Внутрипартийная борьба

Вопрос о возможном наступлении немцев был обсуждён на заседании ЦК РСДРП(б) вечером 17 февраля. За предложение Ленина о том, чтобы немедленно вступить в новые переговоры с Германией о подписании мира, проголосовало 5 членов ЦК (Ленин, Сталин, Свердлов, Сокольников, Смилга), против — 6 (Троцкий, Бухарин, Ломов, Урицкий, Иоффе, Крестинский). Однако когда вопрос был поставлен так: «Если мы будем иметь как факт немецкое наступление, а революционного подъёма в Германии и Австрии не наступит, заключаем ли мы мир?», Троцкий голосовал утвердительно; Бухарин, Ломов, Урицкий и Крестинский воздержались, против голосовал только Иоффе. Таким образом, большинством голосов было принято это предложение.

Утром 18 февраля при поступлении сведений об активизации немецких войск состоялось заседание ЦК, на котором обсуждался вопрос о немецком наступлении и о направлении германскому правительству телеграммы с согласием подписать мир. Против предложения Ленина немедленно послать телеграмму немецкому правительству выступили Троцкий и Бухарин, за — Зиновьев. Когда предложение Ленина было поставлено на голосование, оно было поддержано шестью голосами, против было подано 7 голосов. Решено было созвать следующее заседание 19 февраля, но в связи с начавшимся наступлением немцев оно было экстренно созвано уже вечером 18 февраля. На этот раз, после продолжительной и острой дискуссии с Троцким и «левыми коммунистами», Ленину удалось впервые получить большинство голосов в пользу подписания мира (7 — за, 5 — против, 1 — воздержался). Утром 19 февраля Ленин направляет немцам телеграмму: «Ввиду создавшегося положения, Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным подписать условия мира, предложенные в Брест-Литовске делегациями Четверного Союза. Совет Народных Комиссаров заявляет, что ответ на поставленные германским правительством точные условия будет дан немедленно». Генерал Гофман подтвердил получение радиограммы, направил копию в Берлин, потребовав официального письменного уведомления, а сам тем временем продолжил наступление войск по Прибалтике в двух направлениях: на Ревель — Нарву — Петроград и на Псков. В течение недели они заняли ряд городов и создали угрозу Петрограду.

21 февраля Совнарком принимает, а 22 февраля — публикует декрет «Социалистическое Отечество в опасности!», начинает массовый набор в Красную армию.

21 февраля Ленин публикует в «Правде» статью «О революционной фразе», начиная таким образом открытую борьбу в печати за заключение мира.

22 февраля Троцкий, признав провал своих переговоров с германской делегацией, подаёт в отставку с поста наркома по иностранным делам. Новым наркоминделом становится Г. В. Чичерин. По собственному признанию, Троцкий передаёт ему дела «с некоторым облегчением».

Ответ германского правительства, содержащий новые, ещё более тяжёлые условия мира, был вручен советскому курьеру только 22 февраля и получен в Петрограде утром 23 февраля. На принятие ультиматума из 10 пунктов Советскому правительству давалось 48 часов. Первые два пункта документа повторяли ультиматум от 27 января (9 февраля), то есть подтверждали территориальные претензии Центральных держав, предъявленные генералом Гофманом ещё 5 (18) января 1918 (см. выше). Кроме того, предлагалось немедленно очистить Лифляндию и Эстляндию от русских войск и красногвардейцев. В обе области вводились немецкие полицейские силы. Россия обязывалась заключить мир с Украинской Центральной радой, вывести войска с Украины и из Финляндии, возвратить анатолийские провинции Турции и признать отмену турецких капитуляций, немедленно демобилизовать армию, включая и вновь образованные части, отвести свой флот в Чёрном и Балтийском морях и в Северном Ледовитом океане в российские порты и разоружить его, при этом в Северном Ледовитом океане до заключения мира сохранялась немецкая блокада. Помимо военно-политических, ультиматум также содержал требования торгово-экономического характера.

23 февраля 1918 года прошло историческое заседание ЦК РСДРП(б), которое протекало уже в условиях 48-часового германского ультиматума. Ленин потребовал заключения мира на германских условиях, пригрозив в противном случае подать в отставку, что фактически означало раскол партии. Под влиянием угрозы Ленина подать в отставку Троцкий, несмотря на отрицательное отношение к мирному договору, отказался участвовать в дискуссии, выразив свою солидарность по этому вопросу с Лениным. Взяв на заседании слово, Троцкий заявил: «Вести революционную войну при расколе в партии мы не можем… При создавшихся условиях наша партия не в силах руководить войной… нужно было бы максимальное единодушие; раз его нет, я на себя не возьму ответственность голосовать за войну».

На этот момент партия уже оказалась на грани раскола: 22 февраля лидер «левых коммунистов» Бухарин объявил о своём выходе из состава ЦК и сложил с себя обязанности редактора «Правды».

Позиция Троцкого заставила заколебаться также ряд других членов ЦК и в конечном итоге обеспечила Ленину большинство. Дзержинский на этом заседании заявил, что «передышки не будет, наше подписание [мира], наоборот, будет усилением германского империализма. Подписав условия, мы не гарантируем себя от новых ультиматумов. Подписывая этот мир, мы ничего не спасём. Но согласен с Троцким, что если бы партия была достаточно сильна, чтобы вынести развал и отставку Ленина, тогда можно было бы принять решения [против мира], теперь — нет». В ходе голосования Троцкий, Дзержинский, Иоффе и Крестинский воздержались, что позволило большинством в 7 голосов против 4 при 4 воздержавшихся принять историческое решение о подписании Брестского мира. Вместе с тем ЦК единогласно постановил «готовить немедленную революционную войну».

Историческое голосование по вопросу о Брестском мире в итоге приняло следующий вид:

1.против: Бухарин Н. И., Урицкий М. С., Ломов (Оппоков) Г. И., Бубнов А. С;

2.за: Ленин В. И., Свердлов Я. М., Сталин И. В., Зиновьев Г. Е., Сокольников Г. Я., Смилга И. Т. и Стасова Е. Д;

3.воздержались: Троцкий Л. Д., Дзержинский Ф. Э., Иоффе А. А. и Крестинский Н. Н.

По оценке Ричарда Пайпса, обеспеченные Троцким четыре голоса воздержавшихся «спасли Ленина от унизительного поражения». По оценке же Юрия Фельштинского, «нелепо считать, что Троцкий руководствовался джентльменскими соображениями… он прежде всего заботился о самом себе, понимая, что без Ленина не удержится в правительстве и будет оттеснён конкурентами». В благодарность за поддержку Ленин уже 4 марта назначает Троцкого председателем Высшего военного совета, а 13 марта — наркомвоеном.

Дзержинский, Иоффе и Крестинский объяснили свою позицию, зачитав на этом заседании ЦК следующее заявление:

Как и 17 февраля, мы считаем невозможным подписывать сейчас мир с Германией. Но мы полагаем, что с теми огромными задачами, которые встали перед пролетарской революцией в России после германского наступления и встанут особенно после отклонения германского ультиматума, может справиться только объединённая большевистская партия. Если же произойдёт раскол, ультимативно заявленный Лениным, и нам придётся вести революционную войну против германского империализма, русской буржуазии и части пролетариата во главе с Лениным, то положение для русской революции создастся ещё более опасное, чем при подписании мира. Поэтому, не желая своим голосованием против подписания мира способствовать созданию такого положения и не будучи в состоянии голосовать за мир, мы воздерживаемся от голосования по этому вопросу.

Урицкий от лица «левых коммунистов» также зачитал заявление:

Мы, не желая нести ответственности за принятое решение [Брестский мир на германских условиях], которое мы считаем глубоко ошибочным и губительным для русской и международной революций, тем более что решение это принято меньшинством ЦК, так как 4 воздержавшихся, как явствует из их мотивировки, стоят на нашей позиции, мы заявляем, что уходим из всех ответственных партийных и советских постов, оставляя за собой полную свободу агитации как внутри партии, так и вне её, за положения, которые мы считаем единственно правильными.

24 февраля Ломов, Урицкий, Спунде, Смирнов, Пятаков и Боголепов подали заявления о своей отставке из Совнаркома. 5 марта Бухарин, Радек и Урицкий начали издавать газету «Коммунист», которая фактически стала собственным печатным органом «левых коммунистов». Стремясь любой ценой предотвратить раскол своей партии, Ленин уже 23 февраля заявил, что не собирается как-либо препятствовать агитации «левых коммунистов» и даже принял условия Урицкого, заявившего, что он отложит свое решение об отставке при условии полной свободы агитировать и даже голосовать против мирного договора.

23 февраля в 2300 началось совместное заседание большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИК; левые эсеры приняли решение голосовать против мира. После совместного заседания началось отдельное заседание одной только большевистской фракции. При голосовании Ленин собрал 72 голоса против 25 голосов за «левых коммунистов».

24 февраля Ленину с огромным трудом, 126 голосами против 85 при 26 воздержавшихся, удалось продавить своё решение через ВЦИК. Во время прений выступавший от имени левых эсеров делегат Камков призвал к организации массовой партизанской войны против германских войск, даже если такая война и закончится утратой Петрограда и значительных территорий России. Представитель меньшевиков-интернационалистов Мартов заявил, что «на второй день по подписании этого мира, Советская власть в Петрограде будет пленницей немецкого правительства». Сам же Ленин выступал во ВЦИК в качестве председателя Совнаркома, хотя на деле вопрос о мире в Совнаркоме на тот момент вообще не обсуждался.

Несмотря на постановление большевистской фракции ВЦИК о том, что все члены фракции в порядке партийной дисциплины должны голосовать за мир, Бухарин и Рязанов голосуют против, а Луначарский колеблется. Фракция левых эсеров обязывает своих членов, наоборот, голосовать против мира, однако за мир всё равно голосуют Спиридонова и Малкин. 22 левых эсера при голосовании воздержались, а ряд «левых коммунистов» (Коллонтай, Дзержинский, Урицкий и др.) на заседание вообще не явился.

По описанию историка Юрия Фельштинского, голосование Бухарина против Брестского мира «утонуло в аплодисментах половины зала», а Луначарский после долгих колебаний, «закрывая руками судорожно дергающееся лицо, сбегает с трибуны, кажется, он плачет».

По воспоминаниям коммуниста Ступоченко, публика на хорах выкрикивала во время заседания: «изменники», «предали Родину», «иуды», «шпионы немецкие», в ответ большевики «огрызаются и показывают кулаки». Особо гневной была также реакция убеждённого противника Брестского мира, левого эсера Штейнберга, который в знак протеста закричал и забарабанил кулаками по ограждению правительственной ложи, в которой сидел.

Само заседание ВЦИК при этом началось только в 3 часа ночи, за 4 часа до истечения германского ультиматума. Предварительное голосование завершилось в 430 ночи, после чего Ленин немедленно направился в Совнарком для согласования текста послания германскому правительству. В 7 утра царскосельская радиостанция передала в Берлин о принятии немецких условий, и готовности выслать делегацию в Брест-Литовск.

Принятое решение вызвало бурю протестов: «левые коммунисты» широко критикуют его в печатных органах «Коммунист» и «Социал-демократ», против Брестского мира выступают Московское областное бюро РСДРП(б), в своём резолюции от 24 февраля выразившее недоверие ЦК и потребовавшее его переизбрания. В своей резолюции московская партийная организация указала, что «существование Советской власти является теперь чисто формальным делом и что в интересах международной революции целесообразно пойти на утрату власти Советов». Ленин называет это решение «странным и чудовищным».

28 февраля с тем же требованием переизбрания ЦК выступает Московский окружной комитет. В период 27 февраля — 6 марта до 600 местных Советов в ответ на запрос Совнаркома выражают своё мнение о мире; негативно отзываются о принятых мирных условиях целый ряд городов, в том числе Москва, Екатеринбург, Харьков и Кронштадт. За мир высказываются Петроград и Севастополь. «Левые коммунисты» заявляют, что «мирная политика официального ЦК сошла с рельс пролетарской революции».

25 февраля 1918 года Ленин в статье в «Правде» заявляет по поводу сдачи немцам Пскова: «Эта неделя является для партии и всего советского народа горьким, обидным, тяжёлым, но необходимым, полезным, благодетельным уроком». Он также заявляет, что «с 25 октября 1917 года» большевики стали «революционными оборонцами». Вместе с тем Ленин обвиняет «левых коммунистов» в «шапкозакидательстве» — в том, что они приняли забастовки в Германии и Австрии за революцию. Под давлением оппозиции Ленин выдвигает новую политическую платформу, описывавшую мирный договор как «передышку». Таким образом, его позиция стала новой «средней линией» и была согласована с позицией «левых коммунистов»; разница была лишь в том, что «левые коммунисты» требовали начала «революционной войны» немедленно, тогда как Ленин требовал её отсрочить на время «передышки».

Советская делегация возвратилась в Брест-Литовск 1 марта. Министры иностранных дел противной стороны не стали её дожидаться и уехали в Бухарест заключать договор с Румынией. По приезде глава делегации заявил, что Советская Россия даёт своё согласие на условия, которые «с оружием в руках продиктованы Германией российскому правительству», и отказался вступать в какие-либо дискуссии, чтобы не создавать видимость переговоров.