Поход Ермака не был открытием Сибири

Широко известно, что русские впервые проникли в Сибирь в довольно давние времена. Совершенно определенно, новгородцы ходили по Белому морю до пролива Югорский шар и далее за него, в Карское море, еще в IX веке. Первое летописное свидетельство о подобных плаваниях относится к 1032 году, которое в русской историографии считается началом истории Сибири.

Конечно, считать так — это большое нахальство. В это время в Сибири существовало крупное и могущественное государство — Кыргызский каганат, подчинившее себе всю Центральную Азию, вплоть до предгорий Тянь-Шаня на юге, и до границ империи Тан на востоке. Это было большое, богатое и сильное государство, имевшее в том числе и свою письменность. Новгород тоже был не из слабых городов, но он, в сравнении, сильно уступал Кыргызскому каганату. Даже вся Русь, вместе взятая, была слабее. Так что говорить о том, что сибирская история началась, де, в 1032 году — нельзя, потому что первое документальное упоминание о государственности в Сибири относится к 201 году до н. э.

В последующие времена новгородцы освоили регулярное плавание за Югорский шар за мехами. Первое упоминание о торговом плавание на Обь отмечено под 1139 годом, когда новгородец Андрий ходил на Обь и привез оттуда большой груз пушнины. В устье Оби было русское поселение, в котором существовал торг, на котором русские купцы обменивали свой товар на превосходные сибирские меха. Есть скупые сведения, опубликованные, в частности, в книге Л.Р. Кызласова «Древние города Сибири» [24], что русские купцы в XII — начале XIII века время от времени заходили в Сибирь с торговлей вплоть до Енисея, до городов Кыргызского каганата. Так это или нет, предстоит проверить будущими исследованиями.[7]

Я уже не говорю о китайцах, которым Сибирь была известна с глубокой древности. Интенсивные отношения с сибирскими землями Китай устанавливает еще во II веке до нашей эры, во времена династии Старшая Хань. Археологические памятники этого периода в Минусинской котловине содержат в коллекциях находок китайские импортные предметы: бронзовые зеркала, лакированные шкатулки, зонтики, кинжалы в лакированных ножнах и так далее.

В 1940–1941 и 1945–1946 годах под Абаканом сотрудниками Абаканского музея под руководством Л. А. Евтюховой были раскопаны развалины дворца. Этот дворец, как полагают, принадлежал китайскому генералу Ли Лину, захваченному в плен хуннами, и ставшим наместником западных хуннских земель в Минусинской котловине. Ли Лин был очень знатным человеком. Он происходил из древнего и знатного китайского рода Ли, от которого пошли императоры династии Тан. Поскольку от Ли Лина пошли еще и хаканы Кыргызского каганата, то императоры династии Тан в IX веке официально признавали правителей Кыргызского каганата своими родственниками.

Сам Ли Лин был окольничьим при дворе императора У-Ди династии Старшая Хань. Потом он стал генералом, попал в плен, и заступаться за него ходил знаменитый историк Сыма Цянь. За это заступничество он был оскоплен.

В плену Ли Лин был обласкан хуннским шаньюем Цзюйдихоу. Милость нового владыки была столь велика, что он выдал за Ли Лина свою дочь. Это значит, что генерал породнился с правящим домом, величие которого было одинаковым с величием дома императоров Хань. От Ли Лина произошли правители Кыргызского каганата, которые правили до XVIII века. Сам Ли Лин, обладавший максимально возможной в те времена знатностью, умер в 75 году до н. э., скорее всего, в Минусинской котловине, и был похоронен неподалеку от своей ставки [27, с. 136–139].

Дворец, который в литературе получил название Ташебинского, находился в центре большого города, площадью в 10 гектар, перед площадью шириной более 100 метров. Он имел глинобитные стены, которые сохранились на высоту от 1, 5 до 2 метров, и позволяли в точности восстановить планировку дворца. В длину здание было 45 метров, в ширину — 35 метров, и имело площадь помещений 1575 кв. метров. Всего во дворце было 20 помещений, в том числе центральный зал площадью 132 кв. метра.

Этот центральный зал был одновременно залом для официальных приемов и храмом. В него вело шесть дверей, ручки которых были выполнены в виде бронзовых масок рогатых демонов, в носу которых было продето кольцо, служившее ручкой двери. Крыша зала поддерживалась 18 деревянными колоннами.

Еще одно большое помещение, в котором была печь, находилось сразу за входом во дворец и, по всей видимости, там зимой располагалась охрана. От печи горячий воздух по подземным каналам подавался в центральный зал и спальные покои, находившиеся сразу же за ним.

Дворец был крыт глиняной черепицей, а на специальных угловых черепичных желобах были оттиснуты иероглифы пожелания десяти тысяч лет здравия. Общий вес этой черепичной крыши составил около 5 тонн. Строители решили непростую задачу создания стропильной системы, способной выдержать такой вес. Дворец был построен около 98 года до н. э. и существовал довольно долгое время, примерно 70—100 лет, пару раз перестраивался, пока не был оставлен [27, с. 61–105].

Именно в период Старшая Хань в китайских исторических хрониках появились первые упоминания о Сибири. Так что, если кому и принадлежит приоритет в деле открытия Сибири, так это китайцам, а не русским.

Китайцы открыли Сибирь вот еще в каком смысле. В 1421–1423 году, в эпоху династии Мин при втором минском императоре Шу Ди, Великий флот под командованием евнуха Чжэн Хэ совершил кругосветное путешествие, в результате которого на карту были нанесены все континенты мира и большая часть береговой линии этих материков. Результаты этой работы получили отражение в европейских картах мира, составленных в XV–XVI веках. И вот на карте Вальдезеемюллера, составленной в 1507 году, достаточно точно и узнаваемо показаны контуры северного побережья Сибири, начиная от Берингова пролива, все побережье Восточно-Сибирского, Карского, Белого, Баренцева моря до Кольского полуострова, нанесены устья Оби, Енисея, Хатанги, Лены, Индигирки, Колымы. Прорисован мыс Челюскина, контуры Таймырского полуострова и полуострова Ямал, нанесены группы островов у побережья Сибири. Такое невозможно выдумать, и, значит, некий мореплаватель прошел этими водами за 100–200 лет до того, как в этих морях появились русские землепроходцы.

Гевин Мензис, отставной морской офицер ВМФ Великобритании, превосходно показал, что в это время была только одна страна, обладавшая кораблями для подобных исследований. Это, конечно, Китай. И в это время был только один флот, способный провести столь масштабные и точные съемки берегов — флот Чжэн Хэ. Все подробности плавания Великого флота Чжэн Хэ — в книге Гевина Мензиса [32].

У читателя могут возникнуть сомнения: а могли ли китайские мореплаватели пройти Северным морским путем? Ведь и в XX веке, с ледоколами, плавать в Арктике неимоверно трудно? Но в том то и дело, что в начале XV века такую задачу решить было легче, чем в XVII (и в XX) веке. В то время площадь арктического оледенения была намного меньше, чем теперь, и летом для свободного мореплавания были открыты берега как Евразийского, так и Американского континентов. Гренландия тогда была населенной страной, с достаточно пышной растительностью для этих широт, о чем говорит ее датское название. «Грен» по-скандинавски — «зеленый». Китайские корабли прошли вдоль Сибири и довольно свободно обошли вокруг Гренландии, что сегодня сделать невозможно без мощных ледоколов. Но уже в середине XV века началось похолодание, и льды сдвинулись далеко на юг, сковав побережья материков и Гренландию, которая лишилась поселений европейцев. Все переселенцы из Скандинавии XI–XIII вв. погибли. Когда русские стали осваивать арктическое побережье Сибири, это уже была суровая и ледяная страна.

То есть, строго говоря, Сибирь была открыта не русскими землепроходцами, а китайскими мореплавателями, прошедшими в 1422–1423 годах по Северному морскому пути. А что до сухопутных дорог, так их китайские купцы и посланники освоили задолго до наступления нашей эры. Ермак здесь, строго говоря, не при чем.

Но чтобы нанести сокрушительный удар по патриотическому мифу о первопроходчестве Ермака, скажу, что до него в Сибири побывали даже англичане.

В XV веке этим регионом заинтересовались европейцы. Их интерес был таков: из Китая вывозился шелк и чай, пользовавшиеся огромным спросом по всей Азии и в Европе. Сметливые купцы понимали, что если наладить прямую торговлю с Китаем, то можно получить совершенно фантастические прибыли на торговле этими редкими товарами.

Англичане стремились во что бы то ни стало разведать прямой путь в Китай. Согласно представлениям о географии того времени, столица Китая — Пекин — находилась на берегу Срединного озера, из которого вытекала большая река, несущая свои воды к северу. Англичане думали, что эта река — Обь.

Английские купцы учредили «Общество купцов-предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений», которое занялось разведкой пути в Китай. В 1553 году общество снарядило экспедицию из трех судов под командованием Хью Уиллоуби. Корабли пошли в Баренцево море к мурманскому берегу. Это место было совершенно незнакомо для английских моряков. Экспедиция, по всей видимости, попала в бурю. Два корабля были выброшены на мурманский берег в устье Варзины. Их команда погибла, не выдержав тягот зимовки. Спустя некоторое время поморы нашли эти корабли, на которых уже не было ни одного живого человека.

Один корабль под командованием Ричарда Ченслора отбился от экспедиции и его вынесло к устью Северной Двины. Здесь команду и капитана подобрали поморы. На санях Ченслор приехал в Москву, где был принят самим царем Иваном IV. Государь щедро одарил моряка и отпустил на родину [21, с. 48].

После этого «Общество купцов-предпринимателей», получившее признание королевы, стало снаряжать новые экспедиции. Через несколько лет после неудачной экспедиции Уиллоуби в море вышла новая экспедиция под командованием Стивена Барроу. Опыт предыдущего плавания был учтен. Корабль Барроу перешел Баренцево море и достиг берегов Новой Земли и острова Вайгач. Путь в устье Оби он не нашел и вернулся в Англию.

В 1580 году «Общество купцов-предпринимателей» снарядило еще одну экспедицию. Теперь англичане уже приблизительно представляли себе расположение устья Оби. Знали и то, что на Оби находится Сибирское ханство и что столица его — Искер. Два корабля под командованием Артура Пета и Чарльза Дженкина дошли до самой Обской губы. По плану экспедиции предполагалось подняться вверх по Оби до Искера и зазимовать в нем. Но и эта экспедиция завершилась неудачно. Корабль Дженкина погиб в Обской губе, а второй корабль — Артура Пета — повернул назад.

Сибирское ханство, как знали об этом при дворе английской королевы, находилось в вассальной зависимости от Московского государства. Королева Елизавета в 1583 году направила ко двору Ивана IV посла Дэвида Боуна с просьбой разрешить английским купцам заходить в Печору и Обь. Посол привез в Лондон категорический отказ московского царя. Англичане лишались права судоходства по внутренним рекам Московского государства.

Это событие сыграло свою роль в истории завоевания Сибири. Наиболее населенные и богатые районы Сибири лежали вдалеке от морского побережья морей Ледовитого океана. По ним можно было добраться только по внутренним рекам, в первую очередь, по Оби. Отказ Ивана IV английским купцам в праве заходить в устья рек сделал их попытки найти морской путь в Китай неосуществимыми, а торговлю с Сибирью — невыгодной. «Общество купцов-предпринимателей» отказалось от попыток разведки морского пути и стало заниматься торговлей с Московией, от чего даже впоследствии получило название Московской компании.

Из-за этого не состоялась и английская колонизация Сибири. Вся обширная территория от Урала на западе и до побережья Тихого океана на востоке, от побережья Ледовитого океана на севере и до границы со степью на юге стала территорией русской колонизации.

Вот ведь странное положение получается. В Лондоне, при дворе королевы Елизаветы, уже знали, где находится Сибирское ханство, где стоит его столица и в чьей вассальной зависимости состоит это ханство. А вот сибирский первопроходец Ермак ничего об этом не знал. Так что мы воспеваем в патриотическом мифе? Неужто фантастическое невежество казачьего атамана?