Появление постиндустриальной экономики

Ученые и исследователи данного периода в обществе выделяют следующие причины зарождения постиндустриальной экономики:

· Автоматизация производства привела к уменьшению числа сотрудников, занятых непосредственно материальной работой;

· Изменение в системе ценностей. Увеличение благосостояния резко возросло, благодаря чему творческие способности и высшее профессиональное мастерство вышли на передний план;

· Ситуация в современной экономики предполагает значительный уровень образованности у населения.

Значение капитала резко падает. В индустриальном обществе организовать массовое производство было возможным только при наличии значительного капитала. Сегодня же, особенно в рамках глобальной конкуренции, средства не дают полной уверенности в успешности дела. Сегодня нужна оригинальная идея. Инновация может привлечь необходимый капитал, даже если его нет, для успешной реализации идеи.

Ключевая особенность постиндустриального общества – высокое значение человека как трудового ресурса. На смену физическому труду приходит творчество и высокое мастерство сотрудника. Значительно увеличиваются расходы на подготовку штата: его образование и повышение профессиональных навыков.

В силу того, что в постиндустриальном обществе главным средством для производства считается квалификация человека, и данная ценность принадлежит только человеку, его роль для компании значительно увеличивается. Вследствие этого, отношения в рамках «начальник-подчиненный» угасают. Компании придерживаются политики сотрудничества и партнерских отношений, открывая возможности для самостоятельности.

Согласно большинству исследователей, сегодняшнее постиндустриальное общество – это общество профессионалов. Значительно снижается потребность в неквалифицированных сотрудниках, все больше предпочтения отдается сотрудникам с высшим образованием. Для большинства людей мотивацией становиться самореализация, а не материальный достаток.

Естественное, эволюционное развитие постиндустриальной концепции в конечном счете обеспечило ее заслуженное и чрезвычайно широкое распространение в современной западной социологии. Следует особо подчеркнуть, что это не было связано с бурным совершенствованием методологических основ теории (в чем можно легко убедиться, изучая литературу 80-х и 90-х годов) или приданием ей какого-либо официального статуса (что вообще невозможно в рамках свободного общества). Постиндустриальная теория, которая прямо и непосредственно не бросала вызов ни одному из направлений западной социологической традиции, но была в то же время отлична от всех прочих, постепенно стала объективной основой большинства социологических построений. Этому можно найти четыре основные причины. Во-первых, концепция постиндустриального общества оптимально сочетает в себе элементы социо- философской теории и черты прикладной социологической доктрины, она гармонично сочетает решение задач исторической периодизации и типизации с определением структуры, характера и исторического места современных западных обществ. Во-вторых, основоположники постиндустриализма в весьма четкой и недвусмысленной форме определяют формирование нового общества в понятиях прогресса научного знания и технологических достижений, и это оказалось более чем уместным в послевоенном мире, когда не только в социологии, но и в общественном мнении стала доминировать исключительно высокая оценка науки, образования и развития технологий. В-третьих, эта доктрина с самого начала подвергала резкой критике разграничение обществ на «капиталистические» и «социалистические», отмечая, что оно не является в должной мере сущностным; поражение и крах коммунистических режимов укрепили эту позицию (именно ее усвоение сильно пополнило в 90-е годы ряды сторонников постиндустриализма). И, наконец, четвертая причина, которую, видимо, сегодня еще не просто воспринять достаточно адекватно (и это станет предметом активных дискуссий в ближайшее десятилетие), кроется в кризисе, поразившем сегодня страны Азии, стремившиеся пойти по пути догоняющего индустриального развития. Это окончательно продемонстрировало, сколь затруднительно для стран, находящихся на индустриальной стадии професса, стать полноправными участниками сообщества постиндустриальных держав, и подчеркнуло раздел планеты на постиндустриальную зону и остальной мир. Таким образом, несмотря на отсутствие в последние десятилетия того взрывного интереса к постиндустриальной проблематике, который наблюдался в 70-е годы, эта концепция все глубже проникает в сознание исследователей и становится естественным методологическим базисом современной западной социологии.

Во-вторых, следует особо отметить, что подобный ход развития концепции не противоречит ее основам, а непосредственно определяется ими. Если обратиться к наиболее известным работам Д.Белла, признанного патриарха постиндустриализма, можно легко увидеть, что неоднократно провозглашавшийся им акцент на проблемы организации технологий и теоретического знания не исчерпывает суть постиндустриального общества. Помимо этого рассматривается множество иных социальных и экономических сдвигов — переход от товаропроизводящего хозяйства к сервисной экономике, повыше- ние роли образования, изменение структуры занятости и ориентиров человека, становление новой мотивации деятельности, развитие принципов демократии, формирование новой политической системы общества, переход к определенным элементам планирования и нерыночной экономике благосостояния. Этот перечень можно продолжать достаточно долго, но даже из сказанного становится ясно, что теория постиндустриального общества, не воспринимая в качестве центрального никакого преходящего социального процесса или явления (и здесь проходит ее существенное отличие от марксизма, акцентировавшего внимание на классовом конфликте буржуазного общества и «основном противоречии» капитализма), была изначально создана в таком виде, который мог как легко инкорпорировать в себя целый ряд новых направлений в социологическом анализе, так и, в свою очередь, породить множество новых подходов, основанных на применении своих основополагающих методологических постулатов к оценке возникающих с течением времени тенденций и процессов.

Таким образом, к середине 90-х годов возникла весьма сложная и противоречивая ситуация. С одной стороны, традиционная постиндустриальная доктрина, подчеркивающая прежде всего центральную роль знания и ускоряющегося сдвига от производства материальных благ к производству услуг и информации, в своем оригинальном виде получила широкое признание, но при этом оставалась скорее методологической основой для развития новых концепций, нежели теорией, которая могла непосредственно применяться для описания новых реалий. С другой стороны, по меньшей мере две доктрины — теория информационного общества с ее вниманием к технологическим сдвигам и переменам и концепция пост- модернизма, построенная вокруг акцента на становление новой личности и ее место в современном обществе, — продемонстрировали определенную односторонность и стали объектами достаточно резкой критики. Нельзя не отметить при этом, что большинство теоретиков, положивших начало традиционной постиндустриальной доктрине, фактически не вмешивались в ход дискуссии, приведшей к подобному размежеванию позиций.

В середине 90-х годов в западной социологии сложилась принципиально новая, на наш взгляд, ситуация, которую мы и хотели бы продемонстрировать на примере тех работ, что вошли в настоящую антологию. Характерной чертой этой ситуации стало возобновление попыток глобального осмысления происходящих перемен, причем подобные попытки оказываются объективно связанными с важнейшими методологическими постулатами постиндустриальной доктрины. Представляется, что причины именно такого направления развития теоретических воззрений на современное общество кроются в резко уменьшившейся неопределенности мирового развития.

Сегодняшний мир находится, несмотря на отмеченные выше факторы его устойчивости, в гораздо более динамичной и даже несколько хаотической фазе по сравнению с той, когда были созданы работы классиков постиндустриализма. Нельзя не вспомнить, что Д.Белл основывал свои теоретические построения прежде всего на таких фактах, как явное обострение внимания к научным исследованиям и их практическое применение (что было очевидной тенденцией с конца второй мировой войны), доминирование сервисного сектора над материальным производством (что также четко обозначилось в 50-е и 60-е годы) и становление социально ориентированного рыночного хозяйства (что было неизменной целью как европейских, так и американского правительств в 60-е и начале 70-х годов). Таким образом, его книга фиксировала тенденции, достаточно явно проявлявшиеся на протяжении по крайней мере четверти столетия, и описывала первый этап становления постиндустриального строя, который к тому времени казался вполне завершенным. В современных условиях мы являемся свидетелями существенно иной ситуации. Сырьевой и экологический кризис, особенно драматично проявившийся в середине 70-х, был радикально преодолен только к началу 90-х; распад социалистической системы, на идее сосуществования с которой была в значительной мере основана прежняя концепция, произошел всего десять лет назад; информационная экономика пока еще только формируется, а рост фондовых индексов и возможная в связи с этим дестабилизация стали приметой последних лет. Весьма характерно, что только в прошлом году разразился экономический кризис в Азии, которая совсем недавно, как предполагали, могла бросить вызов западному хозяйственному превосходству; это углубило понимание роли именно информационного прогресса, а не индустриальной мощи современных государств. Таким образом, сегодняшние теоретические обобщения объективно не могут быть столь глобальными и четкими, как четверть века назад, хотя само их появление свидетельствует о том, что этап простого накопления фактологических данных, неизбежно следующий за периодом быстрого теоретического развития любой концепции, приближается к своему естественному завершению.