В болезни и здравии.

Ника доставили в районную больницу, где сразу ввели в искусственный сон, чтобы он не умер от болевого шока. Иван с нетерпением ждал результатов рентгена. Когда вышел врач и пригласил его в кабинет, мужчина уже протоптал дорожку в коридоре.

— Что там, доктор? – в нетерпении спросил Иван.

— Ничего хорошего. Множество переломов, мелкие осколки, порванные мышцы и сухожилия. Здесь только ампутация, - устало произнёс врач.

— Нет! Он же композитор! Для него руки это святое! Без них его жизнь потеряет смысл! – горячо воскликнул Иван.

Врач ещё раз посмотрел на снимки.

— Увы, я не возьмусь за восстановление кистей. Мне не хватит опыта и умения. Здесь нужен хороший, даже талантливый нейрохирург. Но и он не даст гарантий, что сможет спасти руки. Я могу дать вам координаты одного молодого, но гениального врача. Вам же придётся убеждать его взяться за работу, - предложил мужчина.

— Дайте мне его данные, а остальное уже моя забота! – решительно произнёс Иван.

Врач достал лист бумаги и написал на нём фамилию нейрохирурга и место его работы.

— Но учтите, у вас на уговоры всего четыре часа. Дольше я ждать не буду.

— Я успею! – уверенно сказал брюнет, хватая в руки историю болезни Ника вместе со снимками. Вызвав такси, Иван поехал по адресу, записанному на листке. К его удивлению, он приехал не к частной элитной клинике, а к обычной городской больнице. Забежав в приёмную, он бросился к регистратуре. Растолкав возмущающуюся толпу, он подошёл к информационному окошку.

— Мне нужен Ерохин Николай Олегович. Как его найти? – спросил он у уставшей медсестры.

— Он в отделении, на приёме, но к нему только по записи. Вы будете…

Но Иван уже не стал слушать дальше, бросившись в отделение нейрохирургии. Поднявшись по лестнице, ориентируясь на указатели, он забежал в приёмную и тут же наткнулся на огромную очередь. Задыхающимся голосом он обратился к пациентам:

— Извините меня, пожалуйста, но это срочно! У меня осталось два часа, чтобы убедить врача сделать операцию. Если мне это не удастся, то тридцатилетнему парню ампутируют обе кисти! Пропустите, пожалуйста!

Люди, сидящие в очереди, недовольно заворчали. Особо никто не хотел пропускать. Но тут мужчина лет пятидесяти посмотрел на свою левую руку, которая обрывалась у локтя, и отдал Ивану свой талончик.

— Мне уже спешить некуда, а у тебя ещё есть шанс успеть, - произнёс он и направился на выход.

— Спасибо… - крикнул ему в спину брюнет, но тот только махнул здоровой рукой.

Следующие тридцать минут для Ивана были адом. Он еле дождался, когда пациент, всё это время находящийся в кабинете, наконец-то вышел. Войдя в кабинет, он увидел там молодого рыжеволосого мужчину.

— Здравствуйте! Вы Ерохин Николай Олегович? – недоверчиво спросил Иван. Тот усмехнулся, видимо привыкший к такой реакции.

— С утра был таковым. Если ничего не изменилось, то им и остался.

— Извините, что спросил, но мне очень нужна ваша помощь. У меня осталось чуть больше часа, чтобы убедить вас сделать операцию моему другу. Ему раздробили кисти молотком.

После слов Ивана врач тут же стал серьёзным.

— Давай историю болезни и снимки.

Получив требуемое, нейрохирург углубился в изучение снимков. По мере рассматривания, его губы сжимались, а брови хмурились.

— Даже не знаю, что сказать. По большому счёту, здесь только ампутация. Слишком большие повреждения. Нет гарантии, что и после операции руки будут нормально функционировать. Здесь уместней ампутировать и поставить протез. С ним будет больше шансов на нормальную жизнь.

— Николай Олегович, Ник композитор, если он останется без рук, то либо сойдёт с ума, либо покончит жизнь самоубийством.

— Ник? А не Ветров ли случайно? – спросил врач у поражённого Ивана.

— Он самый. А вы откуда его знаете?

— Да вместе ходили в музыкалку. Только он по таланту, а я по желанию родителей. Еле закончил. Но музыку Ветра всегда любил. Хорошо, я возьмусь за операцию. Только тебе нужно будет купить лекарства по списку. В какой больнице он сейчас?

— В третьей, - ответил Иван, стараясь успокоить бьющееся в груди сердце. Нейрохирург тут же набрал номер больницы и стал договариваться, чтобы готовили операционную.

Последующие несколько часов вылились для Ивана в сплошную беготню: первым делом он снял все свои накопления и купил необходимые медикаменты. Отдав их врачу, он стал ждать, пока Ника подготовят к операции, возьмут все необходимые пробы на аллергические реакции, так как он сам ответить на их наличие не мог. Когда Ветрова повезли в операционную, Иван проводил взглядом каталку, на которой лежал белый как стена Ник. Само время ожидания прошло как в тумане. Перед глазами стояли настенные часы и медленно движущаяся минутная стрелка. Он даже не помнил, как сочувствующие медсёстры давали ему булочку и кофе. Только взглядом их благодарил за внимание. Когда, спустя десять часов, врач вышел из операционной, Иван с надеждой смотрел на уставшего нейрохирурга.

— Операция прошла успешно. Всё, что возможно, я сделал. Но результат будет виден только через несколько месяцев реабилитации. И лучше всего через месяц отвезти его в Германию. Там наиболее комфортные условия для восстановления.

— Давайте не будем пока ничего загадывать. У нас впереди ещё месяц, который нужно пережить.

Врач согласно кивнул. Попрощавшись с Иваном, он направился в ординаторскую, где планировал отдохнуть после выматывающей операции. Он не стал огорчать мужчину предупреждением, что ещё существует большой риск начала гангрены…

***

Ник медленно приходил в сознание. Первое время он не мог понять, где находится и почему раздаётся над ухом противный писк. Но воспоминания последних дней стали накатывать удушающей волной. Паника накрыла сознание. Он посмотрел на свои забинтованные кисти и, не увидев пальцы, закричал от шока. Он стал метаться по кровати, скидывая с себя присоски проводов. Тут же кто-то подбежал к нему и придавил к кровати, что-то шепча на ухо. Звук знакомого голоса достиг сознания, и Ветров стал успокаиваться.

— Ник… Операция прошла успешно…

— Но я не вижу пальцев!

— Они забинтованы. Ещё месяц ты их не увидишь. Разве только на перевязках.

— А как же?...

— Всё потом. Тебе нужно отдыхать. Всё будет хорошо, - говорил Иван, поглаживая Ника по голове. Ласковые движения успокаивающе действовали на Ветрова, и он опять погрузился в сон.

При следующем его пробуждении уже не было такой паники. Несмотря на боль в руках, Ник старался держаться. Тем более что Ваня был рядом и старался отвлечь его разговорами. Он рассказывал про Музу, которая очень скучала, но благосклонно принимала еду от мужчины. Даже позволяла себя погладить. Вскоре в палату пришёл врач.

— Енот… - слабо произнёс Ветров.

— Где? – недоумённо произнёс Иван, оглядываясь в поисках полосатого животного. Врач хохотнул.

— Узнал? Из-за тебя я и в институте не смог избавиться от этой клички!

— Енот? – шокированно спросил Иван.

— Ага. Из-за моих инициалов. Ерохин Николай Олегович. К тому же, в период взросления, я решил перекраситься. Сделал себе мелирование и стал ещё больше похож на этого полосатого зверька. А с подачи Ника это прозвище накрепко прицепилось ко мне.

— Как поживаешь?

— Прекрасно. Помнишь Ольгу из параллельного потока?

— Недотрогу?

— Да. Я за ней ещё в музыкалке бегать начал. Но она меня динамила. Всё твердила, что не дотягиваю до её уровня. Тогда я пошёл на отчаянный шаг и притащил красавицу на одну из своих операций. Я как раз оперировал ребёнка, который упал на железный прут, что застрял в его голове. После окончания операции моя красавица уже по-другому на меня посмотрела. Сказала, что я верно выбрал инструменты, на которых виртуозно играю. Через полгода мы расписались. Теперь у меня четверо детей и умница жена, которая полностью меня поддерживает, - охотно рассказал Николай.

— Я рад за тебя. Коля… А я смогу играть? – с замиранием сердца задал Ник так беспокоивший его вопрос. Николай тут же стал серьёзным.

— Скажу честно – не знаю. Слишком серьёзные повреждения. Только время и реабилитация дадут окончательный ответ. Но ты должен верить в лучшее! Ты всегда был упрямым сукиным сыном, хоть и выглядел как мальчик-колокольчик! Я до сих пор слушаю твою музыку во время операций, она помогает мне сосредоточиться на работе.

— Спасибо. Значит, не зря создавал, - со слабой улыбкой ответил Ник. – Коля, а сколько я должен за операцию?

— А всё уже оплачено. Твой друг позаботился обо всём. Даже до меня добраться смог. Хорошо иметь таких друзей! – ответил врач и вышел из палаты.

Ник перевёл взгляд на Ивана, который с напряжённой спиной стоял и смотрел в окно.

— Ваня, откуда у тебя такие деньги?

— Откладывал, - коротко ответил мужчина.

— Я, как только выпишусь из больницы, все отдам. Нужно только будет деньги с карточки снять.

— Давай поговорим об этом позже? Вот как выздоровеешь, так и вернёмся к этому вопросу. Договорились?

— Хорошо, - временно согласился Ник. – Но всё равно спасибо. Если бы не ты…

— Забудь! Смог помочь, и замечательно. Ты лучше скажи, нападавшего узнал? – спросил Иван, повернувшись к Ветрову. Тот вздохнул, но ответил:

— Узнал. Это был Влад. Ему стало известно, что я тот самый Ветер. Это привело его в ярость. Когда же он так изменился? – задумчиво спросил Ник больше у самого себя, чем у Ивана.

— Надо написать заявление в полицию…

— Нет! – решительно отказал Ник. – Будет разбирательство, копание в грязном белье… Я не скрываю, что гей, но и выставлять на всеобщее обозрение свою личную жизнь не хочу. А если ещё узнает пресса, то мне вообще житья не будет. Так и вижу заголовки в газетах: «Известного композитора покалечил его бывший любовник. Как теперь живётся калеке?» Не хочу такой славы.

Иван не мог не согласиться с доводами Ветрова, хоть и сжал зубы от безнаказанности одного гада.

Вскоре Ник опять уснул, а Иван отправился на работу.

***

Последующие дни для Ветрова были наполнены болью физической и моральной, когда он видел на перевязках свои изуродованные кисти. Его некогда изящные музыкальные пальцы сейчас были просто ужасны: красно-синего цвета, опухшие, со множеством шрамов, из которых торчали нитки. Слёзы наворачивались на глаза, но Ник сцеплял зубы и гнал от себя постыдное проявление слабости. Через две недели ему сняли швы, но кисти всё так же были полностью перебинтованы и находились в гипсе. В этот же период его выписали домой. Забирал его Иван, полностью взявший на себя заботу о Ветрове. Нику было неловко от своей беспомощности. Если заботу медперсонала он ещё принимал, то, оказавшись дома, вновь почувствовал себя младенцем, который не мог не только сам поесть, но и сходить в туалет, уже не говоря про одежду. Когда Иван переодевал его в домашние штаны и футболку, он стоял весь красный от смущения.

Не успели они отдохнуть после приезда, как раздался звонок в дверь. Открывать пошёл Иван, но тут же позвал Ника. На пороге стоял сосед сверху. У Ветрова были конфликты с этим грубым мужиком из-за громкой музыки в ночное время. Сейчас же тот стоял на пороге и переминался с ноги на ногу.

— Эээ… Сосед, я тут вот что подумал. Если нужна будет помощь, там в магазин сходить или что-то перенести, ты стучи по батарее, и я подойду. Хорошо? – смущённо произнёс он ошарашенному Нику, а потом сунул ему пакет с фруктами и с пожеланием выздоравливать выскочил на лестничную площадку. Иван вовремя перехватил сползающий пакет, закрывая ногой входную дверь. А потом начались визиты остальных соседей. Кто-то принёс борщ, кто-то котлеты с картошкой, а Алевтина Игоревна принесла домашние кулебяки с капустой. При этом она предложила помощь с готовкой, только из продуктов мужчин. Иван с благодарностью ответил за них двоих, так как уже смог убедиться, что готовка для него это дремучий лес, а он в нём страдал топографическим кретинизмом. Ник же сидел полностью дезориентированный.

— Ваня, а я и не знал, что у меня такие отзывчивые соседи. Я же почти с ними не общался, только вежливо здоровался и одалживал соль и сахар. Люди здесь живут небогатые, но каждый решил помочь. Вот почему так? Богатый никогда просто так не поможет, а они помогли…

— Не удивляйся. Просто здесь люди ценят отношения между друг другом, а не деньги. Люди понимают, что в трудную минуту им помогут такие же простые работяги.

— Ты прав. Видимо, пришло моё время переоценить ценности ещё больше. Жаль только, что это приходится делать в такой ситуации.

— Значит, пришло время, раньше ты был не готов к этому, - философски заметил Иван, убирая часть продуктов в холодильник, а что-то решил подогреть, чтобы накормить Ника. – Ты пока иди полежи, а я разогрею ужин. Хорошо?

Ветров кивнул и направился в зал. Муза, что соскучилась по своему хозяину, путалась под ногами, выпрашивая ласки. Ник позволил ей запрыгнуть на согнутые руки, щекой отираясь о пушистую мордочку. Он благодарил кошку за помощь, рассказывая, какая она у него смелая и сильная. Выходя из спальни, после того, как Иван его переодел, Ник обратил внимание на глубокие борозды от когтей на двери. Он представил, как его любимица кидалась на деревянную преграду, пытаясь дотянуться до ручки и своим весом нажать на неё. От этой картины его сердце защемило от нежности к этому ласковому и преданному животному.

С кошкой на руках он подошёл к двери в студию. Комната была закрыта. Ник обратил внимание, что замок отремонтирован. Он предположил, что это дело рук Ивана. В который раз симпатия к этому суровому мужчине обволакивала сердце теплом. Ник попытался проанализировать свои чувства к брюнету, но не успел из-за того, что тот позвал его ужинать.

Ник привычно раскрывал рот, когда Иван подносил очередную ложку, заполненную едой. Ещё в первые дни мужчина запретил Ветрову смущаться по этому поводу, и за несколько недель Ник уже привык к такому приёму пищи. Поужинав, Иван убрал со стола и вымыл посуду.

Ветров же с тоской смотрел в сторону ванной, понимая, что душ сам принять не сможет, а попросить о такой интимной вещи Ваню было неловко. Но Иван перехватил взгляд Ника и достал из шкафчика пищевую плёнку. Взяв Ветрова за руку, он завёл его в ванную комнату и стал молча раздевать. Ник никогда не стеснялся своего тела: хотя он и был худощавым, но занятия бегом сделали его тело гибким и подтянутым, сейчас же неловкость породила скованность.

Иван обмотал плёнкой гипс, чтобы не намочить его. Отрегулировав температуру, он снял с себя рубашку и стал намыливать Ника, осторожно, но уверенно смывая грязь с нежной кожи. Когда же дошёл черёд до гениталий, Ветров не знал куда глаза девать, так как его дружок слишком рьяно реагировал на процесс помывки. Да и сам Иван старался быстрее закончить купание, слишком сильным был соблазн откинуть мочалку и смывать пену руками, чтобы покрыть чистую кожу поцелуями. Да ещё и вид колом стоящего члена Ника не добавлял выдержки. Быстро вытерев брюнета полотенцем, он помог ему снять плёнку и надеть халат. Уложив мужчину в кровать, Иван уже хотел уходить, как его остановил встревоженный голос Ника:

— Ваня, не уходи… Мне… - Ник хотел добавить, что ему жутко оставаться одному в квартире таким беспомощным после всего, что здесь произошло, но так и не смог выдавить из себя эту просьбу. Иван догадался сам и просто кивнул. Он закрыл двери на дополнительные замки, для спокойствия Ника, и лёг в одних штанах на диван, подложив под голову диванную подушку.

Ветров ещё некоторое время лежал без сна, а потом вышел из спальни в зал, где крепко спал Иван. Видя в лунном свете, как мужчина пытается согреться во сне руками, он кое-как стянул одеяло с кровати в гостевой комнате и осторожно накрыл им спящего. Тот натянул одеяло повыше и благодарно улыбнулся, так и не проснувшись. А Ник замер, как завороженный наблюдая за этой улыбкой. Вернувшись в комнату, он спокойно заснул, видя во сне улыбающегося Ивана.

***

Утром Иван накормил Ника и помог ему одеться в домашние вещи. Пообещав заскочить в обеденный перерыв, мужчина побежал на работу. Придя в обед, он услышал из туалета тихие всхлипы. Заскочив в комнату, он застал плачущего Ника, который стоял, облокотившись о стену.

— Ник, что случилось? – обеспокоенно спросил Иван. Но тот только жалобно всхлипнул и опустил голову. Осмотрев брюнета, мужчина заметил мокрые штаны.

— Не смог снять… - краска стыда окрасила щёки Ветрова.

Иван облегчённо выдохнул. Он уже ожидал чего-то страшного, а тут это.

— Всё в порядке, Ник. Это я не подумал о завязках на штанах. Это мой недочёт. Давай я помогу тебе переодеться? – Никита только кивнул в ответ. Сходив в комнату за сменкой, Иван уже хотел взять чистые штаны, но потом остановил свой выбор на халате. Даже бельё брать не стал. Вернувшись к Никите, он помог ему быстро принять душ и надел на него халат. Быстро разогрев в микроволновке обед, он покормил брюнета и сам на скорую руку запихнул в себя еду. Помыть посуду уже не успевал и просто сгрузил её в раковину. Налив в графин воды и опустив в него трубочку для коктейлей, чтобы Никита смог сам напиться, Иван поспешил на работу, но какое-то чувство тревоги сжимало его сердце. Промучившись час, он отпросился и направился домой. Уже подходя к пятиэтажке, Иван поднял голову на знакомые окна и на мгновение замер: на подоконнике кухни стоял Ветров. В его намерениях сомневаться не приходилось. Со всех ног он рванул в подъезд, надеясь успеть до того, как Никита совершит непоправимое.

***

После ухода Ивана на работу Ник ещё долго сидел на кухне. Тоска и беспросветность царили в его душе. Если до сегодняшнего дня он давил в себе постыдную мысль о самоубийстве, то происшествие в туалете опять толкнуло его в бездну отчаянья. Сколько ещё Ваня будет возиться с ним? Мыть, кормить, убирать за ним? А если он найдёт свою любовь? Зачем ему заботиться об инвалиде? Для чего этому необыкновенному мужчине такая обуза?

И единственным выходом из этой ситуации Ник видел свою смерть. Нет человека - нет проблемы. Подтолкнув ногами табурет к окну, он смог залезть на подоконник. Стекло не было препятствием, его можно было и выбить. Уже решившись сделать шаг в бездну, Никита почувствовал, как сильные руки обхватили его за талию и стащили с окна. Он тут же оказался прижат к широкой груди, где бешено стучало сердце.

— Ты что это удумал?! - зарычал ему в ухо Иван.

— Это был самый оптимальный выход из сложившейся ситуации, - тихо произнёс Ник. – Я инвалид, который никогда не сможет играть. От меня теперь никакой пользы, только кислород сжигаю.

— Тааак, а ну пошли одеваться. Сейчас я тебя отведу кое-куда.

Ник послушно направился в комнату, где его переодели, помогли обуться и вывели во двор. Ветров ожидал, что Иван вызовет такси, но тот направился пешком в сторону метро. Никите ничего не оставалось делать, как идти следом. Не дойдя до подземки, мужчина свернул в старое здание общежития.

— Где это мы? – спросил Ник оглядываясь.

— Это здание организации «БОМЖ». Здесь живут люди, потерявшие документы и жильё, - ответил на ходу Иван.

— Зачем мы здесь?

— Хочу, чтобы ты увидел людей, которым ещё хуже, чем тебе, но которые нашли в себе силы жить дальше.

Войдя в одну из комнат, Никита словно попал в художественную галерею: все стены были увешаны пейзажами и портретами. На полотнах царили яркие, жизнеутверждающие цвета. В центре комнаты, спиной к ним, сидел седой мужчина перед мольбертом.

— Привет, Родион! – окликнул художника Иван. Мужчина тотчас обернулся. Несмотря на седину, ему было не больше пятидесяти. Первое, что бросилось в глаза Никите – это зажатая в зубах кисть. Отложив её в сторону, художник радостно ответил на приветствие:

— О! Какие люди! Давно не виделись, Ваня! Какими ветрами?.. - ответил седой, кое-как разворачивая… инвалидную коляску. Всё тело художника было скрючено церебральным параличом.

— Да вот, хочу познакомить тебя кое с кем. Это Ник. Он считает, что из-за травмы рук его жизнь закончилась. Поможешь убедить, что он ошибается?

— Ха! Травма рук! Да у меня всё тело плохо слушается! Когда была жива мама, она заботилась обо мне. А как её не стало, так родня вышвырнула меня на улицу, чтобы не занимал нужные им квадратные метры. Если бы не эта организация, так бы и замёрз в первую же зиму на улице. А так уже пять лет здесь живу. Даже картины стал писать и смог заработать себе на хлеб. Запомни, сынок, никогда не стоит отчаиваться, всегда есть ещё один путь, просто нужно его найти.

Ник с Иваном ещё час просидели в комнате художника, обсуждая его творчество и идеи для будущих полотен. Потом они зашли к Роману, местному священнику, который был бывшим наркоманом и болел СПИДом. Но и он радовался каждому новому прожитому дню, утверждая, что Бог даёт столько испытаний, сколько человек может вынести. Далее были Михаил, Николай, Вячеслав… И у каждого была своя жизненная трагедия. Напоследок Иван подвёл Ника к неприметной двери, из-за которой раздавалась музыка. Никита тут же узнал одну из своих мелодий, только исполнялась она на ударных. Как завороженный, Никита вошел в комнату. За стареньким инструментом сидел молодой парень лет двадцати. Если вначале Ник и не увидел в нём ничего особенного, то когда его взгляд опустился на руки музыканта, шокированно замер: у парня их не было. Вместо них были обычные пластмассовые протезы. Парень так увлечённо играл, что даже не заметил парочку. Немного постояв, Иван с Ником тихо вышли из комнаты.

— Это был Данил. Он сирота. На стройке произошёл несчастный случай, и вот уже два года он живёт без рук. А теперь скажи: так ли уж безнадёжно твое положение, что следует попрощаться с жизнью? – спросил Иван, серьёзно глядя в серые глаза.

Никита ничего не смог ответить, но всю дорогу домой провёл в размышлениях. Теперь он в полной мере осознал глупость своего поступка. Иван прав, жизнь не закончилась, просто сделала кульбит. У него по-прежнему есть квартира, есть деньги, на которые он безбедно может прожить до самой старости, есть заботливые соседи, которые поддержали его в трудную минуту, есть Иван, который ему не безразличен и который добровольно записался в его сиделки. Да и вообще, у него есть жизнь, которой можно наслаждаться! А руки? За них он ещё поборется!

Иван наблюдал за сменой выражений на лице Ника. Увидев на нём упрямство и желание жить, мужчина успокоился, порадовавшись, что прогулка принесла свою пользу…

***

Ник готовился к поездке в Германию, в реабилитационный центр. Там ему должны были сделать пластику рук, чтобы убрать рубцы и начать восстанавливать подвижность суставов. Его уже не посещали мысли о самоубийстве. Помощь Ивана он принимал с благодарностью. А то, что в тот переломный вечер Иван установил в туалете биде (благо размеры комнаты позволяли), ещё больше заставило брюнета восхищаться проницательностью мужчины. Теперь он мог ходить по нужде сам, не привлекая Ивана к такому интимному процессу.

По просьбе Никиты Иван уволился из магазина. Ветров настоял на том, чтобы мужчина поехал с ним в Германию, аргументируя это тем, что уже привык к его ненавязчивой помощи. Да и языка он не знал, в отличие от Ивана, который, к удивлению обоих, бегло изъяснялся на немецком.

Но не это стало основной причиной, из-за которой Ник настоял на поездке Вани: в одной из бесед с Алевтиной Игоревной Ветров выяснил, для чего мужчине нужны были деньги, которые он, не задумываясь, отдал на лечение Никиты. Тайно посовещавшись с Николаем, он договорился через него с немецкими врачами об операции для Ивана. Но, зная гордый нрав мужчины, решил пока ему ничего не говорить.

***

Иван был встревожен. Зайдя сегодня утром в комнату Ника, чтобы позвать того на завтрак, он застал брюнета скрюченным на кровати. Все попытки как-то выяснить причину такой позы натыкались на фразу: «Ваня, всё хорошо! Просто оставь меня ненадолго одного!». Но Иван не был бы собой, если бы подчинился Никите. Он решительно перевернул его на спину и сдёрнул одеяло. Тут же он заметил возбуждённый член мужчины, что выглядывал из распахнувшихся пол халата.

— И весь этот цирк из-за утреннего стояка?! Не мог сказать раньше или попросить о помощи? – спросил Ваня.

— А как ты себе это представляешь?! Зову тебя и прошу подрочить мне?! – возмущённо ответил Никита.

— А лежать и мучиться лучше?! – таким же тоном ответил Иван. Подняв Ника с кровати, он направился в душ. Распахнув на Ветрове халат, он повернул его спиной к себе и прижал к груди. Ник будто окаменел, но вырываться перестал. Слишком уж неудовлетворённость последних недель изводила его. О том, что прохладный душ тоже помогает унять разбушевавшееся либидо, ни один из них даже не вспомнил. Слишком велико, пусть и под предлогом помощи, было желание коснуться друг друга.

Иван взял крем с полки и выдавил немного себе на ладони. Растерев жирную субстанцию и немного согрев её, он прикоснулся одной рукой к набухшей головке члена брюнета. От этого движения Ник вздрогнул и откинул голову на плечо мужчины, прикрыв от наслаждения глаза. Он ощутил, как шершавые ладони скользят по стволу, нежно сжимаясь вокруг напряжённой плоти. Неторопливые поглаживания, скользящие вверх-вниз, дарили приятные ощущения. Иван коснулся пальцем красной головки возбуждённого органа Никиты, размазывая выступившую смазку по её поверхности. Второй рукой он провёл по поджавшемуся животу и обхватил пальцами напрягшийся сосок, то теребя, то сдавливая, а то и слегка оттягивая его. Стон сорвался с губ Ника, а кончик языка облизывал их пересохшую поверхность.

Иван уже и сам был на взводе: он тёрся своим колом стоящим членом об упругие ягодицы Ника, не переставая ласкать его руками. Не удержавшись, он приник к доверчиво подставленной шее губами, выводя языком на ней замысловатые узоры. На мгновение отпустив сосок Никиты, он приспустил свои штаны и задрал подол халата Ветрова. Его возбуждённый член тут же удобно лёг между манящими половинками попы брюнета. Вернув руку на сосок, он уже более интенсивно стал ласкать напряжённые горошинки. Вторая рука по-прежнему продолжала терзать член Никиты. Иван на ощупь изучал все выступающие венки, играл с уздечкой, надавливал на дырочку уретры, чтобы затем спуститься вниз по стволу и, обхватив рукой мошонку, перекатывать яички, слегка их оттянув. Ник уже не сдерживал стоны, подогреваемые довольным порыкиванием Ивана. Тот уже не только вылизывал нежную кожу шеи, но и оставлял на ней красные отметки засосов.

В какой-то момент Иван опустил и вторую руку к паху Никиты и обхватил подрагивающий орган.

— Ваня… Пожалуйста…

Иван передвинул пальцы и слегка надавил на основание члена под яичками. От этого движения Ник выгнулся и привстал на носочки, при этом раздвигая ноги и давая доступ умелым рукам к самому сокровенному. Иван тут же воспользовался ситуацией и стал массировать сжатое колечко, при этом интенсивней двигая второй рукой по стволу. Его же бёдра двигались в такт руке, имитируя проникающие фрикции. У Ника уже цветные блики вспыхивали под веками. А когда Иван резко ввёл палец в анус, брюнет не выдержал и излился в руку мужчины. Ваня, почувствовав, как вокруг его пальца сокращаются мышцы и, представив, что в этой тесной глубине его член, кончил на ягодицы Никиты, крепко прижав расслабленное тело к своей груди.

***

Придя в себя, мужчины не стали обсуждать произошедшее, но уже в душе, смывая с себя следы страсти, они нежно целовались, наслаждаясь прикосновением кожи к коже.

Так у них и повелось: каждое утро они удовлетворяли друг друга, довольствуясь поверхностными ласками. Никто из них пока не решался перейти на более откровенные отношения. Один боялся спугнуть, а второй, уже множество раз обжёгшийся, вновь полностью довериться.

Заканчивались последние приготовления к поездке. Иван съездил в больницу и забрал историю болезни Никиты. В назначенный день они вызвали такси, отнесли Музу соседу сверху. Ко всеобщему удивлению, кошка именно его выбрала в качестве своего личного слуги, благосклонно позволяя ему ухаживать за собой. Сам же Роман был восхищён манерной красавицей, полностью отдав сердце пушистой вредине. Грубоватый мужчина ещё с утра лично сбегал в магазин, чтобы купить любимые продукты кошки, и к обеду приготовил ей «праздничный» обед. Видя, как этот здоровый мужик сюсюкает с кошкой, называя её самой красивой и ласковой, парочка даже испугалась, что по приезде на Музу вообще управы не найдут.

Перелёт прошёл спокойно, в аэропорту их уже встречали представители клиники. Для Ивана было шоком, когда по прибытии в медучереждение их развели по разным этажам. А когда ему стало известно, для чего это сделано, Иван хотел было поругаться с Ником, но его к нему не пустили, заставив проходить анализы и обследование. Сцепив зубы, он решил отложить разговор на более позднее время. Последующие несколько дней были морально выматывающими. Казалось, что у мужчины взяли литры крови, просветили весь организм и обсудили его более сотни врачей. Третьего дня провели операцию. Самое поразительное для Ивана было то, что всё время он был в сознании. Само хирургическое вмешательство прошло успешно. Когда мужчину привезли в палату, там его уже ждал Никита. Брюнет в нетерпении вышагивал по палате, еле дождавшись, когда все покинут помещение, предварительно подключив Ивана к аппаратам жизнедеятельности. Медсестра подсоединила капельницу, после которой мужчина должен был заснуть.

Никита тут же присел на стул, который ему принесла медсестра, заметив перебинтованные руки посетителя. Видя обеспокоенное лицо брюнета, Иван улыбнулся и, протянув свободную руку, коснулся щеки Ветрова. Тот тут же прижался к ней.

— Я с тобой позже разберусь за твою инициативу. Поцелуй меня, а то уже глаза слипаются, - тихо, чуть растягивая слова, произнёс Иван. Никита охотно выполнил его просьбу, прижавшись к пересохшим губам. Иван отвечал вяло, а когда Ник оторвался от его рта, мужчина уже спал. Позже пришла медсестра и отсоединила капельницу, а Ник продолжал сидеть возле уснувшего мужчины, жалея как никогда, что не может коснуться безвольно упавшей руки Ивана своими пальцами. Завтра ему снимут гипс и повязки. Врачи уже разработали методику лечения, физических нагрузок и процедур. Так что последующий месяц покажет, вернётся ли к Нику подвижность суставов. Немецкие врачи дают большие шансы на это, всё выспрашивая фамилию гениального врача, который смог провести такую сложную операцию. В тот же день, когда Ветров сообщил немецким эскулапам фамилию Енота, тот позвонил ему сам, поделившись радостной новостью, что его пригласили на стажировку в Германию.

Весь следующий месяц Никита и Иван сидели на обезболивающих: Ник из-за нагрузок на руки, а Ваня из-за боли в голове. Надежды последнего на моментальное возвращение памяти не оправдались. Врачи только усмехнулись на его предположения, что операция не дала положительные результаты. После мужчина выслушал долгую лекцию о строении мозга и его возможностях. В конце его успокоили заверениями, что он всё вспомнит, но со временем.

Иван старался присутствовать на всех процедурах Никиты, особенно внимательно он наблюдал за массажем. Через неделю он уже сам разминал кисти брюнета под пристальным наблюдением физиотерапевта. Иван старался запомнить все действия в мельчайших подробностях, чтобы уже дома самому массажировать руки Ветрова.

Свободное время они проводили за беседами, всё больше узнавая друг о друге. Иван рассказал Нику о своей травме и как жил всё это время. Ник слушал внимательно, переживая в душе злоключения Вани, но ни чем не показывая свою жалость, чувствуя, что её мужчина не одобрит. Иван был благодарен ему за это. Ник же поведал мужчине историю своей жизни, со всеми её взлётами и падениями.

Спустя три месяца их выписали. За это время Иван смог вспомнить отдельные картинки своей жизни, такие как дом с садом, маленькую девочку, сурового мужчину с сединой на висках. Но это были только образы, которые рождали в сердце тепло. Чаще всего он видел себя, улыбающегося. Просыпаясь, мужчина повторял одно имя – Ваня. Неужели его имя на самом деле Иван? О всех своих воспоминаниях он рассказывал Нику, а тот радовался, наверное, больше самого мужчины.

У Ника дела тоже шли хорошо. После пластики кисти стали выглядеть практически так же, как и до травмы. Только если присмотреться, можно было увидеть тонкую сеточку шрамов, но и они, после лазерной шлифовки, должны были исчезнуть. К пальцам медленно, но верно возвращалась подвижность. Никита запретил себе надеяться, что сможет играть. Он просто радовался возможности самому держать ложку, одеваться, да и просто касаться предметов. Ему нравилось проводить по груди Ивана кончиками пальцев, ощущать тепло кожи, проводить по слегка заросшим щекам, ощущая легкое покалывание подушечками, очерчивать контуры лица. Ник поймал себя на мысли, что влюбился в своего работника, который ненавязчиво стал самым дорогим ему человеком. Где-то в подсознании жил страх, что у Вани где-то есть семья, которая его любит и ищет, и, с возвращением памяти, он уйдёт к ним, но Ветров старался не думать об этом, просто живя одним днём.

***

Домой возвращались поездом, так как Ване ещё год врачи запретили любые перелёты. Уставшие, но счастливые, они вошли в квартиру Ника. Сил хватило легко перекусить бутербродами, благо что заехали по дороге в магазин, принять душ и завалиться спать. Даже забрать Музу сил не хватило. Прижавшись друг к другу, мужчины провалились в спокойный сон, до утра наслаждаясь тишиной родной квартиры.

Первым проснулся Ник. Аккуратно выбравшись из тёплых объятий, он направился на кухню, где приготовил нехитрый завтрак, состоящий из яичницы с колбасой и салата из огурцов и помидоров. Нарезав хлеб и накрыв на стол, он вернулся в комнату будить Ивана.

Представшая его взору картина заставила улыбнуться: Ваня лежал на животе, обхватив руками подушку Никиты, вдыхая сохранившийся запах Ветрова. Присев на край кровати, Никита коснулся губами обнажённого плеча брюнета и тут же вскрикнул от неожиданности, когда оказался лежащим на кровати и придавленным сверху телом ухмыляющегося Ивана.

— Попался! – рыкнул мужчина, но смешинки в глазах свели на нет грозный тон.

— Ты притворялся! – с укором произнёс Ник, но всё недовольство ушло, когда горячие губы стали покрывать поцелуями шею. Довольно вздохнув, Ветров закрыл глаза и отдался на волю ласковым прикосновениям Ивана. Никите уже давно хотелось полноценного секса, но больничная палата не располагала к этому. Вот и приходилось довольствоваться дрочкой, переживая, что кто-то может войти в самый неподходящий момент. Сейчас же он хотел получить то, в чём ему было отказано. Иван тоже не хотел останавливаться. Сделать Ника полностью своим стало его навязчивой идеей.

Стянув с Ветрова футболку, Иван стал нежно выцеловывать светлую кожу, проводя руками по рельефному торсу. Никита тихо постанывал, скользя пальцами по обнажённым плечам Вани. Жар желания растекался по жилам, вытесняя кровь из вен. Ник тёрся пахом о бедро Ивана, мечтая об исчезновении своих домашних штанов. Словно в ответ на его мысленный призыв, шершавые ладони скользнули под резинку штанов и сжали упругие ягодицы. Слегка помяв полушария, Иван заскользил ладонями вниз вдоль всей длины ног Никиты, стягивая по пути штаны с боксёрами. Пока руки разоблачали от одежды, губы оставляли огненную цепочку поцелуев от груди к животу, ненадолго задержавшись во впадинке пупка, и продолжили свой путь по бедру, намеренно избегая возбуждённого члена. Никита на это недовольно ворчал, впиваясь короткими ногтями в плечи Ивана. А когда тот приподнял и согнул ногу Ветрова в колене и стал ласкать языком чувствительное место под коленом, Ник выгнулся дугой на кровати, издав протяжный стон наслаждения. Иван, ободрённый такой реакцией, так же приласкал и вторую ногу. Ветров уже вовсю метался на кровати, что-то невнятно бормоча. Раздвинув ноги партнёра, Ваня полюбовался на колом стоящий член Ника и его пульсирующую звёздочку входа. Взгляд зацепился за капельку смазки, призывно блестевшую на красной головке. Рыкнув, Иван наклонился и слизал выделение, приласкав шершавым языком чувствительную дырочку уретры.

— Ваня… Ванечка… пожалуйста… я больше не выдержу… - шептал Никита, елозя бёдрами по простыне. Нашарив на тумбочке тюбик с увлажняющим маслом для рук, Ветров вручил его Ивану. Мужчина схватил так необходимую сейчас смазку и стянул с себя мешающие трусы. Дрожащими руками открыл флакон и налил масло на ладонь. Размазав скользкую субстанцию по пальцам, Иван стал массировать сжатый сфинктер, разминая тугой вход. Проникнув в чуть поддавшуюся дырочку одним пальцем, мужчина очертил им эластичные стеночки, при этом внимательно наблюдая за реакцией Никиты. Сам же Ветров упёрся ступнями в матрас по бокам Ивана и старался самостоятельно насадиться на тёплый палец, дарящий небывалое удовольствие истосковавшемуся телу. От второго, а затем и от третьего пальца Ник поморщился. Всё же у него давно никого не было. Да и с Владом он предпочитал активную позицию, редко позволяя себе расслабиться снизу. От неприятных ощущений член Ветрова стал терять свою упругость, но Иван тут же обхватил губами головку и стал методично посасывать, не прекращая разрабатывать анус Ника. Опадающий орган вновь затвердел, а сам Никита стал толкаться в жаркую глубину рта любовника. Когда Иван решил, что достаточно разработал партнёра, то извлёк пальцы из попы брюнета и выдавил ещё масла на руки, которыми провёл по своему возбуждённому естеству. Приставив смазанный орган к расслабленному сфинктеру, он толкнулся плавным движением на всю длину своего члена, ловя губами крик Никиты. От смеси боли и удовольствия Ветров вцепился руками в предплечья любовника. Опасаясь, что Ник может повредить свои травмированные кисти, Иван перехватил руки брюнета чуть выше запястий и вытянул их над головой Ветрова. При этом он бёдрами совершал мощные толчки в бархатистое нутро, стараясь не сильно давить своим весом на изгибающегося Никиту. Пот стекал по вискам, застилая глаза. Ник с удовольствием слизывал солёные капли. В какой-то момент Ветрову показалось, что Ваня хочет выйти из него. Тут же стройные ноги скрестились на пояснице Ивана, крепко прижимая партнёра к Нику.

Из-за трения чувствительной головки члена о живот любовника Ветров излился жемчужным семенем, сжимая внутренними мышцами орган партнёра, доводя и его до разрядки. Ощущая в себе пульсацию и наблюдая за напрягшимся Иваном, на мгновение замершим над ним, Ник окончательно сорвался в пучину экстаза…

***

Постепенно мужчины наладили совместный быт. Ник настоял на том, чтобы Иван переехал к нему. Поскрежетав зубами, мужчина согласился только после того, как Никита пошёл на шантаж и пригрозил перебраться в подвал к любовнику. Успевшему познакомиться с упрямством Ветрова Ивану ничего не оставалось делать, как принять условия брюнета. Обязанности разделили молча: Ник готовил, стирал вещи, благо что со стиральной машиной это не составляло особого труда, гладил бельё; Иван закупался в магазине, занимался ремонтом в квартире. Уборку они делали вместе.

Ник попытался купить новые вещи любовнику, но напоролся на решительный отказ. Иван спокойно объяснил Ветрову, что зарабатывает достаточно, чтобы иметь возможность одеть и обуть себя, поэтому содержантом он быть не намерен. Ник досадливо замолчал, понимая, что своим предложением задел гордость Вани. Обняв напряжённую фигуру любовника, он объяснил, что хотел сделать приятное, так как Иван очень дорогой ему человек и только подарками Никита может показать степень его важности. Мужчина тут же расслабился и утащил Ветрова в спальню, посоветовав в постели показать, как дорог ему Иван. После того, как Никита продемонстрировал, как он дорожит любовником, оба просто вырубились от потери сил.

Но одну вещь Иван всё же принял от Никиты. Это был полосатый шарф, связанный Ветровым лично. И пусть петли были неровные, но это была первая законченная работа. Не зря же немецкие врачи посоветовали Никите заняться вязанием, чтобы разрабатывать мелкую моторику рук. А спустя ещё несколько месяцев Ник смог сыграть не слишком сложную мелодию на синтезаторе.

Иван продолжил работать грузчиком в магазине, куда его взяли обратно с радостью. Теперь, когда ему не нужно было откладывать деньги на операцию, он смог купить себе нормальную одежду, покупать свежие продукты и делать подарки Никите. Одним из них был поход в художественную галерею, где выставлялись работы юных художников. Никита вначале скептично отнёсся к затее посмотреть на детские работы, но, оказавшись на выставке, просто замирал от восторга у очередной картины. Его поразила детская фантазия. Яркие мазки красок стали ассоциироваться у Ника с нотной грамотой, где каждому цвету соответствовала своя нота. И он уже смотрел на рисунки с позиции композитора, наслаждаясь звучащей в душе музыкой. Иван только посмеивался над восхищённо горящими глазами любовника.

В какой-то момент Иван отлучился в туалет. Самостоятельно передвигаясь по залу, Ветров заметил его, переодетого, в компании симпатичной женщины и нескольких ребятишек. Ничего не понимая, Ник подошёл к мужчине и окликнул его:

— Ваня, а я тебя ищу.

Мужчина обернулся и недоумённо посмотрел на Никиту.

— Простите, а мы знакомы? – поинтересовался Иван. Шок и недоверие появились на лице Ветрова.

— Ваня?.. – прошептал Никита, стараясь проглотить вставший в горле ком. – Извините, я наверное ошибся, - смог выдавить брюнет и, развернувшись, уже хотел уйти, как его обхватили знакомые руки.

— Ты куда пропал? На минуту отлучился, и пришлось по всем залам тебя искать, - произнёс Иван, склонившись к уху Никиты. Сам же Ветров недоверчиво посмотрел на мужчину и тут же перевёл взгляд на того, кого спутал с Ваней. Тот стоял, потрясённо смотря на Ивана и глотая ртом воздух, в попытке произнести хоть слово. Наконец ему это удалось:

— Макс?!..

Брюнет тут же вскинул голову, и искра узнавания мелькнула в широко распахнутых глазах.

— Ваня?.. Брат?!