Сотри случайные черты, И ты увидишь

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Сотри случайные черты, И ты увидишь – мир прекрасен!».

А. Блок – один из самых ярких и значимых поэтов русской литературы ХХ века, величайший поэт русского символизма. Эпиграфом ко всему творчеству Блока могло бы стать стихотворение «О, я хочу безумно жить», написанное в 1914 г.:

Трагическую контрастность творчеству Блока придавало неразрешимое противоречие между безжалостной реальностью, «страшным миром», «тесным для сердца» (Блок) и счастливым свободным человеком грядущего века, который он так исступленно ждал, в который веровал и к которому призывал в своем творчестве, готовый к возмездию за свою и общую измену правде, за жизненное бессилие:

Да узрят царствие твое! («Рожденные в года глухие», 1914).

Со всеми блистательными художниками русского ренессанса Блока объединяла неистребимая мечта о высоком предназначении человека, мечта об обновлении человечества, постоянное осмысление творческого пути, углубленный самоанализ, необыкновенная требовательность к самому себе. «Художник на каждом шагу должен исповедоваться перед собой, проверять себя до конца, выворачиваться наизнанку», - требование, предъявляемое к художнику Блоком. В 1911-1912 гг. Блок переработал свои пять сборников («Стихи о Прекрасной Даме»), «Нечаянная радость», «Снежная маска», «Земля в снегу», «Ночные часы») в трехтомное собрание своей лирики – «Собрание стихотворений». В каждом из томов он организовал новые циклы, дополнил неопубликованными стихами. Так складывалась у поэта концепция собственной творческой эволюции. Всю свою лирику Блок представляет как трилогию, «роман в стихах»; каждая из трех книг – часть трилогии, а циклы, группы стихотворений образуют главы в книге. С этого времени поэзия Блока существует в сознании читателя как единая «лирическая трилогия», создающая «миф о пути» духовного становления поэта (Д.Е.Максимов). Ведущий отечественный блоковед отметит: «Все стихи Блока как бы сложены в одно произведение. Их связывает в единый образ поэзии Блока и все то, что к нему относится: переживания, поэтические идеи, тема, мифологема, символы, глубинная духовная преемственность слова и стиля» (Максимов Д.Е. Поэзия и проза Александра Блока. – Л., 1975. С. 144). Эволюция Блока затрагивала самые сокровенные тайники сознания и чувства. Этапы творчества поэта верно определил В.Брюсов в статье 1916 года: «Это – путь от одинокого созерцания к слиянию с жизнью, от попыток силой мечты проникнуть в тайны мира к спокойному и трезвому наблюдению действительности, от мистики к реализму. В то же время это – путь от отроческих мечтаний о венце пророка, об идеальной любви и идеальной жизни к пониманию своего призвания только как поэта и ко всей сложности и подчас грубости современной действительности, медленно, но властно заполняющей душу и находящей в ней неожиданные отзвуки (…) он с бесстрашной искренностью черпает содержание своих стихов из глубины своей души. Это придает его поэзии особую свежесть, делает все его стихи жизненными. Блок как-то сразу создал свой стиль, во многом самобытный, но не замкнулся в нем и в каждой своей новой книге ищет новых путей для своего творчества»[1]

Ни у кого из русских поэтов серебряного века нет такого напряженного и тревожного ожидания грядущего, как у Блока Он предчувствовал приближающиеся грандиозные социальные потрясения – «неслыханные перемены», «невиданные мятежи» (Поэма «Возмездие». Стихотворение «Осень»). Поэма «Возмездие» (1911 г.). Лирический герой Блока знал провалы и отчаяние, но, возрождаясь к жизни, поэт и его герой в творческом акте, в любви к родине сохраняли веру в «новый век»: «Я верю: новый век взойдет / Средь всех несчастных поколений»; «Всю жизнь жестоко ненавидя / И презирая это свет, / Пускай грядущего не видя, - / Дням настоящим молвив: нет!» («Да. Так дитктует вдохновенье» (1914 г.).

Александр Александрович Блок родился в Санкт- Петербурге 16 (28) ноября 1880 г. Истоки духовности Блока, его стремления к гармонии, к идеальным человеческим отношениям лежат в атмосфере бекетовского дома, где господствовали идеалы гуманистического народолюбия, научные и литературные интересы. Родители Блока – Александр Львович, юрист, профессор Варшавского университета и мать, Александра Андреевна, урожденная Бекетова – разошлись сразу после рождения сына, и он воспитывался в семье матери, принадлежащей к кругу петербургских профессорских семей. Дедушка будущего поэта – А.Н.Бекетов – известный ботаник, публицист, с 1870 г. декан физико-математического факультета Петербургского университета, в 1876-1884 гг. ректор университета, друг М.Е.Салтыкова-Щедрина, Д.И. Менделеева, близкий знакомый многих выдающихся деятелей культуры. В имении Бекетовых Шахматово Блок проводил лето. Мать Блока (во втором замужестве Кублицкая-Пиотух), переводчица и литератор, сыграла благотворную роль в его жизни, привила интерес к философии и литературе. Вместе с тем атмосфера семьи содержала и значительный элемент религиозной экзальтации, восторженного отношения к религиозным верованиям, что заметно сказалось в понимании Блоком ценностных категорий искусства. Литературные наклонности у Блока проявились очень рано. Сам Блок считал, что «сочинять (..) стал с пяти лет» («Автобиография»). Тетка его, М.А.Бекетова, уточняет: «С семи лет (..) Саша начал увлекаться писанием. Он сочинял коротенькие рассказы, стихи, ребусы» (Бекетова М.А. Александр Блок и его мать. – П., 1926, с. 130). Дома Блок издавал рукописный журнал «Вестник». Времена детства и юности, образ семьи, домашнего очага, «блаженный вечер века» Блок с большой любовью восстанавливает в поэме «Возмездие» (1918). В «Автобиографии» Блок говорит о влиянии на него Жуковского, Фета, Полонского. «Первым вдохновителем моим был В.А.Жуковский. С раннего детства я помню набегавшие на меня лирические волны», - писал позже Блок в «Автобиографии». Поступив на юридический факультет Петербургского университета, Блок скоро понял, что выбрал не свое дело, и перешел на историко-филологический факультет.

В своих произведениях Блок часто использовал факты собственной биографии, он сам отмечал, что его лирические стихотворения с 1897 г. «можно рассматривать как дневник». В первых романтических стихах конца 90-х годов, написанных в период юношеского увлечения К.М.Садовской (цикл «»Отроческие стихи», издан посмертно в 1923 г.), выявится характерный для творчества Блока разлад между идеалом возвышенной романтической любви и его земным воплощением, постоянный конфликт, который ляжет в основу многих его произведений, внесет трагические ноты в любовную лирику, станет причиной многих драматических коллизий в его судьбе.

Мощным импульсом к творчеству стало для Блока знакомство в 1898 г. с будущей женой Любовью Дмитриевной Менделеевой (1881 – 1939), дочерью знаменитого химика Д.И.Менделеева, впоследствии актрисой. Вместе с ней Блок участвовал в постановке «Гамлета» в имении Менделеевых Боблово (Блок играл Гамлета, Любовь Дмитриевна – Офелию). До конца 1890-х годов Блок готовился стать актером, посещал драматические курсы, участвовал в любительских спектаклях, постановках в Шахматове и Боблове.

Поэзия романтизма подготовила Блока к принятию основополагающих принципов искусства символизма. Взращенные уроками Жуковского мистические романтические переживания обратили Блока в 10-е годы ХХ века к творчеству Владимира Сергеевича Соловьева (1853-1900), привели его в лагерь второго поколения русских символистов, к младосимволистам, которыми философ-мистик и поэт В.Соловьев был признан «духовным отцом». В спасительной миссии Красоты, Истины, добра Соловьев усматривал залог идеального христианско-нравственного состояния людей, когда исчезнет разъединенность на всех уровнях сознания и бытия. В основе же мистических исканий Соловьева лежит почерпнутое в Евангелии учение о кризисе жизни и близящемся апокалиптическом конце мира. Философ отвергал революционный путь изменения существующего порядка и надежды на возможное переустройство мира связывал с революцией духа, с духовным обновлением человека. Главное место в его учении занимает образ Жены, облаченной в Солнце, являющейся воплощением красоты, добра, справедливости, дарующей миру нового бога. В мировоззрении Соловьева «небесное» и «земное» стремятся к гармонии, а облик «всеединства» видится как «живое духовное сушество», воплощение вечно-женственного начала, Души мира, Подруги Вечной, Девы Радужных Ворот. Искусство же, по Соловьеву, – «посредник» в достижении «всеединства», а художник – это пророк, благодаря которому искусство должно стать «реальной силой», просветляющей и перерождающей весь человеческий мир. Вся поэзия Соловьева насыщена символикой о приходе в мир гармонии, слияния «небесного» и «земного», прихода Вечной Женственности: «Знайте же, Вечная Женственность ныне / В теле нетленном на землю идет»; «Душа молилася неведомым богам»; «И до полуночи неробкими шагами / Все буду я идти к желанным берегам, / Туда, где на горе, под новыми звездами / Весь пламенеющий победными огнями/ Меня дождется мой заветный храм»; «Вся в лазури сегодня явилась / Предо мною царица моя., - /Сердце сладким восторгом забилось, / И в лучах восходящего дня/ Тихим светом душа засветилась, / А вдали, догорая, дымилось / Злое пламя земного огня.» (Соловьев В. «Вся в лазури сегодня явилась»; «Бедный друг! Истомил тебя путь»; Поэма «Три свидания» // Русская поэзия конца 19- начала ХХ века / под ред. А.Г.Соколова. – М., 1979. с. 246-251).

Соловьевская тема стала центральной в ранних стихотворениях Блока, составивших первую книгу стихов – «Стихи о Прекрасной Даме» (1904). «Стихи о Прекрасной Даме» вошли в первый том, куда вошли еще циклы «Ante Lucem» («Перед рассветом») (1880-1900) и «Распутья» (1902-1904). Под влиянием соловьевских идей разрабатывается тема любви – центральная тема сборника «Стихов о Прекрасной Даме». «Высшее идеальное единство, по Соловьеву, осуществляется в любви, которая вносит в мир истинную человечность. В любви – высшее проявление индивидуальности, торжество над смертью, мистическая «вечная жизнь»: «Смерть и Время царят на земле, - / Ты владыками их не зови; / Все, кружась, исчезает во мгле, / Неподвижно лишь солнце любви» («Бедный друг, истомил тебя путь» (1887). Предмет любви, по Соловьеву, - «это есть одно и то же лицо в двух видах, или в двух разных сферах бытия - идеальной и реальной» («Смысл любви»).

Соловьевская метафизика любви помогает понять структуру «Стихов о Прекрасной Даме». Мистическое поклонение Владычице Вселенной совмещается в них с конкретными чувствами и переживаниями. В основе стихов лежит живое, подлинное чувство любви к невесте, позже жене поэта - Любови Дмитриевне Менделеевой. Лирическая тема, преломленная в аспекте соловьевского идеала, приобретает значение любви священной. Блок последовательно переводит в стихах свои «земные» чувства в высший идеально-мистический план. Предчувствие «встречи наяву» с Вечной Девой, с «Девой в снежном инее» явственно звучит в стихотворениях «Ты горишь над высокой горою» (1901), «Ночью вьюга снежная»(1901).

В «Стихах о Прекрасной даме» отразились важнейшие черты творческой манеры поэта: страстность, напряженность чувства, эмоциональная сила, сквозные мотивы, символы (весна, закат, горизонт в огне, туманное утро, солнце, ветер, Таинственна Дева, Царевна Сама, лучезарность), единый лирический сюжет. Стихи наполнены мистическими предчувствиями прибытия Вечной Женственности, которая озарит и преобразует мир. В них сказалось влияние на Блока, как и на все поколение «младших символистов», идеи В.Соловьева об апокалиптическом крушении мира и спасении его в результате Нового Пришествия в образе Жены, облеченной в Солнце. Особенность стихов - в нераздельном единстве двух планов: личного, реального и космически-универсального мифа о путях земного воплощения Души Мира.

Дуализм взглядов раннего Блока отразился на особенностях художественной формы цикла – противопоставления света и тьмы, дня и ночи, антитезах словосочетаний. Тема ожидания Прекрасной Дамы, Белой Девы, Зари, Царевны сменяется предчувствием крушения надежд, разочарований в стихотворениях «Вхожу я в темные храмы»; «Мы встречались с тобой на закате»; «Отдых напрасен. Дорога крута»; «Предчувствую тебя»:

Но страшно мне: изменишь облик Ты («Предчувствую Тебя» ( 1903).

«О блоковской Прекрасной Даме много гадали, - писал Н.Гумилев, - хотели видеть в ней то Жену, облеченную в Солнце, то Вечную Женственность, то символ России, Но если поверить, что это просто девушка, в которую впервые был влюблен поэт, то мне кажется, что сам образ, сделавшись ближе, станет чудеснее и бесконечно выиграет в художественном отношении».

Мифологический аспект «Стихов о Прекрасной Даме» (миф о Софии, Мировой Душе) говорит об интимных переживаниях и похож на торжественные молитвы, возбуждающие эмоциональные ассоциации, Блок обожествлял любовь. Она открыла ему сверхличный смысл жизни. Сквозь духоту времени поэт рвался к идеальным отношениям, абсолютным ценностям, способным оправдать жизнь, стремился к ясному слову. В стихах в наиболее концентрированной форме сказалась поэтика символистов, тяготеющая к традициям школы А.Фета. В сборнике Блока проявились важнейшие качества его стиха: музыкально-песенный строй, звуковая и цветовая выразительность, метафоричность языка, сложная стуктура образа – все то, что теоретики символизма называли импрессионистическим элементом, считая его важнейшим элементом своей эстетики. Язык стихотворений необычен и возвышен, он усиливает эмоциональное воздействие текста. Характерной особенностью поэтической речи Блока в сборнике «Стихов о прекрасной Даме» является лунная символика и атрибутика (героиня появляется на вечернем небосклоне, на ней белая одежда, жемчуга). В стихах часто используется библейская лексика, усилено внимание к эвфонии, звуковым повторам, что повышает музыкальность поэтической речи. Повышенное внимание к музыкальности речи было свойственно поэтике символистов. Разрабатывая теорию синкретического искусства, младосимволисты задумывались о природе и особенностях каждого вида искусства и о соотношении разных видов искусств. По теоретическим воззрениям одного из младосимволиств А.Белого,, «музыкой выражается единство, связующее эти миры, бывшие, сущие и имеющие существовать в будущем». Блок утверждал: «Вначале была музыка, Музыка есть сущность мира. Мир растет в упругих ритмах. Рост мира есть культура. Культура есть музыкальный ритм».

«Стихи о Прекрасной Даме» - произведение символистское. Идея двух миров, противопоставляющая скорбное – здесь - и прекрасное - там, ндивидуализм – важнейшие идейные черты нового искусства России рубежа веков - нашли заметное воплощение в раннем творчестве Блока. В современном блоковедении верно будет отмечено: «Русский символизм в своем поступательном движении вызвал к жизни поэзию А.Блока. По масштабам и характеру дарования, метафизической глубине и широте охвата национальной жизни эта фигура не имеет себе равной в истории русской поэзии (…) В творчестве Блока синтезируются две разнонаправленные тенденции модернизма: с одной стороны, стремление к воссозданию прекрасного (возрождение средневекового рыцарского идеала женской красоты и образа идеальной души России в цикле «Стихи о Прекрасной Даме»), с другой - художественное отображение процесса дегуманизации национального бытия, социальной и внутренней жизни человека (циклы «Город», «Страшный мир», «Снежная маска», поэма «Двенадцать»,), тенденция, которую В.Соловьев назвал «отражением идеала от несоответствующей ему среды» (Арсентьева Н.Н. «Серебряный век» русской и испанской поэзии. Опыт сопоставления. – М., 1995., с. 12).

Блок мучительно ощущал отсутствие гармонии в «страшном мире», искал гармонии с миром и в себе самом. Любовь призвана была «заклясть» хаос не только в душе поэта, но и в окружающем его мире. Нарастающее чувство жизни, ощущение ее неблагополучия, неустойчивости нарастает в последнем цикле первого тома с многозначительным названием «Распутья». Сюда вошли стихотворения «Фабрика», «Из газет», «Я их хранил в приделе Иоанна», «Просыпаюсь я - и в поле туманно», «По берегу плелся больной человек», «- Все ли спокойно в народе?» «Мне цветы и пчелы влюбленные / Рассказали не сказку, а быль», - скажет поэт в стихотворении «Просыпаюсь я – и в поле туманно», предваряя рассказ о встрече с «розовой девушкой»:

И вы успокойтесь – и забудьте про него. («Просыпаюсь я - и в поле туманно», 1903).

Название цикла «Распутья» не случайно.В цикле стихотворений появляется необычайная для Блока интонация. Эпоха побуждает Блока пересмотреть свои позиции. В конце октября 1902г. он делает интересную запись: «Декаденство должно быть отделено от новаторства. Настоящее декаденство – субъективно-индивидуалистическое – обречено на гибель» (Блок А. Записные книжки. 1901-1920. – М., 1965, с..24). Эти внутренние «распутья» и отражены в стихах последнего цикла. Мотив служения «Прекрасной Даме», сохранившийся и в этом цикле, соседствует с темой реальной современности, и в первую очередь, с темой капиталистического города. В стихотворении «Из газет» автор обращается к газетной хронике и рассказывает о женщине, покончившей с собой из-за тяжести жизни. В стихотворении находит отражение бытовая реальность: рельсы, на которые легла мамочка детей, осиротевшие дети, добрая соседка, принесшая детям щи, «человек с оловянной бляхой на теплой шапке». Сочувствие к обездоленному народу, интерес к вопросам социального неравенства ощутимы в блоковском стихотворении «Фабрика» 1903):

Постепенно тема современности с ее реальной социальной и нравственной противоречивостью входит в поэзию Блока, Революционная ситуация в стране, события 1905 г. наложили неизгладимый отпечаток на искусство и литературу, в том числе на поэзию Блока, Особую роль для Блока сыграют события первой русской революции, расстрел мирных демонстрантов, книга В.Брюсова «Граду и миру» (1903) с ее мотивами городской эсхатологии.

На возвращение Блока к реальной действительности обратил внимание В.Брюсов: «Только в последних стихотворениях книги образы становятся более конкретными, более жизненными, выступают из-за ликов ангелов облики живых людей, из-за куполов таинственных храмов – стены простых домов и даже фабрики».

Новый этап пути Блока представляет и стихотворение «Девушка пела в церковном хоре». Девушка поет в церковном хоре, и ее голос очаровывает подобно «сладкому пению сирен» в гомеровском «Одиссее». «И всем казалось, что радость будет, / Что в тихой заводи все корабли, / Что на чужбине усталые люди / Светлую жизнь себе обрели»). Но надежда на «светлую жизнь» иллюзорна, к этой «тайне» причастен ребенок, ведающий истину, «что никто не придет назад»:

Особое звучание стихотворению, вызывающему целую гамму переживаний, придают не только звуковые повторы, ассонансы и аллитерации, но и стихотворный размер, дольник, введенный в поэзию А.Блоком и ставший распространенным размером в русской поэзии ХХ века.

Во второй том лирики Блока вошли стихотворения из сборников «Нечаянная радость» (1907) и «Земля в снегу» (1908). «Нечаянная радость» (по определению В.Брюсова, – «неудачно названная») открывает мир во всем своем «тревожном разнообразии» (слова Блока из статьи «О лирике» (1908). «Это мой образ грядущего мира», - так объяснил Блок смысл названия своего второго сборника. В записных книжках этого периода поэт осуждает эстетство, индивидуализм тех, которым «нипочем, что столько нищих». В статье «Три вопроса» Блок поднимает вопрос о роли художника в жизни общества, рассуждает о том, что проблема долга – «пробный камень для художника современности», что «в сознании долга (...) художник находит силу ритмически идти единственно необходимым путем». Эти мысли определяют эстетические критерии Блока. Его интересует «дьявольская», но притягательная сила города. Город, как вместилище трагических событий - излюбленный образ литературы 19 века, - вторгается в его поэзию. Мотивы страдания человека, ожидания перемен, мотивы смерти, оскудения нравов звучат в стихотворениях цикла «Город» (Стихотворения «Пожар», «На чердаке», «Ночь. Город угомонился», «Сытые», «Вися над городом всемирным» «Митинг», Клеопатра», «Не пришел на свиданье»). В стихах мелькают образы повседневной жизни - «плачущий ребенок», «человек, упавший на плиты с разбитой головой», толпа проституток. Город – вместилище человеческих страданий, злобы, хаоса - сопоставляется в книге со «змеиным логовищем». Поэт, молча ждавший в первой книге Прекрасную Даму, теперь, проходя по улице, опасается, задает себе вопрос: «Не встречу ли оборотня? Не увижу ли красной подруги моей?»

Противоречия мира пройдут через душу лирического героя стихотворения «В ресторане» цикла «Страшный мир». где на каждой странице мелькают образы повседневной жизни, а поэт называет себя «невоскресшим Христом». Черная роза, посланная автором в бокале вина, означает расколотость мира, его трагизм: «…пожаром зари / Сожжено и расколото бледное небо, / И на желтой заре – фонари». Поэт прощается с мистицизмом В.Соловьева. Проблема интеллигенции и народа явственно звучит в стихотворении «Барка жизни встала»: «Вот они далеко, / Весело плывут. / Только нас с тобою. / Верно, не возьмут!». В пьесе «Песня судьбы» (1908), имеющей явно автобиографический характер, герой говорит жене: «Я понял, что мы одни, отделенные от всего мира. Разве можно жить так одиноко и счастливо?».

Образы чертенят, колдунов, болотных попиков, тварей весенних цикла «Пузыри земли» з (1904-1905), открывающих второй том поэта и являющимся своеобразным прологом к нему, олицетворяют земное начало, переносят лирического героя в конкретную жизненную обстановку в отличие от отвлеченных пространственных координат, в которых пребывал лирический герой первой книги Блока. В этом цикле поэт обращается к народной мифологии, фольклору, назвав их в «Поэзии заговоров и заклинаний» (1904) «тем золотом, которое обеспечивает и книжную, «бумажную» поэзию – вплоть до наших дней». Блок обстоятельно, акцентируя внимание на деталях, с большой любовью рисует мир стихийных существ, живущих одной жизнью с природой, и чуждых всякого влечения к сверхземному: «тише вод и ниже трав - / Захудалый черт»; «И сидим мы, дурачки, - / Нежить, немочь вод, / Зеленеют колпачки, / Задом наперед» («Болотные чертенята»); «И мохнатые, малые каются, / Умиленно глядят на костыль, / Униженно в траве кувыркаются, / Поднимают копытцами пыль» («Старушка и чертенята). Блок полемически обращается к изображению сказочных тварей, населяющих «низменную» природу, признавая их право чтить «своего полевого Христа».

В глубоко ироническом плане прощается Блок со своим старыми мистическими образами в стихотворении «Балаганчик» (1905) и в пьесе «Балаганчик» (1906). Традиционное трио – Коломбина, Пьеро, Арлекин – выступает в пьесе вместе с мистиками, ожидающими таинственных событий и изображенных автором в комическом плане. Пьеса была поставлена в Петербурге и привлекла к себе большое внимание. Одни встретили ее восторженно. В. Брюсов в письме к Перцову от 5 июня 1907 г. отмечал: «Величаю после «Балаганчика» Блока в священное число семи современных поэтов». Некоторые критики враждебно отнеслись к пьесам Блока, обвиняли его в кощунстве. Близкие отношения между Блоком и его друзьями были разорваны. Полемика между Блоком и символистами достигла крайней остроты после статьи Блока «О реалистах», в которой он выступил в защиту Горького и других писателей реалистического направления: «Если и есть реальное понятие «Россия», (…) то выразителем его приходится считать в громадной степени Горького». В записной книжке Блока в этот период будет написано: «Одно только и делает человека человеком – знание о социальном неравенстве».

В апреле 1909 г. Блок уезжает с женой в Италию. Цикл «Итальянские стихи», включивший в себя такие знаменитые произведения как «Равенна», «Венеция», «Девушка из Spoleto», «Флоренция», был попыткой отвлечься от горестной действительности и погрузиться в мир истории, искусства. Но отвлечься от действительности художнику с обостренным чувством истории и справедливости не удается. История Италии побуждает Блока сопоставить современную жизнь с гуманизмом эпохи Возрождения, с его радостной культурой человека. Ретроспективный взгляд сочетается у поэта с взглядом в будущее, которое он провидит сквозь мрак настоящего: «Тень Данте с профилем орлиным / О новой жизни мне поет» («Равенна» (май – июнь 1909 г.); «И некий ветр сквозь бархат черный / О жизни будущей поет» («Венеция», август 1909 год). Поэт использует библейскую легенду о царевне Саломее, потребовавшей в награду за свою пляску голову Иоанна Крестителя: «В тени дворцовой галереи, / Чуть озаренная луной. / Таясь, проходит Саломея / С моей кровавой головой. / Все спит – дворцы, каналы, люди, / Лишь призрака скользящий шаг, / Лишь голова на черном блюде / Глядит с тоской в окрестный мрак».

В стихотворении «Венеция» Блок размышляет над своей сквозной темой - роль поэта в жизни людей. Парафраз библейской легенды – образ «головы на черном блюде» - воспринимается как готовность поэта на жертву, как расплата за крещение словом, выражающим неприятие зла, в какой бы форме оно не осуществлялось. Поэт в стихах цикла сопоставляется с «Христом, уставшим крест нести»:

Стихотворения цикла «Итальянские стихи» - медитативные, они отличаются пластичностью и ясностью стиля, строгостью и монументальностью структурной формы, соответствующих жанру поэтических размышлений. Так, в чеканных строках «Равенны» на высочайшем художественном уровне запечатлен целостный образ ушедшей в прошлое древней культуры. Стихотворениям цикла свойственно богатство интонаций. Не оставит равнодушным и элегический стиль – мечтательный, грустный, свойственный жанру медитативной лирики, оживленный Блоком романсными интонациями, в стихотворении «Девушка из Spoleto» (июнь 1909). Стихотворение вбирает все богатство Блока-лирика изобразительно-выразительными средствами языка, словами, «светящимися, как звезды»: это и необычные сравнения, и метафоры, и олицетворения: «Строен твой стан, как церковные свечи. / Взор твой – мечами пронзающий взор. / Дева. Не жду ослепительной встречи - / Дай, как монаху, взойти на костер!». В этих стихах, как и в цикле «Снежная Маска», воплотились принципы построения лирического стихотворения, изложенные Блоком в 1906 г.: «Всякое стихотворение - покрывало, растянутое на остриях нескольких слов, Эти слова светятся, как звезды. Из-за них существует стихотворение».

В большинстве стихотворений Блока явственно ощутима поэтика символизма с ее установкой на музыку, возбуждения эмоциональных ассоциаций. Такой музыкальностью, как и выше процитированное стихотворение, выделяется знаменитое стихотворение «О доблестях, о подвиге, о славе» (1908), которое М.Цветаева назовет стихом «о синем плаще, (…) до тоски любимым всей Россией». Это стихотворение посвящено жене поэта, Л.Д.Менделеевой и открывает цикл «Возмездие» (1908-1913), одним из главных мотивов которого станет мотив воспоминаний и подведение итога «мигов жизни» в час, когда «вечность заглянула в очи». Это блоковское стихотворение в современном блоковедении сопоставляется со стихотворением А.С.Пушкина «К Чаадаеву» (1818). В нем наблюдается реминисценция пушкинских строк – «Любви, надежды, тихой славы», характеризуется внутреннее состояние лирического героя в переломный момент жизненной судьбы. Как и пушкинское стихотворение, стихотворение Блока написано ямбом, выражающим, по определению поэта, «ритм времени». По силе выраженного чувства стихотворение Блока «О доблестях, о подвиге, о славе» сопоставимо и с пушкинским стихотворением «Я помню чудное мгновенье»(1825) с его пленительными строчками о любви. Блоковская любовь-страдание («Я звал тебя, но ты не оглянулась, / я слезы лил, но ты не снизошла, / Ты в синий плащ печально завернулась, / В сырую ночь ты из дому ушла»), как и пушкинская вдохновенная оптимистическая любовь, наполняет все существо человека, освещает его животворящим светом. Без любви нет творчества, нет жизни.

В стихах, составивших книгу «Снежная Маска» (1907), отразились драматические перипетии личной жизни Блока, связанные с его увлечением актрисой Н.Н.Волоховой. Эту книгу сам Блок определит как книгу «до последней степени субъективную». Темы обреченной страсти, отчаяния и тревоги, владеющие героем, здесь представлены в образах метели, вьюги, ночи, снежных вихрей, погони. Стихам этого цикла присуща особая музыкальность: «В сердце – легкие тревоги, / В небе – звездные дороги, / Среброснежные чертоги. / Сны метели светлозмейной, / Песни вьюги легковейной, / Очи девы чародейной».

В книге проявились мотивы демонической насмешки над жизнью, гибели, свойственные декадансу, а также ощущение тревожного жизненного неблагополучия. К мотиву нарастающей страсти, врывающейся в круг размеренной жизни как «беззаконная комета», Блок возвращается в цикле «Кармен», посвященном актрисе Л.А.Дельмас, в отдельных стихах цикла «Арфы и скрипки» (1908-1916) и в поэме «Соловьиный сад» (1915). Все женские образы – Незнакомки, Снежной Маски, Фаины из цикла «Фаина» (1906-1908), Кармен - роднит единство поиска, томление по красоте и цельности, роднит воплощаемая ими любовная страсть. Со смиренным восторгом обращается поэт к девически чистому и возвышенному образу, олицетворяющему для него совершенство меры и гармонии, божественное начало в стихотворении «Незнакомка» (1906). Каждая строчка, воспевающая Незнакомку, - моление о прекрасном, преклонение перед чудом, снизошедшим к земной жизни, преображающим мир в воображении лирического героя:

Второй лик Незнакомки, данный в стихотворении «Там дамы щеголяют модами», показывает двойственное восприятие Блоком действительности; первый лик Незнакомки является утверждением идеала, второй – сомнением в подлинности идеала: («Средь этой пошлости таинственной, / Скажи, что делать мне с тобой - / Недостижимой и единственной, / Как вечер дымно-голубой?»). Идеал приземлен, но сохранил свое своеобразное обаяние, свою тайну («Она бесстыдно упоительна / И унизительно горда»). Разгулом страсти «Она» вознесена над окружающей ее пошлостью. «Она» - «недостижимая заря», «счастливая звезда»: «Чего же жду я, очарованный / Моей счастливою звездой, / И оглушенный и взволнованный/ Вином, зарею и тобой?»

В докладе «О современном состоянии русского символизма» (1910) Блок назовет Незнакомку красавицей – куклой, синим призраком. «Это не просто дама в черном со страусовыми перьями на шляпе. Это – дьявольский сплав из многих миров, преимущественно синего и лилового. Если бы я обладал средствами Врубеля, я бы создал Демона; но всякий делает то, что ему назначено», - так выразит поэт свое стремление через демонический бунт отрицать плохо устроенную жизнь, несовершенный мир, в котором отсутствует мера, порядок и стройность. Сохранилась дневниковая запись Блока от 10 февраля 1913 г., свидетельствующая о максимализме поэта, ответственности за то, что происходит в литературе, ответственности интеллигенции перед народом: «Пора развязать руки, я больше не школьник. Никаких символизмов больше нет. Один отвечаю за себя». Поэт принимает мир, как «звонкий дар». В цикле «Заклятие огнем и мраком» (1907-1908) отражена «любовь-ненависть» Блока. Любовь Блока к своей земле, к Родине – «ненавидящая любовь», не примиряющаяся с косным патриотизмом, любовь «с открытыми глазами».

В программном стихотворении «О. весна без конца и без краю» (1907) поэт не отрекается от мечты о совершенстве жизни:

Стихотворения цикла наполнены новой жизнеутверждающей тональностью, настроением восторга за радость бытия. В них нет ничего от декадентских исповедей одиноких, уставших от жизни людей, видящих возможные выходы из тупика в мраке сознанья и в смерти:

О, милая моя! («Принявший мир, как звонкий дар», 1907 г.).

О будущем – цикл стихотворений Блока «Ямбы» (1907-1914). В стихах цикла – объяснение в любви к жизни и неприятие ее ужасов, мысли поэта о назначении искусства. Цикл открывается стихотворением «О, я хочу безумно жить» (1914), который Блок назвал «лучшим» своим стихотворением. В стихотворении поэт провозглашает цель своего творчества – «Все сущее – увековечить, / Безличное – вочеловечить, / Несбывшееся – воплотить!». Эпиграфом к циклу стала цитата из «Сатир» Ювенала: «Негодование рождает стих». Мысли поэта о его долге, о реалистическом отображении жизни звучат в стихотворении «В огне и холоде тревог» (1914): «Сердца поэтов чутко внемлют, / В их беспокойстве – воли дремлют; / Так точно – черный бриллиант / Спит сном неведомым и странным, / В очарованьи бездыханном, / Среди глубоких недр, - пока / В горах не запоет кирка». Непримиримость Блока к «мерзостям жизни» в концентрированной форме выражена в строках стихотворения «Да. Так диктует вдохновенье» (1914):

При всем своем романтическом максимализме, Блок воспринял Октябрьскую революцию во всей ее сложности и противоречивой сущности – социальной и философской. Он вникает в «голос многострунный», пытается осмыслить судьбу России. Слова из послания «З.Гиппиус» - «Страшно, сладко, неизбежно надо / Мне – бросаться в многопенный вал» - точно выражают умонастроения Блока в 1918 г. Он пишет статью «Интеллигенция и революция», поэму «Двенадцать». В статье Блок пишет о революционной стихии, как об эпохе, «имеющей не много равных себе по величию». Смысл ее полагает в том, чтобы «переделать все»: «Чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной». В статье прозвучит патетический призыв Блока: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте Революцию!». Но в статье прозвучит и предостережение Блока: «Горе тем, кто думает найти в революции исполнение только своих мечтаний, как бы высоки и благородны они ни были (…) она жестоко обманывает многих; она легко калечит в своем водовороте достойного, она часто выносит на сушу невредимыми недостойных». В «Записке о «Двенадцати» (1920) Блок отметит, что, создавая поэму, он «в последний раз отдавался стихии не менее слепо, чем в январе 1907 или в марте 1914», то есть время «Снежной Маски» и «Кармен». В поэме «Двенадцать» стихия предстает как «голос черни многострунный», воплощенный во всей «метельной» атмосфере поэмы, в многоголосии, изобилии просторечия, песенных и частушечных форм.

Традиционная для русской литературы тема России присутствует во всех стихах Блока. Когда на одном из поэтических вечеров поэт читал свои стихи и публика попросила прочесть о России, он сказал: «Это все - о России». Тема Родины – одна из ведущих в поэзии Блока. Открещиваться от реальной действительности миром мечты и религиозной мистики поэт не мог. Осознание Блоком назначения искусства, путей развития было четким при внешнем непостоянстве самооценок, исканий. В письме к К.С.Станиславскому от 9 декабря 1908 г. Блок прослеживает свой путь в искусстве: «Этой теме (о России) я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь. Все ярче сознаю, что это – первейший вопрос, самый жизненный, самый реальный. К нему-то я подхожу давно, с начала моей сознательной жизни, и знаю, что путь мой в основном своем устремлении – как стрела, прямой, как стрела – действенный (…) Несмотря на все мои уклонения, сомнения, покаяния, - я иду». Важным является и следующее свидетельство поэта: «Если б я не написал «Незнакомку» и «Балаганчик», не было бы написано и «Куликово поле». В этом признании Блока – свидетельство его целеустремленности. У Блока формируется четкое представление о роли поэта и поэзии. Житейским правилом и творческим кредо его станут слова:

Уюта – нет! Покоя – нет! («Земное сердце стынет вновь », 1914 г.).

Стихотворение «Земное сердце стынет вновь» вошло в цикл «Ямбы» (1907-1914), где гражданская тема звучит страстно и гневно, а лейтмотивом настроения автора станут мужество и воля к жизни, воплотившиеся в строках стихотворения «О, я хочу безумно жить» (1914). Блоку близок художник Нестеров, в его картинах, по его собственным словам, он находит «лучшее выражение» темы Родины. В знаменитом стихотворении «Осенняя воля» (1905), открывающем серию блоковских стихов о России, со всей силой звучит нежная, преданная и полная щемящей тоски любовь к родному краю, к ее необъятным далям. Образ Руси складывается из точных, подробных деталей, таких как «узорный цветной рукав», «красный цвет рябин», «обнаженная земля» на кладбищах осенью. В них лирический герой ищет спасения и утешения. Образ России складывается и из таких деталей как «расхлябанные колеи», «плат узорный до бровей», «даль дорожная», «серые избы», «песни ветровые», «глухая песня ямщика». Любовь к России – это «крест», который «бережно несет» лирический герой, уверенный в том, что «невозможно возможно», что даже самые смелые мечты о будущем России осуществятся при любви к своей земле: «…Тебя жалеть я не умею / И крест свой бережно несу… Какому хочешь чародею/ Отдай разбойную красу! / Пускай заманит и обманет, - / Не пропадешь, не сгинешь ты, / И лишь забота затуманит / Твои прекрасные черты». Образ дороги, осмысляющий пути России в блоковском стихотворении, прослеживает гоголевскую традицию России, «бойкой, необгонимой тройки» из поэмы «Мертвые души»:

Стихотворение «Посещение» (1910) Блок не случайно включил в цикл «Родина», как бы направляя внимание читателя на более глубокое прочтение его образов. Голоса в стихотворении напоминают о юношеской любви поэта, о дорогом для сердца образе. И одновременно образ женщины, наклонившейся над постелью лирического героя, расширяется, разрастается в образ родимой земли, России, которую поэт любит и в радости и в горе. Справедливо и верно отметит В.Н.Орлов: «Собственно лирические темы объеденены с темой родины, смешиваются с нею, переплетаются, взаимопроникают друг в друга». В теме России сливается весь поток лирических тем и мотивов поэзии Блока. Образ России сливается с образом тоскующей жены, невесты, матери:

О чем ты горько плачешь? («Осенний день», 1904)

В стихотворениии «На железной дороге», вошедшем в четвертую книгу стихов поэта – «Ночные часы (1911), – Блок создает картину русской жизни «страшных лет России», увиденную глазами страдающего за судьбу своей страны и ее людей человека. В пронзительных строчках в духе гражданских традиций Н.А.Некрасова, очерчена трагическая судьба девушки, «раздавленной» жизнью, и дана картина общества, безучастного к человеку

Как клятва верности звучат строки стихотворений цикла «На поле Куликовом» (1908). Образ Руси сопоставляется с образом жены, соединяется в стихотворении воедино: