Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Праздник кабацких Ярыжек






Во второй половине XVII в. возникают сатирические произведения, направленные против социальных и бытовых зол времени и облечённые в форму пародии на церковную службу, «священное писание» и жития. Образцом таких произведений является преж­де всего «Праздник кабацких ярыжек», или «Служба кабаку», — очень злое и остроумное обличение «царёва кабака», пародирующее православное богослужение, так называемую «малую» и «вели­кую» вечерню, и трафарет благочестивого жития. Автор пародии, в отличие от своих предшественников — обличителей пьянства, осуждает этот порок не с отвлечённо-религиозной точки зрения, как грех, наказуемый божеским правосудием, а с точки зрения практи­ческой, рассматривая пьянство как большое житейское зло, подры­вающее народное благополучие. При этом осуждение направлено не только на пьяниц, но и на самый «царёв кабак», при помощи це­ловальников спаивающий и разоряющий русский люд — от попов и дьяконов до холопов и женщин. В пародии ярко выступает на­родное возмущение против кабаков, насаждаемых правительствен­ной властью. Всякое упоминание о кабаке сопровождается очень нелестными эпитетами по его адресу: кабак — «греху учитель», «душам губитель», «несытая утроба», «домовная пустота», «дому разоритель», «богатства истощитель», «маломожное житие», «зло­деем пристанище» и т. д. Засилье кабака изображается в достаточ­но реалистических, точнее — натуралистических чертах.

Очень хорошая осведомлённость автора во всех деталях церков­ной службы заставляет предполагать, что этим автором был чело­век, принадлежавший к церковной среде, скорее всего к низшему Духовенству. Судя по слопам одного из текстов «Праздника» — «радуйся, кабаче, отемнение Вычеготскому Усолию», — пародия сложилась в Сольвычегодском крае. Список, заключающий в себе стар­ший текст «Праздника», датируется 1666 г.

После краткого вступления в «Празднике» читается следующее приглашение: «На малей вечерни поблаговестим в малые чарки, таже (потом) позвоним в полвёдришки пивишка, таже стихиры в меншей заклад, в перстни и во ногавицы (нижнее платье) и в ру­кавицы, и в штаны, и в портки». К кабаку автор адресуется с таким обращением: «Кто ли, пропився донага, не помянет тебя, кабаче, непотребне? Како ли кто не воздохнет во многия времена собирае­мо богатство, а во един час всё погибе? Каеты (раскаяния) много, а воротить нельзя».

В качестве пародии молитвы — «Сподоби, господи, в вечер сей без греха сохранитися нам» и т. д.— в «Службе кабаку» находим, например, следующие строки: «Сподоби, господи, вечер сей без по­боев допьяна напитися нам. Лягу спати, благ еси нам, хмелю ищу­щим и пьющим, и пьяни обретошася, тобою хвално и прославлено имя твое во веки нами. Буди, хмелю, сила твоя на нас, яко же упо-вахом, пьющие, на тя».

На вопрос, кто что может принести весёлой корчме, дан такой ответ: «Кажды человек различный дары тебе приносит со усерди­ем сердца своего: поп и дьякон — скуфьи и шапки, однорятки и служебники; чернцы—манатьи, рясы, клобуки и свитки и вся вещи келейныя; дьячки — книги и переводы и чернилы и всякое платье и бумажники пропивают, а мудрые философы мудрость свою на глупость пременяют; служилые люди — хребтом своим на печи служат; князи и боляре и воеводы за мёду место величаются; пушкари и солдаты тоску на себя купили, пухнут, на печи лёжа; са-белники саблю себе на шею готовят... тати и разбойницы веселятся, а холопи спасаются, кости нося в приполе, говорят быстро, плюют далече...»

Пародируя обычный шаблон жития, в котором рассказывалась жизнь святого, начиная с характеристики его родителей, большею частью благочестивых и достойных, и продолжая его подвигами, автор пародии излагает житие пьяниц: «Сии убо родишася от мно­гих стран различных от неподобну родителю безумну и с горестию хлебом воспитани быша». Другие были рождены от хороших и бо- ' гатых родителей, воспитаны были беспечально, но, достигнув юно­шеского возраста, стали жить не по родительскому совету, а по своей воле. Родители не могли удержать их на хорошем пути ника­кими наставлениями и предоставили их самим себе. «Они же бы­ша буяви и храбри, не быша же ни древоделцы, ни земледелцы, взяша же некую часть имения ото отец своих, и приидоша на корч-мицу, разточиша же имение свое не бога ради, после же обнищаша и взалкаша... но чрево имуще несытно, пьянства желая всегда упи-ватися и яко болван валятися и досаждати человеком нелепыми глаголы, приемлюще побои и ударения и сокрушения костем, в ню же нужу терпеша глад и наготу и скорбь всяку, не имеяху ни подстилания мягкого, ни одеяния тепла, ни под главою зголовья, но яко ней свернувся, искаху себе запечна места, телеса же их обагре-ни быша сажею, дым же и жар терпяху...», и всё это не для бога, а для утоления своих низких инстинктов: «Аще бы такия беды бо­га ради терпели, воистину бы были новые мученики, их же бы дос­тойно память их хвалити...»

Так пародируется в этом произведении каноническое житие применительно к образу жизни пьяницы.

На всём протяжении своей пародии автор, прибегая к игре слов, очень свободно обращается со всем тем, что пользовалось самым высоким почитанием в старой Руси: преподобные у него заменяют­ся «неподобными», христианские святители — «буявыми губителя­ми христианскими», «христианскими лупителями», «тремя слепи-телями», чудотворцы — «пустотворцами» и т. д.

Язык пародии представляет собой сочетание намеренно арха­изированной речи с речью живой, разговорной, часто прибауточ-ной, как например: «Слава отцу Иванцу и сыну Селиванцу. Всяк, иже тебе прикоснется, не изыдет, не имея похвалы, во устех своих, глаголаше: вчера был пьян, денег было в мошне много, утре встал, хватился за мошну, ничего не сыскал». Сплошь и рядом мы здесь находим поговорки, порой рифмованные: «хлеб, господине, по си­лам, а полога (кладь) по плечам»; «подавайся по рукам, ино легче волосам»; «каково кликну в лес, тако и откликнется»; «был со всем, стал ни с чем»; «под лесом видят, а под носом не слышат»; «жити весело, а ести нечего»; «родила вас мама, да не приняла вас яма»; «кропива, кто её ни возьмёт, тот руки ожжёт» и т. п. Иногда автор усиленно нанизывает рифмы, как и в Калязинской челобитной: «Где ни станем, тут воняем, людей от себя разгоняем»; или: «дом потешен, господин изнавешен, робята пищат, ести хотят, а мы, пра­во, божимся, что и сами не етчи ложимся».

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.