Глава 25. Королевский концертный зал являл собой блестящий образец роскоши и изобилия георгианской эпохи

Королевский концертный зал являл собой блестящий образец роскоши и изобилия георгианской эпохи. Сводчатые потолки венчали пышные гипсовые украшения, сусальное золото покрывало все вокруг и создавало впечатление величия. Огромные роскошные люстры — причудливое сочетание похожего на лед хрусталя и сверкающего света — ослепляли.

Это место создавалось для того, чтобы наиболее избранным и утонченным показывать все самое красивое и изящное, создавая у каждого посетителя ощущение, что он и в самом деле находится в самой культурной стране в мире.

Таков был блеск современного Лондона — от удивительных газовых фонарей на Пэлл-Мэлл до этой демонстрации богатства и роскоши. Фебе не верилось, что она — простая-девушка Феба Милбери, дочь викария — находится в центре всего этого великолепия. Она посещает балы и концерты, выезжает в оперу. Она одета в изящное шелковое платье и сидит рядом с молодым красавцем лордом. Одним словом — ведет тот образ жизни, о котором мечтает любая девушка.

И ей ничего не надо делать для того, чтобы этого добиться, — все это она уже получила. Теперь это ее мир. Она уже вовлечена в этот круговорот. Ей нужно только позволить, чтобы все шло своим чередом. Если только она до конца уверена в том, что это именно тот мир, о котором она всегда мечтала. Или просто это тот мир, к которому она должна стремиться?

Высокое сопрано солистки взмывало ввысь, к покрытому фресками потолку. Лорд Брукхевен склонился к Фебе и шептал ей что-то приятное. Феба заученно кивала. Она была словно в прекрасном сне.

Но где-то в глубине души она отчаянно хотела проснуться.

— Марбрук, почему тебя так долго не было видно? — спросила Рейфа высокая стройная женщина в меховой накидке. Ее облегающее одеяние из серебристо-серого шелка с глубоким вырезом с большой натяжкой можно было назвать платьем. Блестящие волосы цвета воронова крыла были распущены по плечам наперекор моде. Волчьи, стального цвета глаза женщины смотрели оценивающе. Смерив Рейфа взглядом, она гордо вскинула голову.

Лила. Входя в фойе Королевского концертного зала, Рейф рассчитывал вскоре незаметно уйти с концерта, но не тут-то было: уж если его обнаружила Лила, то незаметно скрыться не удастся. Хищный взгляд серых глаз придавал прелестному лицу Лилы грешное и сексуальное выражение. Разумеется, в свое время именно это и привлекло Рейфа, но теперь эта откровенная сексуальность его больше не возбуждала.

Леди Лила Кристи была поразительно красива. Казалось, она была рождена для плотских утех. Ее дополнительным достоинством было наличие невзрачного мужа, который, очевидно, был счастлив от самого факта, что женат на такой красавице, как Лила. Многие мужчины из высшего света отдали бы половину своего состояния за одну ночь с этой женщиной. Рейфу удалось покорить ее после долгих и настойчивых ухаживаний.

— Привет, милый. — В ее низком грудном голосе зазвучали интимные нотки. Лила подошла к Рейфу слишком близко и по-хозяйски окинула его взглядом. Всего несколько месяцев назад одного этого жадного взгляда для Рейфа было достаточно.

Однако сейчас, стоя всего в нескольких дюймах от роскошной женщины, Рейф не ощущал былого волнения плоти. Ему хотелось отодвинуться от любовницы… и уйти.

Это было странно и пугало Рейфа.

— Вы, как обычно, опаздываете, миледи. Это новое веяние моды? — испытывая непонятное беспокойство, сказал он.

Лиле с ее неудержимой тягой к греху и неистощимым воображением удавалось удержать внимание Рейфа дольше других его любовниц. В самом деле, поначалу Рейф ей надоел. Или по крайней мере Лила это ему говорила. Сейчас, похоже, она передумала и перестала его отвергать.

«Ты счастливчик. Многие мечтают оказаться на твоем месте. Не забывай об этом».

С изящным поклоном Рейф предложил Лиле руку, и под косыми взглядами окружающих, не слушая шепоток сплетников за спиной, они рука об руку поднялись в концертный зал. Светские сплетники не оставляли без внимания ни одного романа Лилы. Рейф, вздохнув, решил не думать о том, что вскоре его имя снова будут склонять не только во всех гостиных, но и на хозяйских кухнях.

Провожая Лилу в ложу, он оглянулся и с тоской посмотрел в сторону выхода. И вдруг в толпе среди зрителей увидел ее. Феба!

Она здесь.

Все внимание Рейфа и все его мысли устремились к ней. Рейф не замечал никого и ничего, кроме нее. Он видел Фебу в профиль, но одного этого было достаточно для того, чтобы у него пересохло во рту.

Рейф видел, что рядом с любимой сидит Колдер. Вот брат наклонился к самому ее уху и что-то ей прошептал. Рейф заметил, что близость Колдера неприятна Фебе, но она не отодвинулась. Впрочем, и не прильнула к нему, а ведь это мужчина, за которого она скоро выйдет замуж.

«Ну это мы еще посмотрим!»

А может быть, Феба просто проявляет сдержанность на людях?

Рейф продолжал мучить себя, строя бесконечные догадки. «Она не хочет его. А может быть, хочет. Колдер ей противен. А может быть, он, напротив, ей нравится».

Рейф не мог не обратить внимания на то, что брат, сидя рядом с Фебой, выглядит таким… умиротворенным. Это было так не похоже на Колдера — пойти на концерт, слушать музыку. Раньше он считал это пустым времяпрепровождением. Рейф полагал, что его брата не интересует ничего, кроме станков, железных штуковин к ним и их четкого и отлаженного функционирования.

Непохоже, что Колдер скучает и думает сейчас о станках и фабриках. Кажется, он вполне доволен собой, наслаждается прекрасной музыкой и обществом очаровательной женщины, сидящей рядом, — его невесты мисс Фебы Милбери, которая совсем скоро станет его женой.

Колдер что-то сказал, и Феба с улыбкой повернулась к нему. Значит, он ей нравится!

Все проще простого: Фебе понравился тот, кто лучше его.

Рейф испытывал и гнев, и презрение к самому себе одновременно.

Что проку в этой муке? Какие еще нужны доказательства того, что Колдер и здесь одержал над ним верх?

Сопрано завершило арию, и раздались воодушевленные аплодисменты. Воспользовавшись моментом, Рейф собрался уйти. Но тут кто-то положил ему руку на плечо.

— Марбрук!

О Господи! Это была Лила.

Феба решила, что вечер оказался довольно сносным. Певица была в ударе, концерт удался на славу. Его светлость в последнее время стал более мягким, казался расслабленным и довольным собой и даже пытался шутить. Впрочем, его юмор был сдержанным.

Затем краем глаза Феба заметила, как вдали мелькнуло что-то знакомое. Марбрук! Неужели он тоже здесь? Она повернулась и увидела его спину. Рейф направлялся к выходу.

Сама не зная почему, под влиянием какого-то порыва, Феба поднялась с места.

— Извините, пожалуйста, милорд. Я ненадолго вас оставлю. Мне нужно в дамскую комнату.

Колдер попытался последовать за ней и тоже поднялся.

— Вам плохо?

Феба успокоила его улыбкой.

— Нет, я хорошо себя чувствую. Просто здееь так много народу… Я не привыкла…

Это была довольно нелепая отговорка, но Колдер оставил Фебу в покое.

— Пожалуйста, дайте мне знать, если я могу… — Но Феба уже не слушала.

Направляясь к выходу, она размышляла о том, что побудило ее вскочить с места и броситься за Марбруком. Впрочем, лучше об этом не думать.

Лила кокетничала с Марбруком, игриво наступая на него, пока он не оказался прижатым к стене. Однако объект ее вожделения думал только о том, как бы поскорее удрать.

Рейф с грустью размышлял о том, что означает это внезапно возникшее равнодушие к прошлой пассии. Быть может, встретив Фебу, он оказался навсегда потерян для всех остальных женщин? Неужели одна встреча и один вечер в саду так повлияли на него и он охладел сразу ко всему женскому полу? Неужели такой законченный светский повеса, как он, способен на верность? Неужели серьезные чувства могут возникнуть за такое короткое время?

Рейф сам не понимал, что с ним творится.

Он решил играть с Лилой свою роль и притворился заинтересованным. Попытался скрепя сердце кое-как изобразить манящий взгляд. Кажется, ему это удалось, потому что Лила обрадовалась и пододвинулась ближе.

— Я уже начала беспокоиться, что ты ко мне охладел, — страстно прошептала она.

Рейф заученно продолжал игру, давно вошедшую у него в привычку.

— Ну что ты, милая. Никогда в жизни. — Он нежно поглаживал обнаженное плечико любовницы. Лила томно вздохнула, щекоча теплым дыханием его ухо. Рейф с горьким сожалением почувствовал, как прошлое, которого он стыдится, снова накрывает его с головой. Эта женщина порочна, точно так же, как и ее ласки. И сам он тоже под стать этой женщине — такой же порочный и полный греха. Только чистота Фебы и ее непорочность могут спасти его от скверны. Только доброта и понимание, которые он читал у нее в глазах, могут излечить его душу и искупить его грехи. Она — спасение его и награда. Его надежда начать новую светлую жизнь. Стать тем человеком, которым он хочет быть.

Но этот шанс потерян для него навсегда. Так стоит ли пытаться что-то изменить?

Преодолевая отвращение, Рейф обнял Лилу за шею. Ее глаза зазывно блестели. Она была так близко — красивая и полная желания. На свете нет мужчины, который смог бы устоять перед такой женщиной, как она. Мужчина он, черт возьми, или нет? Любой мечтает оказаться в ее объятиях. Что ему еще надо?

Может быть, между этим мгновением и моментом, когда Рейф привычно разденет Лилу, его свободная воля наконец даст о себе знать?

«Господи, я на это надеюсь». А иначе его ждет неловкая ситуация. Лила — женщина-мечта. И если даже она не сумеет излечить его от болезненной привязанности к Фебе, то сделать это не сможет уже никто.

— Я хочу тебя, — хрипло и пылко проговорила Лила. А то, чего хочет Лила, она всегда получает! Рейф хотел ответить ей в той игривой и соблазнительной манере, которая была заведена у них с Лилой во время любовной прелюдии… Он старался подобрать слова, но ему ничего не приходило на ум. Очаровательная любовница прижималась к нему своим соблазнительным телом, а у нее в глазах Рейф читал обещание исполнить все его эротические фантазии — и все это оставляло его равнодушным.

Он заболел? Или сошел с ума? Почему он не хватает Лилу за руку и не тащит в ближайший чулан, где они будут играть в хозяина и горничную-девственницу?

«Я не хочу горничную-девственницу. Я хочу дочь викария!»

Как будто Лила, эта восхитительная любовница, не может играть роль дочери викария! В любовной игре эта женщина может изобразить кого угодно. Это не составит для нее никакого труда.

«Чего же ты медлишь? Скорее!»

Чтобы сосредоточиться, Рейф закрыл глаза. Он попытался представить обнаженную Лилу…

Но перед его мысленным взором вставала Феба. Как она выглядит без одежды? Как ему хочется ласкать Фебу, доставлять ей наслаждение!..

О, она была бы просто прелестна, с золотистыми, как мед, волосами, рассыпанными по подушке! Когда он довел бы Фебу до кульминации, она бы не удержалась и закричала от наслаждения…

— Ну вот, какой молодец, — с довольным видом проворковала Л ила, нащупав через ткань его брюк заветное утолщение. — А я уж было подумала, что ты меня разлюбил.

Продолжая представлять, что перед ним стоит Феба, Рейф обнял Лилу и крепче прижал к себе.

Феба… Феба… Феба в его объятиях, Феба в его постели, Феба…

Вдруг Рейф услышал, как кто-то громко ахнул. Открыв глаза, он повернулся — посреди фойе стояла Феба и изумленно смотрела, как он ласкает самую роскошную и дорогую лондонскую шлюху.

О Боже!

Их глаза встретились — совсем как в его фантазиях. Только сейчас эти прелестные глаза выражали не желание, а откровенное отвращение.

И еще — где-то в глубине этих глаз таилась обида.

Что само по себе было по меньшей мере нелепо. Что могло ее так задеть? У Фебы есть жених. Он богат и благороден. Она скоро выйдет за него замуж. Для всех будет лучше, если Феба никогда даже не посмотрит в сторону Марбрука.

Рейф демонстративно обнял Лилу крепче, а затем посмотрел на Фебу, притворяясь раздраженным из-за того, что она им помешала.

— Вы что-то имеете против?

Феба подбежала и дала Рейфу звонкую пощечину. А затем сказала, прищурившись:

— Я только что смогла убедиться, что слухи о вашей дурной репутации соответствуют действительности.

После этого Феба удалилась — с видом оскорбленного достоинства.

Лила хихикнула:

— Кто это? Откуда взялась эта пуританка?

Феба ничего не ответила, а только повела плечиком. Словно считала ниже своего достоинства отвечать. Она еше выше подняла голову и гордо зашагала прочь.

— Да так, никто, — ответил Рейф, с тоской глядя Фебе вслед, пока она не скрылась из виду. — Просто святоша невеста моего святоши брата.

Лила рассмеялась.

— Два сапога пара, — с презрением хмыкнула она. А затем ласково погладила Рейфа по волосам. — Итак, на чем мы остановились?

— Мы уже закончили. — Рейф высвободился из объятий Лилы. — Извини, Лила, сегодня ты не получишь того, чего хочешь.

Лила прищурилась:

— Ну как знаете, милорд. Я не предлагаю дважды. Никогда.

Рейф поклонился:

— Тогда я надеюсь, миледи, что мужчины, имеющиеся в вашем распоряжении, никогда не закончатся. — С этими словами Рейф повернулся и ушел, ни разу не оглянувшись, оставив первую красавицу Лондона стоять посреди опустевшего фойе концертного зала.