Александр Фомич Вельтман 1800 - 1870

Литературное путешествие по своей природе двупланово: это и реаль­ное путешествие, и путешествие воображения (воспоминания, рассуж­дения и т. п.). С одной стороны, материал романа — действительное путешествие офицера А. Вельтмана по Бессарабии, Молдавии, Вале-хии, Добрудже за годы почти десятилетней службы, и русско-турец­кая кампания 1828 г. Но, с другой стороны, путешествие героя — воображаемое путешествие по карте: «возьмите Европу за концы и разложите на стол»; автор странствует, «не сходя с покойного своего дивана».

Читателю не дают утвердиться на какой-либо одной точке зрения: ему толкуют о карте и диване, но описания местности, обычаев и проч. так подробны, что никак не согласуются с путешествием вооб­ражаемым — например, описания монастыря Городище, вырублен­ного в скале над Днестром, молдавских танцев, птиц на гнилом озере под Кишиневом, гуляний в Яссах (модные дамские уборы, как и пиры — излюбленная тема для свободной и подчеркнуто бессвязной

романтической «болтовни»). Говорить об известных достопримеча­тельностях автор избегает — боится быть банальным. Согласно обще­му принципу стилистической «пестроты» «Странника», описания в нем могут быть и стихотворными (особенно часто так описывается подчеркнуто «низкий» быт — например клячи, тащившие венскую коляску (гл. 47), разговор (на разных языках!) в бухарестской гости­нице со слугами и торговцами (гл. 157), похожий на отрывок из ко­медии, или же подчеркнуто сухими, как справка: «Кстати о р. Прут. Волны ее родятся в горах Карпатских, гибнут в Дунае. Вообще шири­на реки от 5 до 10 сажен. Вода от быстроты мутна, но здорова и имеет свойство минеральных крепительных вод».

Автора мучит сознание, что «все уже выдумано, все сказано, все написано (гл. 171), поэтому возможно только по-своему тасовать — как в калейдоскопе — придуманное до тебя другими». «Странник» разбит на 3 части, 45 «дней», 325 глав (образцы самых коротких глав: «CXLI: Нет ее»; «Не сердитесь же, что в этой главе не слышен вам скрып моего пера. Это пауза. Здесь мысль моя выражена молча­нием» (гл. 304); такая «дробность» позволяет внезапно переходить от одной темы и интонации к другой. Вообще Вельтман всячески подчеркивает импульсивность, произвольность и даже «случайность» своего творчества, принципиальную незавершенность романа («загла­вие оторвано, начала нет»); стирается разница между беловиком и черновиком («далее стерлось»; «пример здесь был; но я половину примера стер, а другую выскоблил. Мне не понравился он по своей обыкновенности...»).

В романах повествование нередко прерывается вставными новел­лами; в «Страннике» основной текст, почти насквозь ироничный, прерывается драматическими поэмами, написанными очень патетич­ной ритмизованной прозой, — поэмой об Овидии и императоре Ав­густе (гл. 290) и «Эскандером»; Эскандер — свободолюбивый герой: «Мне душно под небом! <...> и небо стесняет дыханье; его бы я сбросил с себя, чтобы вольно вздохнуть в беспредельном пространст­ве!..»; Эскандеру дует сам Юпитер («Юпитер! <...> и ты знаешь за­висть <...> к счастливцу!..»); губит же героя любовь к демонической деве.

Кроме того, игровое путешествие перебивается лирическими сти­хами о любви; за демонстративно бессвязной болтовней «Странника»

прячется второй план романа: драматическая история любви автора к замужней женщине; эта история должна восстанавливаться читателем по крупицам.

В третьей части лирика в стихах и прозе, вполне серьезные рас­суждения автора о смысле жизни, счастье и проч. уже заметно оттес­няют игровое начало, «Странник» почти превращается в лирический дневник — и вдруг кончается внезапно для читателя, по прихоти ав­тора прерванный почти на полуслове.

Г. В. Зыкова