Фонтан феи Фортуны

На высоком холме в зачарованном саду, за высокими стенами, под надежной магической защитой бил источник, приносящий удачу, и прозвали его Фонтан феи Фортуны.

Раз в год, в день летнего солнцестояния, в сад разрешалось войти одному-единственному человеку, горемыке. Если успеет он от восхода солнца до заката добраться до источника и окунуться в его воды, всю оставшуюся жизнь будет ему сопутствовать удача.

Сотни людей со всего королевства собрались в назначенный день у стены чудесного сада. Мужчины и женщины, богатые и бедные, молодые и старые, волшебники и неволшебники — стояли они в темноте у ограды, и каждый надеялся, что именно ему удастся войти в сад.

Тут были и три волшебницы, каждая — со своим грузом горестей. Дожидаясь, пока взойдет солнце, рассказали они друг другу свои беды.

Первая, по имени Аша, страдала от болезни, вылечить которую не мог ни один целитель. Она надеялась, что источник избавит ее от этой хвори и подарит долгую, счастливую жизнь.

У второй, по имени Альтеда, злой колдун отнял дом, золото и волшебную палочку. Она надеялась, что источник избавит ее от нищеты и вернет все, что она имела.

Третью, по имени Амата, покинул возлюбленный, и горевала она безутешно. Амата мечтала, что источник избавит ее от горя и печали.

Три волшебницы пожалели друг дружку и договорились действовать сообща — может, удастся всем вместе добраться до источника.

Как только первые лучи солнца засияли в небе, в ограде сада появилась щель. Люди бросились вперед, и каждый громко кричал о своих бедах. Из-за стены выползли длинные, гибкие побеги, направились к толпе и обвили первую из трех волшебниц — Ашу. Аша схватила за руку вторую волшебницу, Альтеду, а та ухватилась за платье Аматы.

Платье же зацепилось за доспехи печального рыцаря на тощей кляче.

Магические побеги утянули трех волшебниц в сад, а рыцаря стащило с коня и поволокло следом за ними.

В разочарованной толпе раздались было гневные крики, но стена плотно сомкнулась, и снова стало тихо.

Аша и Альтеда рассердились на Амату за то, что та нечаянно притащила за собой рыцаря.

— Только одному человеку позволено окунуться в волшебный источник! И так нелегко будет выбрать одну из нас, а тут еще кто-то!

Рыцарь, по прозвищу сэр Невезучий, увидел, что перед ним волшебницы, а поскольку сам он колдовать не умел, да и мечом владел не слишком ловко, то и решил, что ему их не одолеть, и потому объявил, что хочет вернуться назад, за стену.

Тут уж рассердилась Амата.

— Слабодушный! — закричала она. — Возьми свой меч, рыцарь, и помоги нам добраться до цели!

И вот три волшебницы вместе с приунывшим рыцарем двинулись по озаренной солнцем тропинке в глубь зачарованного сада. Вокруг росли редкие травы, диковинные цветы и плоды. Никаких препятствий не встретилось на их пути, пока не подошли они к подножию холма, на вершине которого бил источник.

Вокруг холма обвился громадный белый змей, слепой и с непомерно раздувшимся брюхом. Когда путники приблизились, он повернул к ним безобразную голову и произнес такие слова:

Отдай в уплату то, что докажет твою боль.

Сэр Невезучий выхватил меч и ударил чудовище, но лишь сломал клинок. Альтеда стала кидать в змея камнями, Аша и Амата перепробовали все заклинания, какие только знали, стараясь подчинить себе змея или усыпить его, но ни заклинания, ни камни на него не действовали. Змей по-прежнему лежал, не пропуская их к источнику.

Солнце поднималось все выше. От отчаяния Аша заплакала.

Тут огромный змей приблизил к ней морду и выпил слезы, которые текли у нее по щекам. Утолив жажду, змей пополз прочь и скрылся в норе.

Обрадовались три волшебницы и рыцарь и пошли дальше, уверенные, что еще до полудня доберутся до источника.

Однако на полпути к вершине холма они увидели надпись, вырезанную прямо в земле:

Отдай в уплату плоды твоих трудов.

Сэр Невезучий положил на землю свою единственную монету, но она покатилась по склону и затерялась в траве. Три волшебницы и рыцарь продолжили свой путь. Они шли еще несколько часов, но не продвинулись вперед ни на шаг. Вершина холма была недосягаема, а надпись так и лежала перед ними.

Солнце уже склонялось к закату, и все пали духом. Одна Альтеда решительно шагала вперед и звала за собой других. Но и она нисколько не приблизилась к вершине.

— Смелее, не сдавайтесь, друзья! — воскликнула Альтеда, утирая пот со лба.

Едва только сверкающие капли упали на землю, как надпись, что загораживала дорогу, исчезла, и путники поняли, что снова могут двигаться вперед.

Радуясь победе над очередным препятствием, поспешили они к вершине холма и наконец среди деревьев и цветов увидели волшебный фонтан, сверкающий, точно хрусталь.

Но не успели путники дойти до него, как дорогу им преградил ручей. В прозрачной воде лежал большой гладкий камень с надписью:

Отдай в уплату сокровище твоего прошлого.

Сэр Невезучий попробовал переплыть ручей на щите, но щит тут же пошел ко дну. Волшебницы вытащили рыцаря из воды, а сами попытались перепрыгнуть на другой берег, но ничего у них не получилось. Солнце между тем опускалось все ниже.

Тогда они задумались: что же означает надпись на камне?

Амата первой угадала ответ. Она взяла волшебную палочку, извлекла из памяти все воспоминания об утраченном возлюбленном и бросила их в быстрый ручей. Вода унесла их прочь, и тут же посреди ручья пролегла дорожка из плоских камней — но ним волшебницы и рыцарь перешли на другой берег и поднялись наконец на вершину холма.

Перед ними среди редкостных трав и цветов невиданной красоты сверкал источник. В небе догорал рубиновый закат. Настало время решать, кому из них предстоит окунуться в волшебные воды.

Они еще не успели сделать свой выбор, как хрупкая Аша внезапно упала на землю. Трудный путь к вершине отнял у нее все силы, она была еле жива от усталости.

Трое друзей хотели на руках отнести ее к фонтану, но Аша, обессилев, умоляла их не трогать ее.

Тогда Альтеда нарвала целебных трав, смешала их с водой из фляжки сэра Невезучего и напоила Ашу этим настоем.

Аша тут же поднялась на ноги. Мало того, все признаки прежней мучительной болезни разом исчезли.

— Я исцелилась! — воскликнула Аша. — Теперь мне не нужен источник! Пусть Альтеда окунется в его воды!

Но Альтеда была занята — она продолжала собирать в передник целебные травы.

— Если я буду лечить людей от этой страшной болезни, то заработаю столько золота, сколько пожелаю! Пускай окунется Амата!

Сэр Невезучий поклонился и жестом пригласил Амату подойти к источнику, но та в ответ лишь покачала головой. Ручей унес горькие воспоминания о возлюбленном, и теперь волшебница поняла, что он был неверным и бессердечным. Счастье, что она от него избавилась!

— Добрый сэр, в награду за твое благородство искупайся сам в источнике! — так сказала она сэру Невезучему.

И вот рыцарь, звеня доспехами, ступил вперед в последних лучах заходящего солнца и омылся в Фонтане феи Фортуны, изумляясь тому, что его выбрали среди сотни жаждущих, и едва веря в свою невероятную удачу.

В тот миг, когда солнце упало за горизонт, сэр Невезучий вышел из воды, сияя торжеством, и, как был, в заржавленных доспехах бросился к ногам Аматы. Никогда еще не встречал он такой прекрасной и доброй девушки. Опьяненный удачей, он отважился просить ее руки и сердца, и восхищенная Амата вдруг поняла, что нашла наконец того, кто достоин стать ее избранником.

Три волшебницы и рыцарь рука об руку сошли с холма.

Все они жили долго и счастливо, и никому из них даже в голову не пришло, что источник, дарующий счастье, вовсе и не был волшебным.

Альбус Дамблдор о сказке «Фонтан феи Фортуны»

«Фонтан феи Фортуны» неизменно пользуется успехом у читателей. Именно по этой сказке был поставлен единственный за всю историю Хогвартса рождественский спектакль.

Бывший в то время преподавателем травологии профессор Герберт Бири^[4], страстный поклонник любительского театра, предложил порадовать в Сочельник преподавателей и студентов спектаклем по всеми любимой сказке.

Я тогда был молод, преподавал трансфигурацию, и мне поручили обеспечить «спецэффекты», в том числе фонтан и миниатюрный холм, на который якобы поднимутся герои, в то время как холм будет постепенно погружаться и в конце концов совсем уйдет под сцену.

Могу заметить, не хвастаясь, что и Фонтан, и холм добросовестно исполнили свои роли — чего не скажешь, увы, о других участниках спектакля. Не будем сейчас говорить о выкрутасах гигантского змея, которого подготовил преподаватель по уходу за магическими существами, профессор Сильванус Кеттлберн; сгубил постановку человеческий фактор.

Профессор Бири, исполняя обязанности режиссера, совершенно упустил из виду драму, разыгравшуюся у него под самым носом. Он и ведать не ведал, что между студенткой и студентом, получившими роли Аматы и рыцаря, до этого происходил роман, и лишь за час до поднятия занавеса «сэр Невезучий» внезапно переключил свое внимание на «Ашу».

Достаточно отметить, что наши охотники за удачей так и не добрались до вершины холма. Не успел подняться занавес, как «змей» профессора Кеттлберна, оказавшийся при ближайшем рассмотрении увеличенной с помощью магического заклинания огневицей^[5], взорвался тучей раскаленных искр и пепла, наполнив Большой зал дымом и обломками декораций. Огневица отложила яйца у подножия холма, и от раскаленной кладки загорелся пол. «Амата» и «Аша» сцепились в ожесточенном поединке, и даже сам профессор Бири угодил под случайное заклинание. Зрителей срочно пришлось эвакуировать, поскольку пожар, бушевавший на сцене, грозил охватить все помещение. Веселье закончилось в больничном крыле, которое его участники заполонили почти целиком, в Большом зале еще несколько месяцев держался запах горелой древесины, голова профессора Бири еще не скоро вернулась к своему первоначальному размеру, а профессора Кеттлберна надолго отстранили от занятий^[6]. Директор Армандо Диппет строго-настрого запретил на будущее какие-либо постановки в школе. С тех пор в Хогвартсе не дают театральных представлений, и эта традиция сохраняется и по сей день.

Несмотря на оглушительный провал хогвартской постановки, «Фонтан феи Фортуны» остается, пожалуй, самой популярной из сказок Бидля, хотя есть у нее и противники, так же как у «Сказки о Прыгливом горшке». Многие родители требовали изъять ее из школьной библиотеки — в том числе, между прочим, потомок Брута Малфоя, входивший одно время в Попечительский совет школы Хогвартс, мистер Люциус Малфой. Мистер Малфой представил свое требование в письменном виде:

На книжные полки Хогвартса не должно допускаться ни одно произведение, документальное или же художественное, в котором шла бы речь о смешанных браках между волшебниками и маглами. Я не желаю, чтобы мой сын, чистокровный волшебник, читал книги, пропагандирующие браки волшебников с маглами.

Мой отказ изъять книгу из библиотеки поддержало большинство Попечительского совета. В ответном письме мистеру Малфою я объяснил причины такого решения:

Так называемые чистокровные семьи сохраняют так называемую чистоту крови, изгоняя или замалчивая породнившихся с ними маглов и волшебников немагического происхождения. Теперь они еще и пытаются навязать нам такое же лицемерие, требуя запретить книги, раскрывающие неугодную для правду.

На свете нет ни одного волшебника и ни одной волшебницы, в чьих жилах не текла бы какая-то доля магловской крови, поэтому я считаю нелогичным и безнравственным удалять из студенческой библиотеки произведения, в которых упоминаются смешанные браки^[7].

С этого обмена письмами началась долгая борьба между мною и мистером Малфоем: он добивался моего смещения с поста директора Хогвартса, а я — его смещения с должности приближенного Пожирателя смерти при лорде Волан-де-Морте.