Не упускайте своих детей

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Психотерапевт Гордон Ньюфелд и врач Габор Матэ пишут о таком плохо изученном феномене детско-родительских отношений, как замещение привязанности к родителям привязанностью к ровесникам. Авторы считают эту тенденцию одной из самых разрушительных и неправильно понимаемых в современном обществе. Они показывают, как и почему дети постепенно теряют с нами контакт, и как потеря этого контакта негативно влияет на их психоэмоциональное развитие.

Книга будет полезна родителям детей любого возраста — от малышей до подростков, психологам, а также всем, кто по роду деятельности призван заботиться о детях.

а также настоящим и будущим детям наших детей.

Они вдохновили нас на эти открытия, и ради них мы эти открытия излагаем.

Действие имеет значение только во взаимосвязи, и без понимания этой связи действие на любом уровне приведет лишь к конфликту. Понять взаимосвязь бесконечно важнее, чем составить план действий.

Мы с Гордоном Ньюфелдом знакомы много лет. Наша первая встреча состоялась, когда мы с женой Рей обратились к нему за советом по поводу нашего старшего ребенка. Сыну тогда было восемь лет, мы считали его проблемным ребенком. Гордон сразу же показал нам, что проблема была вовсе не в ребенке и не в нас самих, а в нашем подходе к отношениям с ним. Несколько лет спустя мы забеспокоились относительно нашего второго сына. В подростковом возрасте он перестал слушаться нас и, казалось, даже начал избегать. И мы снова обратились к Гордону. Он сказал, что нам необходимо восстановить отношения с сыном и отвлечь его от сверстников. Тогда я впервые услышал о концепции ориентации на ровесников доктора Ньюфелда, о том, что сверстники заменили родителей в роли основного фактора воздействия на детей, и о многочисленных отрицательных последствиях этой замены, так широко распространенной в современном обществе. С тех пор у меня появилось много других причин быть благодарным ему за те знания и открытия, которые мы получили и сделали вместе с Рей.

Мы с Гордоном написали «Не упускайте своих детей» с радикальной целью: пробудить в читателях естественные родительские инстинкты. Если наша книга в этом преуспеет, она станет основой знаний о мудром и разумном воспитании и обучении детей. Мы не рассказываем о том, что нужно делать родителям. Мы говорим, кем они должны стать для своих детей. В этой книге мы предлагаем попробовать понять своего ребенка, разобраться в том, как происходит его развитие, а также выявить препятствия, которые сегодня встают на пути здорового развития наших детей. Из этого понимания и искренней заинтересованности родителей в воспитании детей рождается естественное и полное сочувствия знание — источник успешного воспитания.

Современная одержимость воспитанием как набором навыков, беспрекословным следованием рекомендациям специалистов, на самом деле всего лишь результат потери интуитивного знания, потери отношений с детьми, которые для предыдущих поколений были чем-то само собой разумеющимся. А ведь воспитание — это и есть отношения. Мы можем стать родителями биологически, в результате брака или усыновления, но сохранить эти отношения может только взаимная связь с ребенком. Если связь между детьми и родителями прочна, она активирует природные инстинкты, которые гораздо точнее, чем любой специалист, подсказывают нам, как воспитывать и обучать молодое поколение, вверенное нашей опеке. Секрет в том, чтобы уважать и ценить отношения с детьми и любые взаимодействия с ними.

В современном мире, по причинам, которые мы объясним позже, воспитание детей родителями поставлено под угрозу. Мы сталкиваемся со скрытыми конкурентами, которые отталкивают от нас наших детей, и одновременно мы сами отдаляемся от родительства.

Исчезла экономическая и социальная основа культуры, поддерживавшей родительство и охранявшей святость его миссии. Все предшествующие культуры предполагали, что привязанность детей к родителям прочна и долговременна, но нам такая роскошь уже недоступна. Нам, современным родителям, нужно осознать, чего не хватает, почему и каким образом воспитание и обучение наших детей и подростков перестало быть эффективным. Это осознание подготовит нас к выполнению труднейшей задачи — формированию таких отношений с нашими детьми, в которых мы, воспитатели, снова займем ведущую роль, не прибегая к принуждению или угрозам для того, чтобы заставить детей сотрудничать с нами, слушаться и уважать нас. Именно во взаимоотношениях с нами дети обретут свой путь развития и станут независимыми, целеустремленными и зрелыми личностями, ценящими себя и уважающими чувства, права и человеческое достоинство других людей.

Книга разделена на пять частей. В первой части мы объясняем, что такое ориентация на ровесников и почему она получила такое широкое распространение в нашей культуре. Во второй и третьей частях описаны многие негативные последствия ориентации на ровесников, в том числе ее влияние на наши возможности воспитывать и на развитие наших детей. В первых трех частях также определены основы здорового развития ребенка, в отличие от искаженной модели развития, поощряемой культурой сверстников. В четвертой части мы предлагаем программу выстраивания прочной связи с детьми, такие отношения послужат коконом, в котором они смогут взрослеть. Пятая и последняя часть объясняет, как защитить наших детей от соблазнов мира ровесников.

Источником основных идей и советов, представленных в этой книге, стали опыт доктора Ньюфелда в качестве психолога и его блестящие научные работы. Б этом смысле он — единственный автор книги. Тысячи родителей и воспитателей, посетившие семинары Гордона за прошедшие десятилетия, с нетерпением спрашивали его: «Когда же выйдет ваша книга?». То, что подготовку и публикацию «Не упускайте своих детей» больше не пришлось откладывать на неопределенное время — моя заслуга. Планирование, написание и придание завершенной формы этой книги — наш совместный труд.

Я рад, что помог донести идеи Гордона Ньюфелда, меняющие наше представление о воспитании, до широкой публики. Это нужно было сделать уже давно, и мы благодарны судьбе за то, что возникшие между нами дружеские и деловые отношения помогли появлению этой книги. Мы надеемся, и более того, мы уверены, что читатель также найдет результат нашей совместной работы полезным.

Мы хотим поблагодарить наших издателей: Диану Мартин в Торонто и Сюзанну Портер в Нью-Йорке. Диана увидела будущее этой книги уже в момент ее зарождения и оказывала нам дружескую поддержку на протяжении всей нашей работы. Сюзанна терпеливо и профессионально изучила наши пространные и беспорядочные рукописи, и благодаря ее ценным советам нам удалось создать более легкую и последовательную версию книги, точнее донести ее смысл. В результате возникла книга, которая будет понятна читателям, и которой довольны сами авторы.

Неоценимую практическую помощь в создании и подготовке этой книги оказали семь человек: Гейл Карни, Кристин Диринг, Шелдон Кляйн, Джой Ньюфелд, Кейт Ташеро, Сьюзан Уокер и Элейн Вайн. Вместе они стали членами «Группы по вторникам». Каждую неделю, с первых дней работы над книгой и до окончательной редактуры рукописи, мы проводили встречи с ними. Они обсуждали, критиковали и анализировали первые задумки, которые мы представляли им, а затем и главы «Не упускайте своих детей».

Для всех членов группы было важно, чтобы при изложении наших идей в печатной форме сохранился замысел книги, и, кроме того, чтобы она соответствовала практическим и эмоциональным потребностям читателя.

Мы, авторы, с нетерпением ожидали этих вдохновляющих и плодотворных встреч; мы с грустью вспоминали о них, когда завершение работы над книгой положило конец и нашим регулярным собраниям. Мы с благодарностью признаем неоценимый вклад «Группы по вторникам»: без их поддержки наша задача была бы гораздо труднее, а результат не был бы столь удачным.

Эпидемия культурного хаоса, свирепствующая в Новом Свете, угрожает поразить и Европу, если европейцы не встанут на защиту самого дорогого: своих отношений с детьми. Тенденции, доминирующие в Северной Америке, под давлением глобальной экономики проникают в разные уголки планеты и проявляются там с пугающей силой, ослабляя чувство привязанности, призванное обеспечить прочную связь детей с заботящимися о них взрослыми. Таким образом, они разрушают контекст воспитания, препятствуя развитию человеческой личности, и, незаметно, но неумолимо, разъедают фундамент для передачи культуры.

При внимательном рассмотрении ситуации в Северной Америке, становится очевидным, что дети учатся тому, как поступать, как выглядеть, каких ценностей придерживаться, какую культуру выбирать, каким нормам поведения следовать, не у родителей, учителей или других взрослых, а друг у друга. Этот феномен я обозначаю термином «ориентация на ровесников».

Недавно, во время годичного творческого отпуска, который я с семьей проводил в Провансе, я осознал, насколько сильно американские дети ориентированы на ровесников, по сравнению с их сверстниками в континентальной Европе. Как правило, европейские дети по-прежнему учатся у взрослых. В противоположность им, у детей в Соединенных Штатах, Канаде, Англии и Австралии чувство привязанности настолько трансформировано, что ориентация на ровесников уже воспринимается как норма. Кровь перестала быть гуще воды. Культура в этих странах теперь передается по горизонтали, а не по вертикали, в результате чего возникают различные поп-культуры, каждая из которых существует не больше десятилетия. Дети англоязычного мира, как правило, говорят, одеваются и выглядят одинаково, они подражают друг другу во всем, начиная с внешности и заканчивая поведением и самооценкой. Результатом этого становится незрелость, культурное отчуждение и снижение обучаемости подростков, ранняя сексуальность, наркотические зависимости, рост агрессии, преступности и насилия среди детей. Родители встревожены, они чувствуют себя беспомощными, потому что развитие детей, кажется, больше не зависит от влияния взрослых.

Дети больше не ориентируются на взрослых, а значит контекст для их роста и развития разрушен. Для того чтобы воспитание было эффективным, между детьми и родителями должны установиться правильные отношения. Ориентация на ровесников делает процесс воспитания гораздо более сложным, по сравнению с тем, каким он был раньше и каким должен быть. Американские дети теряют своих родителей не потому, что тем не хватает знаний или желания участвовать в жизни детей, а из-за отсутствия в их отношениях привязанности. Если этот процесс не остановить, ориентация на ровесников станет нормой во всем мире.

Какой бы безвкусной, дешевой и агрессивной ни была американская поп-культура, вред великим культурам континентальной Европы и Японии она причиняет не сама по себе, а в результате потери взрослыми своей роли в качестве главного объекта привязанности для детей. Как только культура лишается фундамента привязанности, ничто больше не может сохранить ее мудрость и ее традиции. Опасность реальна. После пребывания в Европе мне стало очевидно, что хотя культура ее обладает высочайшей ценностью, в обществе нет понимания того, насколько велика роль отношений привязанности в сохранении культуры. Без этого понимания контекст привязанности неизбежно подтачивается теми же экономическими силами, которые привели к хаосу города, районы, семьи и культуры Северной Америки и других частей мира. Как говорится, «что имеем — не храним, потерявши — плачем». Когда родители перестают быть самыми главными людьми, с которыми ребенок хочет общаться и на кого он стремится быть похожим, общество лишается базовых механизмов передачи своих ценностей и культуры.

Последним результатом потери привязанности к родителям и взрослым становится потеря контекста для здорового развития личности. Привязанность ребенка к родителям создает основу формирования его индивидуальности. Когда ровесники заменяют родителей, дети останавливаются в своем развитии. Результат ориентации на ровесников — появление поколений незрелых, измученных проблемами конформистов, не способных интегрироваться в общество. Обществу сегодня не хватает лидерства и зрелости. Только сильная привязанность детей к взрослым поможет воспитать эти качества. Мы должны осознать ее ценность, пока мы ее не потеряли, ведь только так мы сможем защитить нашу культуру, которая, в свою очередь, поможет сохранению привязанности.

В основе ориентации на ровесников в англоязычных странах лежат процветающий там материализм и страсть к технологиям, принесенная глобальной экономикой. Если европейцы хотят избежать этой напасти, они должны внимательно следить за тем, чтобы молодые люди продолжали ориентироваться на взрослых. Одной культуры уже недостаточно; сейчас нам необходимо понимание отношений привязанности. Старый Свет, где сильно уважение к многовековым культурам, в которых дети привязаны к своим родителям, стал сегодня нашей главной надеждой.

Почему родители сегодня значат больше, чем когда-либо

Двенадцатилетний Джереми склонился над клавиатурой, уставившись в монитор компьютера. На часах восемь вечера, домашнее задание на завтра не сделано, но отцовские увещевания «не тянуть с этим» игнорируются. Джереми переписывается с друзьями в программе MSN Messenger: они сплетничают о том, кто кому нравится, решают, с кем дружить, а с кем враждовать, обсуждают, кто, что и кому сказал сегодня в школе, делятся горячими новостями. «Оставь меня в покое!» — огрызается он на отца, когда тот в очередной раз подходит к нему, чтобы напомнить о домашней работе. «Если бы ты занялся делом», — парирует отец, и голос его дрожит от бессилия, — «я бы оставил тебя в покое». Словесная перепалка нарастает, голоса становятся громче, и через несколько мгновений Джереми уже кричит: «Ты ничего не понимаешь!» — и хлопает дверью.

Отец расстроен и сердит на Джереми, но еще больше он сердится на себя: «Опять у меня ничего не вышло», — думает он. — «Я не умею общаться с собственным сыном». Их с женой очень беспокоит поведение Джереми: раньше он был таким сговорчивым, а теперь его не только невозможно контролировать, он даже советов родительских слушать не хочет. Кажется, его внимание сосредоточено исключительно на общении с друзьями. Несколько раз в неделю в доме возникает конфликт по одному и тому же сценарию, но ни ребенок, ни родители не способны изменить свое поведение и найти выход из тупика. Родители чувствуют себя беспомощными. Они никогда не были сторонниками наказаний, но сейчас им все чаще и чаще приходится применять «жесткие меры». После таких случаев их сын становится еще более озлобленным и ведет себя вызывающе.

Должно ли родительство быть таким трудным? Всегда ли оно было таким? Старшие поколения и раньше жаловались на то, что молодежь их не уважает и утверждали, что сами они были гораздо более дисциплинированными. Но в последнее время многие родители интуитивно чувствуют: что-то идет не так. Дети сейчас перестают соответствовать нашим представлениям о них. Они далеко не всегда следуют примеру взрослых, меньше боятся неприятностей. Они кажутся менее невинными и наивными, они уже не смотрят на мир широко раскрытыми глазами; они больше не умеют изумляться, ни чудеса природы, ни творения человека больше не возбуждают в них жажду открытий. Многие дети кажутся не по возрасту искушенными, даже пресыщенными в некотором смысле, «созревшими» раньше времени. Им очень быстро становится скучно без общения с себе подобными и без высокотехнологичных устройств под рукой. Творческие игры в одиночестве уходят в прошлое. «Когда я была маленькой, я могла до бесконечности возиться с глиной, которую находила в канаве возле нашего дома», — вспоминает одна сорокачетырехлетняя мама. — «Мне очень нравились ощущения от прикосновения к ней; я обожала придавать ей различные формы или просто разминать ее в руках. А вот мой шестилетний сын совершенно не умеет играть самостоятельно, если только он не за компьютером, не играет в Nintendo или в видеоигры».

Родители, кажется, тоже стали другими. Наши родители были спокойнее, увереннее в себе, и, хорошо это или плохо, они больше влияли на нас. Сегодня родительство перестало быть естественным.

Современные родители любят своих детей сильнее, чем когда-либо, но эта любовь не всегда помогает справиться с трудностями. Мы точно так же, как и предыдущие поколения, можем многому научить своих детей, но, неизвестно почему, нам не хватает способностей для Передачи знаний. Мы не чувствуем в себе сил вести своих детей к реализации их потенциала. Иногда они отдаляются от нас, будто увлекаемые песней сирен, которую сами мы не слышим. Мы боимся, порой неосознанно, что мир стал менее безопасным для них, что мы не в состоянии их защитить. Пропасть, разделяющая поколения взрослых и детей, все чаще выглядит непреодолимой.

Мы боремся за то, чтобы соответствовать «правильному» образу родителя. Не достигая результатов, к которым стремимся, мы взываем к нашим детям, умасливаем их, подкупаем, награждаем или наказываем. Когда мы обращаемся к ним, наш тон кажется слишком резким даже нам самим, мы словно перестаем быть самими собой. Мы становимся равнодушными в моменты кризиса, в те самые моменты, когда нам хотелось бы проявить всю силу нашей безусловной любви. Мы чувствуем себя уязвленными и отвергнутыми как родители. Мы виним себя в том, что не справились со своей родительской задачей, виним наших детей за их непокорность, телевизор — за то, что он их отвлекает, школьную систему — за недостаточную жесткость. Когда наше бессилие становится невыносимым, мы прибегаем к примитивным авторитарным формулам в духе «сделай сам», столь характерным для нашего времени.

Значимость родительского влияния на развитие и созревание молодого поколения сегодня поставлена под сомнение. «Имеют ли родители значение?» — так звучала тема номера одного из выпусков журнала Newsweek в 1998 году. «Роль родителей обесценилась», — утверждается в одной из книг, получившей мировую известность в этом году. — «Вас заставили поверить в то, что вы гораздо больше влияете на личность своего ребенка, чем на самом деле».

Вопрос о влиянии родителей не был бы таким принципиальным, если бы дела у молодого поколения шли хорошо. Тот факт, что наши дети не прислушиваются к нам или не принимают наши ценности, еще можно было бы принять, будь они по-настоящему уверенными в себе, самостоятельными и независимыми, обладай они объективной самооценкой, жизненными целями и пониманием своего пути. Но мы видим, что у многих детей и молодых людей эти качества отсутствуют. Дома, в шкале, во всевозможных сообществах взрослеющие молодые люди больше не находят опоры. Многие из них плохо контролируют себя или страдают психическими расстройствами, употребляют наркотики, проявляют склонность к насилию или ведут бесцельное существование. Они становятся менее обучаемыми и испытывают больше трудностей в общении по сравнению с их сверстниками несколько десятилетий назад. Многие из них утратили способность адаптироваться, извлекать уроки из негативного опыта и взрослеть. Сегодня огромному количеству детей и подростков медики выписывают препараты для лечения депрессий, фобий и массы других отклонений. Зловещим свидетельством кризиса молодого поколения является рост преступности в школах и, в крайних его проявлениях — убийства детей детьми. Подобные трагедии, случающиеся достаточно редко, являются лишь самыми яркими вспышками широко распространенной болезни, агрессивности, столь часто встречающейся в современной молодежной культуре.

Преданные и ответственные родители в отчаянии. Несмотря на нашу любовь и заботу, дети находятся в состоянии сильного стресса. Родители и другие взрослые больше не являются естественными воспитателями для молодежи, как это было всегда в человеческой культуре и как происходит до сих пор у других видов живых существ, пребывающих в рамках своих природных ареалов. Старшие поколения, родители, бабушки и дедушки послевоенного периода, смотрят на нас с непониманием. «В наше время нам не нужны были руководства по воспитанию детей, мы просто воспитывали и все», — говорят они, искренне недоумевая.

Ирония ситуации еще и в том, что сегодня мы больше, чем когда-либо, знаем о развитии детей, и у нас больше возможностей для посещения различных курсов и чтения книг по воспитанию, чем было у всех предыдущих поколений родителей.

Так что же изменилось? Проблема заключается в одном слове — контекст. Не важно, насколько мы доброжелательны, опытны или участливы, воспитание не происходит в отрыве от окружения. Для того чтобы быть эффективным, воспитанию необходим контекст. Ребенок будет воспринимать наше воспитание, если мы сформируем Для него контекст, сделаем его комфортным, побуждающим к развитию, направляющим в нужное русло. Дети не дают нам полномочий воспитывать их автоматически, только потому, что мы взрослые, или потому что мы любим их и считаем, что знаем, что для них хорошо, или потому что мы искренне печемся о них. С этим часто сталкиваются приемные родители, а также другие люди, заботящиеся о неродных для них детях, патронатные семьи, няни, гувернантки, воспитательницы в детском саду, учителя. Но даже и с родными детьми естественный родительский авторитет может быть утерян, если разрушается контекст воспитания.

Если родительского опыта и даже родительской любви недостаточно, что же тогда нужно? Существует абсолютно необходимый, особый тип отношений, без которого воспитание лишено твердого фундамента. Девелопменталисты — психологи и другие исследователи, занимающиеся вопросами развития человеческой личности — называют их отношениями привязанности. Ребенок открыт для воспитательного воздействия со стороны взрослого, только если он очень сильно привязан к этому взрослому, стремится к контакту с ним, к близости. В начале жизни это стремление к

проявляется в основном на физическом уровне: ребенок буквально льнет к родителю, нуждается в том, чтобы его держали на руках. Если все идет по плану, привязанность влечет за собой появление эмоциональной близости и в конце концов приводит к формированию тесной психологической связи. Детей, у которых отсутствует такая связь с родителями/опекунами, очень сложно воспитывать, а зачастую даже обучать. Только отношения привязанности могут создать подходящий контекст для воспитания.

Секрет родительского воспитания — не в том, что

для ребенка. Когда дети ищут близости с нами и стремятся к установлению контакта, мы становимся для них воспитателями, учителями, советчиками, утешителями, образцами для подражания. Если ребенок сильно привязан к нам, мы являемся для него стратегической базой, с которой он может совершать вылазки, чтобы исследовать этот мир, убежищем, где он найдет поддержку, источником вдохновения. Вся любовь мира не сможет нам помочь, если отсутствует эта психологическая пуповина, созданная привязанностью ребенка к нам.

Ребенок должен быть привязан к родителям, по крайней мере, до тех пор, пока он нуждается в родительской опеке. Но именно этого все сложнее достичь в современном мире. Родители не изменились — они не стати менее компетентными или менее преданными. Не изменились и фундаментальные основы детской природы: дети не стали менее зависимыми или менее восприимчивыми. Изменился культурный контекст, в котором мы воспитываем своих детей. Культура и общество больше не поддерживают привязанность детей к их родителям. Даже отношения ребенок-родитель, в начале своего развития такие интенсивные и полностью обеспечивающие существование ребенка, могут разрушиться, как только наши дети выйдут в мир, который больше не ценит и не стремится к укреплению этой связи. У детей все чаще формируются привязанности, конкурирующие с привязанностью к родителям, в результате чего создать правильный контекст для воспитания становится теперь все сложнее и сложнее. Неэффективными наши методы воспитания делает вовсе не недостаток любви или знаний, дело в разрушении контекста привязанности.

Основная и наиболее разрушительная из конкурирующих привязанностей, подрывающая родительский авторитет и делающая бессильной родительскую любовь — это все больше укрепляющаяся связь наших детей со своими ровесниками. Истоки нарушений поведения целого поколения сегодняшних детей и подростков лежат в том, что воспитывающие их взрослые перестали быть для детей ориентиром — вот основная идея этой книги. Я далек от того, чтобы ставить здесь очередной медико-психологический диагноз — в этом меньше всего нуждаются сейчас и без того сбитые с толку родители — мы используем слово нарушение в самом базовом его значении: прерывание естественного хода вещей. Впервые в истории молодые люди обращаются за знаниями, примером и советом не к матерям, отцам, учителям и другим ответственным за них взрослым, а к людям, выступление которых в роли воспитателей противоречит самой природе — к своим ровесникам. Ими больше нельзя управлять, они не поддаются обучению, они не взрослеют, потому что они больше не следуют примеру взрослых. Воспитанием детей теперь занимаются люди, не способные помочь им достичь зрелости, поскольку сами к ней не пришли. Дети сами воспитывают друг друга.

Наиболее приемлемым термином для описания этого феномена является

Именно ориентация на ровесников заставляет замолчать наши родительские инстинкты, подтачивает наш естественный авторитет и вынуждает начать воспитывать своих детей не сердцем, а головой — черпая знания о воспитании из книг и советов «экспертов», следуя размытым ожиданиям общества.

Ориентация, стремление к ориентированию на местности и знакомству с окружением, является фундаментальным инстинктом и потребностью человека. В противоположность ей, дезориентация — это один из самых болезненных человеческих опытов. Привязанность и ориентация неразрывно связаны друг с другом. Человек, как и другие живые существа, способен к непроизвольному ориентированию, путем следования примеру тех, к кому он привязан.

Дети, как и другие представители молодого поколения теплокровных, обладают врожденным инстинктом ориентации: они нуждаются в том, чтобы кто-то задавал направление их движению. Так же, как магнитная стрелка компаса автоматически разворачивается в сторону Северного полюса, дети имеют врожденную потребность находить свое направление, поворачиваясь в сторону источника авторитета, контакта и тепла. Дети не могут жить без такой фигуры: их это дезориентирует. Они не могут справиться с тем, что я называю

. Родитель или другой взрослый, исполняющий обязанности родителя, является задуманным природой полюсом ориентации для ребенка, подобно тому, как у всех других живых существ, воспитывающих свое потомство, взрослые особи направляют развитие молодых.

Ориентационный инстинкт человека сродни инстинкту импринтинга у утенка. Вылупившись из яйца, утенок мгновенно запечатлевает образ матери-утки — он будет следовать за ней везде, учиться на ее примере и слушаться ее указаний до тех пор, пока не созреет для независимости. Именно так все задумано природой. Однако в отсутствие матери-утки, утенок будет следовать за ближайшим к нему движущимся объектом — человеком, собакой или даже механической игрушкой. Не стоит и говорить, что ни человек, ни собака, ни игрушка не смогут так же хорошо помочь утенку успешно достичь зрелости, как это могла бы сделать мама-утка. Точно так же, если рядом нет взрослого, играющего роль родителя, человеческое дитя будет ориентироваться на кого угодно из ближайшего окружения. В последние пять или шесть десятилетий социальные, экономические и культурные тенденции были направлены на то, чтобы вытеснить родителей с их изначальных позиций, ослабить их ориентирующее влияние на собственных детей. Их место заняла группа ровесников, и это привело к печальным последствиям.

Как будет показано ниже, дети не могут ориентироваться одновременно на взрослых и на других детей. Невозможно в одно и то же время идти в противоположных направлениях. Мозг ребенка вынужден автоматически выбирать между родительскими ценностями и ценностями ровесников, родительским руководством и руководством ровесников, родительской культурой и культурой ровесников во всех случаях, когда два эти мира конфликтуют между собой.

Утверждаем ли мы, что у детей не должно быть друзей их возраста или они не должны общаться с другими детьми? Вовсе нет. Напротив, такие связи естественны и могут идти на пользу. В культурах, ориентированных на взрослых, где ведущими принципами и ценностями являются те, носителями которых выступают более зрелые поколения, дети общаются друг с другом, не теряя своей ориентации и не отрицая ведущей роли своих родителей. В нашем обществе все стало иначе. Связи с ровесниками заменили отношения со взрослыми в качестве основных источников ориентации для ребенка. Противоестественным является не наличие контакта между ровесниками, а то, что дети становятся доминирующими источниками развития друг друга.

В наши дни ориентация на ровесников настолько широко распространилась, что стала нормой. Многие психологи и воспитатели, да и обычные люди, начали рассматривать ее как естественное состояние, и часто даже считают ее особым феноменом, достойным изучения. Ее принимают как должное. Но «нормальное» в смысле соответствия общепринятым нормам — не то же, что «естественное» или «полезное». В ориентации на ровесников нет ничего полезного или естественного. Такая «контрреволюция», изменившая естественный ход вещей, восторжествовала лишь недавно в наиболее индустриализированных странах. Причины этого мы рассмотрим ниже (в Главе 3). Феномен ориентации на ровесников пока еще не стал частью традиционных культур, он не проник и во многие области Западного мира, отдаленные от «глобализированных» городских центров. На протяжении всей эволюции человечества и почти до самой Второй Мировой войны ориентация на взрослых была нормой для развития человека. Мы, взрослые, заботящиеся о молодом поколении, родители и учителя, только недавно потеряли наше влияние, даже не осознав, как это произошло.

Ориентация на ровесников выглядит естественной или остается незамеченной, потому что мы утратили нашу интуицию и потому что мы невольно сами начали ориентироваться на ровесников. Представители послевоенных поколений Англии, Северной Америки, да и многих других уголков индустриального мира, сами настолько зациклены на ровесниках, что не могут здраво оценить всю серьезность этой проблемы.

До недавнего времени, культура всегда передавалась по вертикали, от поколения к поколению. На протяжении тысячелетий, писал Джозеф Кэмпбелл, «молодое поколение получало образование и с возрастом набиралось мудрости» посредством обучения, опыта и понимания традиционных форм культуры. Взрослые играли ключевую роль в деле передачи культуры, беря то, что они получали от своих родителей и передавая это дальше, своим детям. Но культура, с которой знакомятся

дети — это культура их ровесников, а не родителей. Дети создают свою собственную культуру, весьма отличную от родительской, и, в некотором смысле, даже чуждую последней. Теперь культура передается не по вертикали, а по горизонтали, представители молодого поколения передают ее друг другу.

Ключевыми элементами любой культуры являются ее обычаи, музыка, стиль одежды, праздники, истории. Музыка, которую слушают дети, очень мало напоминает ту, что слушали их деды. Внешность наших детей гораздо больше соответствует внешности их сверстников, чем культурному наследию их родителей. Вечеринки в честь их дней рождения и их ритуалы больше похожи на те, что устраивают другие дети из их окружения, чем на вечеринки их родителей. Все это кажется нам нормой лишь потому, что мы сами ориентированы на ровесников. Феномен существования молодежной культуры, отдельной и отличной от культуры взрослых, появился примерно пятьдесят лет назад. Хотя полвека — это относительно небольшой период для истории человечества, в жизни отдельного человека это целая эпоха. Большинство читателей этой книги выросли в обществе, где культура уже передавалась по горизонтали, а не по вертикали. С каждым новым поколением этот процесс, грозящий разрушить цивилизованное общество, приобретает все большую силу и идет все быстрее. Даже за двадцать лет, прошедшие между рождением моего первого и моего пятого ребенка, позиции родителей серьезно ослабели.

В обширном международном исследовании, проведенном британским детским психиатром сэром Майклом Руттером и криминологом Дэвидом Смитом, говорится о том, что феномен детской культуры, впервые появившийся после Второй Мировой войны, стал одним из самых драматичных и зловещих в обществе двадцатого века. Это исследование, в котором приняли участие крупнейшие ученые из шестидесяти стран, связывает распространение асоциальных форм поведения с прекращением передачи основного культурного потока по вертикали. Последствиями появления детской культуры, отличной и отдельной от основной культуры общества, стал рост преступности, насилия, агрессии и делинквентного поведения в среде молодежи.

Эти общие культурные закономерности прослеживаются и в рамках индивидуального развития наших детей. То, кем мы хотим быть, и какими мы хотим быть, определяется нашей ориентацией, тем, кого мы выбираем в качестве образца для подражания, с кем мы себя идентифицируем. В современной психологической литературе подчеркивается роль ровесников в создании чувства идентичности Ребенка'. Когда детей просят описать себя, они очень часто даже не Вспоминают о своих родителях, рассматривая себя исключительно в рамках системы ценностей и ожиданий других детей и группы ровесников, к которой принадлежат. Произошел какой-то серьезный системный сдвиг. Слишком часто сегодня ровесники вместо родителей играют главную роль в формировании личности ребенка.

Всего несколько поколений назад ключевая роль принадлежала родителям. Карл Юнг предполагал, что сильнейшее влияние на ребенка оказывают даже не сами детско-родительские отношения. То, что отсутствует в этих отношениях, наиболее болезненно сказывается на личности ребенка. Знаменитый британский детский психиатр Д.В. Винникот так описывает подобную ситуацию: «ничего не происходит, в то время как что-то очень важное должно происходить». Пугающая мысль. И еще больше пугает тот факт, что, если ровесники теперь значат больше, чем взрослые, то, чего не хватает в отношениях с ними, оставит наиболее серьезный отпечаток. В отношениях с ровесниками абсолютно отсутствует безусловная любовь и принятие, стремление заботиться о другом человеке, способность к самопожертвованию, желание сделать все ради роста и развития другого человека. При сравнении отношений между ровесниками и отношений детей с родителями, родители выглядят святыми. Результаты такой подмены для многих детей оборачиваются катастрофой.

Одновременно с распространением ориентации на ровесников в нашем обществе ужасающе быстрыми темпами растет число суицидов среди детей, за последние пятьдесят лет в Северной Америке количество таких случаев в группе детей от десяти до четырнадцати лет выросло в четыре раза. Особенно стремительным рост числа самоубийств в этой группе был в период с 1980 по 1992 год, тогда он составил 120 процентов. В бедных районах, где замещение родителей ровесниками наиболее распространено, этот показатель увеличился еще больше". То, что стоит за этими суицидами, очень показательно. Как и многие исследователи развития человеческой личности, я всегда предполагал, что основным провоцирующим фактом в подобных случаях является родительское неприятие. Теперь это уже не так. Я некоторое время работал с несовершеннолетними правонарушителями. Частью моей работы было изучение психологической динамики у детей и подростков, совершавших попытки суицида, успешные или нет. К моему бесконечному удивлению, решающим фактором, чаще всего, становились отношения с ровесниками, а не с родителями. Не я один пришел к таким выводам, они подтверждаются все возрастающим количеством сообщений о случаях детских суицидов, спровоцированных неприятием и издевательствами со стороны ровесников. Чем больше значат ровесники, тем больше детей приходят в отчаяние из-за равнодушного отношения сверстников, из-за невозможности соответствовать группе, из-за неприятия со стороны ровесников или исключения из группы.

Ни одно общество, ни одна культура от этого не защищена. В Японии, например, традиционные ценности, передаваемые старшими, стали жертвой вестернизации и роста молодежной культуры. До недавнего времени в этой стране практически отсутствовала детская преступность и проблемы подобного рода в школе, но сейчас она испытывает на себе самые серьезные последствия ориентации на ровесников, включая рост преступности, детских суицидов и отчисления из школ. Журнал Harper's недавно опубликовал подборку предсмертных записок, оставленных японскими школьниками, совершившими самоубийство: большинство из них назвало основной причиной своего решения покончить с собой невозможность вынести издевательства со стороны ровесников.

Последствия ориентации на ровесников становятся наиболее очевидными в подростковом возрасте, но ее ранние признаки видны уже ко второму или третьему классу. Предпосылки этой проблемы появляются еще до того, как ребенок начинает посещать детский сад. Это необходимо понимать всем, особенно родителям совсем маленьких детей, которые хотят избежать возникновения такой проблемы или остановить ее развитие в самом начале.

Первые признаки проблемы проявились еще сорок лет назад. В Учебниках, по которым я преподавал психологию развития и детско-родительских отношений, содержались ссылки на работы одного американского исследователя, в начале 1960-х годов впервые завившего о том, что в роли основного примера для подражания и ценностного ориентира родителей стали заменять ровесники. Проведя исследование с участием семи тысяч молодых людей, доктор Джеймс Коулман выяснил, что отношения с друзьями для них важнее отношений с родителями. Он выразил свое беспокойство, говоря о фундаментальном сдвиге, произошедшем в американском обществе. Большинство ученых, однако, скептически отнеслись к выдвинутой теории, заявив, что выводы исследования относятся лишь к Чикаго, а не ко всей Северной Америке. Они были настроены оптимистично, поскольку посчитали, что причиной такого положения дел стала дестабилизация общества, вызванная Второй Мировой войной, и проблема исчезнет, как только общество придет в норму. Вывод о том, что ровесники начали оказывать доминирующее влияние на детей, появился на основе анализа нетипичных случаев на периферии общества, утверждали критики теории. Беспокойство Джеймса Коулмана было отклонено как проявление паники.

Я не был исключением: я спрятал голову в песок и не вспоминал об этой теории, пока мои собственные дети внезапно не вынудили меня к ней вернуться. Я никогда даже не предполагал, что мои дети могут предпочесть меня своим ровесникам. К моему ужасу, я заметил, что, достигнув подросткового возраста, обе мои старших дочери погрузились в мир своих друзей, следуя их примеру, разговаривая, как они, усваивая их ценности. Становилось все труднее и труднее добиваться от них послушания. Все, что я делал, пытаясь навязать им свои желания и ожидания, только ухудшало ситуацию. Казалось, что родительское влияние, которое мы с женой воспринимали как должное, вдруг куда-то исчезло. Делить наших детей с кем-то — это одно, но знать, что тебя кем-то заменили — совсем другое. Мне казалось, что моим детям это не грозит; они были далеки от преступности и подростковых банд, они выросли в атмосфере относительной стабильности в любящей семье, жили в добропорядочном, ориентированном на семейные ценности окружении, и их детство не было уничтожено крупными мировыми войнами. Я был просто уверен, что выводы Коулмана не имеют никакого отношения к жизни моей семьи. И, тем не менее, когда я сложил все части пазла вместе, я понял, что происходившее в моей семье было скорее типичным примером, нежели исключением.

«Но разве мы не должны отпускать своих детей?» — спросят многие родители. — «Разве наши дети не должны стремиться к независимости от нас?» Безусловно, должны, но только когда наша миссия выполнена и только для того, чтобы они могли стать самими собой. Молодые люди становятся независимыми, уважающими себя взрослыми не благодаря приспособлению к незрелым ожиданиям группы ровесников. Размывая естественные границы привязанности и ответственности, ориентация на ровесников мешает здоровому развитию личности.

Дети могут знать, чего они хотят, но опасно предполагать, что они знают, что им необходимо. Ребенку, ориентированному на сверстников, кажется естественным предпочитать общение с друзьями близости с семьей, ему хочется проводить с ними как можно больше времени, походить на них, насколько это возможно. Для ребенка нет ничего лучше. Если в воспитании вы ориентируетесь на предпочтения ребенка, вы можете отойти от выполнения своей миссии задолго до ее завершения. Чтобы вырастить наших детей, мы должны вернуть их себе и взять на себя ответственность за реализацию их потребности в привязанности.

Крайние проявления ориентации на ровесников регулярно освещаются в СМИ: это жестокие издевательства, убийства детей ровесниками, детские суициды. Несмотря на то, что всех нас шокируют эти ужасные события, почти каждый из нас считает, что напрямую к нему они не имеют отношения. Но не эти вопросы находятся в центре внимания нашей книги. Подобные трагедии — это лишь самые страшные проявления ориентации на ровесников, феномена, распространившегося уже и за пределами погрязших в культурном хаосе каменных джунглей огромных мегаполисов вроде Чикаго, Нью-Йорка, Торонто, Лос-Анджелеса. Теперь эта болезнь поразила и окрестности — районы, где живут представители среднего класса и где расположены хорошие школы. Речь в этой книге идет не о том, что происходит где-то там, в стороне от нас. Мы говорим о происходящем именно в наших домах.

Для обоих авторов этой книги «тревожный звонок» прозвучал, Когда наши собственные дети стали ориентироваться на ровесников. Мы надеемся, что книга «Не упускайте своих детей» станет таким " звонком" для всех родителей и для общества в целом.

Возможно, мы не в состоянии остановить социальные, культурные экономические предпосылки ориентации на ровесников, но мы можем сделать очень многое в наших семьях и в наших школах для того, чтобы нас не вытеснили раньше времени. Поскольку культура больше не ведет наших детей в правильном направлении — к подлинной независимости и зрелости — родители и другие взрослые, занимающиеся воспитанием детей, значат сегодня гораздо больше, чем когда-либо.

Нам ничего не остается, кроме как вернуть отношениям «родитель-ребенок» (и «взрослый-ребенок») их естественную базу. Отношения являются не только основой наших трудностей как родителей и учителей, они также могут стать ключом к их преодолению. Взрослые, которые строят воспитание на прочном фундаменте отношений со своими детьми, руководствуются интуицией. Им не нужны ни техники, ни руководства, они основываются на понимании и эмпатии. Если мы знаем, как вести себя с нашими детьми и кем мы должны быть для них, нам требуется гораздо меньше советов и указаний. Если наши отношения с детьми восстановлены, практические действия совершаются спонтанно, на основе личного опыта.

Хорошая новость состоит в том, что природа на нашей стороне. Наши дети хотят принадлежать нам, даже если они этого не ощущают, и даже если своими словами или действиями демонстрируют нам обратное. Мы в состоянии вернуть себе роль наставников и воспитателей. В части четвертой этой книги представлена подробная программа, которая поможет нам удержать наших детей рядом с нами, пока они не вырастут, и восстановить наши с ними отношения, если они ослаблены или полностью разрушены. Всегда есть что-то, что можно сделать. Конечно, не существует универсальных подходов, одинаково хорошо работающих во всех ситуациях, но, по моему опыту, те родители, которым удавалось понять, на чем именно следует сосредоточить свои усилия, гораздо чаще достигали успехов, чем переживали неудач. Но, как всегда бывает, лечение зависит от диагноза. Сначала нужно понять, чего не хватает, и почему все пошло не так, как хотелось.

2. Michael Rutter and David J. Smith, eds.. Psychosocial Disorders in Young People: Time Trends and Their Causes (New York: John Wiley and Sons, Inc., 1995).

3. К такому мнению пришел профессор Дэвид Шэффер, ведущий исследователь и автор книг по психологии развития, проанализировав литературу, посвященную темам влияния ровесников. В комментариях к этому исследованию он заключает: «…можно утверждать, что ровесники стали первичной референтной группой для подростков, источником их самоидентификации» (David R. Shaffer, Developmental Psychology: Childhood and Adolescence, 2nd ed. (Paci с Grove, Calif.: Brooks/Cole Publishers, 1989), p. 65.)

4. Статистика no суицидам предоставлена Национальным центром по профилактике травматизма США и Общественным центром Маккрири в Канаде. Статистика по попыткам суицида — еще более тревожная. Ури Бронфенбреннер приводит данные, согласно которым число попыток суицидов в среде подростков почти утроилось за период с 1955 по 1975 год. (Urie Bronfenbrenner, " The Challenges of Social Change to Public Policy and Development Research". Научный доклад, представленный на конференции Центра изучения детского развития, Денвер, Колорадо, апрель 1975 года).

6. Профессор Джеймс Коулмэн опубликовал свои открытия в книге под Названием «Общество вечных подростков» (The Adolescent Society, New York: Free Press, 1961).

Смещенные привязанности, искаженные инстинкты

Родители четырнадцатилетней Синтии озадачены и расстроены. Непонятно почему, поведение их дочери за последний год очень изменилось. Она стала грубой, замкнутой, даже враждебной. Мрачная в их присутствии, она выглядит счастливой и довольной, общаясь с друзьями. Она зациклена на своей независимости и требует, чтобы родители не вмешивались в ее жизнь. Ни мать, ни отец не могут заговорить с ней, не почувствовав, что навязываются. Кажется, их дочь, которая раньше была такой любящей, теперь избегает контакта с ними. Синтии больше не нравятся семейные трапезы, она стремится уйти из-за стола при первой возможности. Общаться с ней стало крайне сложно. Проводить время с матерью дочь готова лишь для похода по магазинам за одеждой. Раньше родителям казалось, что они знают свою дочь, но теперь она превратилась для них в загадку.

По мнению отца, новая манера общения Синтии имеет исключительно поведенческий характер. Поскольку стандартные методы поддержания дисциплины — наказания, домашние аресты, тайм-ауты — не сработали, он ищет другие способы призвать дочь к порядку. Но все это только усложняет ситуацию. Со своей стороны, мать считает, что дочь эксплуатирует ее, злоупотребляет ее добротой. Она не в состоянии объяснить поведение Синтии. Может, это нормальное проявление подросткового бунтарства? Может, дело в гормонах? Есть родителей повод для беспокойства? Как им следует реагировать на происходящее?

Причины загадочного поведения Синтии становятся очевидными, если попробовать перенести их в мир взрослых. Представьте, что ваш супруг (супруга) или возлюбленный (возлюбленная) вдруг начинают странно себя вести: не смотрит вам в глаза, избегает физического контакта, говорит с вами раздраженно и односложно, игнорирует ваши попытки начать диалог, избегает вашей компании. Затем представьте, что вы идете к своему другу за советом. Скажет ли он вам: «Ты пробовал(а) провести тайм-аут? Ты установил(а) границы и четко дал(а) понять, каковы твои ожидания?» Всем будет ясно, что, в контексте взаимоотношений взрослых, это проблема

И, вероятно, в первую очередь вы заподозрите, что у вашего партнера появилась любовная связь на стороне.

То, что кажется таким очевидным в мире взрослых, сбивает нас с толку, когда происходит между ребенком и взрослым. Синтия полностью поглощена общением со своими ровесниками. Ее безудержное стремление к контакту с ними конкурирует с ее привязанностью к семье, как если бы у нее была любовная связь на стороне.

Аналогия с любовной связью подходит по многим критериям, не последними из них являются чувства подавленности и обиды, ощущение, что тебя отвергают и предают, которое испытывают родители Синтии. У человека может быть много привязанностей: к работе, к семье, к друзьям, к спортивной команде, к кумирам, к вере — но мы не выносим их конкуренции. В браке, когда какая-либо привязанность угрожает близости супругов, эмоционально она воспринимается как роман на стороне. Если муж игнорирует свою жену, погружаясь с головой в интернет, жена чувствует себя брошенной и испытывает Ревность. В нашей культуре, отношения с ровесниками начали конкурировать с привязанностью детей к взрослым. С виду достаточно невинная,

детей друг к другу ведет к разрушительным последствия.

Почему нам необходимо сознательно относиться к привязанности

Что такое привязанность? Говоря простым языком, это сила притяжения, соединяющая два тела друг с другом. Выражена ли она в физической, электрической или химической форме, это самая мощная сила во Вселенной. Мы принимаем ее как должное каждый день на протяжении всей жизни. Она притягивает нас к земле и собирает наши тела в единое целое. Она соединяет частицы атома вместе и удерживает орбиты планет вокруг Солнца. Она придает Вселенной форму.

В психологии привязанность — это сердце отношений и основа функционирования общества. В мире людей привязанность — это стремление к поддержанию контакта, близости, интимности: физическое, поведенческое, эмоциональное и психологическое. Как и сила притяжения в материальном мире, она невидима, но необходима для нашего существования. Семья без нее не может быть семьей. Игнорирование этого непреложного закона приводит к трудностям.

Задумываемся мы об этом или нет, привязанности создают нашу жизнь. В идеале, мы не должны осознавать существование привязанности. Нам следует воспринимать ее как должное, как силу притяжения, удерживающую наши ноги на земле, заставляющую планеты двигаться по орбитам, направляющую стрелку компаса к Северному полюсу. Чтобы пользоваться преимуществами и энергией привязанности, совсем не обязательно понимать механизмы ее действия, или даже отдавать себе отчет в ее существовании, точно так же, как нет необходимости понимать, как работает компьютер, чтобы использовать его, или знать, как работает двигатель, чтобы водить автомобиль. Только в случае поломки появляется необходимость в таких знаниях. Именно привязанность, в первую очередь, управляет инстинктами ребенка и родителя. Пока привязанность работает, мы можем позволить себе просто следовать нашим инстинктам — автоматически и не задумываясь об этом. Если привязанность «выходит из строя», наши инстинкты следуют за ней. К счастью, когда инстинкты молчат, люди способны компенсировать это, осознав, что пошло не так.

Почему сегодня нам необходимо сознательно относиться к привязанности? Потому что в современном мире ее действие уже нельзя воспринимать как должное. Экономика и культура больше не создают контекста для естественной привязанности детей к заботящимся них взрослым. С точки зрения отношений, мы можем сказать, что наше общество существует в эпоху, отличную от всей предыдущей тории человечества — и в следующей главе мы выясним, как разрушаются социальные, экономические и культурные основы здоровой привязанности детей к родителям. Чтобы найти дорогу обратно к естественному родительству, которое наилучшим образом помогает развитию личности ребенка, нам необходимо понять, как видоизменились отношения привязанности. В мире все возрастающего культурного хаоса понимание привязанности — это, вероятно, самое важное знание, которым родители должны обладать. Но недостаточно просто понимать, как работает привязанность. Мы должны узнать ее изнутри. Есть два вида знаний —

в данном случае необходимы они оба. Нам нужно интуитивно чувствовать привязанность.

Привязанность — основа нашего существования. Основа, абсолютно не связанная с сознанием. В этом смысле она похожа на сам человеческий мозг: чем глубже его изучаешь, тем меньше работы сознания в нем видишь. Нам нравится говорить, что мы наделены интеллектом, мы даже называем наш вид

«человек разумный». И, тем не менее, думающая область мозга — это всего лишь тонкий слой, тогда как наиболее значительная его часть посвящена привязанности. Эта система, получившая название «мозга привязанности», хранит наши неосознанные эмоции и инстинкты. Эта часть мозга у нас, людей, такая же, как у многих других живых существ, но только у нас есть возможность сознательно наблюдать процесс работы привязанности.

В психике развивающегося молодого человека — и, если быть до конца честными, в психике многих взрослых тоже — привязанность играет ведущую роль. Для детей это абсолютная необходимость. Поскольку они пока не способны к самостоятельной жизни, им нужно быть привязанными к взрослым. Пока наши отпрыски не становятся достаточно жизнеспособными для появления на свет, они физически Вязаны к матери в утробе. Таким же образом, наши дети должны быть привязаны к нам эмоционально, до того момента, как они могут встать на ноги, научатся думать самостоятельно и выбирать правление своей жизни.

Отношения привязанности, тесно связанные с ориентационным инстинктом, о котором мы говорили выше, критически важны для воспитания, обучения и передачи культурного наследия. Как и привязанность, ориентационный инстинкт является базовым инстинктом для нас, несмотря на то, что мы редко осознаем его существование. В самом конкретном, физическом смысле, ориентация подразумевает расположение тела в пространстве и времени. Если по каким-то причинам у нас возникают сложности с пространственной ориентацией, мы начинаем волноваться. Если, просыпаясь, мы не можем точно сказать, где мы, или не понимаем, спим мы или нет, поиск нашего места во времени и пространстве становится приоритетной задачей. Представьте, что, отправившись с друзьями в поход, вы заблудились в лесу. Вы тут же перестанете интересоваться растениями и животными вокруг, размышлять о смысле жизни и даже думать об ужине. Все ваше внимание и энергия будут направлены на то, чтобы вернуться к своей группе.

Наша потребность в ориентации проявляется не только на физическом уровне. Психологическая ориентация не менее важна для развития личности. Взрослея, дети испытывают все возрастающую потребность в ориентации: им нужно понять, кто они, какова реальность вокруг, что происходит, что правильно, что значат те или иные вещи. Если ребенок не смог сориентироваться, он чувствует себя потерянным, страдает от психологической дезориентации. Наш мозг запрограммирован на то, чтобы всеми возможными способами этого избежать. Дети абсолютно не способны ориентироваться самостоятельно. Им необходима помощь.

Такую помощь дает привязанность. Первая задача привязанности — выбрать компасную стрелку: ею становится человек, к которому ребенок привязан. Пока ребенок может определить свое местоположение по отношению к этой стрелке, он не потеряется. Инстинкт заставляет малыша держаться к ней максимально близко. Привязанность позволяет ребенку воспользоваться помощью более способных (по мнению ребенка, по крайней мере) к самостоятельному ориентированию и поиску пути взрослых.

Больше всего на свете, даже больше, чем физического вреда, дети боятся потеряться. «Потеряться» для них — значит потерять контакт со своей компасной стрелкой.

состояние, когда у нас нет ничего или никого, кто помог бы нам сориентироваться- абсолютно невыносима для человеческого мозга. Даже взрослые, в достаточной мере способные ориентироваться самостоятельно, могут чувствовать себя потерянными, не имея в своей жизни никого, кто выполнял бы для них функцию стрелки на компасе.

Если даже мы, взрослые, бываем дезориентированы, находясь в разлуке с теми, к кому мы привязаны, насколько же сильно это ощущают дети! Я все еще помню то сильнейшее чувство утраты, которое испытывал в отсутствие миссис Экерберг, учительницы первого класса, к которой я был сильно привязан: я был потерян, брошен на произвол судьбы, плыл по течению без цели.

Вне всяких сомнений, наилучшей компасной стрелкой для ребенка может стать родитель или замещающий его взрослый, например, учитель. Кто именно это будет — зависит от того, к кому ребенок привязан. А привязанности, как мы знаем, могут меняться. И столь важная функция ориентирования может быть присвоена кем-то совершенно не подходящим для нее — например, ровесником ребенка. Когда ребенок настолько привязывается к своим ровесникам, что он скорее предпочтет проводить время с ними и быть таким, как они, эти ровесники, по отдельности или целой группой, становятся компасной стрелкой для ребенка. В этом случае ребенок ищет близости именно с ровесниками. Он получает от ровесников информацию о том, как себя вести, во что одеваться, как выглядеть, что говорить и что делать. Ровесники становятся мерилом того, что хорошо, что происходит, что важно, и даже самоопределения ребенка. Именно так случилось у Синтии: в ее эмоциональной вселенной ровесники заменили родителей в роли центра притяжения. Она «вращается» вокруг них — происходит полная трансформация естественного порядка вещей.

Психологические модели детских привязанностей только недавно были подробно изучены. Абсолютно очевидно, что природой задумано, чтобы дети «вращались» вокруг своих родителей и других взрослых, ответственных за них, точно так же, как планеты вращаются вокруг солнца. И, тем не менее, сейчас все больше детей «вращается» вокруг друг- друга.

Дети совершенно не способны помогать другим людям в процессе ориентирования, ведь они не в состоянии сориентировать даже сами себя. И нам совершенно не хочется, чтобы наши дети впадали в зависимость от своих ровесников. Они не способны помочь детям понимать себя, определять, где добро, а где зло, отделять факты от фантазий, выяснять, что правильно, а что — нет, находить свой путь в жизни и двигаться по нему.

Что получают дети, ориентируясь друг на друга? Давайте еще раз представим самих себя на темной и запутанной тропинке в абсолютно не знакомом нам лесу. Окажись мы там в одиночестве, мы испытаем страх или даже панику. Если нас ведет по ней проводник, который, как будто бы, знает, куда он идет, или мы думаем, что он знает, мы доверимся ему и пойдем следом. Ничто не возбудит в нас подозрения, если только наш проводник сам не выдаст собственного волнения.

Таким же образом, используя друг друга в качестве компасных стрелок, дети защищают себя от леденящего душу ужаса ориентационной пустоты. На сознательном уровне, они таким образом избавляются от чувства растерянности, путаницы и замешательства. Удивительно, что дети, ориентированные на ровесников, полностью лишены подобных чувств. В этом и состоит ирония: это как если бы слепой вел слепого, или стаи рыб плавали друг вокруг друга, но при этом они чувствуют себя просто отлично. Кажется, не имеет значения, что стрелки, на которые они ориентируются, работают неточно, дают неверную информацию и даже противоречат друг другу. Несмотря на то, что такие дети на самом деле потеряны и дезориентированы, они совершенно не осознают этого.

Детям, заменившим взрослых на ровесников, достаточно быть рядом друг с другом, даже если они понятия не имеют о том, где находятся. Они не позволяют взрослым указывать им путь и не спрашивают у них советов. Они доводят нас до отчаяния своей непоколебимой уверенностью в том, что с ними все в порядке, даже если мы отчетливо видим, что они идут в ошибочном направлении или вообще в никуда. Многие родители имеют печальный опыт попыток возвращения к реальности подростка, чей мир терпит крах, но который при этом с пеной у рта доказывает, что все в порядке.

На первый взгляд может показаться, что привязанность к ровесникам идет детям на пользу, раз она помогает им не потеряться и не растерять ориентиры. На самом же деле, она не является гарантией, что подросток не потеряется, она лишь избавляет его от

Если вы хотите успешно вырастить своих детей или им нужна ваша мощь, потому что культура ровесников сбила их с пути, вы должны наладить отношения с привязанностью. Ниже приведена полезная для родителей информация о работе этой важнейшей системы. «Если вы не понимаете своего ребенка», — сказала одна мать, история которой приведена в этой книге, — «вы просто не сможете его выносить». Понимание привязанности — это единственный и самый важный фактор, который поможет вам изучить своего ребенка вдоль и поперек, а также идентифицировать тревожные знаки переключения ориентации ребенка на ровесников.

Мы можем выделить шесть способов чувствовать привязанность, каждый из которых дает нам ключ к пониманию поведения нашего ребенка — а зачастую и к нашему поведению тоже. Эти шесть способов перечислены по порядку, от самого простого к наиболее сложному. Следует учитывать, что ориентированные на ровесников дети, как правило, задействуют только базовые виды привязанности друг к другу.

Физическая близость является целью первого вида привязанности. Ребенку необходимо физически чувствовать человека, к которому он привязан, вдыхая его запах, глядя ему в глаза, слыша его голос или ощущая прикосновения. Он сделает все возможное, чтобы сохранить контакт с таким челове