Господи, милость моя, восстави мя

По чьей воле оказался я здесь, среди этих червей? По чьей воле брошен я в пыль, в соседство змеям и добычу ястребам? Кто сбросил меня с горы высокой в спутники злодеям и безбожникам? Мой грех и правда Твоя, Господи. От сотворения мира множатся грехи мои и опережают правосудие Твое. Не счесть грехов за всю жизнь мою, грехов отца моего, грехов человеческих от начала мира. И говорю, воистину, Господи, имя суду Твоему - милосердие. Раны отцов моих на себе ношу, сам живу в них и себя ими раню. И вот теперь проступили они на душе моей, подобно пятнам на теле жирафа, покрыли ее, словно мантия из скорпионов, жалящих душу мою. Помилуй же меня, Господи, излей небесную благодать слова Твоего и очисти меня от проказы, чтобы, исцелившись, посмел я изречь имя Твое перед другими прокаженными и чтобы не надругались они надо мною. Помоги мне поднять хотя бы голову над этой полной червей ямой, вдохнуть ладана благоуханного и ожить. Помоги мне подняться хотя бы на высоту пальмы, чтобы мог я посмеяться над змеями, что преследуют меня и ищут ужалить в пяту. Господи, если сделал я хоть малое добро на пути земном, ради малости этой избавь меня от моих безбожных спутников. Господи - упование мое в отчаянии. Господи - сила моя в немощи. Господи - зрение мое во мраке. Одним лишь перстом Своим коснись чела моего, и я поднимусь. Если же слишком нечист я для прикосновения Твоего, протяни мне луч из Царства Твоего и воздвигни меня, ради милости Твоей воздвигни меня из ямы, полной червей.

3. Господи, есть ли дни?

Человек, есть ли среди прожитых тобой дней те, что хотел бы ты вернуть? Дни эти манили тебя, как манит нежное прикосновение шелка, но, соблазнив тебя, превращались в паутину. Словно чаша, полная меда, встречали они тебя, но обращались в зловоние, полные обмана и греха. Смотри, как лужи при лунном свете напоминают чистые зеркала, а дни твоей беззаботности - прозрачные стекла. Но когда скользил ты из одного дня в другой, обманчивые стекла разбивались, как тонкий лед, и ты брел по воде и грязи. Может ли называться днем время, ограниченное, словно вратами, утром и вечером? Господи, свете мой, об одном лишь дне тоскует душа моя, истерзанная обманом: о дне, который не закрывается вратами вечера. О дне Твоем, который был и моим днем, когда я был одно с Тобою. Человек, печалишься ли ты о минувшем счастье твоей жизни? Вспомни былые сладости прошлого: какая из них принесла тебе больше горечи? И вот, с досадой отворачиваешься ты от вчерашнего счастья. Даны тебе лишь мгновения счастья, чтобы опечалить тебя воспоминанием о том ушедшем истинном счастье, когда ты был под покровом Источника счастья. Даны тебе столетия скорби, чтобы пробудить тебя и вырвать из плена царства лжи. Господи, Господи, счастье мое единственное, готовишь ли Ты прибежище измученному страннику Своему? Господи, вечная юность души моей, омоешь Ты очи мои, и засияют они светом, ярче солнечного. Господи, бережно собираешь Ты слезы праведников и, как дождем, мир ими освежаешь.