💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Состоятельность

День сер. От низких туч тягостно на душе. Приближается гроза. И настроение у меня под стать. Сегодня пишется тяжело. Мой цензор сегодня особенно бодр, прыток и деятелен, он отзывается шипением и злостью на грозовые тучи – как террариум становится беспокойным, когда падает стрелка барометра.

«Тебе нечего сказать, – шипит цензор. – Что ты можешь такого выдумать, чего уже не было сказано раньше и лучше? Кем ты себя возомнила, что пишешь книгу о том, как писать?» Это все тот же услужливый тип, который убеждал меня, когда я работала журналистом в газете: охранник не поверит, что мой пропуск настоящий, и не пустит меня в здание, поскольку я «не выгляжу как настоящий писатель». (Интересно, а как они выглядят?)

Я называю это «нападками на состоятельность», и мне они хорошо знакомы. Все писатели страдают от них, и умение справляться с ними необходимо, чтобы нам как писателям выжить. Исходя из того, что писательство – это продукт, а не процесс, нападки на состоятельность – требования предъявить заработанное. Для того чтобы быть писателем, достаточно просто писать, но этому чудовищу такое не в счет. Ни делаемое, ни сделанное не имеет для него значения. Важны только штампы в паспорте. Важно, кто еще, помимо вас, считает вас писателем.

Америка – страна, ориентированная на результат. Стоит поделиться с кем‑ нибудь, что вы написали повесть, в ответ вы обычно услышите не «Как замечательно!», а «Уже нашли издателя?» Иными словами, напечатают ли вас, и сможете ли вы на этом заработать? И если все‑ таки печатают, и вы зарабатываете, тут же возникает следующий вопрос: «Ну и как продается книга? Уже попала в какой‑ нибудь список бестселлеров?»

Для большинства американцев чуждо представление о том, что писать можно только ради того, чтобы писать, и подтверждать свою писательскую состоятельность лишь этим. В нашей культуре принято ожидать, чтобы сразу деньги на бочку. Чтобы писательство приносило доллары и было выгодным, и только тогда это занятие покажется стоящим. Мы убеждены – ошибочно и наивно, – что «хороших» писателей публикуют, а тот, кого не публикуют, – любитель. К писателю, которого не печатали, относятся так, как будто он страдает от неразделенной любви. Ему говорят: «Не стоит класть все яйца в одну корзину». И еще: «Неплохо было бы подстраховаться, если вдруг ничего не выйдет». В книгах распространяют идеи о том, чтó и как мы «должны» писать «для рынка». Там не так уж много советов о том, «как писать себе на радость». Кажется, будто делать что‑ то из любви к занятию – заведомо глупая затея.

Сегодня я завтракала с женщиной, которая сказала мне:

– Я ненастоящий писатель.

– В каком смысле? – спросила я.

– Ну, я пишу постоянно – с самого детства, почти каждый день, так что это занятие кажется мне лучшим другом, но я не профессиональный писатель, – ответила она.

Это утонченная женщина, духовный искатель, чье сознание проскользнуло мимо многих силков и ловушек коллективного мышления, и все равно, хотя пишет постоянно и с радостью, она не считает себя настоящим писателем.

– Грамматика – вот почему я не писатель, – сказала мне как‑ то другая женщина, которая пишет без передыху. – Я люблю писать, я пишу короткие рассказы и стихи, иногда статьи, но правил не знаю, так что едва ли могу назвать себя писателем.

Я вспомнила статьи ее авторства и полученные от нее письма и удивилась, как меня «надули». Если бы не ее сомнения, я бы всегда считала ее писателем.

– Я, хоть убей, не могу писать без ошибок, – пожаловалась мне еще одна знакомая. – Я люблю писать, но с моей безграмотностью не могу воспринимать себя всерьез.

Вообще‑ то ее «безграмотность» – следствие расстройства под названием «дислексия», и она все равно пишет, несмотря на трудности.

– Ну так используй проверку правописания на компьютере, – ответила я. – Или хотя бы словарь. Проверяй ошибки, когда закончишь писать. Какая разница, сколько у тебя ошибок, если текстовый редактор поможет их исправить?

– Но разве это честно? – поинтересовалась она, как будто собирается выступать с цирковым номером и боится, что страховочная сеть испортит зрителям впечатление.

– Может, меня и можно назвать писателем, но только техническим, – поделился со мной один мужчина. – Я пишу брошюры о том, как что‑ то делать. Не думаю, что это считается.

А почему нет? Понятно описать, как что‑ то делать – одна из самых сложных известных мне форм литературного творчества. Почему тот, кто этим занимается, в меньшей степени писатель, чем тот, кто пишет рассказы? Откуда взялась эта иерархия? Почему некоторые писатели – «настоящие», а некоторые, так, мимо проходили? Почему литература как искусство ценится выше, чем просто искусно написанный текст?

– Если бы меня опубликовали, тогда бы поверил бы, что я – писатель, – говорит мне ученик.

Может, поверил бы, а может, и нет. Цензорские нападки на состоятельность известны своим коварством и жестокостью, и чем быстрее развивается ваша карьера, тем чаще их придется выдерживать.

«Может, ты и написал хорошую книгу, но с чего ты взял, что получится написать еще одну?»

«Это чистая случайность, что твою статью опубликовали».

«Рано или поздно они поймут, что тебе не по силам вести свою колонку».

Единственное противоядие от нападок на состоятельность – просто писать, писать в свое удовольствие и регулярно, потому что его действие кратковременно.

– Ты сегодня писал?

– Да.

– Значит, сегодня ты писатель.

Было бы замечательно, если бы можно было добиться звания писателя раз и навсегда. Но так не бывает – и если и бывает, то разве что посмертно.

День за днем, страница за страницей – только так можно оставаться писателем. Состоятельность – в самом акте писательства. И только в нем – наше достояние.