Глава 4. Афанасьевская

На следующее утро состоялись похороны бойцов. Траурная церемония проходила на заливе за новым зданием Правительства Чувашской республики. Хоронить на поверхность вышли все родственники, знакомые, бойцы, у которых смена была вечером. Валерий Грошев, Семен Иванов, Григорий Павлов стали первыми жертвами неизвестных. У могил были отданы все почести, сказаны теплые слова в адрес героев. Полковник был краток и тверд в своих словах – убийцы будут найдены и наказаны. Всех их признали героически погибшими при защите форпоста ТЭЦ. Сложнее всех придется семье Семена. У него осталось жена и двое детей. Истомин повысил его семье содержание продовольственных карточек. На Центральной линии было принято в случае гибели кормильца выдавать продовольственные карточки семьям погибших. Это карточка действовала до тех пор, пока детям не исполнялось восемнадцать лет. Громов и Павел так же присутствовали на похоронах. Они проводили в последний путь погибших товарищей.

Спустившись на Центральную, бойцы собрались у Павла. Майор собирал все, что нужно для поездки, а Громов рассказывал ему о том, как он хорошо провел вчерашний вечер в компании Дарьи.

- И что, она реально принесла картошку с грибами и сказала “давай поужинаем”? – удивлялся Паша, собирая вещи.

- Да. Потом мы слушали музыку, разговаривали о жизни, – отвечал Саша.

- Неплохо ты отдохнул вчера. Не просто так она пришла, Сань … Понравился ты ей, ответ очевиден, – продолжал Павел.

- Мне кажется, ей просто было стыдно, что она не знала моего имени.

- Конечно, поэтому она притащила пожрать картошку, чтобы загладить вину и узнать твое имя. Сань, очнись! Мы хоть и живем под землей, но у людей чувства остались. Наклеивается что- то.

- Уходя сказала, что будет ждать, когда я вернусь, – подчеркнул Громов.

- Ого… А вот это уже серьезно, брат. А ты-то что насчет всего этого думаешь? – задал вопрос Паша.

- Обидно, что все это совершилось одновременно с убийством бойцов на форпосту.

- С другой стороны, есть плюс: если бы ты ее не спас, ты бы не ел с ней картошку. Ты хоть ехать-то в метро хочешь?

- Нет, – уверенно ответил Громов.

- Я так и думал. Ладно, увидишься же с ней, как вернешься, не один день живем. Все, пошли.

Павел, собрав все необходимое и добавив в свой винторез патронов нужного калибра, вместе с Сашей двинулся на перрон в сторону Президентской. Пройдя квартал и свернув направо, они почти подошли к перрону. Здесь, рядом с так называемым “поездом”, стояли полковник Истомин и Даша. Громов немного удивился ее внешнему виду. Она была одета в бронекостюм. Хотя ему казалось, что она так же, как и полковник, просто пришла проводить героя в длинный путь.

- Здравия желаю, товарищ полковник! – отдали честь бойцы.

- Вольно. Бойцы, перед тем как произнести свою речь, напоследок я хочу сказать следующее. Руководство Центральной линии решило внести изменение в состав мирной делегации, которая отправляется во все государства нашего города. С вами в путь отправится Дарья Харитонова. Представлять я ее не буду, вы ее и так знаете. Можете рассчитывать на ее.

Бойцы были немного в шоке от услышанного. Больше всех такое решение возмутило Павла. Он сразу выразил свое недоумение:

- Товарищ полковник, мы сами с Саней справимся, зачем нам еще одного человека? Тем более, плохая примета, когда женщина на корабле, – начал Павел.

- Товарищ майор, я хочу вам напомнить, вы едете не на экскурсию и не в детский сад. И самое главное, вы должны выполнять приказ! Хочешь до конца своих дней на постах дежурить? – спокойно, но твердо ответил полковник.

- Товарищ полковник, мы рады приветствовать Дарью Харитонову в наших рядах. Надеюсь на ее поддержку! – с сарказмом отрапортовал Паша.

- Вот это другой разговор. Так, товарищи. Ваша задача убедить тех, к кому вы отправляетесь, в том, что Чебоксарам грозит опасность. Старайтесь долго не задерживаться в государствах. Если возникают форсмажорные обстоятельства, и вас просят помочь, старайтесь помочь. Ну все, с богом. Удачи вам, бойцы. Жду вашего скорейшего возвращения, – закончил полковник.

Отряд зашел за Пашей, который продолжал недоумевать, в поезд. Поездом называли вагон, который двигался каждую неделю на Афанасьевскую, трудно было назвать. “Поезд” был метров десять в длину и метра три в ширину. Вмещал он немного – не более десяти человек. Компания села по правую сторону. Даша примостилась рядом с Громовым. Паша никак не мог успокоиться по поводу нового члена в команде:

- Видно ждать она тебя не сможет, - начал шепотом Павел. – Решила, что пока по метро ездить, будешь другую найдешь, – продолжал Павел.

- Да ну тебя, Паш. Может, ее реально с нами решили отправить? – спросил Саша.

- Конечно, руководство решило… Просто ее батя на полковника надавил, и все, она с нами. Что могу сказать, друг мой, следи за ней. Только не забудь сказать, когда свадьба, хорошо?

- Слушай, Паш! Заткнулся бы ты! - резко сказал Громов.

Павел замолчал. После этого Дарья начала разговор с Громовым:

- А твой друг всегда такой? - спросила Даша.

- Нет. Просто он привык, что мы всегда вдвоем. Не обижайся, он к тебе привыкнет, – сказал Саша.

- Он хороший и сильный… Но почему он со всеми девушками так? – продолжала задавать вопросы Дарья.

- У него девушка когда-то была. Познакомился он с ней на Севастопольской в Союзе. Аня ее звали. Все у них было: любовь, планы на будущее, мечты о детях. Он даже с дежурств, убегал, я его прикрывал. Но в один прекрасный день она исчезла.

- Как исчезла?

- Все очень просто: у коммунистов женщина какую-то секретную информацию перед войной передала Западу. Доказали, что это она сделала, и расстреляли. Паша после этого коммунистов ненавидит. Поэтому он такой, Даш, – ответил Громов.

- Бедный. А сейчас у него есть кто-нибудь?

- Как тебе сказать. И да и нет. В общем скоро узнаешь, – закончил Саша.

Поезд подождал еще немного в надежде, что кто-то еще купит билет и отправится на Афанасьевскую. Гермоворота открылись, “поезд” тронулся. На перроне махал рукой Истомин. Ему было грустно. Он отправлял в другой мир своих лучших людей. Такова судьба. Три человека, которые должны сказать всем выжившим, что грядет событие огромного масштаба. И одна Центральная линия не решит проблему. Чтобы выжить, нужно единство. Сейчас это становилось важным фактором.

Через два часа они окажутся на одной из самых известных и независимых станций метро - Афанасьевской. Станция, пережившая все что можно в этом апокалиптическом мире. Там жили самые разные слои общества: торговцы и военные, больные и здоровые, шпионы и предатели. Станция всегда принимала всех и вся. Но она сохранила самое главное что у нее есть – независимость.

***

Двадцать лет назад Московский проспект являлся самым оживленным местом. Это был перекресток, соединявший три дороги. Машины, пешеходы, деревья, киоски с мороженным - здесь била ключом городская жизнь. А самое главное, что на перекрестке улицы Афанасьева, Константина Иванова и Московского проспекта находился главный корпус Чувашского Государственного Университета. Место, которое стало спасением для многих людей.

Университет, названный в честь Ильи Николаевича Ульянова – отца великого революционера Владимира Ильича Ленина, был одним из самых больших в Чувашии. По численности студентов ВУЗ был всегда на первых местах. Студенты часто побеждали на международных конкурсах. В данном учебном заведении можно было выучиться на разные профессии - от юристов до химиков. Жители районов и других городов республики старались поступить именно в этот ВУЗ. Но мало кто знал, что под главным корпусом ЧГУ находилось бомбоубежище.

За неделю до катаклизма в главный корпус привезли очень много продуктов и вещей. Студенты удивлялись такому количеству завезенного. Сначала все думали, что ВУЗ будет справлять какой-нибудь праздник, или в университет приедет Президент страны. Все оказалось понятно, когда зазвучали сирены атомной тревоги. Находившиеся в ЧГУ студенты и люди, оказавшиеся рядом, быстро сумели найти бомбоубежище.

Первые недели было тяжко: недостаток света, тесные помещения, припасы еды начали истощаться. В бомбоубежище начался голод. Тогда на поверхность стали посылать сталкеров, которые вытаскивали из супермаркетов все продукты, которые можно было вынести. Впоследствии проблему удалось решить с помощью студентов и профессоров, которые придумали, как прокормить бомбоубежище. Через некоторое время нашли и туннели, соединявшие все бомбоубежища Чебоксар. Так наладилась связь с другими районами города. Выжившие стали называть свой дом – метро.

Повезло этой станции потому, что у нее был настоящий лидер – ректор ЧГУ Михаил Петровский. Последний ректор в истории университета сумел выжить, как и многие преподаватели и студенты. Его назначили совсем молодым – ему было сорок лет, когда настал судный день. Многие, кто выжил, потеряли наверху свои семьи. И он не был исключением. Трое сыновей и жена так и остались дома, не попав в убежище. Он долго переживал утрату. И смог смириться с их смертью нескоро. Когда на станции настал момент выбора начальника, выбор был однозначен – последний ректор университета Петровский должен возглавить последнюю станцию выживших ученых города Чебоксар.
Сначала станция действительно была только коллективом ученых. Они изобретали все, что настоятельно требовалось для выживания: еду, которая хранится под землей три года, оружие максимального поражения, на поверхности проводились эксперименты разных видов растений. Это привлекало многие станции метро. Люди даже думали, что вот, вот придумают лекарство от радиации, и они снова вернутся на поверхность. Наступит прежняя жизнь. Но чуда не произошло. Хотя разработки в области радиации велись, и большинство жителей знали об этом. Душа этой станции до сих пор надеется на своих ученых, хотя уже и прошло двадцать лет с момента апокалипсиса.

Многие, кто не нашел себя в прошлой жизни, стремились попасть именно на эту станцию. Так станция стала самым что ни на есть интернационалом. По прежнему власть принадлежала именно ученым и ректору. Они вершили судьбы людей. Но порядки на станции были человеческие. Воров и предателей изгоняли из общества. Хотя самым суровым наказанием была смерть через изгнание. Это выглядело жестко. Преступника везли к авторынку и высаживали с пистолетом, в котором был один патрон. Человека оставляли на поверхности, и проход на Афанасьевскую ему был закрыт. Да и просить помощи у людей на форпосту смысла не было. Дежурившие там понимали: афанасьевцы везли преступника, значит смысла помогать ему нет, а уж пускать на Центральную тем более.

Станция в начале ее существования была очень маленькой и тесной. Но со временем жители расширили ее до огромных размеров – они хотели достичь параметров Центральной. И им почти удалось: пять лет непосильных трудов превратили Афанасьевскую в настоящий подземный город со своими улицами и “домами”. На станции сделали рынок, на котором люди покупали в основном модернизированное оружие, одежду, которая, как говорили ученые, “помогала преодолеть радиацию на поверхности” и многое другое.
Вопрос о том, как назвать станцию, был спорным. Убежище находилось на Московском проспекте, а улица Афанасьева была чуть выше. Но спор решил возглавлявший станцию ректор. Он считал, что ВУЗ, который находится на поверхности, и его люди, которые выжили, всегда ассоциировался именно с улицей Афанасьева, а не с не Москвоским проспектом. Так независимая станция чебоксарского метро стала называться Афанасьевской.

Независимость всегда была здесь основной идеологией. Такую станцию хотел прибрать Советский Союз. Но они не хотели уничтожать людей, не хотели портить свою репутацию перед другими государствами. Договориться с начальником станции тоже ни к чему хорошему не привело. Петровский был непреклонен – станция независима! У коммунистов цепляло душу, что университет, названный в честь отца В.И. Ленина, независимый! Они долго не могли себе простить то, что станция находится не под их контролем. Ведь Ленин- основатель их идеологии, их жизни. Интересно, что бы сказал товарищ Ленин о судном дне?

Станция пережила две эпидемии. Первая пришла сверху. Бойцы афанасьевской, придя с поверхности, не обработали свои костюмы, и вирус за две недели убил сто человек. Вторая эпидемия была более беспощадна к жителям станции. Здесь уже помогли только люди на Президентской. Они приняли всех больных и здоровых, и заботились о них до тех пор, пока на станции не ликвидировали вирус. Погибло за вторую эпидемию около семиста человек. Жизнь была беспощадна к жителям Афанасьевской.

После эпидемий произошло небывалое событие. На Афанасьевской состоялось подписание мира между Советским Союзом и Западом. Хрупкий мир, который многие восприняли как начало построения нового единого чебоксаркого метро. Так же на этой станции была подписана знаменитая на все метро “Великая хартия о мире“, под которой поставили свои подписи все государства чебоксарского метрополитена. В хартии указывалось, что все государства метро теперь не имеют права нападать друг на друга, теперь они были обязаны сотрудничать во всех сферах жизни друг с другом.

Бумага бумагой, а на деле выходило иначе. Каждый был при своем интересе. Союз проиграл войну, в которой потерял очень много солдат. И все ради того, чтобы присоединить территории Юго-Западного района Чебоксар. Афанасьевскую и ее жителей не постигла такая участь. Но у афанасьевцев всегда был сильный союзник – Центральная линия. Истомин прекрасно знал Петровского еще в прошлой жизни, а когда они оказались под землей – стали друзьями. Иногда Истомин ездил и навещал старого друга на Афанасьевскую. Центральная и Афанасьевская всегда заключали много договоров, особенно на поставку формы и оружия. Ведь лучшая форма, броня, оружие изготавливались именно на Анафнасьевской. Цена за такое конечно была очень высокая, но обмен был равноценный. Афанасьевская взамен получала продукты и свободную торговлю на рынках Центральной линии.

Кроме Петровского. на станции известностью пользовалась гадалка по имени Софья. Девушка потерявшая всех своих родных в результате катаклизма она приобрела дар ясновидения. Все люди метро стремились попасть к ней, чтобы узнать, что ждет того или иного человека в новом мире. Ведь ее предсказания о войне между Западом и Союзом, эпидемии на станции и многое другое - сбылось. Пророчица постапокалиптического мира пока не ошибалась ни разу. Павел хоть и должен был выполнить приказ полковника, все равно забежит к гадалке, чтобы узнать, что готовит ему судьба. И почему-то очень часто Павел хотел разделить свою судьбу с ней.

***

Спустя два с половиной часа “поезд” подъехал к границе Афанасьевской. Минуя охрану и втянувшись в открытые гермоворота, пассажиры поезда увидели станцию. Она была большой, но все-таки Даше, Саше и Павлу она казалась не такой огромной, как Центральная. У перрона была много торговцев, а за ним были квартиры и палатки. На станции было столпотворение.

На выходе из вагона появились постовые. Среди служивых, как ни странно, появился начальник станции Петровский.

- Пропусти их. Это мирная делегация. Добро пожаловать на Афанасьевскую. Полковник говорил. что вы будете. Решил вас встретить, – начал ректор, – Громов, сколько лет, сколько зим. Давно я тебя не видел, давно. Вырос, однако, – с радостью сказал Петровский.

- Здравствуй, дядя Миша. Как видишь, растем. Истомин часто показывал своих бойцов Петровскому, когда лидер Афанасьевской приезжал на Центральную. Громов так и познакомился с Михаилом Петровским. Он считал ректора чуть ли не своим дядей.

- Так, Саша! Представь друзей, – попросил ректор.

- Майор Павел Якименко и лейтенант Дарья Харитонова, – представил ребят Громов.

- Пашу я помню, часто к нам заходишь. Дарья... Так ты же дочка Харитонова, верно? – удивился Петровский.

- Так точно.

- Знаю твоего папу. Ну, все выросли вы конечно, что тут еще сказать. Ладно давайте ко мне, настоящим чаем угощу. Наверное, до катастрофы только пили такой.

Ректор повел их через всю станцию.Тут бегали дети, женщины трудились на ферме, бойцы Афнасьевской слушали, как играет на гитаре их товарищ. Станция вела свой образ жизни. Кабинет ректора находился почти у гермоворот, которые вели в сторону Союза. Они пришли. Помещение было увешано плакатами ЧГУ, на полках стояло много книг, на небольшом старинном письменном столе лежали какие-то бумаги. Гости и ректор разместившись на стульях и диванчике, начали разговор:

- Сань, ну давай рассказывай, зачем в Союз едете? – спросил Петровский.

- Мирную конференцию созывать будем. Со стороны Новочебоксарска люди начали появляться. Хорошо обученные и вооруженные, – ответил Громов.

- Да я слышал то, что произошло на ТЭЦ… Приношу погибшим бойцам и все Центральной линии соболезнование. Не каждый день такое случается. Вы молодцы, что девушку спасли. Не зря говорят про вас, что вы самые сильные бойцы на Центральной, – отметил ректор.

- Вы тоже можете участвовать в конференции, – добавил Павел.

- Конечно я приеду, друзья мои. Такой вопрос ваша линия сама не решит. Странно только, почему они именно сейчас повылазили. Двадцать лет жили спокойно, а тут на тебе и напали, – ответил Петровский.

- Главное, чтобы все согласились, – добавил Громов, – Если откажутся, то худо будет… - закончил Громов.

- Слушай, Саш. Вам придется у нас задержаться. Союз закрыл туннель на три часа. Говорят, мутанта там какого-то выкурить хотят. Так что вы тут пока у нас погуляйте, на рынок сходите, на уроки физики, которые в центре станции.

- Хорошо, дядя Миша, – ответил Громов.

- У меня дела сейчас есть, поэтому я вас покину. Удачи вам, ребята, - попрощался Петровский.

Группа вышла из кабинета ректора. Перекрытый туннель был на руку Паше. Он, не медля ни минуты, сразу сообщил ребятам, что пойдет к Софье:

- Сань, ты тут с красавицей пока погуляй, а я пойду к Софье забегу. Встречаемся через три часа у гермоворот, ведущих в Союз.

- Как обычно… Давай, удачи. – ответил Громов.

Павел отправился к гадалке. Он всегда хотел узнать свое будущее. Узнать, выберемся ли мы на поверхность, и будем ли жить так как раньше: в своих квартирах, иметь машину, посадить дерево, вырастить детей. Он гнался не только за будущим, но и за Софьей.
Громов и Даша отправились на рынок. Прилавки ломились от вещей. Слева лежали игрушки для детей, чуть дальше торговали рыбой, которую ловили на Волге. Рыба была больших размеров и больше напоминала пираний, чем что-то другое. Пока они шли через прилавки, Даша снова начала спрашивать:

- Павел надолго убежал к гадалке?

- На все три часа. Он еще опоздает, скорее всего. Я-то его знаю, – ответил Громов.
- Он каждый раз так? - продолжала Дарья.

- Конечно. Я не знаю, что у него там с ней, но явно, что их отношения никуда не продвигаются, раз все бегает и бегает. Гадалки ведь они такие, сама понимаешь.

Пройдя чуть дальше по базару, Дарья неожиданно остановилась у стола, где продавались медальон.

- Покупаем медальоны! – кричал продавец.

Девушка купила два маленьких кулона. Она взяла руку Громова и положила ему один кружочек на ладонь. Медальон был маленький и на тонкой цепочке. На нем было написано “Дружба”.

- Это медальон дружбы и счастья. Ну, он тебя еще оберегать будет, – с улыбкой сказала Дарья.
- Спасибо. Мне… Ты веришь в такие вещи? – спросил Громов.

- Верю. Я во многое верю, – ответила девушка.

Громову было приятно проводить с ней время. Он прошли весь рынок, потом сходили посмотреть в открытую лабораторию на то, как выращиваются травы, которые потом добавляются в чай. Громов был счастлив так же, как Дарья. Она не стала дожидаться когда он вернется из поездки. Она просто попросила отца отправить ее с ними, а полковник Истомин, находясь в хороших отношениях с Харитоновым, не отказал старому другу. Конечно, теперь Громову придется оберегать ее. Ведь один раз он ее уже спас. “Неужели это любовь? ” – задавался вопросом Громов. Что-то такое тянуло его к этой девушке. Они пришли на лекцию по физике. Громов старался внимательно слушать, а Дарья после двадцати минут просто уснула на его плече. Да, именно о таком мечтал Громов. Они так и остались сидеть до конца лекции вместе, в полусонном состоянии. И о чем была эта лекция?

***

Софья жила в самом начале станции. Квартира была ее небольшой. Тесная комната, но везде очень чисто. Посередине стола стоял круглый прозрачный шар. Справа стола стоял диван, а слева стул и полки, на которых были книги, тарелки, фотографии из прошлой жизни. Гадалка в этот момент пыталась гадать и увидеть будущее станции, но в этот момент постучал Павел. Софья открыла дверь:

- Привет, дорогая, – поприветствовал Павел.

- Здравствуй. Я думала, ты уж и забыл меня… - начала Софья.

- Забыть тебя? Никогда не говори так. Ты же знаешь, я как возможность есть, сразу к тебе, – ответил Паша.

Гадалка пропустила Павла к себе в квартиру. Она была рада видеть человека, который за последние месяцы стал ей больше чем друг. Они сели напротив друг друга.

- Ты как? Куда путь держишь или забежал ненадолго? – спросила гадалка.

- Жив пока. Нас по заданию по всему метро отправляют, чтобы конференцию созвать,

- ответил Павел.

- Значит… готовитесь. – сказала Софья.

- Да. Ты как живешь? – спросил Павел.

- Я… Смотрела твое будущее и будущее метро… Страшно мне, – призналась гадалка.

- Что тебе твое ясновидение говорит? – спросил Паша.

Софья закрыла глаза и, после небольшой паузы, заговорила низки глухим голосом:

- Тьма идет… Крови много прольется… Люди страдать будут…

Софья и вправду описала страшную картину будущего метро. Павел был удивлен. Значит, событие которое произойдет, потрясет всех. Никто не сумеет уйти от этого.
- А мы выживем? - спросил Павел.

- Я вижу жизнь… Придут “чужие”… Придут те, кого вы отвергли… Пытались оставить там… Наверху, в прошлой жизни… Они спасут всех оставшихся в живых… Наступит мир вечный в метро. Люди одумаются. Станут дружить друг с другом … Доверять … - закончила гадалка.

- Ничего себе… Ну ты и…. Предсказания у тебя… Слушай, я вот фотографию принес, - Павел достал фотографию, на которой был изображен маленький Громов с семьей.

- У меня друг Саня Громов в твое ясновидение не верит… У него родители до катастрофы исчезли. Может, сможешь погадать? Что тебе твой шар покажет? – спросил Павел.

Гадалка взяла фотографию у Паши. Она положила фото рядом с шаром и стала водить ладонью по фотографии. Через несколько минут Софья заговорила:

- Его родители… Я чувствую, как бьется их сердце… Они часто вспоминают сына… Они живы, но… Родители не здесь, не в Чебоксарах, а где-то далеко, но живут так же, как мы… В метро… Под землей… Они верят, что сын найдет их, – говорила гадалка, – Героем, так же как и ты, станет Громов… Девушку чувствую рядом с ним… Поддерживает его во всем… До конца жизни с ним будет. Куда он, туда и она…

- Не пропадет, значит, – с улыбкой сказал Павел.

- Он найдет их? – задал последний вопрос Павел.

- Я вижу их встречу. Как они плачут от радости…- ответила Софья.

Родители Громова живы. Все предсказания Софьи всегда сбывались. “Надеюсь, Саня обрадуется этой новости, ” - подумал Паша. Интересно, кто же такие “чужие”? И почему именно они спасут всех? Неизвестность всегда озадачивала людей. Но приходилось думать только одно – война. Но с кем? Война с неизвестными, которая унесет много жизней.

После гаданий они продолжали сидеть вдвоем, попивая чай. У них была своя любовь. Своеобразная, не такая, как у всех. Они старались как можно больше бывать вместе. Для Софьи Павел казался необыкновенной личностью. Раньше она не верила людям. Павел стал тем, кто вернул ей доверие к жизни. Вернул ей надежду в то, что жизнь не закончилась. Что жить надо дальше, не оглядываясь на прошлое. Она полюбила его таким, какой он есть. Он предлагал ей переехать к нему на Центральную, но Софья сказала, что сейчас не самый подходящий момент. И не сказала правду о его будущем. Поэтому не торопилась переезжать.

- Когда ты переедешь ко мне? – спросил Паша.

- Сейчас не время, Пашенька. Я перееду, обещаю, – сказала Софья.

- Ты уже два месяца говоришь, что переедешь… Слушай, я пойду схожу за грибами, поедим чего-нибудь, – сказал Павел.

Он встал и пошел к выходу догнав его, Софья схватила его за руку и обняла его.

- Не уходи, пожалуйста, – прошептала она. Она поцеловала Павла. Теперь они забыли о времени в объятиях друг друга.

***

Софья Орлова была не единственным ребенком в семье. У нее был старший брат Сережа. Втроем они жили в самом южном районе города – в Ленинском. Брат всегда был для сестры самым родным человеком, с которым ей было хорошо. Он всегда ухаживал за сестрой, гулял с ней, ходил в цирк и в театр. Отец семьи не смог увидеть своих детей. Он погиб во время войны в Чечне. Эту войну из нового поколения жителей метро никто не помнил.
Мать Софьи, Наталья работала учителем в школе. Денег в семье всегда не хватало. Все таки потеря мужа сказывалась. От мужа осталась теперь только полка с фотографиями и звездой Героя России. Жили они скромно в двухкомнатной квартире. Большую они не могли себе позволить. Мать рассчитывала на своего сына, что когда он вырастет, то будет помогать матери и дочке. Мечты матери так и не сбылись. Все они сгинули в прошлом.

Девочке было пять лет на момент катастрофы, тогда никто и представить не мог, что обернется именно так. В тот прекрасный жаркий день они с мамой ехали в цирк, который находился в Парке пятисотлетия в Северо-Западном районе Чебоксар. Брат остался играть дома на компьютере. Мать еще не знала, что сына она больше никогда не увидит.
Подъезжая к остановке “Кинотеатр Cеспель”, маршрутка резко остановилась. В городе завыли сирены и была объявлена атомная тревога. Механический голос повторял и повторял, что бомбоубежище находится под кинотеатром. Началась суматоха. Люди бежали в кинотеатр. Мать, взяв на руки дочку, бежала сначала по подземному переходу, который вел прямо к кинотеатру. Пройдя переход и забежав в кинотеатр, у гермоворот, которые вели в бомбоубежище, мать увидала солдат. Они уже никого не впускали в бомбоубежище. Определенное количество людей уже набралось для бомбоубежища, и другим проход был закрыт.

- Пропустите! Ну что вы за суки а? – кричали люди, которым проход уже был запрещен.

Солдаты стреляли в воздух, пугая толпу. Мать пробралась с дочкой в тот момент, когда гермоворота уже начали закрывать.

- Пропустите! Да тут же женщины, дети! – кричала мать.

- Не могу! У меня приказ закрыть гермоворота, – говорил солдат.

В этот момент мать приняла решение, которое потрясло стоявшего рядом солдата. Наверно так сделала бы каждая мама, любящая свое дитя.

- Девочку хотя бы возьмите! – крикнула она солдатам.

Солдат, стоявший рядом, не знал, что делать. Он просто растерялся. После десятисекундного раздумья солдат взял пятилетнюю Софью на руки и побежал вниз. Гермоворота закрылись. Кричавшие люди с другой стороны двери замолчали после мощного атомного взрыва.

Солдат стал отцом девочке в новой жизни. Малышка училась всему: готовить, разбирать оружие, сумела изучить физику. Но в один прекрасный день все изменилось. У нее начались видения. Она стала видеть будущее, стала видеть события, которые нельзя изменить, но можно предупредить человека. Сначала отец и другие не воспринимали дар девочки. Но однажды девочка сказала, что если отец и она не уйдут со станции Сеспель, то их расстреляют. И на следующий день начальник станции подписал закон о вхождении станции Сеспель в состав Советского Союза. Станцию переименовали в Союзную. Новая подземная советская власть не принимала гадалок, их родственников. За гадания, предсказания, и другие мистические дела наказание было одно – расстрел. На следующий день, когда на станции вступили в силу советские законы, и появились бойцы Союза, отец посадил на дрезину, которая ехала на Афанасьевскую, маленькую ясновидящую. Дрезина тронулась, но солдаты Союза остановили отца. Софья уехала без него. Она смотрела, как арестовывали ее папу. Но отец не сказал про свою дочь ни единого слова новой власти. Союз узнал о даре девочки и решил не медлить, но отец совершил подвиг. Отца Софьи расстреляли за измену советской власти и укрывательство врагов красной линии.

Девушка так и осталась на Афанасьевской. Люди узнали про ее дар, и все метро ехало к ней в надежде получить ответы на многие вопросы. Она стала жить, зарабатывая на предсказаниях. Ее называли второй “Вангой”. Люди надеялись, что скоро люди выберутся на поверхность и жизнь снова будет прежней. Они ошибались. Со временем Софья стала пророком и говорила, что объединение всего метро произойдет очень не скоро. Она предсказала почти все: войну, эпидемии, катаклизмы, голод на станциях. Теперь она вынесла новый приговор подземному миру. Приговор, означавший гибель многим в метро, но дающий надежду, что все можно изменить. Она не договорила всей правды Павлу потому, что боялась, он ей не поверит и бросит ее. Она хотела провести с ним всю оставшуюся жизнь. Но ближайшая война всегда меняет планы людей.

***

Громов, так же уснувший на лекции, неожиданно проснулся, услышав разговор человека, который что-то пытался объяснить Громову.

- Я конечно понимаю, что вам, товарищи, дома выспаться времени не хватило, но моя лекция закончилась, и я вас прошу покинуть это помещение, – сказал человек, который часа два назад читал в маленькой аудитории лекцию.

- Хорошо, хорошо, профессор, мы уходим, – ответил Громов.

Он разбудил Дарью. Девушка, как ни странно, быстро пришла в себя.
- Саш, время то уже! – сказала Дарья.

- Идем на поезд, – поторопил Громов.

Молодые люди двинулись в конец станции. Пройдя весь путь за пять минут, они подошли к поезду, который вез их с Центральной. Павла еще не было. Пара присела на лавке рядом с бойцами, которые дежурили у туннеля, ведущего в сторону Союза. Они развели костер, один боец играл на гитаре грустную музыку, остальные двое слушали. Когда гитара отзвучала, бойцы Афанасьевской начали рассказывать друг другу байки и интересные истории. Громов прислушался к разговору бойцов:

- Мужики, мне вот тут сталкер рассказывал один, что он в Национальной библиотеке два месяца назад нашел, – начал самый старший из бойцов.

- И что он там нашел? – спросил самый молодой.

- Суть басни такова. Искал он в общем по заказу коммуняк книги марксистские и все, что связано с Советской властью. Роется, видит книгу про историю Чебоксар, которую написала историк и, по совместительству самая известная гадалка в нашем городе, Светлана Калинина.
- Ну и что написано там? Семеныч, не томи, – сказал самый молодой из бойцов.
- Это Светлана пишет: история города, все такое поэтапно, а потом в конце книги на двадцать страниц расписано, что ждет город в ближайшие сто лет. Говорит, в две тысячи тринадцатом бог уйдет от людей и чебоксарцев постигнет участь всего мира. Она имела ввиду судный день, конечно. Потом пишет, что избранные окажутся под землей, и будут строить новый мир, не похожий на тот, который был до катастрофы. Они будут воевать друг с другом за ресурсы, но эта проблема решится, когда люди придумают, как прокормить себя. Потом голод, катаклизмы, появление мутантов, но самое интересная оказалось вот что. После двадцати лет придут люди, которые захотят отнять все, что можно, у тех, кто будет жить под землей. И битва будет большая, смертоносная, много людей погибнет. А вот дальше…

- А что дальше то? – снова спросил боец.

- А дальше последняя страница вырвана. Вот на ней-то и ясно, выиграли мы или нет.

- Ты веришь в чепуху, Семеныч?

- Ну во первых, это не чепуха. Во вторых, половина из этой книги уже сбылась, значит есть шанс, что и война эта приближающаяся - сущая правда.

- Семеныч, да бред. Больно часто ты читаешь сказки эти, – продолжал не верить один из бойцов.

- А по твоему, кто напал на бойцов на ТЭЦ? Почему коммуняки вдруг мобилизацию объявили? Да западники, я слышал, разведгруппы посылают в строну ярмарки. Не просто так эта тетка послание оставила. Она предвидела все это. Готовиться мы должны. Говорят, на мирную конференцию на Центральной всех приглашают. Мы- то в любом случае там будем. Главное объединиться суметь, если война начнется, а то хапнем все дружно, и дело с концом.

Дед закончил свой рассказ. Громов был удивлен. Еще двадцать лет назад какая-то предсказательница оставила послание предкам. Человек, который нашел эту книжку, вряд ли поверил в написанное. Но теперь все вставало на свои места. Грядет война.

Вдалеке показался Павел. Он поприветствовал Громова и Дарью. Вместе они зашли в поезд и сели на те же места. В поезд вбежал машинист:

- Через двадцать минут двинем. Коммунисты весь туннель очистили, но их люди еще не вышли, – сказал машинист.

- Хорошо, нам торопиться не куда, - сказал Павел.

Дарья снова начала засыпать на плече Громова.

- Я смотрю, у вас прогресс, – начал Паша.

- Может хватит уже? Я смотрю, сегодня ты дольше, чем обычно, у Софьи был, – заметил Громов.

- Любовь дело не хитрое, сам же знаешь. Да и она мне такое рассказала… Видения свои, – вспоминал Павел.

- Что сказала-то? – спросил Громов.

Павел рассказал о том, что надвигается война, что погибнут люди, и что придут “чужаки” и спасут оставшихся в живых.

Громова не удивила новость о войне, но удивила новость о “чужаках”.

- А что она имела ввиду под “чужаками”? – спросил Громов.

- Не знаю, брат. Может мутанты какие? – ответил Паша.

- Мне кажется, люди. Люди, которых мы обидели, Паш. Причем очень сильно, – выразил мнение Громов.

- Да ну их. Если будет война – сами выстоим. Я уверен. Да и победим мы! Софья моя так сказала, – отметил Павел.

Через несколько минут открылась гермодверь. Поезд поехал в Союз. Павел думал о том, когда сказать Паше новость, что его родители живы. Сейчас, как ему показалось, был неподходящий момент. Громов был с Дашей. Павел не хотел мешать парочке наслаждаться моментами подземной жизни. Он решил, что скажет позже.

Советский Союз. Что ждет их? Как Генеральный секретарь Антонов отнесется к предложению Центральной линии о конференции по вопросу Новочебоксарска? Поможет ли Советский Союз в решении этой проблемы? Советская власть дала Северо-Западному району стабильность, продовольствие, сильную армию, способную решать большие задачи. Правда, непонятно, как с такой сильной армией Союз не смог выиграть войну против Запада? Государство, живущее по Ленинским законам под землей, стремится расширять свое влияние при любом удобном случае. С Западом войны не получилось, Афанасьевская отбилась от угроз Союза. Может, сила Советского Союза - это миф?