Задача седьмая: спросить о тайном

Успешно выполнив все задания, Василиса задает Яге хорошие вопросы. Вот задачи этого периода:

Спрашивать и стараться побольше узнать о природе Жизни-Смерти-Жизни и о том, как она проявляется (Василиса спрашивает о всадниках). Узнать правду о способности понимать все элементы дикой природы (" Много будешь знать – скоро состаришься") ^[23].

Все мы начинаем с вопроса: " Что я в действительности собой представляю? Каково мое предназначение на этой земле? " Яга учит нас, что мы похожи на Жизнь-Смерть-Жизнь, что это наш цикл, наше конкретное прозрение глубокой женственности. В детстве одна из моих тетушек познакомила меня с семейным преданием о " водяной женщине". Она сказала, что на краю каждого озера живет молодая женщина со старыми руками. Ее первая забота – вложить туж (могу перевести это слово только такими понятиями, как " душа" или " душевный огонь") в дюжины красивых фарфоровых уток. Ее вторая забота – завести уток деревянными ключиками, которые торчат у каждой из спины. Когда завод кончается и утки падают, их тела разбиваются – тогда женщина должна махнуть передником на освободившиеся души, чтобы они взметнулись в небо. Ее четвертая забота – вложить туж в следующую партию красивых фарфоровых уток и выпустить их в жизнь...

Эта сказка – одно из самых красноречивых повествований о том, чем занята Мать Жизнь-Смерть-Жизнь. В контексте психики Мать Нике, Баба Яга, Водяная Женщина, La Que Sabe и Дикая Женщина олицетворяют разные картины, разные возрасты, настроения и аспекты Дикой Матери Богини. Наша работа – вложить туж в собственные идеи, в собственную жизнь и в жизнь тех, с кем мы соприкасаемся. Наша работа – отправить душу в ее дом. Наша работа – взметнуть дождь искр, наполнив ими день и сотворив свет, чтобы затем найти дорогу и во тьме.

Василиса спрашивает про всадников, которых она видела по пути к избе Бабы Яги: белого всадника на белом коне, красного всадника на красном коне и черного всадника на черном коне. Яга, как и Деметра, – мать коней, старая богиня, ассоциируемая также с силой кобылицы и с плодородием. Изба Бабы Яги – конюшня для разноцветных лошадей и их всадников. Днем эти пары поднимают на небо Солнце и перемещают его по небосводу, а ночью затягивают небо покровом тьмы. Но есть и кое-что еще.

Черный, красный и белый всадники символизируют древние цвета, соответствующие рождению, жизни и смерти. Эти цвета также символизируют древние принципы спуска, падения, смерти и возрождения: черный – низвержение старых ценностей, красный – принесение в жертву своих бережно хранимых иллюзий, а белый – новый свет, новое знание, которое приходит благодаря переживанию двух первых.

Вот старинные слова, которые использовались для них в средние века: нигредо – черный, рубедо – красный, альбедо – белый. Они описывают алхимию ^[24], которая сопровождает круговорот Дикой Женщины, работу Матери Жизни-Смерти-Жизни. Без этих символов зари, нарастающего света и таинственной тьмы Она не была бы тем, кто Она есть. Без зарождения надежды в наших сердцах, без постоянного света – все равно, свечи или солнца, – позволяющего отличить в жизни одно от другого, без ночи, которая несет всему утешение и из которой все рождается, мы тоже не могли бы воспользоваться своей дикой природой.

В сказке эти цвета чрезвычайно важны, ибо у каждого из них есть своя природа смерти и природа жизни. Черный – цвет земли, плодородия, исходной почвы, в которую засевают все идеи. Но черный – еще и цвет смерти, помрачения света. Есть у черного и третий аспект. Этот цвет связан с тем миром между мирами, на котором стоит La Loba, ибо черный – цвет спуска, падения. Черный – обещание: скоро вы узнаете то, чего не знали раньше.

Красный – цвет жертвы, ярости и убийства, мук и гибели. Но красный – также цвет трепещущей жизни, динамической эмоции, возбуждения, эроса и страсти. Этот цвет считается сильным лекарством от душевной немочи, он возбуждает аппетит. Во всем мире известен образ так называемой красной матери ^[25]. Не столь хорошо известная, как черная мать, или черная мадонна, она наблюдает за всем тем, " что совершает переход". Ее расположения особенно ищут те, кто готовится родить, ибо покидающие этот мир или приходящие в него должны пересечь ее красную реку. Красный цвет – обещание: скоро произойдет восход или рождение.

Белый – цвет новизны, чистоты, первозданности. Это также цвет души, свободной от тела, цвет духа, не отягощенного материей. Это цвет самой необходимой пищи – материнского молока. И напротив – это цвет мертвых, того, что утратило свою розовость, румянец жизни. Там, где есть белый Цвет, все на миг становится tabula rasa, чистым листом. Белый цвет – обещание: пищи достаточно для того, чтобы все началось заново; пустота или бездна заполнится.

В одежде Василисы и ее куколки повторяются цвета всадников: белый, красный, черный. Василиса и ее кукла – это начала (Anlagen) алхимии. Это они помогают Василисе превратиться в маленькую Мать Жизнь-Смерть-Жизнь. В этой сказке есть два воскресения, два дарования жизни: Василиса воскресает Для новой жизни благодаря кукле, а также встрече с Бабой Ягой и выполнению ее заданий. Есть и две смерти: родной, слишком доброй матери, а также мачехи и ее дочерей. Однако легко понять, что эти смерти необходимы и что в итоге они позволяют юной душе жить гораздо более полной жизнью.

Получается, что это очень важно – позволить жить, позволить умереть. Это основа природного ритма, который женщине следует понимать – и которому следует подчиняться. Понимание этого ритма уменьшает страх, потому что мы предвидим будущее – и земля набухает, готовясь принять останки. Куколка и Яга – дикие матери всех женщин, они приносят дары – острую интуицию – из сферы личного и божественного. В этом высший парадокс и урок инстинктивной природы, своеобразный " волчий буддизм". Одно есть оба. Из двух получается три. То, что живет, – умрет. То, что умирает, – будет жить.

Именно это имеет в виду Баба Яга, говоря: " Много будешь знать, скоро состаришься". В каждом возрасте, в каждую пору своей жизни каждый из нас должен иметь определенное знание. В сказке узнать о руках, которые появляются невесть откуда, чтобы выжать масло из зерна и макового семени, – животворные и смертельно ядовитые снадобья, – значит знать слишком много. Василиса спрашивает о всадниках, но не о руках.

В молодости я расспрашивала о Бабе Яге свою приятельницу Булгану Робнович, пожилую сказительницу с Кавказа, жившую в крошечной общине русских фермеров в Миннесоте. Как она понимает ту часть сказки, где Василиса " просто знает", что дальше спрашивать нельзя? Она посмотрела на меня своими глазами без ресниц, похожими на глаза старой собаки, и сказала: " Просто есть вещи, узнать которые нельзя". Потом загадочно улыбнулась и скрестила толстые ноги – вот и весь ответ.

Пытаться понять тайну появления и исчезновения слуг, которые приходят в облике рук без тела, – все равно что пытаться до конца постичь непостижимое. Предостерегая Василису от этого вопроса, куколка и Яга предупреждают девочку: не следует сразу слишком углубляться в тайны потустороннего; и это правильно, ибо, даже проникнув туда, мы не должны поддаться чарам и попасть в западню.

Есть еще одна совокупность циклов, на которую здесь намекает Баба Яга, – это циклы женской жизни. Подчиняясь им, женщина все больше и больше понимает внутренние женские ритмы, в том числе ритмы творчества, рождения детей души, а может быть, и телесных детей, ритмы одиночества, игры, отдыха, сексуальности и охоты. Не нужно торопить себя – понимание наступит. Придется смириться и с тем, что некоторые вещи остаются недосягаемыми, несмотря на то что они воздействуют на нас и обогащают. У нас в семье говорят: " Есть дела, которыми ведает Господь Бог".

Итак, когда мы одолеваем эти задачи, " наследство диких матерей" углубляется, и интуитивные способности появляются как из человеческой, так и из сокровенной части души. Теперь у нас две наставницы: одна – куколка, а вторая – Баба Яга.