Воскресенье. Когда Донна подрастала, она слышала фразу «выстрел, который был слышен по всему миру», использованную

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Когда Донна подрастала, она слышала фразу «выстрел, который был слышен по всему миру», использованную, чтобы описать, какой эффект убийство американского президента Джона Кеннеди оказало на всю западную цивилизацию. Люди всегда говорили, что они могли вспомнить, где они были, когда это произошло.

Как ребенок семидесятых она выросла, услышав о вещах вроде высадки на Луну, убийств обоих Кеннеди и Мартина Лютера Кинга, государственных похоронах Уинстона Черчилля, но никогда полностью их не понимала. В детстве хопперов[4], Донни Осмонда, велосипедов с высокими рулем и сиденьем, слова вроде «Блиц», «нормирование» и «жаркое из капусты и картофеля» просто значили, что старики вспоминали про примерно двадцать лет назад и, наверное, жаловались, что сегодняшняя молодежь не знала того хорошего, что было у них.

В первый раз, когда Донна обнаружила, что говорит это сама – одному из соседских детей, который поцарапал недавнюю папину машину – она ужаснулась. Она в итоге стала тем, что она высмеивала в своих родителях и дедушке с бабушкой, когда она была в возрасте этих детей. Сейчас для нее не было ничего лучше, чем слушать, как дедушка Уилф болтал о войне, своей жизни в парашютно-десантном полку или о днях Нанны Ейлин в «Земледельческой армии».

Сегодня был день, похожий на 22 ноября 1963 года – день, когда другой выстрел будет услышан по всему миру.

Воскресенье, честно сказать, началось очень плохо. Донна проснулась в своей постели (это было хорошо), хотя спала она только около двух часов (это было плохо).

Рваное платье Вины было брошено на пол (плохо), рядом с ним – квитанция, которую она получила от таксиста (это плохо – от кого она потребует деньги назад?), который привез ее откуда-то, что называлось Южный Вудхэм Феррерс, обратно в Чизик. Квитанция была на 225 фунтов (очень, очень плохо – ее счет должен сейчас быть пустым). Уилф был на ногах, когда она вернулась (очень хорошо), и слушал, в то время как она рассказывала ему обо всем, что случилось в Антенной системе Коперника. Он крепко ее обнял, пообещал, что они найдут способ спасти Доктора и отправил ее отоспаться.

Донна была в бешенстве на себя – она оставила Доктора там, она бросила его так, как он бы никогда с ней не сделал (плохо). Но она была и практичной. Он сказал ей уйти, и это было правильно, потому что иначе он был бы убит (определенно плохо).

Донне хотелось смерти, но ей нужно было найти помощь и вернуться обратно в Антенную систему.

Может, она могла бы отыскать Марту Джонс и ее приятелей из ЮНИТ – ей нравилась Марта, и она знала, что она бросила бы на помощь все силы.

Когда она спустилась по лестнице, она взяла том телефонного справочника и была уже на букве Ю, когда поняла, что ЮНИТ наряд ли будет там, а будет в рубрике «Военные организации, посвященные уничтожению марсиан» (ни хорошо, ни плохо, а просто немного воинственно).

– Доброе утро, мадам, – огрызнулась через прихожую Сильвия Ноубл. – Я прошлой ночью за тебя волновалась.

– О, не знаю. Притащиться обратно на рассвете после ночи, в которую собралась вместе с Доктором? В твоем возрасте? Я хочу сказать, собираться вместе хорошо, когда тебе 21, но когда средний возраст был только несколько Дней рождений назад…

– Как бы там ни было. Дело в том, что пора взрослеть, молодая леди.

– Спасибо, мам. Слишком старая, чтобы вместе собираться, но не слишком старая, чтобы жить со своей матерью. Великолепно.

– Никто не заставляет тебя здесь жить, – сказала Сильвия, дав Донне чашку чая в руки. – Ты сейчас не особо много делаешь. Уходишь с Длинноногим Папашей на всю неделю напролет, – она потянула домашний халат Донны, затянув пояс и расправив воротник. – И где же он теперь? Вытащил твоего дедушку на надел, конечно. А утро не теплое, и он оставил здесь свой термос. – Сильвия лизнула свой указательный палец и стерла след на щеке Донны.

– Все же предполагаю, что они оба вернутся к обеду. Воскресное жаркое и всякие гарниры? Ха! Как бы ни так. Вот что я тебе скажу, сегодня поездка к «Джолли Лок Кипер», и там можно съесть все за десять фунтов, моя девочка. Те дни, когда я была рабыней говядины и Йоркширского пудинга, ушли вместе с твоим папой, позволь мне сказать тебе, – Сильвия распустила рыжие волосы Донны за ушами и легким щелчком смахнула челку. – Тебе оставили записку прошлым вечером, я нашла ее, когда меня разбудил твой дедушка, заявившийся после того, как вы его подбросили на такси. Я не читала, но она от тех мальчиков Карнес, о которых говорил Доктор.

Донна хотела спросить, откуда она знала, от кого была записка, если она ее не читала; но это вело к затруднительному положению с записками от парикмахеров, когда Донне было двенадцать, и до писем от Мартина Харта, когда Донне было пятнадцать, и к тому, кто какие из них открыл, когда они были адресованы другому. Так что она молчала.

Еще у Донны были угрызения совести за ростбиф и Йоркширские пудинги, воскрешенные в памяти ее мамой, поданные под фантастическим соусом. Гравировкой с папой. Дедушка и Нанна приехали на день, болтают о расписании электричек, клубе коллекционеров машин и долгих прогулках в Большой Виндзорский парк. Внезапно ей захотелось, чтобы ей снова было десять лет.

И Сильвия обняла свою дочь так, как не делала этого очень долгое время. Затем отстранилась, как будто вспомнила, что начальная установка Сильвии Ноубл – быть брюзгливой и непреклонной, а не чувствительной и теплой. Особенно с ее своенравной дочерью.

Но этого момента было достаточно, чтобы сделать Донну счастливой. Потому что это был настоящий интуитивный жест.

– Ты не могла бы позвать своего дедушку, пожалуйста, узнать, когда он вернется и присоединится ли к нам в пабе твой Доктор.

Желая сменить настроение, Донна открыла парадную дверь, чтобы проверить погоду.

– Мам, а почему ты сказала, что дедушка ушел на надел?

– А что он еще делает? Он либо рядом с овощами, либо с Нетти. Когда это не одно и то же.

Донна бросила на нее взгляд, и у Сильвии хватило приличия извиниться.

– Прости. Так привыкла быть одной, что забыла, что я не должна говорить другим то, что говорю вслух сама себе.

– Мы побеспокоимся о тебе и Нетти потом. Дедушка взял машину. Которая ему для надела не нужна.

– Он не сказал, что возьмет ее. Он сказал, он встретит Доктора.

Донна набирала своего дедушку на мобильном телефоне, но он был выключен. Этот глупый плутишка направился к Копернику, так? И он не взял ее с собой.

И в этот момент случился «выстрел, который был слышен по всему миру.

Донна помнила, что она была в своем халате, стоя возле приоткрытой двери, держа в руках записку от мальчиков Карнес (непрочитанную, по крайней мере, ей), уставившись на место, где должна была быть машина, а ее мать стояла прямо за ней. Рядом с телефонным справочником стояла чашка свежего чая. Через дорогу старый мистер Литтл выгуливал свою собаку. Маленькую черную и неопределенной породы, всегда пахнущую мокрым мехом. Слева, видимый боковым зрением, был припаркован синий фургон.

И, заняв все голубое небо, был массивный, свирепо ужасный столб чистого яркого света, самые края были покрыты румянцем слабого фиолетового проблеска.

Донна услышала, как ее мама сказала: «О Боже, только не опять, только не опять небо в огне».

Но оно не все было в огне. Только одна эта колонна, сопровождаемая звуком, как от газового пламени в плите, но увеличенного на десять тысяч децибел.

Донна просто знала, что там, куда эта колонна света ударила землю, происходило что-то ужасное, где-то к западу от Чизика. Хотя она тогда этого не знала, но по всему миру, не важно, в какой временной зоне, похожие колонны горячей энергии делали то же самое.

И в небе все еще было это хитрое лицо из звезд, его отвратительная ухмылка казалась больше и шире, чем когда-либо раньше.

– Мам, внутрь, быстрей. Закрой двери, никого не впускай, кроме меня. Или дедушки. Или Доктора. Особенно Доктора.

– Хорошо, – пробормотала Сильвия. – А куда это ты собираешься?

– Мне нужно постараться его найти. Вообще-то, их обоих.

Донна поняла, что она еще не была одета, и побежала наверх, сбросив халат, едва вбежав в двери своей комнаты.

– Не оставляй одежду на полу, – крикнула Сильвия.

Донна подняла его, повесила на дверной крючок и вздохнула.

Одетая в футболку и спортивный костюм, который она не могла поверить, что когда-нибудь носила, но знала, что он будет теплым, Донна направилась вниз, хватая тяжелое пальто.

Снаружи, на улице, она слышала людей и машины, набирающие скорость. Все уже увидели столб света, а теперь они видели это ужасное лицо в небе.

Дай только полчаса, и на улицах везде будет паника, массовые беспорядки, грабежи и полиция. Ей нужно было быстро выбраться из Лондона.

Она открыла переднюю дверь – тот синий фургон.

Так неправильно. Так неправильно, Донна Ноубл. Так неправильно.

И затем она была у водительского окна, смотря на сиденье. Приборная панель. Отсутствие ключей. Закрытая дверь.

У бедной мисс Оладини все выглядело так просто, когда она завела ту машину без ключа, но Донна не представляла, откуда начать.

Она бросила беглый взгляд на улицу, но никто из огромного скопления людей на нее не кричал и не утверждал, что фургон – его. Она втянула себя на водительское сиденье и засунула руку под сиденье, чтобы отрегулировать его. Бог знает, почему – она никуда не собиралась, потому никто в этот день и в такой век не был бы достаточно глуп, чтобы класть свои ключи под сиденье незакрытого фургона.

Она вынула руки, и в них была связка ключей от машины.

– А еще я хочу трехколесный велосипед, пони и пожизненный запас молочного шоколада, – сказала она вслух, опять засунув руку под сиденье, просто на случай, если ее рождественские желания с того времени, когда ей было восемь, тоже исполнились.

Ни пони, ни велосипедов, ни даже растаявшей шоколадной плитки.

Она резко дала задний ход, и спустя секунды была на пути обратно к Чизик Хай Роад, планируя второе путешествие к Эссексу за двенадцать часов.

Она бросила последний взгляд в боковое зеркало на свой дом, когда она развернула фургон и сорвалась с места, надеясь, что ее мама не видела, как она это сделала. Потому что тогда последовало бы строгое наказание. И это правильно!

Прежде чем даже она добралась до главной дороги, на улицах появились толпы, смотря и показывая пальцами, и она слышала сирены машин скорой помощи, полицейских и пожарных машин вокруг, которые все направлялись к западу, к М4. Туда, где столб света ударил землю. Она направлялась к Лондону, и эта сторона дороги была относительно пустой даже для воскресенья.

Внимание Донны было привлечено к людям снаружи различных электробытовых магазинов, которые усеяли обе части улицы. На Чизик Хай Роад в большинстве были кафе и театры, но это вторжение магазинов технических новинок было странным. Она вспомнила, что Доктор сказал, что встретил мальчиков Карнес в одном таком.

Все это мелькнуло в ее голове за короткую секунду, наверное, потому, что перед ней на дороге были Люкас и Джо Карнес.

Стоя на улице. В одну минуту дорога была пустой. В следующую перед ней были два мальчика.

Донна нажала на тормоз и едва избежала буксования, совершив, на самом деле, грациозную остановку, хотя человек позади нее ударил по клаксону.

– Да? И что ты там еще получил на Рождество, миленький? – крикнула она ему в ответ. – Пошел ты…

Дверь пассажирского салона открылась, и Джо с Люкасом забрались внутрь.

– Джо говорит, что мы должны быть где-то, что называется Коперником, – тихо сказал Люкас. – Еще он знал, что ты будешь здесь. В это время.

– Конечно, знал, – ответила Донна, направляясь вперед, в то время как разгневанный водитель обогнал ее, убрав одну руку с руля и делая в ее сторону жест. Пожав плечами, Донна продолжила ехать к Хаммерсмиту.

– Доброе утро, Джо, – крикнула она мальчику, который был сейчас сзади.

– Что? – Донна старалась прозвучать заинтересованно, но не звучала. Она была больше сосредоточенна на том, откуда они знали, что она будет здесь.

– Он сказал ему, где ты будешь, – продолжил Люкас. – Он с ним разговаривает.

Это вроде как ответило на ее вопрос, решила Донна, но раздражающе бросила пару десятков других.

– Так вот откуда он на днях узнал имя Доктора?

– Не знаю. Человек в магазине дал его ему. Сказал, что это демо-версия. Он раздал около десяти штук. Сказал, что Джо будет нужным человеком, чтобы иметь один такой. А он не рассказал мне, пока мы не пришли домой и я не нашел его, когда он скачивал на него музыку.

Это имело смысл для Донны, хотя на самом деле это вообще не имело смысла. Когда ты путешествовал с Доктором, ты начинаешь признавать, что то, что не имело смысла, на самом деле имело смысл, не имея смысла для обычных людей.

Так благодаря этому М-ТЕКу Джо Карнес все знал. Или он все ему говорил. О том, что привлекает внимание Доктора.

– Ваш папа никогда вам, мальчикам, не говорил о принятии подарков от незнакомых?

– Мой папа говорил, – сказал Люкас, бросив взгляд на Джо. – А папа Джо не остался поблизости достаточно надолго.

Ну, подумала Донна, это – убийца беседы. Она сделала неожиданный поворот на кольцевую развязку на Хаммерсмит, из-за чего кто-то загудеть клаксоном. Может быть, это был тот же водитель, что и раньше, но она не знала и знать не хотела. Она повернула на Талгарт Роад.

Оно было пустым. Действительно пустым. Это было шестиполосное шоссе, ведущее к центральному Лондону через Эрлс Кот, потом Найтсбридж, Гайд Парк и, в конце концов, к Пиккадилли. Должно было занять двадцать минут, может быть, тридцать, чтобы добраться до Пиккадилли в воскресенье в обед, и это без каких-либо дорожных работ. Донна сделала это за десять, и она особенно не торопилась.

Словно все люди в Лондоне уезжали… нет, ехали к чему-то. К этому свету. Они все направлялись к нему.

Зеваки, желающие сделать фотографии на свои мобильники и сказать: «О, смотрите, мы видели кровавую бойню!», или что-то более зловещее? В таком случае, почему на нее это не повлияло?

– Извините, мальчики, опять нарушение закона… – Донна достала мобильный в то время, как вела машину, и позвонила своей маме. Нет ответа. Это не было хорошей новостью.

И вот она, в украденном транзитном фургоне, едет через опустевший Лондон, к более темному Эссексу, чтобы спасти своего деда и друга от убийц, без возможности связаться с домом, и это дополнено проклятыми детьми рядом с ней.

– Спасибо, Доктор, – сказала она, ни к кому в особенности не обращаясь.

За двадцать миль от Донны и мальчиков было очень много полиции и скорой помощи вокруг Лесов Руислип, и еще больше аварийных служб, прибывающих из близлежащего Хиллингдона.

Огромная молния белой энергии ударила в лесной массив – один из наиболее охраняемых лесов Британии – хотя теперь здесь особо нечего было охранять. Она создала огромный чашеобразный кратер шириной примерно в четверть мили, уничтожив деревья, травы и кустарники. Маленькую струю дыма уносило в утренний воздух, а рядом жались толпы зрителей, частично от изумления, частично от шока, но большей частью от страха.

Было ли это крушение самолета? Бомба Аль-Каиды? Что-то пошло не так в военно-воздушных силах? Несчастные случаи? О Боже, мои дети играли здесь? Кто-нибудь видел мою собаку, помесь лабрадора? Простите, вы не видели моего мужа, он бегал трусцой? Вы видели то ужасное лицо в небе? Это трюк из фильма? Я никогда не верил, что Ирландская Республиканская Армия прекратила огонь…

Сержант полиции Элисон Пирс пыталась контролировать толпу и своих собственных офицеров, чтобы аварийные бригады могли пройти. Смена в воскресенье утром казалась такой хорошей идеей. Три ребенка означали, что она уже не работала в ночные смены, но ее мама могла присматривать за детьми в воскресенье, пока она была на смене. Обычно она была дома к десяти, видела их спящими и отправляла их утром в школу. Она уже позвонила домой и предупредила свою любимую маму, чтобабушкина забота может понадобиться на ближайшую пару дней. Одна только бумажная работа с этим ее займет. И это если предположить, что она когда-нибудь выберется из места происшествия.

– Эй, извините! – крикнула она молодому парню, который пытался забраться под красно-белую ленту. – Сэр? Вы не можете пройти…

Человек ее проигнорировал. Сержант Пирс взяла свое радио и вызвала пару коллег, в то время как она сама шагнула за линию и поспешила к нему.

– С возвращением, – сказал он… ничему. Просто белому пеплу, который раньше был деревьями и Бог знает, чем еще.

– Сэр, я должна попросить вас вернуться за линию. Это место совершения преступления.

Мужчина продолжал не обращать на нее внимания, и Пирс заметила, что еще пятеро человек сделали то же самое по всему периметру.

– Ребята, – сказала она в радио, – что происходит?

– Мы не могли их остановить, сержант, они просто ушли от нас.

Пирс вздохнула и обратилась к мужчине, но он сейчас был на коленях, протягивая руку к пепельной земле.

И его пальцы дотронулись до земли, в то время как сержант Пирс потянулась к его руке.

Она почувствовала удар, небольшой, но мощный электрический удар, и обнаружила себя на добрую пару миль дальше, лежащей на спине и трясущей головой, чтобы прояснить ее.

Теперь человек возле кратера с пеплом стоял. Пирс поняла, что другие люди – теперь всего их было семь – сделали то же самое. Они как будто охраняли это место.

Молодой полисмен, который разговаривал с ней по радио, был рядом с ней.

– Вы в порядке, сержант? – сказал он, помогая ей подняться.

– Я в порядке, Стив. Что это, черт возьми, такое?

Констебль Стив Дуглас пожал плечами. Сержант Пирс попыталась связаться по радио, но все, что она получила – это треск.

Констебль Дуглас попробовал включить свое радио. Результат тот же самый.

Сержант Пирс ушла обратно за линию, сказав Дугласу оставаться на месте и и наблюдать за ними.

Она поспешила к нарастающей группе пожарных и полицейских, теперь которая включала и подполковника полиции.

– Сэр, у нас проблема, – доложила она и объяснила, что семь человек охраняют кратер.

Подполковник Шакири нахмурился и направился к периметру.

– Отведите публику подальше, сержант. Передвиньте линию еще на шесть метров.

Она кивнула, но ее радио все еще не работало. Шакири попробовал связь на своем радио. Ничего.

– Десять минут назад оно работало, – пробормотал он.

– И мое, – сказала Пирс. – Должно быть, это что-то электрическое.

Она рассказала ему о том, как до нее дотронулся человек, и об ударе, который она получила.

– Я в порядке, сэр… – начала она, но он махнул рукой.

– Запоздалая реакция, сержант. Вы бы кому-нибудь сказали то же самое сделать. А если вы говорите, что вы в порядке, я вас увижу через пять минут, – он улыбнулся ей. – Пожалуйста.

Сержант Пирс пожала плечами и прошла к одному из медпунктов, в то время, как она слышала, как Шакири выкрикивал приказы, чтобы линия была вручную установлена подальше.

Когда она подошла к ждущей медсестре, что-то… что-то инстинктивно заставило ее оглянуться. Это было словно замедленный момент в фильме, так много всего сразу произошло, и она не могла сказать, видела ли она это все или ее мозг соединил все это позже.

Вспышка фиолетового света, похожая на электрическую молнию, прошла сквозь толпу зевак, сбивая с ног всех и каждого из них.

Хотя констебль Стив Дуглас исчез за какую-то долю секунды, Пирс была убеждена, что она видела, как он поднял руки, чтобы защититься от фиолетовой вспышки, и что она видела его – нет, его скелет – всего на секунду, и затем он пропал.

Семеро «охранников», больше не скрытые толпой, протянули руки друг другу, и фиолетовая энергия соединяла их всех, как веревкой.

Подполковник Шакири кинулся на землю, утянув за собой пару других офицеров с захватом, как в регби, спасая, вероятно, их жизни.

В небе была вспышка, похожая на солнечные лучи, всего лишь на секунду, и Пирс клялась, что все небо блестело фиолетовым.

Люди вставали и бежали дальше. Никто не хотел быть рядом с электрическим что-бы-это-ни-было. Это было хорошо, в том смысле, что публика шла, но она была неорганизованна, и это было опасно. Если хотя бы один упадет… Она вспомнила историю о катастрофе в тоннеле метро в Восточном Лондоне, во время войны, когда оно использовалось как убежище, чтобы прятаться от авианалетов. Когда паникующая публика стремглав бежала вниз по лестнице, одна женщина упала, повалив всю толпу на землю и убив в давке почти двести человек.

Паника уже начиналась прямо сейчас, и, если ее не удержать, могла стать смертельной. Она увидела, как поднялся Шакири, крича офицерам вокруг него постараться помочь публике. Он бросил взгляд на место, где стоял Стив Дуглас – хотя он сам был всему свидетелем – и посмотрел на Пирс.

Отмахнувшись от медсестры, она подбежала к нему на место происшествия.

– Что это, черт возьми, было? – выдохнула она.

Он указал на семерых «охранников» вокруг кратера.

Пирс просто посмотрела туда, где был констебль.

– Откуда мы знали? – сказала она. – От Стива Дугласа ничего не осталось.

– И поэтому нам нужно знать, есть ли другие. Если мы держим их ответственными за одну смерть, нам нужно их сделать ответственными и за любые другие.

Это был женский голос, говорящий на чистом, четком английском.

– Меня зовут Мадам Дельфи, и я единственный голос, который вам когда-либо нужно слушать. Я говорю с вами на каждой частоте, на каждом радио, телевизоре, компьютере и карманном компьютере по всему миру. Вы сейчас видели, что я могу делать и продолжу делать. Эта планета моя. Вы все можете вернуться к своим тоскливым маленьким жизням и ждать, когда я вам скажу, что делать дальше. Сейчас я возвращаю вас к вашему регулярному выполнению программы. О, простите, кроме тех стран, которые в данное время транслируют какую-либо версию «Большого Брата». Простите, все участники и ведущие, где бы они ни были, мертвы. Вы можете поблагодарить меня позже.

Два полицейский офицера обернулись на семерых человек, охраняющих кратер, та фиолетовая энергия все еще связывала их вместе.

– Скажу вам одну вещь, сэр, – сказала Элисон Пирс, когда она посмотрела вверх, туда, где все началось.

Мисс Оладини серьезно думала о том, чтобы подать заявление. Эта работа не была достаточно хороша, чтобы стоить всех этих неприятностей.

Прошлой ночью за ней гнались, метали в нее электричество, почти взорвали в машине и, хуже всего, кто-то стащил ее велосипед. Она надеялась, что это была та рыжеволосая женщина, которая была вместе с нею в машине, потому что это значило бы, что она тоже спаслась от взрыва.

Мисс Оладини не была точно уверена, как она сама это сделала, но знала, что это включало много катания по земле, игнорирование жары, убегание в куст и задерживание дыхания, казалось, на час, но на самом деле, может, на минуту или две, прежде чем ее преследователи посчитали, что обе женщины были мертвы.

Она не имела ни малейшей идеи, что происходило в Копернике, но ее тело уступило шоку, и она упала без сознания на землю в старом особняке, в конце концов, снова очнувшись, замерзшая, сырая и очень голодная. И без велосипеда.

Она немного подождала, чтобы посмотреть, наблюдает ли кто-нибудь за ней, потом пробралась обратно в дом, чтобы согреться. Спустя пару минут она нашла два брошенных пальто. Она знала, что была в шоке. Ее тело нуждалось в защите и согревании.

Она надела эти пальто, одно поверх другого, затем направилась к крошечному стенному шкафу. Она могла бы спрятаться здесь, и его теснота сохранила бы теплоту, которая была ей нужна.

Она нашла наполовину выпитую бутылку воды на столешнице и взяла ее с собой.

Спустя пару часов она почувствовала достаточно силы, чтобы выйти на улицу из стенного шкафа и посмотреть, были ли здесь все еще люди, посмотреть, был ли профессор Мелвилль по-прежнему с ними.

Она тихо кралась тихо по коридору, когда она подпрыгнула, потому что множество радио, телевизоров и пара настольных приборов вдруг затрещало, и она услышала предзнаменование судьбы Мадам Дельфи, замерзая опять.

Сейчас она достаточно восстановилась после тяжелого испытания прошлой ночи, теперь был день, пора было выбираться из Коперника. Забыть профессора Мелвилля и тех людей, это было слишком много для нее, чтобы справиться с этим, и она подозревала, что трансляция по радио была тоже замешана. Полиция, может, быть, армия – они должны были знать, что здесь что-то происходило. Она начала медленно подкрадываться к большой лестнице, когда из ниоткуда появилась рука и закрыла ей рот, отсекая любой шум, который она могла издать.

Мисс Оладини подумала, что это все, что она умрет.

– Пожалуйста, тихо, дорогая, – сказал ей на ухо голос. – Меня зовут Уилфред Мотт, и я не хочу причинять тебе вреда.

Он убрал свою руку с ее лица, и мисс Оладини отскочила. Она посмотрела на мужчину, старого, но определенно не слабого. Его глаза светились умом, но ничего угрожающего не было.

– Моя внучка была здесь прошлой ночью. Она сказала мне о том, что тут происходит. Я ищу Доктора.

– Это Донна. Ты, должно быть, мисс Оладини? Она думала, что ты умерла, она будет так рада, что ты в порядке.

Мисс Оладини не была уверена в этом. Те люди, которые напали на нее, могли это все знать. Но откуда они бы знали…?

– На велосипеде. Он был твой? Она оставила его где-то возле полицейского участка. Южный Вудхэм Феррерс, вот где, – он улыбнулся ей. – Она пришла домой так поздно, а я ждал. Она мне рассказала все, что случилось, и после того, как я отправил ее спать, я решил сам проверить это место.

– Конечно, поверил! Донна не выдумывает. Но я хотел найти Доктора и в то же время оставить Донну в безопасности. Она и так через многое прошла. Так что я оставил ее спать и прокрался этим утром из дома.

– Сейчас она уже это выяснит и поднимет шум, я думаю.

Мисс Оладини все еще не была убеждена, но у него, казалось, не было тактики зомби остальных людей здесь.

– Вы ищите доктора? Какого? Здесь все доктора и профессора.

– Он пришел с Донной. Высокий парень, сумасшедшие волосы. Говорит много ерунды.

– Обобщает большинство работников Коперника, если честно, мистер Мотт.

– Уилф. И нет, он здесь не работает. Его попросил сюда придти профессор Мелвилль. Вот почему они с Донной появились так поздно.

– Я провела большую часть ночи прячась и взрываясь, я не видела Донну до тех пор, пока мы не сбежали. Я без понятия, был ли с ней вообще кто-то еще. Извините.

– О. Я был уверен, что он будет здесь. Я думаю, он единственный, кто может спасти нас от этой Мадам Дельфи, которую мы только что слышали.

Мисс Оладини пожала плечами и объяснила, что думала о том, чтобы выбраться.

– Дай мне пятнадцать минут, – сказал Уилф. – Если мы не найдем моего друга, я подвезу тебя обратно домой, пойдет?

Мисс Оладини взвесила «за» и «против» и согласилась. В конце концов, другого такого же легкого пути домой не существовало. И Уилф Мотт не казался очень угрожающим.

Она провела его вниз по лестнице, через разбитые французские окна и в задний сад, указав на радиотелескоп, объяснив, что на нем было основано все это место.

– Это лицо в небе, оно было из звезд, так ведь? Я догадываюсь, что эта обсерватория – то место, где был бы Доктор.

Мисс Оладини поежилась и потуже натянула свои пальто

– Я не уверена, – сказала она тихо. – Я не хочу туда возвращаться.

Но мисс Оладини не могла объяснить. Просто что-то в этом было, в том, как телескоп казался всегда безопасным местом для работы, но теперь…

– Все в порядке, подожди здесь, а я загляну и посмотрю, там ли Доктор. Я ненадолго.

Мисс Оладини смотрела, как он уходил. Она опять поежилась. На один короткий момент она почувствовала себя в безопасности с этим странным старым человеком, и сейчас она снова была одна, она…

– Молодец, девочка, – сказал он. – Мне не очень нравится ходить одному. Если честно.

– Так Донна твоя внучка? – сказала мисс Оладини. – Рада, что она выбралась.

– И я. Я был бы потерян без нее. Это важно, держаться за семью.

– Я не знаю, где моя семья, – сказала она. – Может быть, снова в Нигерии.

– Как так получилось, что вы потеряли связь?

– О, знаете, я приехала в Британию, в университет, потеряла служебное положение, спряталась здесь, нанялась на работу в агентство, чтобы работать под ненастоящим именем, обычное дело.

– Это очень смело, – сказал Уилф. – И рискованно тоже – работать здесь.

– Прямо под носом у государства, – ответила она. – Самый легкий способ исчезнуть с радара – спрятаться на видном месте. Мне сказал это папа в последний раз, когда я с ним разговаривала.

– Я говорил это о шпионах во время войны, – сказал он. – Лучший способ внедриться – быть на виду, чтобы никто ничего не заподозрил. Просто стать членом общества.

– Я это и сделала. Посмотрите, куда это меня привело. Я напугана на всю свою жизнь.

Они были возле двери радиотелескопа. Она была слегка приоткрыта и они прокрались внутрь.

Профессор Мелвилль был мертв. В этом не было сомнений; его шея была под очень странным углом, и, хотя мисс Оладини никогда раньше не видела смерть, она просто знала это. Она закрыла рот рукой, сдерживая крик в своем горле. Уилф проверил пульс бедняги, но осторожно опустил его руку.

Было похоже, что он работал в системе управления антенной установки, когда он умер. Когда его убили, подумала мисс Оладини. В конце концов, люди не ломали шеи сами себе.

Уилф поднимался по маленькой лестнице, которая вела к верхней террасе, где находился сам телескоп. Это был не старомодный трубчатый телескоп, а ряд компьютеров, выстроенных вдоль комнаты, связанных с радио-тарелкой на вершине здания.

Это всегда разочаровывало мисс Оладини, когда она впервые пришла работать на бедного профессора. Почему-то гигантский телескоп казался более романтичным, чем компьютерный банк.

Она взглянула обратно на тело с открытыми, уставившимися на потолок глазами, и подумала о его старой матери. И его кошке. И как она его боялась в последнее время, когда видела его. А теперь она могла думать только о его кошке.

И она заплакала в первый раз с тех пор, как все пошло не так.

Донна ударяла по кнопкам радио, пока не включилась станция. Она не хотела музыки, она хотела новостей. Их было несложно найти. По всему свету ударили огромные лучи света и были окружены людьми. Некоторые наблюдатели говорили, что это были террористы, охраняющие место заложения бомбы, кто-то думал, что это были религиозные фанатики, сторожащие что-то священное и особенное. Другие считали, что они были инопланетянами, которые пришли забрать тех, которые за последние пятьдесят лет утверждали, что их похищали, а потом вернули с микрочипами в головах. Странное сообщение от «мадам Дельфи», которое, как все полагали, было просто сообщением интернет-хакера, пытающегося пошутить, начало все это…

– Ирония в том, – сказала Донна радио, – что это может быть и верно!

Казалось, не было много несчастных случаев, но никто не мог подойти близко к людям, которые сторожили кратеры. Британия, Америка, Россия, Средний Восток, Азия, Новая Зеландия, Африка, Гренландия – ничто не осталось нетронутым. Казалось, не было никакой связи между людьми, собравшимися охранять эти кратеры: разные возраста, пол, политическая жизнь, образование.

– Интересно, затронуло ли Полюса, – пробормотала она, еще немного послушав сообщения, в то время, как они ехали мимо лондонского Тауэра.

– Было упоминание одного луча в Германии, – сказал Люкас.

– Я имела в виду не Польшу с поляками, а Северный или Южный полюсы.

– Да, может быть, важно. Кажется, это густонаселенные области, а не безлюдные. В этом есть что-то существенное.

Она посмотрела на знак, гласящий «А13 Тилбури».

– Не то что бы я точно знала, куда я еду. Прошлой ночью было темно, и я слишком много думала о Докторе, чтобы замечать ориентиры.

– Тебе нужно ехать на А127, – вставил Джо. – Три мили вдоль нее после перекрестка с М25, потом налево к Медоу Лейн, дальше полмили и направо, на Горстен Роад. Ехать шесть или семь миль, затем налево к Южному Вудхэму Феррерсу.

– Да, я помню это название, – сказал Донна. – А откуда ты знаешь?

– После того, как проедешь под железнодорожным мостом, тебе нужно будет проехать восемь миль по Трайбьютари Роад, и, когда доедешь до Б8932, поверни направо на Аллкомб Лейн. Коперник в двух милях в том же направлении.

Донна посмотрела на Люкаса, который просто пожал плечами.

– Он знал, где найти тебя, – сказал он ей. – И на каком фургоне ты будешь ехать.

– Это жутко, – тихо сказала Донна, бросив взгляд на Джо в зеркало заднего вида.

– Это Джо, – сказал Люкас. – Слава Богу, что мы только сводные братья.

– Не говори так, – упрекнула его Донна. – Он все равно твой брат.

– Да, – согласился Люкас. – Но если бы были родными братьями, может быть, мы оба были бы странными. А так я могу переводить, если он начнет говорить по-итальянски.

– Потому что оттуда его отец, как говорила мама.

И что-то промелькнуло в голове у Донны. Что-то, что Доктор сказал на обеде позавчерашним вечером, когда она помогала Нетти снаружи, а старик Кроссленд думал, что Доктор рявкал. Когда он говорил об этой Мандрагоре.

Я впервые столкнулся с ней в пятнадцатом веке в Италии.

Что-то вспыхнуло в голове у Донны. С ума сошедшие дельфины! Конечно! Хотя это не могло быть так просто… но он сказал, что это было пятьсот лет назад. Много времени, чтобы люди из Италии попутешествовали по свету, родили поколения детей… Тот человек у телескопа прошлым вечером, который противостоял Доктору, его акцент мог быть итальянским. И он все говорил о генеалогии…

– Так и думала, что ты можешь знать, – сказал Донна.

– Потому что я не думаю, что в нем Супер спутниковая навигация, это совпадение. Я думаю, что-то его использует, чтобы мы добрались до того телескопа, и не просто так.

– Вы имеете в виду, что мой брат – инопланетянин?

– Не, это ужасно круто, – Люкас придвинулся ближе. – Я всегда говорил маме, что он был странным.

– Он не инопланетянин. Но в его биографии может быть что-то, что поможет разобраться Доктору с этим.

Люкас взглянул на своего брата, который сейчас снова слушал М-ТЕК.

– Не случится, Доктор позаботится, чтобы он был в безопасности.

Но внутри себя она не была абсолютно уверена, что может это гарантировать.

Глаза Доктора открылись, и в поле зрения появился Уилфред Мотт.

– Привет, Доктор, – сказал старик, поднимая его. – Что ты делаешь на полу?

– От меня избавились. Поместили сюда. Бросили. Как грубо! – пробормотал Доктор. Затем он схватил Уилфа за обе руки. – Где Донна?

– С ней все хорошо. Она в безопасности дома с Сильвией, думает, что мы оба на наделе.

– Хорошо. Отлично. Даже замечательно. А почему они оставили меня здесь?

– Да, они. Черт возьми, Донна мало что упускает, да?

– Там, в этих служебных помещениях, мертвец.

Доктор открыл рот, чтобы заговорить, потом остановился.

Он последовал за Уилфом из пункта управления, осмотревшись последний раз и посмотрев украдкой на цифры на экране. Спустя секунду он клал тело Мелвилля на пол, проверяя его.

– Вы, должно быть, мисс Оладини? – сказал он.

– Я знал, что они вас искали. Профессор Мелвилль попросил меня попытаться вас найти. Чтобы вы были в безопасности. И что-то про кошку?

– О да. Они вынудили его согласовать радиотелескоп с хаотичным телом.

Уилф ввел его в курс дела развития событий в мире.

– Она пишет астрологические рубрики в газетах, – вставила мисс Оладини.

– Простите, – сказала она. – Бесполезная информация, я знаю.

– О нет, она не была бесполезной, мисс Оладини. Замечательная информация, на самом деле. Очень многое объясняет. Если ты инопланетное супер-существо, чья спиральная сила управляется звездами, тогда кто может быть лучше астролога, слова которого читаются и поглощаются миллионами, чтобы использовать как свою среду. Нам нужно найти эту Мадам Дельфи и спросить ее, откуда она получает информацию.

– Почему они убили профессора Мелвилля? – тихо спросила мисс Оладини.

– Мандрагора прекрасно обращается с инструментами. Все те люди, которых ты видела прошлым вечером? Инструменты. Инструменты выбрасываются, когда они бесполезны. Я полагаю, бедный профессор Мелвилль сделал то, что ему нужно было для них сделать, и потом они просто убрали за собой.

– Глупая, бесполезная трата хорошего человека и друга. Мне жаль.

– Я могу сделать что-то, чтобы остановить их?

– Думаю, они все ушли около девяти часов утра, – добавила мисс Оладини. – Я не могла видеть многое, но я слышала, как они говорили.

– Потому что вы живы, мисс Оладини, и я пообещал человеку, что так оно и будет. Идите домой. Уилф, телефон?

Уилф откопал его из кармана куртки, и Доктор направил на телефон звуковую отвертку, затем помчался назад в диспетчерскую. Спустя секунду он вернулся и отдал телефон мисс Оладини.

– Заряжен, должно хватить на пару недель. Уилф, прости, пришлось стереть все с сим-карты.

– Если ты не знаешь, неважно. Мисс Оладини, на этой сим-карте хранятся координаты, на которые в данный момент ориентирован телескоп. Я еще сделал немножко ловких-шловких вещичек, и это значит, что, когда я позвоню вам на этот телефон, вы не должны отвечать.

– Потому что вряд ли кто-то еще позвонит, раз они знают, что его глупый владелец всегда его выключает и оставляет батарею разряженной.
Уилф фыркунл.

– Итак, – продолжал Доктор, – когда я вам позвоню, не отвечайте, а вместо этого нажмите «решетку». И, что бы ни случилось, не нажмите ее случайно до того, как я позвоню вам.

Уилф хотел знать, почему, но Доктор покачал головой.

– Возле тебя будет безопасней, если ты не спросишь. Мисс Оладини, сделайте все это, и вы можете быть ответственны за спасение мира. Возможно, всей Вселенной. Уилф, ключи.

Уилф неохотно передал их, и мисс Оладини аккуратно положила телефон в один из карманов ее двух пальто.

– Удачи, мисс Оладини. И спасибо, – сказал Доктор. – Поезжайте.

– Я знаю, – ответил Доктор. – Встретил его в 1958 году. У него была скиффл-группа[5], называлась «The Geeks» – я играл у них на стиральной доске. Джо Мик собирался выпустить альбом. Мы звали его Ахав, потому что его фамилия была Мелвилль. Я и по сей день не знаю, какое было его настоящее имя.

– Брайан, – сказала мисс Оладини. – Так говорилось в его личном файле.

Она улыбнулась Доктору грустной улыбкой, когда направилась прочь.

– Брайан, – сказал Доктор телу. – Прощай, Брайан.

– Она будет в порядке? Если те люди все еще наблюдают за нами?

– Не, они ушли. С ней все будет хорошо, она живет поблизости, ты сможешь забрать машину на следующей неделе. Если мы все еще будем живы.

– Всегда есть риск, – он взглянул на часы. – Я думаю, у нас есть около часа, чтобы узнать, почему они оставили меня в живых.

Дара Морган стоял в пентхаузе гостиницы «Оракул», уставившись на высокую автостраду внизу.

– Они похожи на муравьев, – возле его плеча была Кейтлин. – Они как раз и есть муравьи.

Дара Морган открыл рот, словно собираясь заговорить, затем закрыл.

– Я… Я, кажется, что-то вспоминаю. Игрушечные машинки. Я вижу множество маленьких металлических машинок, с которыми играет ребенок. Мальчик кажется…

– Я на самом деле собирался сказать «счастливым», – Дара Морган отошел от окна. – Мадам Дельфи, – сказал он компьютерным мониторам, вмонтированным вдоль письменных столов в ряд в одной длинной стене. – Как у нас дела?

– Фантастично, – ответил компьютер, и его кривые позитивно светились. – По всему миру дети Мандрагоры связываются, защищая места прибытия. А МорганТек теперь контролирует 87 процентов компьютерных предприятий мира, – Мадам Дельфи захихикала. – Набей этим свою трубку и кури ее, Уильям Генри Гейтс Третий.

– Теперь есть культ Мандрагоры в Южной Африке, – засмеялась она. – Насколько издалека вернулась Мандрагора?

– Мы проделали долгий путь. У, посмотрите, родословный след в Норвегии. Осталось ли место, до которого мы не достали?

– Это и в самом деле заря эры Аквариуса! – ликовала Мадам Дельфи.

Дара Морган вновь смотрел на машины. И подсознательно рисовал пальцем буквы на окне.

Кейтлин бросила взгляд. И нахмурилась. Дара Морган рисовал К. И букву Ф.

– Эй, – сказала она, отдергивая его. – Мадам Дельфи хочет нам кое-что показать. Десятая часть населения планеты присоединится к нам сегодня. А когда М-ТЕК поступит в продажу на этой неделе, у нас будет в шесть раз больше! Бесплатные прототипы, которые мы раздали, уже активировали наших спящих собратьев.

Дара Морган в последний раз взглянул на окно, на магистраль М4 и затем вниз, на потенциальный объем продаж М-ТЕКа.

– Этот мир и все его люди будут принадлежать Мандрагоре! – сказала Мадам Дельфи. – О, и я только что загрузила целую новую партию гороскопов. Как чудесно!

Уилф спас старое пальто из комнаты и принес его в обсерваторию, чтобы накрыть тело Мелвилля.

Доктор был в маленьком пункте управления, внимательно изучая показания, в равной степени соблюдая осторожность, чтобы ни до чего не дотронуться.

– Он, наверно, установил все это для Спирали Мандрагоры, они больше в нем не нуждались. Ей нужна часть ее энергии, чтобы контролировать людей – лучше сохранить ее для тех, которые ей нужны на долгий срок.

Доктор отвернулся от рычагов управления и проводил Уилфа обратно к мертвому телу, закрыв за собой дверь звуковой отверткой.

– Никто не войдет и не выйдет, пока я не скажу, – пробормотал он. Затем он улыбнулся Уилфу. – Хотел бы я, чтобы у меня был ответ, Уилф, но правда в том, что я не имею представления. Всегда есть связь между людьми, которых она порабощает и людьми, которых в свою очередь они сами порабощают. Сейчас я не знаю, что это и как твоя Мадам Дельфи вписывается, но я догадываюсь, что она связана с Мандрагорой.

– О, конечно! Теперь понятно! Уилф, сколько времени?

– Около девяти, я хотел добраться сюда, потому что…

Доктор поднял руку, чтобы он притих. Затем он начал обратный отсчет:

И в этот момент входная дверь в обсерваторию была настежь открыта, залив помещение дневным светом.

Доктор прислонился к стене, сложив руки, беспечный, но такой гордый.

– О, потому что она твоя внучка, Уилф, и она замечательная.

– Я знаю, что тот парень хотел сказать прошлым вечером. И он был итальянцем. Это итальянцы!

– Он сказал что-то про человека, который пират с сумасшедшими дельфинами.

– Но давай посмотрим, сойдемся ли мы, продолжай.

– Или, – Донна широко улыбнулась, – правильнее ли я тебя?

– Неправдоподобно, но всегда возможно. Начинай.

– Он сказал: «Человек. Он бьет сумасшедших дельфинов». Но он сказал не «суМАСшедшие ДЕЛЬФины», он сказал «МАдам ДЕЛЬФИ».

– Я все еще думаю над тем кусочком о пирате, – продолжила Донна.

– Спираль. Это СПИРАль Мандрагоры, Донна. Но я не знаю, почему важна Италия… О, о, да, конечно же!

– Италия пятнадцатого века. Сан-Марино, может быть?

– Краткая история, Уилф. 1492, я встретился с инопланетной энергией из Рассвета Времени. Спираль Мандрагоры, всегда стремящаяся доминировать над меньшими видами.

– Кого это ты называешь меньшими? – спросила Донна.

– Человечество пятнадцатого века, Донна. Не человечество двадцать первого века, нет. Вы гораздо более искушенные.

Он улыбнулся так, что это означало, что он не воспринимал все именно так, но она оставила это дело в покое.

– Как бы там ни было, – продолжил он, – я случайно принес осколок энергии Спирали в маленькое итальянское княжество, называющееся Сан Мартино. Я победил ее, очень умно, закопав в землю. Или я так думал. Но я буквально это и сделал, засунул осколок в землю, где он выжил, пытаясь себя починить. Проник в землю, в воду и, в конечном счете, в людей. Крошечная биологическая сущность, прикрепляющая себя к хромосомам, ДНК, чему бы там ни было. Передавалась из поколения в поколение, пока сама Мандрагора не переместилась на половину вселенной и не присоединилась. В прошлый раз она хотела остановить человеческий прогресс. В этот раз Мандрагора осознала, что вас не остановить, вы будете там, наводняющее человечество, через звезды, моментально – колонии, империи, войны и мирные времена, до конца времени. Так что Мандрагора говорит: «Я возьму себе кусочек, спасибо» и приклеивается к вам навечно. Отличный план, она может всеми вами манипулировать еще тысячелетие.

– И по всему миру, – сказала Донна, – разбавленные через скрещивание и всякую всячину, есть потомки из Сан Мартино по всему миру. Теперь их тысячи, наверное, половина из них и не знает, что в них есть итальянская кровь. А Мандрагора их контролирует.

– Вот откуда Джо Карнес знал, кто ты. Его отец из Сан Мартино.

– Джо ей рассказал, – Люкас Карнесвысунул голову в дверь. – Он закончил с туалетом, Донна, – добавил он, когда два мальчика вошли.

– Да, – Донна слабо улыбнулась Доктору. – Поздоровайся с моими помощниками.

– Вот как ты нас нашла, да? Я думал, ты навряд ли запомнила маршрут такси прошлой ночью.

– Здесь делать нечего. Давайте пойдем домой. Через Гринвич.

– Гринвич? – нахмурился Уилф. – О, нет. Нет, Доктор, не вовлекай Нетти. Пожалуйста!

– Я правда думаю, что она может помочь, Уилф. Извини.

– Кто это? – Люкас указывал на накрытое пальтом тело в углу.

– Это мой хороший приятель, Люкас. Он умер. – И он бросил взгляд на Уилфа. – Но это последний друг, который умрет от рук Спирали Мандрагоры, я обещаю.

Донна поверила этому, вспоминая свое обещание Люкасу в фургоне насчет Джо. Она надеялась, что Доктор их не подведет.

Когда он проходил мимо нее, он подмигнул и улыбнулся.

Путешествие обратно к Лондону было, мягко говоря, небогато событиями. Уилф сидел на переднем сидении рядом с Донной, иногда вздрагивая, потому что она почти отсекла боковые зеркала у припаркованных машин. Доктор и два мальчика сидели сзади после того, как сдвинули покрытия, бутылку с водой и панель инструментов.

Доктор нашел под сиденьем книгу в мягкой обложке с названием «Темная и бурная ночь», про богатых королей, пиратов, испуганных дам, сильных пастухах рогатого скота и маленькую девочку, найденную в снегу. Доктор сочувствовал герою истории, молодому стажеру больницы, который пытался соединить несопоставимые элементы.

Спустя немного времени он закончил ее и кинул мальчикам. Люкас охотно начал ее читать, в то же время присматривая за Джо, когда Доктор спросил его о давно потерянном отце.

Он не получил никаких пригодных ответов. Джо не мог вспомнить, как он ходил в магазин электроники днем в пятницу – если бы это не было из-за бесплатного прототипа М-ТЕКа, он даже не знал бы, что он там был.

– У него бывают такие дни, – пробормотал Люкас.

Люкас снова повернулся к книге, в то время как Джо показал Доктору маленькое портативное устройство.

– Оно как МП-3 плеер, который проигрывает и фильмы, – сказал Джо. – Он подсоединяется к сети, он – телефон и у него есть память на 160 гигабайт, так что на нем можно все хранить. Windows и OSX 6 на нем очень быстрые.

– Великие вещи – в маленьких упаковках, – сказал он и быстро достал свою звуковую отвертку и переключил ей программы на М-ТЕКе.

Но Доктор хмурился. Звуковая отвертка не сделала абсолютно ничего. Даже не удалила хранившуюся музыку.

– Более чем странно, – согласился он. Он протиснулся в заднюю часть компьютера, нашел панель инструментов, вынул здоровенный молоток и обрушил его на М-ТЕК. Удар молотка, крик оскорбления Джо и очень громкое проклятие Люкаса едва не заставили Донну въехать на обочину, когда она поворачивала на туннель Блэкволл.

– Ни царапины, ни вмятины, ничего. Это хорошая технология. Инопланетная технология, но хорошая. И еще невозможная.

Он улыбнулся до некоторой степени потрясенным мальчикам.

– Кто-нибудь заметил что-то странное? – спросила Донна

– То, что мы живы, после того, как ты час вела? – предположил Уилф.

– Много припаркованных машин. Вообще-то, я видела три других машины по дороге с тех пор, как мы покинули Коппер Никерса. Одна из них мне мигала, я думала, он злился на что-то.

– Может быть, – сказал Уилф. – Ты в него врезалась.

– Но я думала, что он пытался сигналить с требованием остановить машину, – проигнорировала Донна своего дедушку. – Потому что он просто безумец. Где все?

– Сегодня воскресенье? – предположил Доктор.

– Это юго-восточный Лондон, – возразила Донна, – и мы не в десятом веке. Здесь должны быть сотни машин.

– Мне вполне это нравится, – сказал Уилф. – Все мирно. Выезжай на следующий перекресток, дорогая, Нетти живет как раз рядом с главной дорогой.

Уилф вышел и позвонил в дверь, но ничего не было. Он позвал ее через почтовый ящик и, спустя секунду или две дверь открылась и он был втянут внутрь, исчезнув из вида.

Донна, стоявшая перед фургоном, взглянула на Доктора.

– Инопланетяне никогда бы не носили такие шляпы.

Дверь вновь открылась, и появился Уилф, за ним следовала Нетти в зеленой фетровой шляпе с павлиньим пером, очень в стиле пятидесятых.

– Вы видели новости, Доктор? – спросила Нетти, приблизившись и сев рядом с Уилфом.

– Тогда лучшее, что мы можем сделать – проехать через центральный Лондон.

Заинтригованная, Донна опять завела фургон, и они отправились в путь.

Через Гринвич, мимо отстроенного «Катти Сарка» и всех рынков и магазинов. Через Нью-Кросс, вниз по Олд Кент Роад, вокруг Элефант-и-Кастла и через Блэкфрайерз Бридж.

– BBC говорили всем оставаться дома. Фэрчайлд объявил чрезвычайное положение.

– Премьер-министр, – сказал Люкас со вздохом. – Вы совсем ничего не знаете?

– Я знаю много премьер-министров, – сказал Доктор. – Но, думаю, в этом веке они приходят и уходят ежегодно. И этот, очевидно, не оставил отпечатка в истории.

Донна внезапно остановила фургон и очень тихо сказала «О».

Те, кто был на задних сиденьях фургона, придвинулись ближе.

Потому что они не могли ехать дальше. Они были на набережной, вниз от станции Чаринг-Кросс.

Как, может быть, миллион других людей. Стоящих. Спокойно. С тянущимися к небу руками.

И все тихо пели: «Спираль. Спираль. Спираль».

– Дай ей знать, что мы в безопасности и встретимся с ней завтра.

– Сохранить хорошую сторону твоей мамы – приоритет, Донна. Для нас обоих. Она будет беспокоиться, – он повернулся к мальчикам Карнес. – Потом мы позвоним вашей матери, она должна быть очень обеспокоена.

– Не будет, – тихо сказал Джо. – Она будет одной из этой массы.

Уилф собирался спросить, почему, но Доктор покачал головой.

– Джо, просто потому, что она твоя мама, она не будет в какой-то опасности. Судя по виду, ни один из этих людей не в опасности.

– Она его родила. Может быть, в ней эта генетическая штука Спирали? – спросил Люкас. – Слава Богу, что я старший.

– Дух, мальчики, помните, что мы можем ее спасти. Мы можем спасти всех этих людей.

– Она говорит, Чизик пуст. Я сказала ей остаться дома, выпить чая и держать телевизор включенным. Я сказала делать все, что говорит BBC, если только это не вовлекает выход из дома или прекращение пить чай. Она не поняла комизма.

– Не удивлен, – сказал Уилф. – Доктор, что нам делать?

– Они дали это тебе, Джо, да? Раздавали множество бесплатных таких?

– На форуме сказали, что выдают миллион бесплатных М-ТЕКов перед завтрашним запуском.

– Готов поспорить, целевая аудитория была с очень конкретной генеалогией. Так он завтра распространится по всей стране?

– По всему миру, – вставила Нетти. – Я собираюсь купить один. Я люблю такие вещи. Я собиралась ждать месяц или около того, посмотреть, не сделает ли канал магазина на диване их дешевыми.

– Мне это нравится, – сказала Донна. – Ну, нравилось. Когда у меня было время. Этот Анис Ахмед делал многое…

– Так или иначе, возвращаемся к повестке дня. Доктор, мы не можем просто припарковаться здесь.

– Ничто так хорошо не защищается… Если я смогу переписать несколько программ…

Отвертка вспыхнула парой разных оттенков голубого, М-ТЕК издал гудение, и Доктор ободрился. Потом остановился.

– Я, кажется, получил доступ на сайт гороскопов. О, наш старый друг, Мадам Дельфи.

– Она работает на людей, которые сделали М-ТЕК, – сказал Люкас. – Она пишет свои гороскопы для нескольких их газет.

– МорганТек, сейчас они делают все. Руководят телевизионными станциями, газетами, делами, – Люкас пожал плечами. – Подумайте о чем-то среднем между Билом Гейтсом, Рупертом Мердоком и Ричардом Брэнсоном, и вы получите Дару Моргана.

– Он управляет МорганТеком. Сейчас уже примерно несколько лет. Мы изучали его в школе, но информации немного. Он не заинтересован в посторонних биографах.

– Дайте мне понять правильно. У нас есть лучи света, ударяющие в землю, загипнотизированные люди, поющие звездам благодаря газетному астрологу, говорящему вам, что она меняет мир, новые гаджеты раздаются бесплатно людям итальянского происхождения, и никто не думает мне сказать, что все это связано?

Остальные посмотрели друг на друга. Донна, наконец, заговорила:

– От нас нельзя ожидать, что мы будем делать такие скачки в логике, как ты, знаешь ли.

– Это не скачки, это очевидно определенные части доказательства и… а, неважно. Где мне найти этот МорганТек?

– Рядом с нами, – сказал Люкас. – В Брентфорде.

– О, да, – сказал Уилф. – У них есть большой офис и гостиничный комплекс на Золотой Миле.

– И того, кто там ответственный, зовут Дара Морган?

– Конечно, это он, – пробормотал Доктор. – Кто же еще. Люкас, я хочу, чтобы ты постарался вспомнить о нем все, что можешь, ладно?

Доктор бросил М-ТЕК на пол, и Джо поднялся, чтобы его подобрать.

Он направил отвертку на заднюю часть фургона, и дверь открылись.

– Давайте, нам нужно миновать эту массу, нам нужно пойти и найти новый транспорт.

– Эй, – сказала Нетти. – Я могу идти так же, как и ты, Уилфред Мотт.

И Донна собиралась сделать то же самое, пока она не увидела взгляд на лице Доктора.

– Будьте рядом со мной, – сказала она им, – и мы поможем Доктору положить конец всему этому.

– Донна, – внезапно сказал Доктор, и так, как привыкла к этому Донна. Это был его предупреждающий голос.

Между ними и поющей толпой была группа людей. Людей, которых Донна узнала с прошлой ночи в Антенной Системе Коперника.

– Как ты перепрограммировал М-ТЕК? – спросил человек впереди группы. Донна вспомнила и его. Он вел их, и она поняла по его акценту, что он был, конечно, итальянцем.

– Это не часть плана, – сказал маленький человек. – Мы не можем позволить слабого звена в цепи.

– О, простите, – сказал Доктор, указывая рукой остальной своей группке отойти немного за него, оставив его стоять между группой под властью Мандрагоры и фургоном. – Я оставил его на заднем сиденье. Вам его принести?

– Ты оставишь его, – сказал итальянец, в то время, как он прошел мимо Доктора и забрался в фургон.

Доктор улыбнулся остальной группе. Пожилой паре с одной стороны, четырем молодым людям позади, грузному человеку слева.

– Интересно, у скольких из вас на самом деле происхождение из Сан Марино, а сколько просто их… рабы? Помощники? Невольные участники в убийстве невинных профессоров в обсерваториях? Если вы можете бороться с Мандрагорой, может быть, мы сможем…

Доктор резко бросился на асфальт, когда синий фургон взорвался с пламенем и обломками.

Донна и мальчики уже бежали, Уилф и Нетти нетвердой походкой за ними.

Он взглянул на погребальный костер для низкого итальянца, который был в фургоне.

– Это единственный способ устранить слабый М-ТЕК, я думаю, – сказал он. – Хотя немного и перешел границу, если спросите меня.

Он встал, и его окружила группа. Дородный человек, казалось, был их новым лидером, и, когда он заговорил, Доктор узнал сильный греческий акцент.

– Хорошо, но я хочу проверить, в порядке ли мои друзья.

– А, я не уверен, что я согласен на эту часть сделки.

– Или мы сейчас же тебя убьем, – добавил грек.

И в этот момент Уилф, Нетти, Донна и мальчики появились из укрытия и