Глава 1. Переполох с Феей

Жалкие остатки рода Азар, уже неделю преследовали горстку полукровок, которых случайно обнаружили их следопыты. Вождь их таявшей день ото дня общины не щадил никого, когда натыкался на маленькие деревеньки Волшебного Народа. Ни он сам, ни его люди не знали, каково это жить в мирное время.

Эрика, убрав со лба мокрую от пота прядь коротко остриженных волос, с досадой подумала: 'И зачем загонять людей до смерти, чтобы догнать горстку женщин и детей, в чьих жилах течет и кровь Фаэри? Что нам даст эта смерть, кроме позора? И вообще, мне надоела такая жизнь! Ради чего мы умираем вдали от дома? Боги, видать, отвернулись от нас и проклинают в своих высоких чертогах. Наши женщины уподобились мужчинам. Почти перестали рождаться дети. Голод и болезни косят нас, как жнец жатву. Не понимаю я, с чего это Арвану так приспичило добить выживших из той деревушки в лесу. Воины их все мертвы, а воевать с детьми и женщинами мне как-то не по вкусу. А попробуй я что сказать против, то очень быстро вообще ничего не смогу ничего, ибо буду мертва. Этот жестокосердый правитель убил свою жену и детей только за то, что они вступились за маленькую полуэльфийку. Малышка даже не поняла, что её ждет неминуемая смерть. Я тогда сама была ребенком. Боги, когда все это закончится? Нам бы не воевать, а хотя б провизией к зиме запастись'! - а вслух сказала:

- Азар, уже очень холодно, а у нас почти нет провизии. Отряди часть отряда на охоту, иначе мы все сгинем этой зимой.

- Замолчи, глупая девчонка! Сначала мы добьем наших врагов! И не вздумай мне перечить, ведь я не знаю пощады! - сумрачный взгляд уже стареющего мужчины ясно говорил, что он медленно, но верно сходит с ума.

- Ну, глупая или нет, время покажет, а вот как ударят морозы, что есть станешь, Азар?

- Надо будет, сожрешь и мясо Фаэри, если жить захочешь!

- Нет спасибо, лучше уж сразу сдохнуть! - Эрика натянула на голову капюшон и ушла в арьергард отряда.

Тонкая рука с обломанными ногтями, обтянутая смуглой кожей, нервно заправила рыжую как пламя прядь, настырно лезшую в глаза, за ухо. В медно-зелёных глазах поселилась стужа самых свирепых морозов холодного времени года. Она прекрасно понимала, что ходит по лезвию остро отточенного меча, но ничего не могла с собой поделать. Жить, как прежде, не было уже ни сил, ни желания.

Мысли в голове зароились, как стая лесных пичужек, вспугнутых неосторожным птицеловом, и были под стать отвратительному настроению: 'Старый дурак, совсем сбрендил! Уже своих убивать стал за малейшее неповиновение! Если так дальше пойдет, все просто с голоду передохнут! Хотя в нашем положении смерть уже воспринимается как высшая милость Богов! Дожили! Фаэри надо просто немного подождать: наш многомудрый Азар сам нас своими руками передушит, как своих же жену и детей пять лет назад'.

Мысли в голове зароились, как стая лесных пичужек, вспугнутых неосторожным птицеловом, и были под стать отвратительному настроению: 'Старый дурак, совсем сбрендил! Уже своих убивать стал за малейшее неповиновение! Если так дальше пойдет, все просто с голоду передохнут! Хотя в нашем положении смерть уже воспринимается как высшая милость Богов! Дожили! Фаэри надо просто немного подождать: наш многомудрый Азар сам нас своими руками передушит, как своих же жену и детей пять лет назад'.

Вождь проводил девушку тяжелым взглядом полубезумных глаз. Его уже много раз посещала мысль, что от этой рыжей бунтарки нужно избавиться при первом же удобном случае.

- Эрика, разведай путь. Ты посмела мне перечить, поэтому еды сегодня не получишь!

- Как скажешь, вождь, - устало отозвалась воительница, невольно поёжившись: видавшие виды кожаная туника и штаны уже практически не грели, латаный перелатанный плащ совсем не давал тепла.

- И чтобы до утра я тебя не видел! - почти прорычал Азар Арван, а про себя подумал: 'Чтоб ты вообще не вернулась, мерзкая никчемная тварь! И почему тебя не берут ни мор, ни стрела? Пробовал даже отравить, так нет же: ты жрёшь только то, что сама сготовила'!

Девушка молча брела, по колено утопая в снегу. 'Боги, ну пожалуйста, пусть мы не найдем тех, кто успел бежать, пока их мужчины пытались подороже продать свои жизни! Я никогда не смогу ударить без веской причины, а не то что убить ребёнка или женщину без оружия! Азар тут же приговорит меня к смерти за предательство своего рода. Ну что же мне делать-то? Была бы весна, ушла б совсем, а зимой шансов выжить ещё меньше, чем оставшись дома. Мда, невесёлая картина складывается. Надо поохотиться и сделать схрон с едой, чтобы если припечёт, был хотя бы призрачный шанс дотянуть до тепла', - в заплечном мешке и в поясной сумке были дальновидно припрятаны полоски сушеного мяса, заготовленного еще по осени.

Она как чувствовала, что Азар начнет морить её голодом или попробует отравить. Тут Эрика споткнулась и, ахнув, стала тонуть в огромном сугробе.

Воительница долго отплевывалась от набившегося в рот снега пополам с травой и всяким сором. 'Тьфу, гадость какая! Хотя, удачно провалилась! Тут пещерка, под зимним одеялом тепло, можно даже сварить похлебку без риска быть обнаруженной. У меня еще остались душистые травы и немного сушеных овощей. Отсижусь тут до утра, на ночь глядя идти слишком опасно. Волчьи следы подходят совсем близко к лагерю. Надо будет замаскировать лаз. Пригодится на случай, если придётся всё-таки спешно сматываться. Похоже, Азар наконец-то твердо решил сжить меня со свету. Совсем из ума выжил, мерзавец. Я не собираюсь быть виноватой в гибели женщин и детей! Благо, ещё не совсем озверела'!

Девушка выудила из мешка, украшенного многочисленными заплатами, заботливо начищенный до блеска котелок и сноровисто наполнила его снегом. Набрать веток для небольшого костерка и запас хвороста, чтобы скоротать долгую ночь за небольшим костерком, было делом недолгим. Сырое дерево занималось не охотно, но несколько капель специального приготовленного барсучьего жира быстро сделали своё дело.

Эрика зябко закуталась в сильно поношенный плащ и почувствовала, что впервые за много дней начинает согреваться. 'Вот и славно. Пожалуй, лучше поохочусь, пока ещё не весь зверь попрятался. Я не собираюсь ни помирать с голоду, ни есть Фаэри. Фууу! Как у него вообще такое язык повернулся сказать? С каждым годом дурнеет прямо на глазах. Боги наказали его безумием за то, что он творит беззакония и считает себя равным им'.

Наконец, вода весело забулькала в котелке, и девушка привычно прогнала скорбные мысли, занявшись похлебкой. В кипящую воду отправились несколько полосок сушеного мяса, горсть диких корнеплодов и щепоть душистых лесных трав. Когда наваристый суп был, наконец, готов, рыжеволосая бунтарка неторопливо позавтракала и, замаскировав вход ветками и положив рядом лук, колчан со стрелами и ножи, уплыла в чуткий сон. Она настолько вымоталась и намерзлась, что истощённое вечным недоеданием и усталостью тело настойчиво требовало отдыха.

Несколько часов беспамятства и добрая еда сделали свое дело: Эрика почувствовала себя отдохнувшей и готовой к охоте. 'Весь день сегодня буду бить зверя и птицу, может, даже корней каких-нибудь, ягод и трав съедобных найду. Надо будет наложить на замаскированный вход в пещеру охранное заклятье: только незваных гостей мне не хватало для полного счастья! Чует моё сердце, что укрытие мне в скором времени понадобится! Азар, если что себе в голову вобьет, своего обязательно добьется. Значит, надо уходить. Возможно, даже лучше всего в метель, чтобы и следов не нашли. Ни свои, ни Фаэри! Куда ни кинь взгляд, везде только смерть или мгновенная, или чуть отсроченная на некоторое время, но вполне осязаемая. Надо уходить подальше, хоть вообще одной жить или найти не свихнувшихся на убийстве людей. Не таких, как мои соплеменники. Устала я от ненормального Азара и всех, кто-либо пляшет под его дудку, либо прикидывается, что делает всё, как остальные'!

Эрика взяла с собой лук, стрелы и охотничий нож. Аккуратно свернула и положила на чистый плоский камень, заменивший ей стол, ещё вполне пригодный для носки плащ. Она собиралась идти налегке, ведь длинная одежда на охоте могла стоить даже жизни. Тёплая куртка вполне могла защитить даже от лёгкого морозца.

Воительница деловито замаскировала лаз ветками и снегом и положила камень с защитной руной у входа. Теперь она знала, что всегда найдет это место. Охотничья сумка всегда была с ней, как и специальные краски для нанесения знаков, и мешочек с рунами, которыми она пользовалась в трудные моменты жизни, когда не знала, как следует поступить. Они ещё никогда не подводили, в отличие от людей. Именно благодаря их советам Эрика избежала всех ловушек Азара.

Девушка присела на корточки у относительно ровной каменной плиты и раскинула древние знаки, начертанные на деревянных пластинках, которые когда-то принадлежали ещё её прабабке, которая была предсказательницей. К Эрике они попали по праву того, что именно в ней проснулся древний дар семьи Арван. Азар приходился воительнице близкой роднёй, но та никогда не пользовалась этим досадным обстоятельством.

'Хммм, как интересно! - подумала она. - Сначала - Рок, потом - Сотрудничество, потом - Перерождение! Да уж, веселенькое вышло предсказание! Ничего не понимаю! До этого все было ясно и просто, но, похоже, меня ждут крупные неприятности! Правда, и на этот раз я выкручусь из переплёта, как обычно'. Воительница опустила гадальные пластинки обратно в мешочек и спрятала его в специальном кармане на завязках прямо у сердца.

Выбраться из сугроба оказалось совсем не так просто, как могло показаться. Эрика внимательно прислушалась и стала осторожно пробираться по снежному насту, к лесу, где надеялась найти дичь или ягоды и плоды, ещё никем не съеденные.

Наконец, девушка различила цепочку мелких следов. Охотнице выпала редкостная удача. Арлуны - крупные птицы, похожие на куропаток, всегда зимуют большими стаями, зарываясь в белое покрывало. Найти ветку и поднять шум, было делом не хитрым. Лесные курочки испуганно порскнули в разные стороны, тяжело махая ослабшими от долгого сидения в выкопанных ими же самими пещерках крыльями.

'Замечательно! У меня будут и мясо, и жир, и клювы на наконечники и перья для самих стрел. Редкая удача. Перебить бы всю стаю, да одной это невозможно сделать. Было бы совсем неплохо'!

Громко шуметь она не решилась: нежданные гости из Людей или Фаэри ей были вовсе ни к чему. В такие лихие времена ограбить или убить могли даже свои родичи за полоску вяленого мяса или кусок печёного клубня.

Она с силой толкнула ветку ногой в снег и замерла в ожидании тех членов стаи, которые предпочли затаиться в надежде переждать лихо в лице Эрики. Крупные, с куропатку, птицы одна за другой поднимались в воздух. Девушка молча порадовалась, что её меткость позволила набить достаточно дичи, чтобы не голодать пару месяцев. Когда уцелевшие арлуны поднялись на высоту, недостижимую для стрел, было ещё довольно светло.

Эрика поспешно собрала птичьи тушки и сложила в сумку. Потом аккуратно отыскала все стрелы. После этого она предусмотрительно засыпала кровь снегом и пошла к пещере, заметая собственные следы пушистой еловой веткой. 'Надо еще нарезать прямых гибких побегов на древки, и можно будет поесть, и поспать до утра, как только приведу в порядок оружие и заготовлю себе ещё стрел. И раз руны предсказали что-то совсем необычное, то нужно подготовиться, как следует, а то так и в беду недолго попасть такую, что не выкрутишься'.

До темноты Эрика переделала все дела: разделала и поставила коптиться мясо арлунов, привела в порядок одежду и оружие и изготовила от силы с десяток стрел: руки дрожали от усталости и нож постоянно выскальзывал из уже через несколько мгновений вспотевших от тонкой работы пальцев. Теперь оставалось только поужинать и отдохнуть. Что-то подсказывало ей, что завтра случится что-то совсем уж неожиданное.

Девушка завернулась в плащ сразу после того, как замаскировала вход в свое убежище и наложила с помощью рунных знаков охранные чары. Сон, который пришёл почти мгновенно, оказался непривычно причудливым, полный странных, почти пугающих видений. Тепло и тишина обволокли Эрику мягким покрывалом и позволили отдохнуть и набраться сил вопреки всем неприятностям, валящимся на её бедовую голову.

На рассвете девушка осторожно выползла из своего укрытия на тропу, ведущую к селению. Она старательно уничтожила свои следы еловой веткой, чтобы не выдать ночное убежище. 'Что-то ни капельки не тянет возвращаться! Азар совсем ополоумел! Надеюсь, наши следопыты так не нашли остатков Фаэри! И чего некоторым не живется спокойно? Люди - это Люди, а Фаэри - это Фаэри, это не повод для свары насмерть'!

Девушка отдала три принесенные с охоты уже выпотрошенные птичьи тушки, чтобы женщины смогли накормить немногих выживших в горниле вечных скитаний детей. 'Этак, нас и убивать не придётся, сами вымрем. Проклятый Азар, вот почему бы тебе не позволить нам поселиться в укромной горной долине? - Эрика помрачнела, осыпая про себя старейшину страшными проклятьями. - Пока был жив старый Войд, проблем не было, а вот в его сына точно демоны вселились. Хоть бери и подстраивай ему несчастный случай в пути, да пачкаться не охота. Решено, выжду удобный момент и пойду искать себе более подходящее пристанище, а то так и ноги протянуть не долго'.

Эрика увидела, что Марна плачет над тельцем трёхлетней дочери, которая так и замерзла насмерть ночью, помрачнела ещё больше. Несчастная мать с перекошенным от ненависти лицом бросилась на бессердечного старейшину, выхватив засапожный нож. Коротко свистнули стрелы, её тело, от которого остались только обтянутые кожей кости, несколько раз дернулось и затихло. Последними словами умирающей были: 'Будь ты проклят, Азар Арван, вы все умрёте, если будете следовать за этим полоумным стариком'! Старейшина велел своим людям двигаться дальше, бросив трупы без погребения на поживу диким зверям и птицам.

- Азар, нам ещё только голодной волчьей стаи, висящей на спине, не хватает для полного счастья. Дозволь, я похороню их и уничтожу все следы нашего пребывания тут? - Эрика привычно изобразила тупую покорность судьбе, старательно пряча глаза, которые выдали бы её бунтарство с головой.

Она с трудом удержалась от проклятий, когда муж Марны, испуганно озираясь, сразу же ушёл вместе с остальными.

'Пускай катятся, скоро никого из моих родичей не останется в живых, если они и дальше станут плясать под дудку сумасшедшего Азара. Даже вряд ли переживут эту зиму. Говорила я старейшине, чтобы еще по осени обустроили где-нибудь зимовище. Либо я бы проводила уцелевших в ближайшее крупное поселение. И сами бы не страдали, и детей спасли бы от гибели и этого ужаса'.

Девушка нашла узкую щель между двумя скальными выступами, осторожно опустила туда сначала мать, а потом и маленькое тельце. Двое, которые были искренне привязаны друг к другу и в смерти остались верны своей нежной любви.

Заупокойная молитва глухо прозвучала в стылом морозном воздухе, потревожив пугливую тишину. Эрика аккуратно завалила могилу камнями и несколько минут постояла рядом. 'Боги, я думала, что уже выплакала все слезы'! - с тоской подумала она, смахивая непрошенную капельку, резво побежавшую по обветренной щеке тыльной стороной ладони.

Уничтожить все следы их пребывания в небольшой горной долинке было насущной необходимостью. Мёртвым Эрика уже ничем не могла помочь, а накликать беду на пока живых было делом нехитрым. Девушка тяжело вздохнула и присела на поваленный бурей ствол дерева, чтобы перевести дух. Мысли, роившиеся в её голове стайкой неугомонных бабочек, были полны тревоги и дурных предчувствий.

Воительница не привыкла терять время почём зря, поэтому извлекла из сумки полоску вяленого мяса и терпкое корневище ярны. Есть совсем ей не хотелось, но кто знает, как дело повернется?

Чуткий слух человека, который не знал, что такое мирное время и привык к опасностям этого дикого и сурового края, уловил какое-то копошение в небольшой трещине в скале. Эрика тут же вся подобралась, вытащила из ножен на поясе нож с длинным лезвием и стала осторожно подкрадываться к источнику звука.

В расселине притаилась бледная как полотно девушка, совсем ещё ребёнок. Судя по острым ушкам, изменчивым глазам голубого цвета и темным прямым волосам это была горная фея. Фаэри испуганно взглянула на рыжеволосую незнакомку, и в её взгляде появилась обреченность и покорность жестокой судьбе.

- Не бойся, я не причиню тебе вреда, - Эрика медленно, чтобы не напугать малышку, убрала нож обратно в ножны и протянула мозолистую руку, предлагая помощь. - Как тебя зовут и где твои родичи? Если старейшина Арван найдет тебя, мы обе умрём.

- Тиа, - голос феи был настолько тих, что расслышать слова было довольно сложно. - Я не знаю, где остальные.

- Вот что мне теперь прикажешь с тобой делать? Взять с собой не получится, а здесь как оставить? Замёрзнешь же насмерть! Что ты тут делаешь совсем одна?

- Я отстала от своих и заблудилась, заледенела и хочу есть! - кроха снова сжалась в комочек, чтобы сохранить как можно дольше жалкие остатки тепла, которые ещё оставались в худеньком тельце.

- Всё не так плохо, Тиа. Я спрячу тебя. Арван ещё лелеет призрачную надежду, что ему удастся сжить меня со света. Внутри пещеры есть источник. Я поделюсь с тобой тем, что у меня есть из еды. Вы, вроде, прожорливостью не отличаетесь. Тебе надо всего лишь дотянуть до весны и искать своих.

- Ты не сказала, как тебя зовут, и почему мне помогаешь?

- Эрика. А помогаю потому, что уже сыта по горло и ненормальным старейшиной, бродячей жизнью и этой бессмысленной резнёй! Я не воюю с детьми и женщинами, хотя и не помню, каково это, жить в мире! Пойдем, спрячу тебя. Если больше не свидимся, то, как потеплеет, уходи отсюда и ищи своих. Я постараюсь увести свой клан как можно быстрее и дальше от этих богами проклятых мест.

- Мне нечем отблагодарить тебя за милосердие, - прошептала Тиа, когда начала наконец-то отогреваться у костерка, жуя последний печёный клубень, который завалялся у воительницы в дорожной сумке.

- Брось! Насолить Арвану и узнать, что выжившие уцелели, что может быть лучше? Прощай, Тиа, боюсь, мы не скоро увидимся, если наши дороги вообще ещё когда-нибудь пересекутся. И, ради всего святого, будь осторожна!

- Не волнуйся, всё сделаю, как должно, и наложу на себя сонные чары.

- Удачи тебе, маленькая фея! Надеюсь, эта глупая война закончится ещё при нашей жизни.

Тиа расстроилась, что может больше никогда не увидеть первого на своей памяти человека, который помог, а не попытался убить. Пообещав себе вечно помнить об этом долге, она соскользнула в колдовской сон.

Эрика вернулась в лагерь уже в опускающихся на землю лиловых сумерках. Ночь была безлунная, поэтому девушка в который раз отругала про себя безголового вождя, которому не было дела до того, что вот уже больше месяца голодная волчья стая преследовала по пятам тающий с каждым днём отряд, буквально дыша людям в затылок и наступая на пятки.

Пронзительный вой что-то затронул в глубине души воительницы, она поняла, что его хозяин так же одинок и чужд своей стае, как и она в собственной семье, которая никак не может понять и принять рыжеволосую бунтарку с пронзительным взглядом зелёных глаз. Азар величал племянницу не иначе как 'Проклятая Волчица', когда та не могла его услышать, и считал, что кто-то в его роду спутался с оборотнями.

Что-то во всём происходящем было очень не так, как должно было быть. Впрочем, магических талантов у неё за душой никогда не водилось, хотя жизнь среди опасностей и зыбких путей войны обострили чутьё до остроты дикого зверя.

Увидев, что кучка соплеменников загнала в скальную нишу разъярённую фею, Эрика попыталась воззвать к разуму обуянных жаждой крови людей. Впрочем, взгляд Фаэри тоже был далёк от осмысленного. Изящная жительница гор дрожала от ярости и что-то выкрикивала на непонятном наречии.

Из сумрака приближающейся ночи выскользнули серые тени, глаза с ненавистью взирали на тех, кто посмел нарушить древний закон этой земли: 'Не отнимай жизнь, если не голоден, или твою власть над стаей не оспаривает наглый чужак'.

Рыжеволосая воительница и предупреждающе вскрикнуть не успела, как кровавая резня завершилась. Ей бы радоваться, что избавилась от Азара, да сейчас было не время для эмоций. Одним плавным движением бывалого воина освобождая длинный лёгкий клинок, который принадлежал ещё её матери из порядком потёртых ножен, которые она сама справила из куска собственноручно выдубленной кожи и украсила защитными рунами и связкой оберегов, и приготовилась продать подороже собственную жизнь, вверяя свою участь Арокасу, Богу Дорог и Судеб.

Равнодушное небо безмолвно роняло одинокие звёздочки снежинок, намекавших, что в этом году зима будет ранняя и суровая. Всё вокруг для Эрики сузилось до серых теней, замерших в ожидании приказания от своей темноволосой госпожи, а та всё медлила, явно прислушиваясь к чему-то.

Огромный матёрый зверь, в шерсти которого уже проглядывала седина, а в жёлтых, как луна этого мира Иллиари, глазах светились искры разума, глухо заворчал и загородил рыжеволосую девушку своим массивным телом. В его голосе слышался вызов всему миру, а горная фея не торопилась с приказом убить ненавистную человеческую женщину.

Волк зарычал уже в голос, у воительницы даже сложилось стойкое впечатление, что они ведут неспешную беседу и прекрасно понимают друг друга. Наконец, Фаэри обратилась к пленнице, у её голосе прозвучали нотки неуверенности, словно она так и не пришла к решению, как лучше поступить с хозяйкой клинка:

- Оданн говорит, что на тебе нет крови моих соплеменников. Он учуял на твоей одежде запах Тиа, отвечай, что твой полоумный вождь сделал с ней? Где моя дочь?

- Убил бы собственными руками, не моргнув глазом, как и любого из своих, кто посмел бы слово поперёк молвить или противиться его воле, - Эрика раздражённо передёрнула плечами, ясно давая помочь, что не в том она настроении, чтобы лясы точить. - Я нашла пещеру и сделала запасы провизии, если придётся бежать. Маленькая фея укрылась там, а я попыталась увести своих родичей подальше от этих мест. Весной она собиралась искать своих.

Волк зарычал, подтверждая, что девушка сказала только правду, ничего не утаив.

- Отведи нас туда. Здесь не место для маленькой Фаэри.

- Идём, я вообще не понимаю, из-за чего наши народы схлестнулись в Вечной Битве. Земли гораздо больше, чем нам надо.

- У меня нет ответа на этот вопрос. Пошли быстрее! - коротко бросила фея и под конвоем серой стаи и защитой одного единственного волка Эрика довела женщину до пещеры, где укрылась маленькая Тиа.

С облегчением увидев свою пропавшую дочь, Лигар прижала девочку к груди и спросила у Эрики внезапно потеплевшим голосом:

- Благодарю, что не причинила Тиа вреда. Чем я могу отблагодарить тебя, что не превратилась в рыщущее в ночи чудовище, убивающее всё живое на своём пути?

- Ничего не надо. Ты вправе даже сейчас убить меня по законам Родовой Мести. Я - племянница Азара Арвана.

- До такой глупости не смогли додуматься даже драконы, а уж среди них встречаются разные. тот же Чёрный Скарокас из Долины Семи Ключей, которого боятся как огня и Люди, и Фаэри.

- Знать, что с Тиа всё теперь будет в порядке вполне достаточно. Я уйду на рассвете, можешь привести сюда своих родичей. Других людей в округе нет, дичи и мест для укрытий достаточно.

Она стала деловито упаковывать провизию в дорогу, прекрасно, что при такой переменчивой погоде, какая стоит в Предзимье, случай поохотиться у неё может выпасть очень не скоро. Лигар взирала на странную человеческую женщину в немом изумлении.

Покончив с немудрёными сборами, Эрика быстро приготовила мясную похлёбку, добавив щепоть лесных трав и, завернувшись в украсившийся парочкой новых заплат плащ, погрузилась в тревожный сон. Оданн, опустился рядом, внимательно рассматривая ожившее пламя волос той, кого Арокас велел охранять, ведь Путь уже готов позвать её в дорогу, полную не только потерь и опасностей.

Эрика проснулась, так и не сумев вспомнить, о чём же ей хотели поведать сонные видения, от того, что влажный нос уткнулся ей в щеку, а тихое рычание возвестило, что роскоши поваляться дольше уже не будет.

В поведении огромного чёрного проседью волка, такого теперь не так часто встретишь на просторах Ратля, проскальзывало нетерпение пополам с лёгким раздражением. Он вертелся рядом, пока воительница завтракала густой мясной похлёбкой, от предложенного угощения наотрез отказался. В жёлтых глазищах девушке вспыхнули узнаваемые искорки насмешки и древнего разума, который помнил ещё те далёкие времена, когда этот край не знал ни магии Фаэри, ни суматошных Людей.

Опустив лобастую башку на массивные лапы, Оданн красноречиво фыркнул и принялся сверлить спутницу снисходительным взглядом, словно перед ним была не молодая и полная сил человеческая женщина, привычная к звону мечей и смерти, дышащей в затылок, а глупый годовалый щенок, которые ещё и жизни-то толком не нюхал.

Увидев, что разговор с Лигар грозит затянуться не на один час, волк коротко рыкнул, ухватил Эрику за плащ и настойчиво потянул, заставив ступить на узкую горную тропку. Выпустив шерстяную ткань из плена желтоватых клыков, он деловито потрусил неспешной рысью прочь в утренние сумерки, даже не оглянувшись, а следует ли за ним его подопечная.

Девушка, прекрасно понимая, что ей в этих диких местах больше делать нечего, неспешно зашагала вслед за странным проводником. Она лишь один раз обернулась и, улыбнувшись, помахала Тиа рукой. Черноволосая феечка была недовольна тем, что Оданн так быстро увёл Эрику прочь, пообещав себе, что сделает всё, что в её скромных силах, чтобы помочь воительнице не сгинуть в Пути, который раскинул перед ней грозный, но справедливый Бог Судьбы и Дорог Арокас.

Под крепкими подошвами изрядно потрёпанных сапог шуршали то мелкие камешки, то хрустел прихваченный ночью крепким морозцем снежный наст. Девушке сильно не понравилось, что совсем недалеко отсюда щебетавшие пичуги тут молчали, не было и следов мелких животных, которые селились в предгорьях, где было гораздо проще прокормиться. Всё вокруг вопило, что поблизости затаился опасный хищник, чутьё, обострённое до предела жизнью в постоянном напряжении лишь подтверждало смутные догадки.

Раздражённо тряхнув рыжеволосой головой, строго велела сама себе не расслабляться и ускорила шаг, догоняя Оданна. Волк коротко рыкнул, точно отвечая на невысказанный вопрос спутницы. Она с удивлением поняла, что он заметил чужака, но пока причин для беспокойства нет. Следом пришло ощущение, что им следует поторопиться, ведь до Храма Арокаса много лиг пути по заснеженным предгорьям, и кто знает, какие испытания свалятся по пути на их головы.

Решив не тратить время на остановку, чтобы перекусить, Эрика вытащила из дорожной сумки горсть полосок вяленого мяса и протянула огромному чёрному с проседью зверю. На этот раз тот миндальничать не стал, а осторожно подхватил несколько пластинок и на ходу прожевал. Довольное ворчание подсказало, что угощение пришлось тому весьма по вкусу.

Воительница впилась крепкими зубами в жёсткое мясо и, не замедляя шага, задумалась, где лучше остановиться на ночлег. Идти впотьмах по этому негостеприимному краю в предзимье не рисковали даже волки и Фаэри.

Оданн, велев Эрике не замедлять темп объяснил, что знает одну укромную долинку, где они смогут спокойно переждать ночь, а с рассветом двинуться дальше.

Ощущение того, что за ними следят, крепло с каждой оставленной за спиной лигой. Ближе к вечеру погода испортилась окончательно, очень было похоже на то, что надвигается буран.

'Да, будет сильная буря. Она в этом году пришла слишком рано. Именно поэтому и гнал тебя, как охотник дикую козу, чтобы успеть до того, как узкие горные тропки заметёт так, что они станут непроходимыми. Потом придётся идти тайными тропами моего народа, - его спутница с удивлением поняла, что он улыбается, стараясь не скалить внушительный зубищи. - И да, ты права, за нами уже несколько часов следит какой-то умник, но с какой целью мне пока что неведомо. Знаю только, что он точно не человек и не волк'.

Ветер выл, словно злобное чудовище, усиливаясь настолько быстро, что Эрика забеспокоилась и попросила Оданна поспешить. Если буран застигнет их на открытом месте, скорее всего, спешить в Храм Арокаса уже будет некому.

Чуткие уши внимательно прислушивались, а влажный нос пытался уловить малейшие оттенки запахов. Заметив, как в жёлтых глазах разгорается нешуточная тревога, девушка решила повременить с расспросами до того времени, как они окажутся в полной безопасности и в тепле.

Последние метры до скрытой в предгорьях долинки они благополучно миновали лишь чутью чёрного зверя. Мороз стал настолько свирепым, что за каждый вздох приходилось платить жуткой болью: точно ледяные иглы впивались в лёгкие, мешая дышать.

Эрика облегчённо вздохнула, когда оказалась в полумраке небольшой пещеры, в центре которого чьи-то заботливые руки не только сложили аккуратный очаг, но и предусмотрительно оставили солидный запас сухих дров. Противоборство со стихией не прошло даром: воительницу шатало из стороны в сторону, точно пьяную, а ноги стали ватными и могли в любой миг подвести свою хозяйку. Впрочем, расслабляться было ещё рано: следовало разжечь костёр и состряпать хоть какой-никакой ужин.

Оданн, ухватив спутницу за полу плаща, настойчиво потянул к дальней стене, где оказался небольшой колодец. Эрика быстро зачерпнула полное ведро воды, щедро плеснула в миску, которую опустила на пыльный пол у передних лап чёрного волка, умылась сама и вволю напилась.

Девушка быстро приготовила немудрёный ужин и оделила похлёбкой и спутника. Не смотря на то, что зверь был явно голоден не меньше её, он проигнорировал пищу и, обернувшись в сторону входа, угрожающе зарычал, точно предупреждая неведомого врага, чтобы тот был готов получить знатную трёпку, если вздумает причинить им вред.

- Мир меж нами, Хранитель Оданн! - сочный голос был очень красив и явно принадлежал мужчине.

Через пару мгновений в круг света вступил высокий незнакомец, облачённый в одежду тёмных тонов. Чёрные волосы сбегали до самых лопаток роскошной гривой, оттеняя бездонную зелень миндалевидных изумрудных глаз с вертикальной щелью зрачков. Эрика с удивлением поняла, что на огонёк заглянул дракон в человечьей личине, а чутьё подсказало, что именно он и дышал им затылок большую часть пути, чуть не наступая на пятки.

- В ногах правды нет. Присаживайтесь, любезный, простите, не знаю вашего имени, - Фаэри с удивлением, вспыхнувшем во взгляде принял из рук человеческой женщины полную до краёв миску и принюхался к пряному мясному аромату, тонкие губы изогнулись в саркастической улыбке.

- Благодарю. Меня зовут Скарокас. - услышав изумлённое восклицание спутницы Оданна, тот, о ком рассказывали разное, но все сходились лишь в одном, что Чёрный Дракон был весьма неприятным и опасным соседом и для Людей, и для Волшебного народа, опасный гость довольно просиял.

- Эрика из рода Арван, - отдавая дань неписаным законам приличий, нехотя проронила она равнодушным голосом.

- Рад знакомству, но позвольте полюбопытствовать, что вы делаете в этом суровом краю в сопровождении старины Оданна?

- Остатки моего клана погибли из-за глупости вождя Азара. А куда иду, не знаю, чёрный волк куда-то меня ведёт. Видимо, Арокас сплёл для своей дочери новую Тропу.

- Вот что меня всегда удивляло в Людях, так это их чутьё и завидная сообразительность. Верховная Жрица Арокаса Тамарин велела мне проводить тебя до храма. Слишком уж неспокойные нынче времена, а Бог Дорог и Судеб велел, чтобы ты добралась до потаённого места в целости и сохранности. Если пройдёшь испытание властью и могуществом, то станешь одной из тех, на ком лежит его милость, и обретёшь новые способности.

- И чего же хочет Арокас, раз прибегает к помощи простой человеческой воительницы?

- Он устал от этой бессмысленной войны, пришло время остановить её и восстановить то, что ещё можно спасти. Цена тщеславия обеих сторон оказалась чересчур высокой даже для него.

- Приятно слышать, что он не отказался от населяющих Ратль народов, не смотря на то, что проступки наши велики. А теперь надо немного поспать, дежурить будем по очереди.

- Нет. Я не нуждаюсь во сне. К тому же почтенный Оданн с меня глаз не спустит. Между нами старая нелюбовь, у которой очень глубокие корни. Отдыхай, Эрика, ненастье продлится дня три-четыре, у нас ещё будет достаточно времени, чтобы рассказать всё, что следует знать нам всем.

Воительница неопределённо пожала плечами, сунула себе под голову мешок с запасной одеждой и, укрывшись плащом, соскользнула в сон, почувствовав, как рядом опустился чёрный волк, прижавшись своим тёплым боком.

Проснулась девушка от ощущения того, что над её головой сомкнулась едва уловимая сеть чужой магии. Зажав в руке амулет, который защищал от любовных заклинаний и колдовского приворота, Эрика села и прошептала заговор, которому когда-то обучила племянницу жена Азара.

- Всё суета, всё маета, Волчья Луна, морок развей, оковы разбей, нельзя околдовывать судьбы Людей!

Отдача от разорванного заклинания была настолько велика, что Скарокаса со всей дури впечатало спиной в дальнюю стену. Дракон зашипел от боли, но сделал вид, что ничего не произошло. Поднявшись с пыльного пола их убежища, Фаэри деловито отряхнулся и, бросив на воительницу слегка удивлённый взгляд, проронил:

- Кто научил тебя мудрости Волчьей Луны, которая была человеком только наполовину?

- Тамиар, тётка, которую убил собственный муж, как и детей, когда они вступились за юную эльфийку. Мне тогда лет десять от роду было. Обучение родовой магии у нас начиналось в семь. Так что не вздумай больше пробовать на мне свои штучки, я прекрасно умею противостоять любой магии, не только драконьей.

- Ты полна сюрпризов, будет интересно разгадывать загадки, которые ты сумеешь мне загадать, - злобный рык Оданна заставил Скарокаса на время ретироваться.

Чёрный с проседью волк так открыто выказывал неприязнь к незваному гостю, что Эрика сразу решила: будет держать ухо востро. Про драконов совсем не на пустом месте ходила весьма дурная слава, как среди племен Людей, так и среди Волшебного Народа.

Слишком уж часто их жадные лапы тянулись к тому, что им не принадлежало, даже не задумываясь, что они поступают дурно, с какой стороны не посмотри на их поступки. Расчётливые и хитрые, они были ненадёжными союзниками и смертельно опасными врагами, ведь их стихией был Первозданный Хаос, который когда-то удалось усмирить Арокасу и создать Ратль и другие миры, хода в которые простым смертным не было.

Рыжеволосая девушка, в жилах которой текла и кровь Волчьей Луны чувствовала себя неуютно в обществе Арокаса. Азар не зря подозревал, что в его роду кто-то спутался с Фаэри, слишком уж непогрешимым было чутьё у его младшей племянницы, не менее острым, чем у дикого волка. Вот и сейчас предчувствия нашёптывали, что от зеленоглазого забияки лучше избавиться как можно скорее и идти своей дорого уже вдвоём.

Тётка объяснила ей в своё время, почему тайные знания можно применять только в самом крайнем случае, и когда нет никого поблизости из клана Азар. Перед глазами Эрики снова встала та кровавая бойня, когда вместе с юной эльфийкой были зверски убиты и жена и дети вождя.

Тамиар, предчувствуя беду, услала Эрику за лекарственными травами, поэтому она никак не могла вмешаться в происходящее и осталась жива, но не простила родичей за тупое подчинение приказам полоумного Арвана.

Воительница с удивлением заметила, что плачет, а она уже было подумала, что её сердце зачерствело настолько, перестало реагировать на боль утрат и невзгод.

Черноволосый дракон решил не искушать судьбу, видимо, в прошлом их пути пересекались с Оданном в честном бою, насколько это возможно, когда имеешь дело с этой древней расой, которая всегда жила в твёрдом убеждении, что для достижения цели все средства хороши, и что победителей не судят.

Девушка подбросила сучьев в уже начавшее слабеть пламя и крепко задумалась: надо было отвлечь этих двоих друг от друга и Скарокаса от неё. Стихия разыгралась не на шутку, поэтому погода могла разгуляться на полную катушку. Как она ни ломала голову, ничего стоящего так и не пришло, но зато её хранитель учуял тревогу спутницы и прилёг у жарко пылающего костра, насмешливо на неё поглядывая.

'Будь осторожна, Эрика, этот чёрный считается прохвостом даже среди своего племени. Он тебе наврёт в три короба, позабавится, а потом бросит. Как ты думаешь, почему Волчья Луна ушла к людям, а ведь она могла принимать и облик прекрасной молодой женщины с синими глазами, которые сияли, как звёзды'?

'Не знаю, Оданн, тётка мне об этом не рассказывала. Ты что знал её'?

'Скарокас соблазнил мою сестру, поиграл в безумно влюблённого дракона, а через три месяца исчез. По законам волчьего племени Волчья Луна либо должна была стать женой этого паршивца, либо уйти из родной стаи. Таковы наши древние обычаи. Девушка должна отвечать за то, что она делает. Это правильно. Пришлось уходить. Мы покинули родной клан вместе, так как я считал себя виноватым в том, что не уберёг младшую сестру от беды. С тех пор меж нами двоими вражда, которая не окончится никогда. Выйдя замуж за человека из клана твоей тётки, Волчья Луна заплатила вторым обликом. Естественно, прожила дольше, чем простой человек, но намного меньше, чем могла бы, если бы Скарокас поступил честно'.

Эрика с ужасом поняла, что тому, что не озлобилась как остальные родичи, обязана тому, что в её жилах течёт кровь Волчьей Луны, которая была из Фаэри. Её отец тоже вял в жёны девушку из клана тётки. Решив обдумать то, что узнала, поставила на огонь котелок и занялась завтраком.

Скарокас жадно ловил каждое движение рыжеволосой девицы, раздумывая над тем, как бы половчее обвести вокруг пальца Оданна и сорвать эту розу самым первым. Впрочем, черноволосый проныра начал понимать, что в отличие от Волчьей Луны, этой особе просто так мозги не запудришь, хотя она ещё и совсем молода даже по человеческим меркам.

Увидев, что Эрика о чём-то задумалась и не обращает внимания на окружающих, мужчина решил проверить состояние укреплений боем, так сказать. Стремительно переместившись к девушке, он сгрёб жертву драконьего произвола в охапку и попытался поцеловать. Естественно, что оглушительный удар по макушке горячим половником, скользким от капелек мясного бульона, как и предупредительный хук в область солнечного сплетения, в его планах не значились. Воительница, прошипев неразборчивое проклятие, со всей силы приложила нахала спиной о стену пещеры и чуть не прорычала:

- Ещё раз себе такое позволишь, и я лично вышвырну тебя вон, как нашкодившего щенка! - парочка несколько минут постояла, буравя противника кровожадным взглядом под бдительным присмотром чёрного с проседью волка.

- Сама скоро позовёшь! - фыркнул Скарокас. - Ни одна раса пока что не нашла противоядия от коварного драконьего обаяния.

- Мечтать не вредно, вредно не мечтать! - насмешливо парировала девушка и снова вернулась к похлёбке, заправляя ароматный мясной бульон, сдобренный травами, толикой крупы, которую расходовала очень экономно и при каждой оказии пополняла скромные запасы, встречая на пути бродячих торговцев.

Оданн лишь фыркнул, насмешливо поглядывая на известного сердцееда, и улёгся неподалёку от спутницы. Аромат мясной похлёбки, весело булькающий в котелке, явно поднял ему настроение.

Воительница сноровисто наполнила миски и прислушалась, врождённое чутьё подсказало, что к вечеру непогода уляжется, и они смогут продолжить путь, оставив незваного гостя далеко позади себя. Скарокас, не внял предупреждению и снова попытался справиться с несговорчивой девицей проверенным дедовским способом: приворотной драконьей магией. Результат оказался совсем не таким, какой ему пригрезился.

Раздался тонкий пронзительный звук, какой бывает от лопнувшей в арфе струны, а потом неведомая сила скрутила дракона в бараний рог, а потом смачно приложила об стену. Причём с такой силой, что мужчина упал в глубокий обморок. Проверив, жив ли Скарокас, Эрика спросила Оданна: 'Ветер достаточно стих, чтобы мы смогли продолжить путь? Надеюсь, тропы Волчьего Народа не годятся для драконов'?

'Там он нас преследовать не может, ведь я поручился перед Старейшинами только за тебя. Доешь завтрак, собирай вещи, мы уходим. Этот тип даже для своего племени на редкость безголов и спесив. Оставь этому хлыщу его порцию в деревянной миске. Раз уж он тут оказался, проявим гостеприимство хоть так'.

'Что же он такой непонятливый, предупреждала же, что на меня не действуют такие штучки'.

'Он слишком спесив и самонадеян, Эрика. Волчья Луна нашла способ обезопасить от своей горькой судьбы всех, в ком течёт хоть капля её крови'.

'Печальная история, вот только мне никто не сказал, что в моих жилах есть и наследие предков-Фаэри. Значит, не зря Азар меня проклятой волчицей за глаза называл'.

'Я рад, что он умер и больше никому не причинит вреда. Даже не верится, что ты - его родная племянница! Причудлива Игра Великих Путей Арокаса! Больше тут ничего не добавить и не убрать'! Чёрный с проседью волк ласково уткнулся носом в мозолистую ладошку дальней родственницы и целеустремлённо направился к выходу.

Рассвет только-только украсил нежным румянцем восточный край неба. Снега нападало столько, что Эрике пришлось пробираться кое-где и по пояс в сугробах. Идти оказалось непросто, но мощный спутник деловито разрывал белое покрывало и помогал утаптывать оставшееся зимнее серебро, чтобы довести девушку до Волчьей Тропы, которая была сухой в любое время года. Местные кланы по праву славились своей магией, позволяя Фаэри и тем, кого они предпочли сопровождать, пройти безопасным путём.

'Скарокас наверно уже оклемался, как бы он не разнёс ваше убежище по камешку'.

'Не получится, Волчий Народ позаботился об этом. Преследовать нас тут он не сможет, даже учуять, куда мы отправились. Путь до Святилища Дарителя Судеб не близкий, но большую его часть мы пройдём безопасно, а потом через несколько лиг начнутся земли людей, вот там у нас могут возникнуть проблемы посерьёзнее чёрного ловеласа'.

'Если я надену на тебя ожерелье на манер ошейника, все сочтут тебя за выращенного и воспитанного мной волка. В наших краях, откуда я родом, такое встречается повсеместно. Знаешь, у меня есть один амулет, который не только сыграет эту роль, но и защитит тебя от железного оружия, стрел и магии', - порывшись в одной из сумок, девушка выудила массивное украшение из чёрного янтаря, на каждой крупной бусине была вырезана руна.

'Откуда у тебя аканх? Такие делали задолго до Войны, когда обе расы ещё жили в мире и доверяли друг другу, хотя пропасть непонимания и взаимных упрёков уже тогда разверзалась всё шире'.

'Досталось по наследству от матери'.

'Надень на шею и никогда не снимай. Эту вещь сделали руки моей сестры, Волчьей Луны. Я уверен, что у тебя найдётся что-нибудь иное для меня'.

Необычный кожаный обруч, расшитый пластинами из зелёного нефрита с обережными знаками, но носить его полагалось взамен ожерелья. Он, как ни странно, пришёлся впору. Странное украшение гораздо больше напоминало привычный ошейник, чем старинный амулет, с любовью сделанный давно покинувшей этот мир любимой родственницей Оданна.

'Эрика, обещай мне, что не станешь снимать эту вещь с шеи ни днём, ни ночью'!

'Хорошо, Оданн, клянусь тебе в том памятью матери и тётки Тамиар'!

'Пойдём скорее, надо ступить на Волчьи Тропы до того, как этот ухарь тут объявится. Идти будем быстро, оставляя для сна и отдыха лишь пару часов в день. Время утекает, как вода меж пальцев, мы не должны опоздать'.

'Я тоже чувствую какое-то напряжение в воздухе, тревогу и жгучее желание как можно скорее добраться до Святилища Арокаса. Видимо, дела совсем плохи, раз Хранитель Путей и Судеб был вынужден обратиться за помощью к смертным'.

Рыжеволосая девушка даже запыхалась, пытаясь поспеть за чёрно-седым волком, точно летящим на крыльях ветра, но понимала, что любая задержка может стать фатальной для них. Холмы, откуда начинались Тропы народа, к которому принадлежал и Оданн.

Эрика даже не замедлила неспешного бега, почувствовав спиной полный ненависти глаз. Волк, не обернувшись с тревогой выдохнул: 'Скорее, Скарокас всё же как-то сумел догнать нас. Пока мы не ступим на земли моего рода, в безопасности не будем'.

Тут она почувствовала, как чья-то воля заставила её замереть на месте. Как не старалась, и шагу больше сделать не могла. Откуда-то из глубин её души всплыло видение: высокая черноволосая женщина с бездонными синими глазами строго посмотрела на воительницу и прошелестела: 'Борись, Эрика! Неужели ты позволишь ему и твою Судьбу под откос пустить? ' - ощущение чего-то нереального ещё долго не покидала девушку, когда Волчья Луна глубоким звучным голосом произнесла древний наговор своего народа.

Она с тихим вздохом опустилась на местами потрескавшуюся от старости брусчатку древней Волчьей Тропы, ступить на которую без разрешения Старейшин Родов. Оданн тихонечко зарычал и потянул спутницу за край плаща, требуя, чтобы они ушли подальше от начала единственно безопасного участка на пути к Храму Арокаса.

Скарокас сердито зарычал, приняв облик огромного чёрного дракона, он почувствовал присутствие Волчьей Луны, хотя он точно знал, что бывшая возлюбленная давно умерла, но сестра Оданна как-то нашла возможность прийти на помощь девушке, которую Верховная Жрица Тамарин велела охранять даже ценой своей жизни этих двоих. Только вот как он мог выполнить повеление вздорной зеленоглазой заразы, если старый волчара всё никак не может ему простить маленький грешок далёкой юности.