Слово — Разводящему

Люди делятся на умных и глупых, добрых и злых, красивых и некрасивых, отважных и робких — и т. д., и т. п. Я же, в первую очередь, делю людей на везучих и невезучих. Ибо мне не везло с самых ранних лет.

Первое воспоминание о невезении связано с детсадом. Воспитательница ведет нашу группу по Ропшинской улице — и вдруг из подворотни выбегает рыжая собака и начинает бегать вдоль строя детишек в рассуждении, кого бы укусить. Затем больно кусает меня в правую ногу и безнаказанно убегает. Представьте себе, из сорока ног она выбрала именно мою правую ногу! Это был сигнальный укус судьбы. В дальнейшем собака-судьба только и делала, что кусала меня физически и морально.

Когда я подрос, некоторые люди перестали общаться со мной из боязни, что я заражу их своим невезением. И даже мать родная сказала мне однажды, что меня надо было назвать не Валерианом, а Макаром: ведь на меня все шишки валятся. А двоюродный брат Андрей (он учился уже в университете на филолога) как-то раз в насмешку посоветовал мне отыскать волшебную мельницу Сампо, которая, мол, перекалывает все несчастья в золото, ибо тогда я стану богатейшим человеком в мире. Наверно, именно в тот день у меня и зародилась идея: я должен изобрести Бедоотвод, то есть прибор, практически оберегающий людей от невзгод и несчастий. Одновременно я пришел к мысли, что для осуществления такого замысла я должен стать всесторонне образованным человеком. Я начал читать книги по физике, химии, электротехнике, кибернетике, генетике, медицине, психологии и еще по многим дисциплинам. В школе я вскоре прослыл самым развитым учеником, однако отметки имел средние: меня вызывали к доске именно в тех редких случаях, когда я не выучил урока.

По окончании десятилетки я решил поступить в один технический вуз. Все шло хорошо, но после удачной сдачи последнего экзамена я, гуляя по городу, зашел в зоопарк — зверей посмотреть и себя показать, И вдруг, по недосмотру смотрителя, из клетки вырвалась пума и выцарапала мне правый глаз. Тем не менее вуз я окончил, а затем поступил на работу в одно конструкторское бюро. Одновременно я стал учиться заочно в другом вузе; а всего за свою жизнь я окончил пять высших учебных заведений различного профиля. Но все это сопровождалось невезением. Я неоднократно болел инфекционными хворями, четырежды получал травмы при авариях транспорта, трижды был бит хулиганами, дважды пострадал при пожарах, а однажды получил серьезное отравление при производстве химического опыта и полтора месяца пребывал между жизнью и смертью. Не везло мне и по семейной линии. Жена ушла от меня к директору магазина, дочь вышла замуж за фарцовщика, а сын отрастил бакенбарды и стал гитаристом в ансамбле.

Эти непрерывные напасти и огорчения как бы торопили меня, подстегивали, твердили мне: «Скорей изобретай Бедоотвод!» И я год за годом трудился над этой проблемой, посвящая ей все свободное от основной работы время. И вот наконец принцип действия будущего агрегата стал мне ясен — и я собственноручно перенес его на чертежи! Это произошло в год моего ухода на пенсию.

Теоретически задача была решена! Своему детищу я присвоил имя ОН (Отметатель Невзгод) — это звучит более весомо, нежели Бедоотвод.

В том же году скончался мой престарелый дядя — и перед смертью завещал мне дачу в Хворостове. Когда я, оформив все документы, вступил на свой дачный участок, с высокой осины — при полном безветрии — упал скворешник. Пришлось отлежать два месяца в больнице, после чего я поселился на даче и стал разводить для продажи сиамских кошек и зеленых попугайчиков. Дело в том, что мне нужны были деньги, ибо для некоторых деталей агрегата требовались платина и иные дорогостоящие материалы. Сколотив потребную сумму, я ликвидировал свое кошачье-попугайское предприятие и приступил к реальному осуществлению давней творческой мечты.

Мне удалось создать агрегат локального действия с радиусом защиты пятьдесят два метра. Вот уже два года ОН бесперебойно работает на моем дачном участке, оберегая меня — и только меня — от неприятностей, напастей, огорчений, стрессов, бед, опасностей и враждебных нападок. Отводя от меня все невзгоды, ОН перехватывает их, классифицирует, фиксирует письменно и перерабатывает в некую субстанцию, в желтоватую муку, которая является идеальным удобрением для всех растений, — в том числе и для цветов. И чем серьезнее угрожающая мне невзгода — тем больше она дает удобрительной муки. ОН помогает мне выращивать необыкновенные цветы — и я получаю большие деньги и кладу их на сберкнижку. Когда денег накопится очень много — я пожертвую их человечеству на сооружение всемирного Отметателя Невзгод. Могучий ОН, вынесенный спутником в околоземное космическое пространство, будет охранять землян от всех бед земных и небесных, от всех превратностей судьбы. Принимая на себя все невзгоды, ОН станет перерабатывать их в уже упомянутую мной удобрительную муку, которая будет осаждаться на поля, нивы и сады нашей планеты, благодаря чему небывало повысится урожайность. Таким образом…

— Аспирин Тимофеевич, можно один вопросик задать? — прервал я докладчика.

— Ну, можно.

— Имеются ли у вас отрицательные явления?

— Как ни странно — да. В моей ситуации отрицательным явлением является падение количества отрицательных явлений. Это не софизм! Ведь чем больше невзгод переработает ОН, тем больше выдаст удобрительной муки и, следовательно, тем пышнее будет урожай цветов, и тем больше денег — и тем ближе день создания мощного космического ОН, который осчастливит человечество и прославит мое имя на все века. Когда я разрабатывал схему своего агрегата, невзгоды так и кишели вокруг меня. Но вот ОН создан, а неприятностей стало меньше. Учтите и то, что ОН действует только на моем дачном участке и мне приходится находиться здесь — в ожидании необходимых невзгод. Иногда мне кажется, что у собаки-судьбы выпали зубы. Но порой у меня возникает мысль, что эта собака перехитрила меня и умышленно вредит мне тем, что перестала мне вредить. Так или иначе, чтобы загрузить агрегат работой, я вынужден прибегать к искусственным мерам. В частности, я беру на постой людей с э… э… своеобразными душевными свойствами. До вас у меня прожил несколько дней некий буйный скандалист, характер которого осложнен еще и манией величия. После вас я надеюсь поселить в бунгало одного агрессивного субъекта, неоднократно судимого за…

— Пироксилин Тимофеевич, меня не интересуют ваши дефективные дачники, — высказался я. — Меня интересуете лично вы. Я один колючий вопрос приготовил.

— Ну, говорите.

— Пенициллин Тимофеевич, — начал я, — почему это… — Но дальше не мог сказать ни слова. Язык будто свинцом налился, а верхняя челюсть примкнула к нижней, как магнит к железу. Я онемел!.. Машинально взглянув в окно, я увидал, что жерло Отметателя Невзгод направлено в мою сторону. «Ну, я перехитрю тебя, сукино дитя!» — обратился я мысленно к Трубе и, вынув из кармана записную книжку и авторучку, написал:

«Декамевит Тимофеевич, почему это…» Но и тут потерпел неудачу: пальцы мои свела судорога.

— Вы, наверно, хотели задать какой-то неприятный для меня вопрос? — обратился ко мне Разводящий, заметив мое замешательство.

— По-видимому, да, — ответил я, вновь обретя дар речи.

— Как видите, ОН строго стоит на страже моего душевного спокойствия… А теперь я провожу вас до станции и помогу вам нести ваш багаж. Мне хочется оказать вам эту любезность, ведь я вам многим обязан.

Когда мы вышли на тихую дачную улочку и прошли по ней шагов десять, покинув зону действия Трубы, я решил снова обратиться к Разводящему по интересующему меня вопросу.

— Достопочтенный Валериан Тимофеевич! — уважительно начал я. — Вот человек вы для своего возраста очень даже бодрый и крепкий, и спортивная стать этакая в вас, а одинокий глаз-то ваш невесело смотрит, печали в нем и на два глаза с лихвой бы хватило. Между нами, изобретателями, говоря, счастливы ли вы?

— Призовите на помощь логику, товарищ Сморчок!.. Поскольку я живу на своей дачной территории, где ОН охраняет меня, и поскольку я покидаю свой участок весьма редко — вопрос ваш нелеп! Я защищен от всех несчастий — следовательно, я счастлив. И попрошу вас прекратить разговор на эту тему!

Дальше мы шагали молча.

Когда дошли до станции, я вынул из внутреннего кармана 190 рублей — и сунул их в боковой наружный карман Разводящего.

— Вот вам на чаек, Скипидар Тимофеевич. За то, что чемоданчик мой поднесли,

— Это еще что такое! — напыжился Разводящий.

— А ничего такого, Глицерин Тимофеевич! Я по натуре человек и такой и сякой, я, говорят, человек даже сволочной отчасти, и к тому же я человек небогатый, а только проживу я и без вашей милостыни! Чувствую, не принесут мне веселья ваши денежки, не зазвучат мне через них фужеры и виолончели. Мое вам с кисточкой!

На том и расстались.

Эпилог

С того лета прошло одиннадцать лет.

На днях, по наущению ТТ, Валентина погнала меня в школу (там в третьем классе наш сын учится) объясняться по поводу якобы плохого поведения Васи. ТТ убеждена, что в Васе моя наследственность бурлит, а потому, мол, я и должен в первую очередь заботиться, чтобы ребенка из школы не исключили. Дело в том, что Вася там иногда стекла бьет, когда ему отметки несправедливые выпадают. Но ведь не на уроках бьет! Обиженный мальчик терпеливо отсиживает урок, а стекла бьет во время перемены. Эта врожденная склонность к самодисциплине должна бы радовать педагогов! Такой тезис я и выдвинул, беседуя с завучем, но в ответ посыпались грубые нападки на Васю и на меня лично, и я вынужден был повысить голос. И что же?! Мне пригрозили приводом в милицию!

Понурив голову, шел я по улице, и вдруг слышу:

— Сморчок Шампиньонович! Гад вы мой драгоценный, скандалист вы мой незабвенный! Узнаете меня?

Передо мной стоял Разводящий. Он заметно постарел и одет был без прежней аккуратности — пиджачок какой-то потертый, брюки неухоженные. Но единственный глаз его излучал веселье, причем веселье натуральное, безалкогольное; спиртным от старикашки ничуть не пахло.

— Помню, помню ваше дачное тиранство, Мышьяк Тимофеевич! — молвил я.

— И я вас помню! Ни при ком другом мой ОН не работал так производительно, как при вас!.. А как обстоит дело с зонтифицированием северных оленей?

— Намечается ряд несомненных достижений, но мешают отрицательные явления, — с деловым благородством ответил я и, в свою очередь, поинтересовался, скоро ли человечество, благодаря Отметателю Невзгод, избавится от всех бед и напастей.

— Бедоотвода моего уже семь лет не существует, — без грусти ответил Разводящий. — В процессе размышлений я пришел к выводу, что отсутствие несчастий — это еще не счастье. Оно в чем-то другом. После этого я взял кувалду и разбил свой агрегат. В результате цветы мои захирели, сбережения пошли прахом, ибо я стал одалживать деньги в долг без возврата. Что касается дачи, то я ее передал дочери, поскольку дочь с двумя детьми ушла от мужа-фарцовщика.

Старикан весело подмигнул мне — и мы пошли каждый своей дорогой.

Я шагал домой и размышлял о счастье. Ну пусть оно — не в отсутствии бед, невзгод и неприятностей. Но в чем же оно тогда?

В чем счастье, уважаемый читатель?

1981