедливости по истечении тринадцати лет собраться вновь под главенством великого колесничного бойца Васудевы. Завоеватель богатств, Кришна и Рама, Самба, Прадьюмна, Ююдхана о Бхимой, сыновья царя кекаев и (царя) Панчалы — все они заодно с Царем справедливости. Кто из людей, кому жизнь дорога, выйдет на бой против этих (прославленных) в мире, гневливых, словно гривастые львы, непобедимых, великих духом героев с их соратниками и воинством?!

Ведь говорил мне во время игры Видура: «Индра людей, если ты обыграешь Пандавов, тогда неизбежно придет куру погибель; будут великие беды и реки крови». Видно, о сута, все сбудется так, как сказал мне некогда Кшаттри; только пройдет установленный Пандавам срок — неминуемо грянет та битва!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сорок восьмая глава.

Когда ушел великий духом Партха в мир Шакры добывать оружие (богов), что делали тогда Пандавы во главе с Юдхиштхирой?

Когда ушел великий духом Партха в мир Шакры добывать оружие (богов), мужи-быки вместе с Кришною пребывали в лесу Камьяка. Вот как-то раз, терзаясь скорбью, достойнейшие из бхаратов сидели вместе с Кришною на уединенной, затерянной (в лесу) травянистой лужайке. Горькая печаль их томила, горло теснили слезы; тосковали они о Завоевателе богатств. От разлуки с ним всех их скорбь обуяла; огорчались они разлукой с Завоевателем богатств и потерей царства.

И тут мощнодланный Бхима сказал Юдхиштхире: «О великий царь, этот муж-бык, Арджуна, в чьих (руках теперь) жизнь сыновей Панду, по твоему приказу ушел (от нас). Если он погибнет, тогда ни нам с детьми нашими, ни панчалам, ни Сатьяки, ни Васудеве не избежать гибели. Есть ли горше беда, чем то, что Бибхатсу, обладатель духовного пыла, по приказу твоему уходит (от нас), не чая многих (грядущих) бед! Уповая на (мощь) рук этого великого духом (героя), мы можем заранее считать, что сокрушили в битве всех врагов и овладели землей! Лишь благородство (души) этого (превосходного) стрелка из лука воспрепятствовало мне (тогда же), в Зале собрания отослать в иной мир сыновей Дхритараштры и сына Субалы!

Наделенные мощью рук, хранимые (самим) Васудевой, только ради тебя, почтенный, обуздали мы закипевший в нас гнев! Иначе мы вместе с Кришной сразили бы врагов, возглавляемых Карной, и повелевали бы (теперь) всею землей, покорив ее (мощью) своих рук! Сильнейшие из сильных, в избытке наделенные мужеством, только из-за твоей порочной страсти к игре мы попали в беду, о царь!

Тебе надлежит блюсти кшатрийскую дхарму, о великий царь; а ведь жизнь в лесах не является дхармой кшатрия. Мудрые полагают высшей кшатрийской дхармой управление царством. О царь, ты знаток кшатрийской дхармы, не отступай же от ее велений; да истребим мы сыновей Дхритараштры, царь, прежде, чем пройдет двенадцать лет!

Выйдя из леса, соединившись с Джанарданой и Партхой, я тотчас же, о великий царь, в грозной битве отошлю сыновей.Дхритараштры, о владыка народа, вместе со всем их воинством в иной мир. Я истреблю всех сыновей Дхритараштры вместе с сыном Субалы, Дурьодхану, Карну и всякого, кто (осмелится) противоборствовать (нам); после того как я усмирю (врага), ты сможешь вновь выйти из леса; тогда, о владыка народа, этим поступком ты уже не навлечешь на себя вины. Брат мой, великий царь, смиритель недругов, очистившись от совершенного греха всевозможными жертвенными обрядами, мы.достигнем высшего из небесных миров!

Так это все и случится, если только, ты, почтенный царь наш, всецело преданный дхарме, не будешь беспечным и медлительным.

Несомненно, что того, кто изощрен в обмане, следует и уничтожать посредством обмана; погубить обманщика с помощью обмана не считается грехом. Знатокам дхармы ведомо, что в делах благочестия сутки (можно) приравнивать к году, о великий царь, бхарата! Часто можно услышать, владыка, и такое речение Вед: «В самой крайней нужде дозволяется считать, будто год уже прошел», о великий царь! Если чтишь ты наставления Вед, то, едва день пройдет, считай, что истек тринадцатилетний срок, о неколебимый! Пришла пора убить Дурьодхану с его приспешниками, пока не объединил он всю землю (под своим владычеством), о царь, смиритель недругов!»

Когда Бхима это промолвил, Юдхиштхира, Царь справедливости, вдохнул запах головы его и обратился к Пандаве со словом увещевания: «Не сомневаюсь я, о мощнодланный, что по прошествии тринадцати лет ты в сообществе с Обладателем Гандивы сразишь Суйодхану. Что же до слов твоих ко мне: «Истек (наш) срок», то никогда, о владыка, не смел я сказать неправду, никто не знает за мной такого, о Партха! Ведь и не прибегая к обману, сопряженному с коварным умышлением, ты, необоримый Каунтея, сразишь Дурьодхану с его приспешниками!»

В то время как Юдхиштхира, Царь справедливости, говорил это Бхиме, явился туда причастный высокой доле великий святой мудрец Брихадашва. Благочестивый Царь справедливости,

увидев, что прибыл этот блюститель дхармы, почтил его, как велит обычай, (подношением) «медовой смеси». Когда отдохнул (Брихадашва) и был (удобно) усажен, мощнодланный Юдхиштхира, сев подле и не сводя с него глаз, повел раловор о своих многочисленных бедах:

«О владыка, играя в кости, я лишился и казны, и царства, ибо принял вызов искусных игроков, изощренных в обмане плутов. Злоумышленники, обманув меня, благонравного и нес

ведущего в игре, ввели в Собрание мою супругу, которая мне дороже самой жизни. Есть ли на земле царь, чей удел был бы горше моего?! Слыхал ли ты, о почтенный, видал ли прежде

такого?! Думаю я, нет человека, который был бы несчастнее меня».

Ты говоришь, о великий царь, Пандава: «Не найти человека, чей удел был бы горше моего!» Но соблаговоли выслушать, о владыка земли, и я расскажу о царе, который был несчастнее тебя.

И царь ответил ему: «Расскажи, о почтенный! Желаю услышать о царе, которого постигла такая беда».

Тогда, о царь, неколебимый владыка земли, вместе с братья

ми своими внимательно прослушай (рассказ) о царе, который

Правил страною нишадхов царь по имени Вирасена. Был у него сын, прозревший (суть) дхармы и артхи, которого звали Нала. И этого царя, как я слышал, коварно обыграл (в кости) Пушкара. Не заслуживший несчастья, (вынужден был) он с супругой своей поселиться в лесу. И не осталось при нем> в его лесном жилище, ни коня, ни колесницы, ни брата, ни родственников, о царь! Ты же, почтенный, окружен богоподобными братьями-героями, первейшими из дваждырожден-ных, схожими с самим Брахмой, — и потому тебе не следует печалиться!

Желаю слышать более пространным сказание о подвигах великого духом Налы; ты должен поведать мне его, о превосходнейший из повествующих!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сорок девятая глава.

КОНЕЦ «СКАЗАНИЯ О ВОСХОЖДЕНИИ НА НЕБО ИНДРЫ»